Распространение христианства в первой половине I тыс. н.э. на территории от Восточного Крыма до предгорий Северо-Западного Кавказа до настоящего времени изучено слабо – мало сведений по истории раннехристианских общин региона в письменных источниках.
Упомянутое Прокопием Кесарийским обращение готов-тетракситов к императору Юстиниану с просьбой назначить им епископа (Прокопий, 1950. С. 356) – одно из первых свидетельств распространения христианства среди германского населения на востоке Крыма и, возможно, на территории Азиатского Боспора. К тому времени христианство в Крыму уже имело многолетнюю историю:
– легендарное посещение Черноморского побережья Крыма и Кавказа апостольской миссией Андрея Первозванного (Новичихин);
– епископы Херсона, Готии и Боспора упомянуты среди подписавших решения Никейского собора 325 г.) (Васильев; Пиоро).
По мнению И.А. Завадской, массовое распространение христианства среди херсонеситов – вторая половина IV в.
С этими же событиями связаны и первые письменные свидетельства распространения христианства в Абазгии:
– легендарные сведения о миссии апп. Андрея и Симона Кананита (скончавшегося, возможно, в Никопсии на территории Зихии);
– упоминания о первом епископе Питиунта Сафронии, а также участии следующего питиунтского епископа Стратофила среди участников Никейского собора (Гунба; Ломоури);
– о посылке Юстинианом Великим абазгам священников упоминает Прокопий Кесарийский (Прокопий, 1950. С. 383), утверждая, что они христиане и издревле сохраняли дружбу с римлянами (Прокопий, 1993. С. 168);
– известны храмы IV-VI вв.
Как видно, в IV-VI вв. христианство начинает укрепляться на территории восточного Крыма и Азиатского Боспора, распространяясь от прибрежных крупных городских центров на периферию.
В церковном отношении в IV-X вв. территория современного Таманского полуострова и предгорий Северо-Западного Кавказа в церковном отношении входила в «сферу ответственности» Боспорской, а затем Зихской епархии, центр которой в Х в. был перенесен в Матраху-Тмуторокань.
Боспорская епископия, известная с начала IV в., ведала делами христианского населения восточного Крыма и, возможно, христианского населения за проливами. В середине VII в. кафедры Херсона, Боспора и Никопсии входят в Зихскую епархию (первая Нотиция Константинопольского патриархата, Darrouzès, 1981. P. 206; Чхаидзе, 2013. С. 47), веком раньше появляется кафедра Зихии (Виноградов, 2009. С. 258). Такую же структуру Зихская епархия имеет до конца VIII в. В третьей Нотиции (ок. 800 г.) Зихская епархия уже ведает кафедрами в Крыму (Херсон, Боспор, Сугдея), Никопсия отходит к Абазгской епархии, а между ними появляется епископия Таматархи (епархиальный центр в Доросе), подчиненная архиепископу Готии (Darrouzès, 1981. P. 232-233, 242; Чхаидзе, 2013. С. 48). Готская епархия существовала в Крыму в VIII-XVIII вв., её центр Дорос локализуется, в частности, на Мангупе. В четвертой Нотиции Никопсия возвращается к Зихской епархии. В период классического средневековья значение Матрахи как церковного центра лишь возрастало, и в XIII в. он становится митрополией, и только в первой трети XV в. в Матрахе упоминается католический архиепископ (Чхаидзе, 2011. С. 35-36).
При этом территория полуострова Абрау представляет собой в известном смысле «белое пятно» от Таматрахи – Тамани до локализуемого Ю.Н. Вороновым близ совр. Новомихайловского Зихополиса и Никопсиса на р. Нечепсухо (Воронов; Чхаидзе).
Среди свидетельств распространения христианства среди населения этой территории, прежде всего, надгробие из ст. Гостагаевская (опубл. В.П. Яйленко (1987. С. 169)), а также керамический материал с христианской символикой и надгробия и погребальные стелы (Новичихин, 2001; 2003).
Новые данные о ранней истории христианства на данной территории позволяет получить комплекс надгробных памятников, обнаруженных при исследовании Верхнегостагаевского городища, изучение которого производится силами Новороссийской археологической экспедиции с 2013 года. В 2017 г. в ходе раскопок верхних проездных ворот фортификационной системы обороны цитадели городища обнаружены фрагменты надгробий, отличительной особенностью которых является использование христианской символики (Отчет, 2019). Всего к настоящему моменту учтено 20 стел с сохранившимися фрагментами изображений, в том числе 16 с изображениями креста и Голгофы (?).
