- Крепитесь! - негромко посоветовал магистр, наклонившись ко мне. - Это скоро закончится. Я просил священника, чтобы обряд был короткий и по существу. Верю, вам так же претит суета, как и мне.
- Зачем вы это делаете? - набравшись смелости, спросила у него. - Почему вы решили жениться на мне? Почему из всех выбрали именно меня?
Он промолчал. Не знаю, что я хотела услышать, но уж точно не тишину! Кусала губы, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Как жаль, что вышла из летаргического сна как раз перед дверьми храма!
- Ваш отец спас жизнь тому, кто мне очень дорог. Взамен я обещал, - неожиданно признался магистр, - что всегда буду заботиться о вас. Я собираюсь исполнить обещание.
- Он умер! - чуть было не воскликнула во весь голос. - Мой отец давно уже умер...
Мне тогда было восемь, и я его почти не помнила. Разве клятва, данная мертвецу, обязывает?.. Взглянув в лицо мага, поняла: он считает, что обязывает.
- Не имеет значения, жив он или нет, - ответил лорд Рикар. - Сейчас не лучшее время для разговоров. Я все расскажу вам после того, как нас обвенчают.
Мне показалось, или его голос дрогнул? Словно он тоже на секунду усомнился в реальности происходящего. Тут дверь собора распахнулась, и мы вошли вовнутрь. Храм был переполнен, за нами тоже следовала внушительная процессия. Я в отчаянии вглядывалась в незнакомые лица. Никто, никто не собирался меня спасать! Арман не успел, а я... Я продолжала идти по ковровой дорожке к алтарю. Мимо полотен Паоло Веронезе, мимо южного нефа с мраморным престолом Святого Петра, навстречу судьбе.
Лорд Рикар, кажется, и правда переговорил с епископом, потому что венчание происходило быстро. Короткая молитва, причастие, и вот мы уже опустились на колени перед священником, облаченным в фиолетовую сутану, такого же цвета мантилетту и казулу с вышитым золотым крестом. Будущий муж ободряюще взял меня за руку, но я все еще не могла избавиться от ощущения нереальности происходящего. Словно кто-то другой, не я, внимал словам епископа, произнесенным густым, уверенным баритоном. Внутри рос протест. Бился, словно дикая птаха в клетке птицелова, пытался вырваться наружу. Я уставилась на ковровую дорожку и с ужасом увидела, как она задымилась. Затем и вовсе взметнулись языки пламени, потянулись к сапогам ничего не подозревающего священника.
Я бросила испуганный взгляд на магистра. Что же делать?! Лорд Рикар улыбнулся, пожал плечами, и... пламя потухло, так и не разгоревшись. Священник нахмурился, не поняв причину наших переглядываний. Хмыкнул неодобрительно в бороду, затем попросил жениха взять мои руки в свои. Вот и все! Сейчас спросит о согласии, после чего произнесет слова клятвы. Кольца, угодливо положенные на бархатную подушечку, подаст дон Мигель, и... мы станем мужем и женой!
Я не слушала священника. Смотрела в лицо лорда Рикара, строгое и серьезное, теряясь в глубине его синих глаз. Затем уставилась на губы и молила лишь об одном - чтобы он произнес "нет". Быть может, мое проклятие... Жених улыбнулся, и в наполненной треском свеч и чужим дыханием тишине прозвучало спокойное и уверенное "да".
Я подскочила на ноги, вырываясь из рук того, кто захотел стать моим мужем. Нет, нет и еще раз нет!
- Агнесс, прошу вас, успокойтесь! - донесся голос жениха.
- На колени, девчонка! - рявкнул отчим, стоящий позади меня. Схватил за плечи, с силой вжимая меня в пол. - Заканчивайте венчание! - это уже священнику. - Невеста согласна, просто дурит!
- Нет! - крикнула в ответ. - Я не согласна.
После моих слов свечи на алтаре вспыхнули, да так ярко, что епископ прижал к себе Библию, словно испугался, что кто-то отнимет ее в стенах храма. По рядам пробежал гул удивления. Он нарастал, как от приближающейся птичьей стаи. О, Святой Малахия!
- Заканчивайте уже обряд! - опять крикнул Гвидо.
