Кощей Бессмертный увлекся спортом. И не то, чтоб дзюдо каким-нибудь или штанги, к примеру, поднимать, так нет – нанял тренера по прыжкам с шестом! Баба-яга, как узнала, к нему:
– Ты что, старый, задумал? Я ведь тебе каждый вечер спину лягушачьим ядом натираю. Какие такие прыжки, да еще с палкой этой?
– Да я же не просто так, а с целью.
– И чего тебе с прыжков-то?
– А вот хочу ночью прыгнуть: звезду достать. Без палки я много раз пробовал – не получается.
– Совсем сбрендил, – думает Баба-яга, – я чуть не каждую ночь на метле летаю. Иной раз так поднимусь над лесом, что избушка моя с цыпленка кажется, а звезды все равно сверху. Видать, высоко висят.
Но сама идея бабку захватила. Как звезды появились, оседлала метлу и – в небо. Только не тут-то было: чем выше, тем холоднее и дышать все труднее становится, а до звезд все одно не дотянуться. Так и вернулась: с сосульками под носом и обозленная неудачей.
– Может, на Горыныче слетать? – не унимается Яга. – Он огнедышащий, не замерзнем. Кислородного коктейля с собой возьмем: на змее много баллонов поместится.
Пришла Яга к Змею Горынычу, а он за тремя компьютерами сидит, головы в три монитора смотрят: науками занимаются. Та, что астрономию изучала, и пояснила неразумной старушке:
– Звезды – небесные тела: большие, почитай с нашу землю, а иная и покрупнее будет. Только далеко. Километров до них… Ты и считать до стольки не умеешь.
– А поближе неужто ни одной нет? – Баба-яга, хоть неграмотная, а сообразительная – тут же ей новая идея втемяшилась: побывать на звезде. Коли там столько же места, сколько на земле, то и свои зверушки водятся – интересно. Голова ей про луну рассказала: всего, мол, 380 тысяч с хвостиком – километров. И про космонавтов.
Пошла Яга в отряд космонавтов записываться, а ей тамошние ученые люди разъяснили:
– На луну не летаем. Человеку на ней не выжить. Излучения запредельные и температура: то мороз за 200 градусов, то жара под 150! Допустимы ли такие условия для вас, неизвестно: с нечистой силой не экспериментировали, а рисковать не можем, потому как вы – народное достояние.
– А если Кощея на луну? Ведь – бессмертный.
Посовещались ученые и одобрили. Он к тому же в хорошей форме: не зря тренировки в прыжках проходил.
Кощей по луне скакал – словно мячик. Забавлялся: и без шеста каждый прыжок на рекорд тянет! Так увлекся, что не заметил опасности и в глубокую дыру провалился. Слава богу, группироваться его научили, так что не расшибся. Огляделся – из темноты чьи-то глаза горят. Чуть не испугался, да вовремя сообразил: чего бояться – бессмертному-то?
Оказалось – в пещере Лунный Кощей Бессмертный живет! Когда глаза в темноте обвыкли, земной его разглядел: «Ну, прямо вылитый я, – хвастал потом всем, – только глазки маленькие, и злые».
– На луне раньше много разных обитателей было. И Лунный Медведь, и Лунный Пес, и другие лунные: Лев, Волк, Обезьяна… – рассказал Лунный Кощей. – Только ни травы здесь, ни деревьев. Но Лунный Заяц эликсир жизни в ступке готовил, и все этим кормились – друг друга не трогали. И вот пришла мне однажды отличная идея – подкараулил я зайца и в сундук запер. И стал я один бессмертен: весь эликсир только мне принадлежал! Вот уж почти никого на луне не осталось, только Лунные Коты до сих пор живы: на землю летают людям сны рассказывать, там и пищу находят. Но заяц сбежал: скучно было, хотел с ним в прятки поиграть, а он, жулик бессовестный, удрал.
– А зачем тебе эликсир? Ты ведь Кощей Бессмертный. Он и не спасет, если кто до иглы доберется.
– Какая игла? Сказки это все, – буркнул сердито Лунный Кощей. – Вот смотри лучше, что я задумал. Видишь два сундука? Во втором я Лунную Жабу держал. А теперь глянь на небо. Видишь: она уже полнеба собой закрыла? Это я ей весь эликсир, что заяц много лет готовил, споил. Жаба теперь больше луны раздуется и проглотит ее вместе со всеми летучими котами.
– Так ведь и нас с тобой проглотит!
– Об этом я не подумал! – Лунный Кощей побледнел так, что в пещере стало светлее, и заметался в испуге. – Надо ее сдувать, пока не поздно!
