С КОРОНАВИРУСОМ
В апреле 2020 г. президент России Владимир Путин сказал, что мы впервые за последнее десятилетие так остро осознали важность и незаменимость труда врачей. Но ведь кроме труда есть культурный аспект. Наши врачи во все времена были ещё и нравственными ориентирами общества. Сама профессия сочетает в себе самоотверженное милосердие с глубочайшими знаниями устройства человека. Да ещё в России, при тех войнах и жестких социальных экспериментах, именно врачи, составляли здоровый костяк деятельной интеллигенции. Спасая людей от разных болезней, они всегда были нравственной опорой. Врачами движет самопожертвование. Каждый врач руководствуется принципом "светя другим, сгораю сам". Вспомним сегодня лишь некоторых.
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ ПИРОГОВ (1810 – 1881), участник Крымской войны, основоположник военно-полевой хирургии, пионер русской школы анестезии. Евангелие – была любимой книгой Пирогова. Свою жизнь он строил на евангельских основах. В христианстве есть такое выражение: «сердце милующее» – именно таким милующим сердцем обладал Н.И. Пирогов. Движимый таким чувством, Пирогов испытывает на себе действие эфира и в то время, как в Америке еще идут споры, кому принадлежит открытие наркоза, русский хирург уже разработал успокоительную маску и ввел ее в использование – даже в полевых условиях. Способность к состраданию помогла совершить и другое открытие. Пирогов долго искал способ для лечения переломов. Во время Кавказской войны он пытался сращивать кости раненых, стягивая их крахмальными повязками. Он почти не отходил от прооперированных и проделал сотни километров пешком, сопровождая госпитальные телеги и следя за состоянием своих пациентов. Постоянная сосредоточенность на этой проблеме дала результат позднее. Пирогов первым в хирургии стал широко использовать гипс. Впервые установил сберегательный принцип хирургии, согласно которому следовало стараться по возможности
----------------------------------------------------- СПАСИБО ВРАЧАМ ----------------------------------------------------- 2
обходиться без ампутаций, чтобы кормильцы не возвращались с войны инвалидами. Это и введение дезинфекции, и даже элементарная забота об одежде, постели и кормежке раненых. В ходе обороны Севастополя привлёк женщин по уходу за ранеными.
Вообще, Россия богата именами выдающихся врачей и ученых медиков.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ БОТКИН (1832 – 1889), выдающийся врач и организатор здравоохранения. Основатель российского эпидемиологического общества. Первая санитарная карета – это прообраз скорой помощи. Это Боткин. Первым описал гепатит «А». Сейчас это болезнь Боткина. Боткинская больница (в Москве, недалеко от ст.м. Динамо) построена в его честь. И вот еще характерный факт: впервые в российской истории лейб-медиком семьи Императора стал этнический русский – до того это занятие было, прежде всего, для немцев. Ему же суждено было засвидетельствовать смерть любимого им Императора Александра II Освободителя. После последнего, седьмого покушения, Сергей Петрович держал за руку тяжелораненого, а потом заявил, что все кончено.
Когда много позже Императрицу Александру Федоровну спросят, кому быть лейб-медиком, она ответит: «Боткину». Так один из сыновей Сергея Петровича, Евгений, также займет пост личного врача венценосной семьи. И, как и отец, он проводит в последний путь Императора, теперь Николая II…
Сын Сергея Петровича, ЕВГЕНИЙ СЕРГЕЕВИЧ БОТКИН (1865 – 1918), доброволец на русско-японской войне. С фронта вернулся с шестью боевыми орденами. Судьбоносным для Боткина стало назначение в апреле 1908 года лейб-медиком Царской семьи. Императрица Александра Феодоровна выразила желание, чтобы доктор Боткин, «тот, который был на войне», стал их семейным врачом.