Священник вновь принялся за слова клятвы, так и не удосужившись получить мое согласие. Нет! Тут отчаянье переполнило меня, перелилось через край, срывая запреты, превращаясь в беснующуюся стихию. Огонь, давно посаженный под замок, вырвался из-под контроля. Подобно оглушительному взрыву, он разорвал пространство на сотни мелких горящих осколков.
Тщетно я пыталась остановить то, что сама и породила. Пламя, которому не хватило места внутри, полилось наружу. Оно вытекало сквозь руки, занималось везде, куда только падал мой взгляд. Первым загорелся алтарь. Священник едва успел отпрыгнуть в сторону. За спиной кричали люди. Я повернулась, и тут же вспыхнул парадный камзол на отчиме, заставив того отшатнуться. Лорд Рикар успел его потушить, но жениху и самому пришлось уклоняться от огненной волны. Магистр выставил защиту, прозрачным куполом закрыв себя и дона Мигеля. Пламя попыталось прогрызть проход и добраться до них, но сдалось и опало на пол. Краем глаза заметила, как подскочили маги Гильдии, сидевшие в первом ряду.
Кажется, меня сейчас убьют. Ведь не простят того, что натворила в храме Божьем! Едва понимая, что делаю, сорвалась на бег. Туда, по красно-золотой ковровой дорожке, которую рожденный под моим взглядом пожирал огонь. Я бежала к резным деревянным дверям. За ними, знала, уже не причиню никому вреда. Ведь там - море, способное успокоить вышедшую из-под контроля стихию.
Маги медлили, почему-то не убивая меня. Хотя я знала, что каждый шаг, каждый вздох может стать последним, и я получу смертельным заклинанием в спину. Возможно, тушили пожар или защищали от огня людей, многие из которых прятались от стихии под скамьями, остальные разбегались в разные стороны? Или же их остановил властный окрик лорда Рикара, приказавший меня не трогать?
Я смотрела под ноги, боясь, что неосторожный взгляд наткнется на кого-нибудь из гостей, и тогда... Нет, лучше не думать, а бежать! Огонь с ковровой дорожки давно уже перекинулся на свадебное платье. Горел подол, но я знала, что стихия не причинит мне вреда, даже если сгорит вся одежда, вплоть до нательной камизы. Я добежала до закрытых дверей. Огненный шар врезался в деревянный створ, выворачивая его из петель. Двери вылетели наружу, и я оказалась на свободе.
Подобрала горящие юбки и понеслась по дорожке к виднеющейся вдалеке голубой полоске канала. Туда, к воде! Кажется, за мной бежали, звали на разные голоса, среди которых явно различался голос несостоявшегося мужа. Я не собиралась оборачиваться, боясь навредить преследователям. Передо мной вилось поземкой пламя, пожирало прошлогоднюю сухую траву, выжигало новые всходы. Загорелись кусты, вспыхнуло одинокое оливковое дерево. Меня настигали, но я добежала до причала и с разбегу прыгнула в море.
Оно обожгло пронзительным холодом, забурлило, пытаясь вытолкнуть меня наружу, но вскоре сдалось и приняло огненную жертву. Огненная стихия, посопротивлявшись для порядка, тоже сникла. Я уходила все глубже под воду. Легкие молили о глотке воздуха, но я не собиралась всплывать. Зачем? Если вынырну, все начнется заново. Отчим, свадьба, синие глаза магистра, которого не знала и знать не хотела. Арман, который так и не приехал, потому что его ждет великое будущее. Или вместо свадьбы - тюрьма, палач из Падуи, которым так гордились венецианцы, и публичная казнь на площади Сан-Марко? Кто знает, скольким я навредила огненной стихией?
Холодное море ласкало, умиротворяло, сулило не обижать, словно собиралось стать родной стихией. Я смотрела сквозь толщу вод на размытые контуры свай, обвивающие их морские растения. Чувствовала, как уплывает сознание и стирается реальность. Тут услышала, как что-то упало в воду. Кажется, ко мне плыл человек. Неужели спасать? Закрыла глаза. Не хочу!
Когда отрыла, надо мной склонился лорд Рикар. Зажмурилась, потому что соленая вода и солнечный свет резали глаза. Спиной чувствовала теплый камень причала, слышала негромкие голоса. Все же меня спасли и... Еще и поцеловали вдобавок! Неправильно они в своем Амстердаме целуются! Зачем вдыхать мне воздух в рот, при этом зажимая нос пальцами? Я пошевелилась, закашлялась, выплевывая воду. С трудом подняла руку и попыталась оттолкнуть магистра.