Оба бессмертных, выскочив из пещеры, принялись хватать камни и бросать в жабу. Но камни на Луне летают, как на земле воздушные шарики, и жаба их даже не замечала, раздуваясь все больше и больше. Надвигалась катастрофа. И все бы закончилось хуже некуда, если бы у земного Кощея не зазвонил, спутниковый телефон: ученые вышли на связь.
Сбиваясь и путаясь, Кощей доложил обстановку. Эту информацию тут же ввели в компьютер. Компьютер выдал рекомендацию: «Срочно заглянуть в сундук».
В сундуке, где раньше томился в заточении заяц, теперь сидела выбравшаяся из него утка. Увидев две страшные рожи, утка с перепуга снесла яйцо. Пока лунный Кощей в ужасе таращил глаза, земной разбил яйцо, выхватил из него иглу и ею, выпрыгнув из пещеры, проткнул гигантскую жабу.
Кощея на земле встречали с почестями, как Гагарина. Телепередачи, интервью, автографы, приемы у первых лиц…. Сейчас он воспоминания на диктофон записывает. А иглы у него теперь две: вторую с собой носит, в нагрудном кармане. Ученые по космосу просили для исследований, но не отдал, так что с тех пор у земного Кощея с ними прямая связь: если заметят, что Лунный хоть какую-нибудь пакость замышляет – ему конец.
Три яйца
У Бабы-яги день рождения. Друзья собрались. Подарки вручают. Бабка подарки любит – да и кто же их не любит? Кощей особый сюрприз приготовил: камешек с Луны, нефритовый. У Яги зелье всегда на огне – она этот лунный камень туда и бросила: проверить магическую силу нефрита. Камень зашипев, как гусь на прохожего, растворился. И не успела одна из просунутых в окошки голов Горыныча, пошутить: «А что же ты бабуся гусей-лебедей своих не пригласила? В жареном виде? С яблоками?», как избушка дрогнула, оторвалась от Земли и устремилась, быстро набирая скорость, к Луне. Вместе с болтающимся, как воздушный шарик Горынычем….
– Вот она – та самая пещера. Даже палка тут, что я захватил: на случай, если от лунатиков отбиваться. До сих пор валяется! – обрадовался Кощей. Путешественники поневоле столпились у входа, с любопытством заглядывая в узкое отверстие, через которое только Кощей и мог провалиться. «Ну, слава богу! А я уж думал мне тут сто лет куковать», – продолжилась речь Кощея уже сзади, за их спиной, но сильно приглушённая, как будто он только что в пустую бочку запрыгнул. Все разом обернулись.
Огромная жаба, размером с Горыныча, жадно смотрела на гостей и при этом продолжала говорить голосом Кощея: «Она меня проглотила. Оклемалась и опять расти начала. Эликсир-то действует!» Дослушать Лунного не успели: жаба несколько раз ловко махнула своим липким языком, и на свободе остался только Горыныч.
– Ты чего на меня уставилась? Верни всех назад, – слегка оробев, но стараясь скрыть свой испуг, промямлила одна из его голов.
– Какой толк с ней переговоры зачинать? Сжечь, да и делов-то, – решительно выступила другая.
– Да ты что? Спятила?! Там же наши, внутри!.. – осадила её пыл третья.
Пока головы шумно совещались, «Бах!!!» – раздался хлопок. Это Кощей воспользовался иглой из нагрудного кармана, и пленники вновь обрели свободу.
– Хорошо бы ей в дырочку свисток вставить, как у чайника, – подал идею Соловей Разбойник, – тогда не зарастёт. И давление воздуха будет сбрасываться.
– Какой воздух! На Луне нет воздуха, – возразила Горынычева голова-астроном.
– А чем же мы дышим? – опешила другая.
– И какая нам, нечистой силе, разница, чем дышать или свистеть, – возразила третья, – да где же его взять, свисток-то?
– А ты свою свистульку отдай, – наехала Баба-яга на Соловья Разбойника, – я ведь знаю: ты давно уж сам не свистишь. Ванькину голливудскую челюсть бережешь. Да и где тебе самому свистнуть, когда живот распустил – форму не держишь. Зарядку, небось, последний раз еще при динозаврах делал.
Разбойник с Ягой спорить не стал: себе дороже. И свистком пожертвовал: куда деваться, коли свой же язык подвел – разоблачен теперь.