Несмотря на существенные различия в технике создания изображений, общим для надгробий стали материал – ракушечник и форма креста – равносторонний крест с расширяющимися от центра лопастями, вписанный в круг. Размеры изображений и самих стел варьируют в определенном диапазоне. Почти все верхние части стел сохранились во фрагментах, ширина сохранившихся частей варьирует в пределах 0.3-0.5 м. Восстановить их размеры можно лишь приблизительно, видимо, ширина их колебалась в пределах 0.4-0.5 м, толщина – 0.12-0.24, причем большинство стел имели толщину 0.14-0.18 м. Верхняя часть одной из стел (размеры 0.5х0.4х0.2 м) сохранилась без существенных повреждений, однако ее лицевая часть долгое время подвергалась механическому воздействию (служила порогом, ступенькой или частью мостовой?), и изображение сильно стёрто.
Все стелы были перемещены с мест погребения и найдены при исследовании входа на цитадель Верхнегостагаевского городища. Большинство стел имеет следы воздействия высоких температур в ходе пожара, в котором погибли оборонительные сооружения цитадели. Пострадали преимущественно лицевые стороны, хотя часть фрагментов носит следы горения на всех сохранившихся сторонах, то есть они вывалились из кладки при пожаре либо стены, частью которых они являлись, были разрушены до этого. Местонахождение надгробий и характер повреждения от высокой температуры позволяют предположить, что они были использованы для облицовки прохода в стене как своего рода декоративные элементы. Явно речь идёт о целенаправленном разграблении раннехристианского некрополя для добычи строительного материала. Механические повреждения стел могли быть связаны и с транспортировкой на сравнительно большое расстояние.
Поскольку эти каменные плиты были изъяты с территории некрополя, остается вопрос о характере их использования. Материал и толщина большинства плит делают маловероятным исключают их использование в качестве перекрытий погребений. Плита с аналогичным изображением в некрополе Судак-VI (Майко, 2007), найденная in situ, была установлена в ногах погребенного в качестве надгробия, лицевой стороной к погребенному.
Все изображения крестов на стелах представляют собой равноконечные кресты с расширяющимися от средокрестья концами, т.наз. crux immissa, видимо, впервые связанные с захоронениями в катакомбах Рима (могила св. Лучии) и получившие в середине I тыс. распространение на бывшей территории Римской империи. Все кресты были заключены в круговую рамку («крест в круге»), в четырех случаях под крестом располагалась прямоугольная П-образная рамка, причем нижние концы вертикальных «ножек» в двух случаях загнуты наружу. Наиболее вероятной трактовкой этого элемента является отождествление его с символическим изображением Голгофы, крест на схожей рамке (постаменте?) с загибающимися кнаружи нижними концами вертикальных ножек обнаружен на стенке погребальной камеры Верхнечирюртовского могильника Дагестана (Гмыря, 2006). В остальном кресты различаются как по технологии изготовления, так и по художественным особенностям самих изображений.
Все изображения сделаны на срезанной вертикально части лицевой стороны, образующей гладкое поле. В 17 случаях изображение образовано выемкой фона, 12 из них – изображение креста. Глубина выемки различается, в пределах 0.003-0.005 м, причем глубина выемки 0.005 м явно преобладает, в ряде случаев ввиду повреждений лицевой поверхности глубину выемки трудно точно определить.
В одном случае изображение креста в круге образовано прочерченными на фоне бороздами, еще в одном случае изображение получено за счет выемки не только фона, но и внутренних поверхностей лопастей креста.
В 7 случаях бортик, окружающий крест, в нижней части клиновидно сужается, образуя направленный вниз выступ. Размеры крестов в круге позволяют поделить их на две группы, у 9 стел диаметр круга, в который вписан крест, предположительно 0.25-0.29 м, у 5 стел – 0.34-0.4 м.
У 11 стел изображения крестов позволяют описать форму лучей – из них три имеют прямые стороны, соответственно, выемки фона имеют форму треугольников, восемь же – полуовальные стороны, образующие выемки фона в форме чечевицы. При этом первая группа (прямые стороны лучей) отличается существенно более грубым изображением, чем вторая.