- Что вы себе позволяете? - слабо пробормотала я, когда он меня отпустил.
Голос прозвучал жалобно, жалко. Чувствовала себя еще хуже - мокрой кошкой, которой не дали утонуть, хотя она и пыталась. Вновь открыла глаза и уставилась на спасителя. Маг тоже смотрел на меня, и вода стекала по его лицу.
- Вы чуть было не утонули, - сообщил он. Протянул руку и убирал с моего лица мокрую белокурую прядь. Подозреваю, я вновь посветлела. - Неужели так сильно не хотели за меня замуж?
Глава 4
Обратную дорогу я запомнила плохо, потому что постоянно проваливалась в беспамятство. Первый раз очнулась в лодке. Магистр сидел рядом и смотрел на меня. Я задергалась, не понимая, куда мы плывем: в дом отчима на Большом Канале или же в тюрьму у Дворца Дожей, что сразу за мостом Вздохов. Но нет, проплывали под Риалто. Значит, домой.
Закрыла глаза. Сил не осталось даже на то, чтобы связно думать. Вырвавшаяся из-под контроля стихия унесла их с собой, а сменившая ее слабость одержала победу над телом. Следующий раз очнулась на пристани около палаццио отчима от того, что меня подняли на руки и понесли. Маг бережно прижимал к себе и вовсе не собирался ронять. Не сопротивлялась потому, что не была уверена, смогу ли взобраться по лестнице на третий этаж.
В комнате лорд Рикар положил меня на кровать, попрощался и вышел. На секунду стало жаль, что он меня оставил. Побыть в одиночестве мне не дали. Набежали служанки, стянули с меня мокрое, обгоревшее платье и камизу, обтерли теплыми влажными полотенцами и переодели в домашнюю одежду. Долго и громко допытывались, что произошло и почему мои волосы посветлели, а глаза поменяли цвет. Я молчала, хоть они и жаждали подробностей. Мария сунула мне в руки зеркало. Оттуда на меня посмотрела незнакомая бледная девица с золотистыми волосами и голубыми, словно весеннее небо, глазами. Ужас, да и только!
Так и не дождавшись рассказа, почему я спалила кафедральный собор, служанки принялись сплетничать. Заодно расчесывали мне волосы и вытаскивали из прически заколки и украшения. Пришла горничная, которую отправили добывать информацию. Оказалось, нас с лордом Рикаром все же не поженили - какое счастье! - но повторное венчание состоится этим вечером, в нашем доме. Люди в храме не пострадали. Слава, слава святому Малахии!
Наконец все, кроме Марии, ушли. Я легла в кровать, укрылась шелковым стеганым покрывалом и сделала вид, что задремала. Женщина долго сидела рядом, прислушиваясь к моему дыханию. Решив, что я заснула, на цыпочках вышла из комнаты. Я слышала, как повернулся ключ в замке. Закрыли... Ну и пусть! Спать мне не хотелось, хотя от сил и магического резерва остались лишь воспоминания. Поднялась и, пошатываясь, вышла на балкон. Слава Святому, его хоть не заперли!
Жара набирала силу, но морской ветер с Адриатики нес свежесть и прохладу. Я облокотилась на перила и смотрела на лодки, проплывающие по Большому Каналу. Вон те, груженные овощами и рыбой, спешат на рынок к мосту Риалто. За ними следовали пустые гондолы, а потом еще одна с пассажирами. Красивая женщина в ярком платье обнимала нетрезвого синьора с бутылкой руке. Тот, кажется, всерьез собирался заснуть у нее на груди в откровенном вырезе ее декольте. О, Венеция!..
Я вздохнула. Мысли путались. Что же делать? Попытаться сбежать, спрыгнув с балкона? Внизу, на пристани, как на удачу, никого не было. Но даже если перелезу через перила, то до канала вряд ли допрыгну - разобьюсь о камни причала. Ни магии, ни сил почти не осталось, так же как и в прошлый раз, когда стихия вырывалась из-под контроля. Помню, я два дня приходила в себя. Быть может, смириться и выйти замуж за Магистра Гильдии Воды? Кажется, он заботливый и внимательный, а его прикосновения мне приятны. Или испытать судьбу еще раз, попробовав добраться до бабушки?