Слоняться по Луне быстро наскучило: погонялись вместе с Лунным Кощеем за Лунным зайцем, с котами подрались – и все забавы. Кругом камни да пыль толстым слоем. В иных местах в пыли и утонуть можно. Домой бы возвращаться, но как: на Землю не спрыгнешь. Заяц, правда, по лунному лучику иногда спускался. Но Горыныч не заяц – в нем пол-ста центнеров – не меньше.
– Звони ученым. Пускай забирают нас отсюда, – распорядилась Баба-яга, – ракету какую пришлют. Но чтоб серьёзную.
Кощей позвонил, доложил обстановку. Ученые опять обратились к компьютеру. И снова компьютер выдал: «Загляните в сундук»….
Два Кощея спустились в пещеру и, посветив фонариком, открыли сундук. Утка, зажмурившись от света, недовольно крякнула и снесла яйцо. Кощей тут же его схватил и раздавил скорлупу. В яйце ничего не было. Пустота!
– Ты что натворил, балбес! – прокрякала утка, не ожидавшая от Кощея такой прыти. – Это же нано-двигатель! Невидимые нано-частицы! В яйце они притягивались друг к другу, а теперь освободились и притягиваются к Земле. Гигантская энергия!
У Кощея загорелась красная кнопка экстренной связи. «Странное поведение Луны, – беспокоились ученые, – она начала движение в сторону нашей планеты». Пока скорость не велика – около двух сантиметров в минуту, но наблюдается заметное ускорение.
– Надо их выпускать из пещеры немедленно! – крякнула утка.
– Кого?
– Да частицы конечно!
– Как?
– А я знаю?
– Надо к бабке. Яга завсегда из любой передряги вывернется, – сообразил, наконец, Кощей.
Оба бессмертных, подхватив сундуки, выскочили из пещеры и наперебой попытались доложить обстановку, но утка, потерявшая терпение, крякнув, чтобы они, наконец, замолкли, все объяснила сама.
– Горыныч, расширяй выход из пещеры! – скомандовала Баба-яга. Горыныч, уловил идею слету – сразу тремя головами, и они принялись дружно изрыгать пламя. Вскоре выход расширился так, что пещера превратилась в огромную воронку.
Ученые на Земле успокоились, а взгляды путешественников с надеждой устремились на утку. Сердито ворча, что у неё было всего-то три нано-яйца, утка снесла второе. Никто, кроме Бабы-яги не посмел к нему прикоснуться. Бабка приказала задраить все окна и другие отверстия в избушке и друзья, попрощавшись с лунными обитателями, стали занимать места в «космическом экипаже». Тут-то и обнаружилось, что осталась ещё одна проблема – Горыныч: что с ним-то делать?
Но к счастью, общая растерянность длилась не долго. «А они, частицы эти… не ядовиты?» – спросила Баба-яга. «Нет. Не ядовиты», – вздохнула утка и, выразительно посмотрев на огромную фигуру Горыныча, снесла третье, последнее яйцо. Все шесть глаз змея радостно заблестели, и воспрявшие духом головы расцеловали сообразительную старушку.
Путь домой
Сначала невесомость, затем перегрузки – космическим путешественникам было не до сундука, прихваченного Кощеем из пещеры. Того сундука, в котором не так давно томилась Лунная Жаба, пока Лунный Кощей вынашивал свои злодейские планы.
Но вот избушка ловко самортизировала куриными ногами и расплющенные мозги «космонавтов» приняли привычную форму поднявшейся опары, а глаза вернулись в свои орбиты. Все разом загалдели, обмениваясь впечатлениями, а шкодливая рука Кощея потянулась к сундуку.
– Стоять! – Баба-яга мгновенно уловила это движение. – Оторвать бы тебе твои манипуляторы, киборг недоделанный! А вдруг там зараза какая инопланетная? Бациллы неиммунитетные? Погубишь всех людишек – кто тебе твой плеер починит?
– Какая зараза? Я в этот сундук еще в пещере заглядывал. Нет там ничего. Тряпки одни.
– Так ведь и в яйце ничего не было, а оказалось – было. Наука! Соображай извилинами.
Кощей извилины напряг, но не помогло – так ничего и не понял. Спорить не стал: Яга умная, ясное дело – права.
– С Горынычем бы посоветоваться. Он науки изучает, – отрезала бабка и огляделась по сторонам. Головы змея привычно торчали в окнах избушки.
– Надо его сжечь! – решительно заявила первая голова.
– А ну как лунные микробы выживут? Может ихним бациллам огонь, что русскому баня? – возразила другая.
– К микробиологам отнести. Они поизучают, а потом уж и обезвредят, как надо – подытожила третья.