Учитывая фрагментарную сохранность части стел, условно можно разделить их на четыре типа:
1) тип 1 (семь стел с крестами): верхняя часть стелы полукруглой формы, по краю бортик, образующий круг, в который заключен равносторонний крест с расширяющимися кнаружи лучами, лучи со сторонами полуовальной формы, изображение сделано путем выемки фона. Бортик в нижней части расширяется, образуя клин острием вниз. Поле изображения в нижней части может ограничиваться прямоугольным бортиком, в поле может быть П-образная фигура (Голгофа?). Изображения демонстрируют высокую квалификацию резчика по камню, бортик ровный, лучи симметричны, линии точные;
2) тип 2 (три стелы): изображение аналогично типу 1, однако изображение много более грубое, лучи крестов не симметричны, их стороны прямые, фон выбран в виде треугольников, что может объясняться большей простотой создания таких лучей, бортик неровный; в одном случае лучи не достигают круга, в который заключен крест;
3) тип 3 (одна стела): отличается техникой создания изображения – крест в круге образован бороздками, лучи креста имеют полуовальные стороны, круг двойной, поле изображения снизу отделено выступом;
4) тип 4 (одна стела): также отличается техникой создания изображения – крест в круге образован за счет выемки не только фона, но и внутреннего пространства лучей креста, выражены не только полуовальные стороны, но также и окончания лучей. Хорошая квалификация резчика.
Аналогичные изображения крестов в круге на погребальных стелах широко известны в Причерноморье и Средиземноморье.
Ближе всего – стелы некрополя хут. Уташ (Башкиров, 1928. С. 77; Новичихин, 2002. С. 133-134), Тепсень (Бабенчиков, 1958), Скалистое (Веймарн, Айбабин, 1993). Но надгробие с некрополя хут. Уташ, хранящееся в Анапском музее, при общем сходстве формы изображения отличает более грубая работа, чем надгробия типа 1 Верхнегостагаевского городища. Стелы из Тепсеня и Партенита близки по размерам и качеству работы, однако у них совершенно отсутствует клиновидное расширение бортика вниз от креста и нет П-образных рамок. Нет полного сходства и у надгробий Скалистинского могильника, а также у аналогичных крестов в круге, происходящих из Херсонеса (Созник и др., 1997), Суук-Су (Репников, 1906; Репников, 1907). Наиболее близкие аналогии также встречаются в некрополях средневековой Сугдеи (Майко, 2007. С. 166; Майко, Джанов, 2015. С. 83, рис. 19) и в некрополе Козьи Скалы (Кузнецов, 2002. С. 33-34). Близкие изображения креста в круге – пряжки с прямоугольным щитком из некрополей Крыма (Херсонес, Лучистое) (Айбабин, 1999).
Датировка надгробий с крестом в круге более чем широка – от ранневизантийского времени вплоть до позднего средневековья. В.П. Бабенчиков датировал стелы Тепсеня V-VII вв., так же к VI-VII вв. отнес аналогичные стелы из некрополя Партенита Н.И. Репников, стелы из некрополя Суук-Су по пряжкам погребального инвентаря отнесены самое раннее к вт.пол. VII в. (Репников, 1906; Репников, 1907). Стела некрополя Судак-VI датирована В.В. Майко вт.четв. VIII – пер.пол. IХ в., хотя не исключено использование стел более раннего могильника (Майко, 2007), Ай-Ваня – ранним средневековьем (Майко, Джанов). Надгробия Скалистинского мог-ка по инвентарю – VII-IX вв. (Веймарн, Айбабин, 1993).
Надгробия с крестами близких типов широко распространены в Средиземноморском регионе (от Прованса до М. Азии). Блоки с крестами в круге обнаружены при исследовании ранневизантийского храма близ совр. Динара (Турция), VI в. (Sedov, Vdovichenko, Fomicheva, Judina, 2016).
Вместе с тем найденный при исследовании прохода на цитадель нумизматический материал и радиоуглеродный анализ угля указывают скорее на позднеантичное время существования сооружения, в кладке которого использовались надгробия.
Местонахождение некрополя –??? Находка упомянутого выше надгробия в ст. Гостагаевская, несмотря на отнесение его, судя по надписи, к XII в. (Яйленко, 1987. С. 169; Новичихин, 2001), позволяет предположить существование там христианского храма и некрополя.
Заметные различия в технике и особенностях изображения на погребальных стелах могут свидетельствовать о:
– длительном времени существования христианского некрополя;
– сравнительной многочисленности общины.
Принимая во внимание датировку фортификационных сооружений цитадели Верхнегостагаевского городища, можно предположить возникновение общины христиан в этой части предгорий Северо-Западного Кавказа уже в ранневизантийское время.