Тут услышала голоса, долетавшие из распахнутого окна чуть дальше по этажу, где располагался кабинет отчима. Мужчины спорили. В хоре незнакомых голосов я различила голос отчима и короткие реплики жениха, произнесенные с акцентом, к которому стала привыкать. Я подошла к перилам, протянулась как можно дальше вперед и прижалась ухом к стене. Собрала крохи магического резерва, произнесла простенькое, но полезное заклинание для улучшения слуха.
Знаю, подслушивать нехорошо, но речь шла о моей судьбе! Оказалось, мужчины спорили вовсе не из-за свадьбы. Они выясняли, кто будет оплачивать восстановление собора. Церковный эконом перечислял ущерб: сгорели алтарь и картины Веронезе и Антонио Беллуччи. Выбиты двери, поломаны лавки. Стены и окна собора в копоти. Куда смотрела Гильдия?!
Маги Огня соглашались, что они смотрели куда-то не туда. Попросту не ожидали от меня такой прыти. Судя по всему, Агнесс Ортего - одна из сильнейших венецианских ведьм. В этом месте я чуть было не свалилась с балкона от удивления. Досталось и лорду Рикару, который слишком долго не удосуживался приехать за невестой и провести инициацию. Но, в принципе, Гильдия признает свою вину и готова заплатить. Половину. Вторую пусть оплачивает благородный синьор Гвидо Джакомо, ведь за девицу, пока она не вышла замуж, отвечает семья. Отчим принялся тут же сетовать на тяжелое финансовое положение. Врет же, и, уверена, не краснеет!
В разговор между церковным экономом и представителем Гильдии, перемешанный с завываниями Гвидо и жалобами на судьбу, вмешался лорд Рикар и сообщил, что восстановление церкви оплатит сам. После чего замолчал. Я слышала, как он подошел к стене, к которой я прилипла, словно морская звезда. Остановился, и я почувствовала, как по другую сторону каменной клади размеренно бьется чужое сердце.
- Это не для ваших ушек, радость моя! - произнес лорд Рикар. В голосе прозвучала усмешка. Как он понял, что я подслушиваю?! В следующее мгновение на комнату упал завес тишины. Сколько бы ни пыталась пробиться сквозь него - бесполезно!
Оторвалась от стены, так как больше ничего не слышала. Я едва сдержалась, чтобы не произнести одно из ругательств, которым научил Арман во времена, когда мы еще были подростками. Все равно магистр бы не услышал! Отгородившись заклинанием тишины, он закрыл кабинет от посторонних звуков. Ну и пусть! Зато узнала, что тюрьма мне не грозила, только замужество.
Вновь облокотившись на перила, взглянула на канал. Мимо проплывало множество лодок, как всегда в этот час на Большом Канале. При взгляде на одну из гондол у меня быстрее забилось сердце. Ею уверенно правил темноволосый мужчина в обычной одежде гондольера: серых штанах до колена и белой рубахе - камичи, - подпоясанной красным поясом. Чем дольше на него смотрела, тем больше убеждалась, что это... Этого не может быть, но... лодкой правил Арман!
Его гондола приближалась к нашему причалу. На радости я вновь чуть не перевалилась через перила. Неужели получил записку и приехал за мной?! Достал лодку, переоделся в гондольера и... Что дальше? Тут Арман помахал мне рукой, затем принялся жестами показывать, чтобы я отошла в сторону. Послушалась. Тут он пошарил на дне гондолы, откидывая старое тряпье. Когда поднялся, в руках был арбалет.
Арман не стал медлить, выстрелил сразу же. Махнув длинным хвостом с прикрепленной веревкой, стрела улетела в распахнутую дверь. Я, подобрав юбки, бросилась в комнату. Сердце билось, да так сильно, что, казалось, заглушало звук дыхания. Ведь люди в кабинете отчима в любой момент могут закончить разговор или же слуги войдут, а я тут... Веревку к балкону привязываю, вот что! Один узел, второй... Руки тряслись, мысли путались, радостные сменялись тревожными. Это ведь... побег!