Баба-яга даже Горынычу это дело не доверила – погрузила сундук в свою ступу и отправилась в НИИ микробиологии Министерства обороны (в интернете про него нашла). Только сундучку эта перспектива с обезвреживанием не понравилась, и когда пролетали над рекой, он потихоньку вывалился и поплыл к себе домой.
Не скоро Яга спохватилась. Где теперь искать? Три дня без толку кружила по своему маршруту, и наконец, сообразила: «Надо Лешего привлечь. Вон, какие кругом леса: городов-то средь них и не видно почти. Наверняка в его владениях катапультировался».
Баба-яга аж рот разинула: Слыханое ли дело – Леший с Водяным на берегу в бадминтон играют!
– Ты чего из воды вылез? – спрашивает. – Я ж тебя за триста лет ни разу на земле не видела.
– Так ведь у меня штанов не было, как я без штанов вылезу? Кикиморы засмеют. А теперь вот есть: непромокаемые и в темноте светятся – как луна!
– Где ж ты их добыл, касатик? Неужто с утопленика снял?
– Типун тебе на язык, старая. Я ж не мародёр какой. Сундук давеча проплывал, из него и штаны. Смотри какие баские!
– А ты случайно тот сундучок не прикарманил? Может, он у тебя в омуте, под корягой, спрятан?
– Опять обижаешь бабуся! Мне чужого не надо. А штаны эти – сами выпрыгнули и на меня наделись. Видать волшебные, как в сказке.
Бабка рукой махнула и полетела вдоль течения. «Теперь уж, поди, найду», – думает. Не прошло и получаса, видит на реке столпотворение: десятки лодок в одном месте собрались, а по всему берегу рыбаков – что в телевизоре пикселей. И только лески свистят.
– Что же это за место такое уловистое?! – удивляется Яга.
– Так ведь чудо, ей богу, – отвечают, – с утречка сундук проплывал, а из него мужики скатерть самобранку вынули! Она теперь тут на дне лежит: рыб приманивает. Со всей реки рыба собралась, такие деликатесы для неё та скатерть выставила – ум отъешь!
– Теперь, точно, найду, – обрадовалась Яга и скорости прибавила. Видит: парни вдоль берега идут. «Куда путь держите, добры молодцы?» – спрашивает. «Добры молодцы» нисколько не удивились: ну Баба-яга в ступе и что? Привыкли ж к чудесам за день. «Мы, – говорят, – в соседнюю деревню. С девчонками знакомиться. Наши-то уже как городские: лохматые-нечесаные и в рваных джинсах. А тамошним волшебный сундук волшебные ленты подарил…. Дуй бабуся и ты в ту деревню – может ленточка достанется. В молодую красотку превратишься, глядишь принцу, а то и олигарху глянешься». Яга им удачи пожелала, а сама еще скорости прибавила.
Только уже вечерело: бабка сундук махом пролетела – не заметила. Да к тому же и притаился он под нависшим ивняком: смотрел вдаль – туда, где у линии горизонта, в конце водной дороги, луна касалась речной глади.
Тем временем, далеко от этого места, одна из голов Горыныча (две другие давно уже спали), глядя в окошко на купающийся серп луны, вдруг подумала: «Может быть, не только луна волнует реки и океаны, вызывая приливы и отливы, но и вода притягивает к себе луну?» И Змей аккуратно занес эту мысль, для своей будущей диссертации, в тетрадку. Красной ручкой – как не проверенную.
Кощей и диссертант
Горыныч, после возвращения на землю, сильно прибавил в весе. Летать он теперь не мог: лунные нано частицы не давали оторваться от земли, а ходить пешком при его грузной комплекции было нелегко. Целыми днями сидел змей за тремя мониторами, поглощая информацию из всезнающего интернета. Время от времени какая-нибудь из голов восклицала: «Вот ни фига себе!», и две остальные тотчас, спеша воспользоваться моментом, чтобы расслабиться, отрывались от экранов, и начиналось бурное обсуждение какого-нибудь потрясающего открытия в области наук.
– Ишь ты! Вселенная-то вся в дырах! – делилась, к примеру, одна голова.
– Какие еще дырки! Я ни одной не видела, – возражала другая.
– А я видела. Вчера ночью, – пыталась соврать третья.
– Ври, да не завирайся! Дыры то черные. Где ж ты их в темноте разглядишь!
А та голова, что астрономией увлекалась, даже научную диссертацию в тетрадь сочиняла. Про лунное притяжение. Вот однажды тетрадка закончилась, и Горыныч понес диссертацию в академию наук. Но академики, при виде змея разбежались. Враз. Даже охранник и тот утёк. Горыныч во все двери заглядывал в поисках хоть какого-нибудь захудалого кандидата наук и набрел, наконец, на аспиранта. Тот что-то в микроскоп разглядывал.