Осенью 1908 года доктор с семьей обосновался в Царском Селе. Цесаревич Алексей был самым обожаемым и самым тяжелым его пациентом. Он был болен врожденной несвертываемостью крови – гемофилией. Эта болезнь требовала повышенного врачебного внимания. Порой Евгений Сергеевич дни и ночи напролет проводил у постели цесаревича. Участие врача не могло не найти отклик в душе маленького пациента, который однажды написал своему любимому доктору: «Я вас люблю всем своим маленьким сердцем». В свою очередь, Евгений Сергеевич также всей душой привязался к Алексею Николаевичу и всем членам Царской семьи. Е.С. Боткин говорил: «Моя любовь к ним и
----------------------------------------------------- СПАСИБО ВРАЧАМ ----------------------------------------------------- 3
преданность безграничны». Царские дочери – княжны Ольга, Татиана, Мария и Анастасия – тоже любили своего семейного врача и часто называли его «колодцем». Действительно, сей верный Богу и Царю являлся
для всей Царской семьи родником живой воды.
Кровавые дни революции врач оставался в числе тех, кто осознавал глубину пропасти, в которую ринулась Россия за призраком «свободы». Доктор Боткин не предал и не ушёл спасать себя и своих детей. Он, как истинный христианин, последовал за своим Государем и его Августейшей семьей в Тобольск, и далее – в Ипатьев дом Екатеринбурга. Большевики неоднократно предлагали Евгению Сергеевичу покинуть Царскую семью, но его ответ был категоричным: «Я остаюсь навсегда с моим Государем». Он до конца остался верен долгу и присяге. В подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге императору и всей его семье большевики зачитали решение исполкома Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Приговор привели в исполнении немедленно – вместе с царской семьей были расстреляны также лейб-медик Боткин, лейб-повар Харитонов, камердинер и комнатная девушка. Русская Православная Церковь канонизировала Евгения Боткина – врача, который не покинул императора в его смертный час и был расстрелян вместе с ним и его семьей в Ипатьевском доме в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.
ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ ДАЛЬ (1801 – 1872), автор, наверное, лучшего в нашей словесности толкового словаря живого великорусского языка. Закончив в 1826 году службу на Черноморском флоте мичманом, идёт учиться на хирурга в Дерптским университет. «Я почувствовал необходимость в основательном учении, образовании, дабы быть на свете полезным человеком», – говорил он. Закончив досрочно и с высокими показателями, отправляется на очередную русско-турецкую войну, лекарем полевого госпиталя. Вернувшись с фронта, в Петербург, становится звездой профессии. Даже тогда скальпелем снимал катаракту, возвращая зрение. Но и, переключившись на работу над словарем, до конца жизни не оставлял врачебную практику. «Мало славы – служить из одной корысти, нет… послужи-ка ты под оговором, под клеветою, верою и правдою, как служат на Руси, из одной ревности, да из чести», – писал он.
Пример как раз такого служения под оговором и клеветой и с честью
----------------------------------------------------- СПАСИБО ВРАЧАМ ----------------------------------------------------- 4
показал выдающийся врач,
АРХИЕПИСКОП ЛУКА, в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий. О медицине гимназист Валентин не помышлял, мечтая стать художником, учился живописи в Мюнхене. Но вскоре принял строгое для себя решения, стать врачом. "Я решил, что не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей". На медицинском факультете Киевского университета учился уже блестяще, Валентину прочили карьеру ученого, а он заявил: "Я изучал медицину с исключительной целью: быть всю жизнь земским мужицким врачом". И действительно, с 1905 г. до 1917 г. служил врачом в самой глухомани, только науку не бросал. И в тюрьмах, и в лагерях, и после десятичасового приема и оперирования больных обобщал опыт, писал труды по анестезиологии и гнойной хирургии.
В 1921 г. Войно-Ясенецкий появился в коридоре ташкентской больницы в рясе и с крестом на груди. Обратившемуся к нему по имени-отчеству ответил: "Валентина Феликсовича больше нет, есть священник отец Валентин". "Надеть рясу в то время, когда люди боялись упоминать в анкете дедушку-священника, когда на стенах домов висели плакаты: "Поп, помещик, белый генерал – враги Советской власти", мог либо безумец, либо человек безгранично смелый. Безумным Войно-Ясенецкий не был... - вспоминает медсестра, работавшая с хирургом. - Перед тем как начать операцию, он должен был обязательно перекрестить ассистента, операционную сестру, больного. Он делал так вне зависимости от национальности и вероисповедания пациента». В 1923 г. отец Валентин принял монашеский постриг с именем Лука – в честь евангелиста Луки, врача. В том же 1923 г. был тайно рукоположен в епископы, а через неделю его арестовали – начался 11-летний период ссылок и тюрем. Сослали, а потом ещё ссылали не раз. Тюрьмы, допросы, пытки. Но ни ссылки, ни лагеря, ни Великая Отечественная война не остановили его научную деятельность и его служение хирургом.