Может, взять с собой драгоценности? Я оглянулась - шкатулки нигде не было. Наверное, отчим решил, что я не заслужила подаренные лордом Рикаром украшения. Схватила простенькое ожерелье из речного жемчуга, забытое на трюмо, надела на шею. Выбежала на балкон, залезла на перила, повернулась на живот и, взявшись за веревку, скользнула вниз. Едва удержалась, ободрала ладони в кровь, зато получила награду: Арман успел причалить и поймал меня внизу. На секунду прижал к себе, собирался поцеловать в щеку, но попал в нос. Затем с силой толкнул в лодку, отчего я растянулась на дне, пребольно ударившись о сидение. И все потому, что из больших дверей первого этажа показался удивленный лакей.
- Тебе лучше промолчать, Оскар! - угрожающе сказал слуге Арман, схватившись за шпагу. - Меня не остановишь, зато отец тебя накажет, когда узнает, что ты позволил нам сбежать. А мы сбежим!
- Синьор Арман...
- Ты никого не видел, Оскар! Солнечный свет застил тебе глаза. Когда я вернусь, получишь хорошую награду за верную службу.
Не дожидаясь ответа, брат запрыгнул в гондолу, оттолкнул ее от причала веслом, и мы поплыли. Я свернулась на дне, укрывшись с головой в пропахшее морской солью тряпье, и с терпением обреченных ждала погони. Но нет, солнечный полдень и в самом деле ослабил зрение Оскара, потому что нас не преследовали. Я лежала и слушала, как бьются о борт волны, как спокойно и размеренно гребет Арман, напевая привычную песенку гондольеров. Внутри росло ликование. Неужели удалось сбежать? Пусть я заплатила разодранными руками, но это была приятная боль. Арман пришел за мной, значит он любит меня, значит мы будем свободны, и плевать ему на блестящее будущее в Венеции!
А я... Сожаление кольнуло в сердце, но я прогнала его прочь. Лорд Рикар де Балайи так и остался для меня непрочитанной книгой, потому что я выбрала другую!
Плыли мы долго. Я попыталась залечить саднящие раны на ладонях, но с крохами магического резерва ничего не выходило. Наконец, боль притупилась, а я, пригревшись под тряпьем, задремала. Проснулась от толчка, и тут же раздалось негромкое проклятье. Я сжалась в комок, не понимая, чего ожидать: либо нас поймали, либо сводный брат не смог искусно причалить. Тут Арман сбросил с меня тряпье и весело произнес:
- Просыпайся, спящая красавица! Мы добрались до места. Можешь выходить.
Я поднялась, щурясь на яркое послеобеденное солнце. Взглянула на человека, которого не видела почти два года, но о ком так много думала. Арман изменился, повзрослел. Он совсем не походил на того юношу, который водил меня по Венеции, клялся в вечной любви и целовал на каждом из мостов. Лицо стало резким, уверенным, в нем все больше проглядывали черты его отца. Истинный Джакомо! На миг мне показалось, что передо мной стоит Гвидо, только... моложе лет на двадцать.
- Спасибо, что ты пришел за мной! - поблагодарила его дрогнувшим голосом.
- Конечно, пришел. Куда ты без меня?!
Он привычным жестом убрал со лба волнистые черные волосы, и я подумала, что мне все показалось и это - прежний мой Арман!
- Ты прав, - улыбнулась в ответ. - Никуда!
Он выпрыгнул из лодки на причал и принялся привязывать ее к порядком подгнившему столбу. Я огляделась. Канал выходил на маленькую калле - улочку, на которой ютились дома - хоть и каменные, но невысокие, с узкими, словно бойницы, окнами. Они стояли так близко друг к другу, словно их строили не люди, а трудолюбивые пчелы по подобию своих ульев. На протянутых из окон веревках сушилось белье. Некоторые части гардероба я бы постыдилась вывешивать на общее обозрение, но, кажется, это волновало только меня.
- Просто чудо, что застал тебя одну! - говорил мужчина. - Я проплывал вдоль окон несколько раз, надеясь, что ты выйдешь на балкон. Раздумывал, как теперь поступить. Дошло до того, что уже собирался напасть на собственный дом и выкрасть тебя перед венчанием.
- Ты разве не знаешь? Венчание было, но... оно не состоялось. Нас не поженили.
- Почему же? - удивился он.