Увидев Горыныча, аспирант даже не удивился – начал ему свои опыты на крысах показывать. Он такой аппарат из списанных приборов сделал – преобразователь материи. Испытал его пока только на лабораторных крысах. Горыныч в микроскоп заглянул, а там крысы размером чуть больше микробов! И этих самых микробов ловят и за милую душу поедают.
– Нигде в мире еще такого нет. Я все публикации по этой теме читаю, – с гордостью объявил молодой учёный. – Могу и уменьшать и наоборот. И форму существования менять тоже могу! Только ещё не пробовал. Аспирант смерил огромную фигуру змея взглядом, и глаза его вдруг загорелись от открывшейся возможности масштабного эксперимента. «Э-э, поосторожнее! У меня лапа тяжелая!» – Горыныч на всякий случай попятился к двери….
Не зря говорят: одна голова хорошо, а две лучше. Тем более – три. Именно третьей голове и пришла идея: если желудок змея уменьшить до размера яйца, то треклятые нано частицы в нем притянутся друг к другу, и змей снова сможет летать! Правда такой маленький желудок, да ещё набитый этими частицами, змея не прокормит…. «Надо запустить в него робота, чтобы тот поместил их в капсулу. А потом вернуть в прежний размер» – развил идею учёный.
Только вот с роботом заминка: его, как выяснилось, надо ещё изобрести. На это уйдёт пара лет, не больше – уверял аспирант. Но Горынычу такой срок показался немаленьким. Аспирант бы и сам рискнул уменьшиться и выполнить всю работу вместо робота, но в желудке агрессивная среда – соляная кислота, гвозди растворяет.
– Надо Кощея Бессмертного вызывать. У него прямая связь с учеными из космического центра, – вновь сработал коллективный ум….
Вся задуманная операция прошла, как по нотам, и Горыныч возвращался, рассекая воздух крыльями, с гордо восседающим героем дня – Кощеем на спине, в то время как аспирант, горя от нетерпения, уже разглядывал содержимое прозрачной капсулы в свой электронный микроскоп.
– Ты чего спозаранку-то припёрся? Я ещё и зелье на огонь поставить не успела. А ты уже звонком дребезжишь. Пугаешь старушку, – Баба-яга конечно обрадовалась Кощею, но вида не подала, будет ещё нос задирать.
– Так я по делу. Срочному.
– Какие такие у тебя срочные дела могут быть, коли ты на тот свет не собираешься?
– Так мне надо нано двигатель приладить.
– Какой двигатель? Куда приладить?
Кощей бабке и рассказал, как всё было. Про операцию по извлечению нано частиц из Горыныча. «Только я – говорит, – ни будь дурак, частицы те не в аспирантову капсулу, а в яйцо от киндер-сюрприза, что с собой захватил, засунул. А в капсулу микробов напихал».
– Украл, значит. И на что они тебе? Давай я их в зелье….
– Да ты что! В зелье! Нет уж. Двигатель себе хочу. Чтобы летать. Горыныч летает. Ты в своей ступе. А отчего у Соловья-разбойника ручищи пудовые? Он, когда свистит, за ветки дуба цепляется, чтобы не взлететь. Сила говорит реактивная. А я что – рыжий? Придумай, как эту штуку приспособить, у тебя же голова, что у Эйнштейна.
Бабка поднесла киндер-яйцо к уху:
– А что там жужжит?
– Так они и жужжат. Слиплись, как пчелиный рой. Я когда увидел, даже струхнул малость: думал пчёлы и есть.
– И много их?
– Тыщи мильярдов, ей богу.
– Ну уж и мильярдов. Дай ка иглу.
Баба-яга осторожно пластик проткнула и…. Ещё долго пришлось бы им по избушке скакать, от летающего, как снаряд, яйца уворачиваться. Да Соловей вовремя появился. У разбойника руки, как клещи. Изловил яйцо и дырку пальцем заткнул. А Яга, как только пришла в себя, объявила: «Будем двигатель делать. Про Карлсона слыхали? У меня знакомый домовой есть – в авиа КБ. Он в этих штуках разбирается».
Домовой не подвел. Сделал почти как у Карлсона, только не на спине, а на животе (чтобы Кощей мог им управлять) турбовинтовой двигатель. Правда, небольшой дефект вышел: Кощей в полёте вместе с валом турбины вращается. Домовой разволновался: «Давайте я переделаю!» Но Кощей не дал: «Мне и так нравится!»