Во время Великой Отечественной войны оперировал красноармейцев в эвакогоспитале. Раненые любили его. «Когда я обходил палаты по утрам, меня радостно приветствовали больные. Некоторые, безуспешно оперированные в других госпиталях и излеченные мною, салютовали мне высоко поднятыми прямыми ногами».
Его бесценная книга «Очерки гнойной хирургии» в допелициллиновую эпоху, спасла бесчисленные жизни. За этот труд в 1946 году удостоен Сталинской премии и, реабилитация, как символическая медаль за доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-45 годов. Как хирург, излечивает слепоту трахомы. Будучи уже Архиепископом Симферопольским и Крымским. Сам под конец жизни ослеп, но и тогда принимал больных. Святитель Лука причислен Русской Православной Церковью к лику святых.
----------------------------------------------------- СПАСИБО ВРАЧАМ ----------------------------------------------------- 2
Концентрированный образ нашего врача,
ЛЮБОВЬ СЕРГЕЕВНА СОБОЛЕВА, она боролась с чумой всю свою жизнь. И на фронтах Первой мировой и в годы Второй Мировой войны, когда её, как начальника советского противочумного отряда отправили в Монголию. Документальный фильм об этом был снят в 1979 году и назывался «9 дней и вся жизнь». 9 дней, чтобы понимать, срок чумного карантина. Монголия. Август 1945 года. Срочный вызов в степь. Там чума. Уже вымерли жители нескольких юрт. По правилам юрты сжигают вместе с жертвами чумы. В одной, Любовь Сергеевна находит осиротевшего мальчика. Он находился рядом с погибающим братом, а значит, был тоже обречен. И она идет, по сути, на самоубийство. "Я велела поставить две новые юрты за рекой – для мальчика и для себя. Решила уйти решила с ним в карантин на 9 дней. Если дымки над юртами погаснут, значит, нас нет в живых. Тогда бросайте сюда факелы – это мой приказ. Когда я стала купать Уфгуна в растворе сулемы, он дважды прокусил мне резиновые перчатки. Если малыш болен, несдобровать", – писала Соболева. Когда закрывшуюся со своим маленьким пациентом Соболеву бросило в жар, она из последних сил растопила печь, чтобы дымом дать сигнал, что они все еще живы. Оттуда продолжили приносить продукты на условленное место.
"Связь у нас односторонняя, я им не могу передать ничего, даже записку. Но мне пишут, и я знаю, что пришла помощь из Улан-Батора, прибыли новые врачи, сделали много прививок. Чума, кажется, остановлена", – отмечала Соболева. А вскоре под бездонным монгольским небом наступил и шестой день карантина, и седьмой. И вот, наконец, на девятый день – топот копыт. Карантин кончился. Выжили оба. А вся Монголия была спасена. По монгольским законам к фамилии спасенного человека прибавляется фамилия его спасителя, и фамилия маленького Увгуна стала Увгун Бургут-Соболев. Подвиг Соболевой не был забыт.
"Уфгуна я увидела лишь через 20 лет и все не верила, неужели этот студент, тот самый малыш", – вспоминала Соболева. В тот приезд она стала кавалером высшего тогда монгольского ордена Сухэ-Батора. А еще узнала, что спасенный ею малыш из всех профессий выбрал профессию врача. А у Любови Соболевой там пошли внуки.
Вот что такое наш врач. Вот с такой генетикой сегодня российские врачи совершают подвиг. Напомним, сегодня решением президента, те, кто на передовой ведёт битву со смертоносной эпидемией страхуют наравне с военными. Символично. И о многом говорит.
Источники: https://www.vesti.ru/videos/show/vid/834579/ https://bakunina-fond.ru/?p=8189
https://stefmon.ru/chronic/«я-остаюсь-навсегда-с-моим-государем» https://www.vesti.ru/doc.html?id=3256186