Каваками Минору
Сатоясу (TENKY)
Owari no Chronicle 5
Реквизиты переводчиков
Над переводом работала команда RuRa-team
Эдит: Malfurik
Перевод с английского: Orophin
Редактура: Kandaru
Самый свежий перевод всегда можно найти на сайте нашего проекта:
https://ruranobe.ru
Чтобы оставаться в курсе всех новостей, вступайте в нашу группу в Контакте:
https://vk.com/ru.ranobe
Для желающих отблагодарить переводчика материально имеются webmoney-кошельки команды:
R125820793397
U911921912420
Z608138208963
QIWI-кошелек:
+79116857099
Яндекс-деньги:
PayPal:
paypal@ruranobe.ru
А так же счет для перевода с кредитных карт:
4890 4941 5384 9302
Версия от 03.01.2016
Любое распространение перевода за пределами нашего сайта запрещено. Если вы скачали файл на другом сайте - вы поддержали воров
Пролог. На пути самобичевания
Две автоматические двери вели к обширному герметичному месту. Белые стены, пол и потолок размерами в пятьдесят квадратных метров покрывали панели, излучающие свет.
Освещаемая ими вывеска на входе отображала название места: 9-й Тренировочный зал.
В самом центре этого помещения сидело четыре человека. Они отдыхали, закончив тренировку. Все они носили чёрно-белую защитную униформу и глядели на небольшие документы, написанные от руки.
Первым заговорил хорошо сложенный молодой парень в центре. Он держал при этом документы в руках.
— В общем, осталось три дня до летнего тренировочного лагеря Отряда Левиафана, известного как «у нас осталось меньше пяти месяцев до того, как мир увязнет слишком сильно в отрицательном направлении и будет уничтожен, поэтому давайте отправимся на пляж и понадеемся, что чей-то лифчик соскользнёт» тренировочный лагерь, но… В чём дело, Саяма-полудурок?
Перед тем, как он смог продолжить, парень, поднявший руку, заговорил.
— Изумо, несмотря на удивительно удачно подобранное имя лагеря, я должен спросить…
— Знаю, знаю. Ты хочешь узнать о следующем Пути Левиафана, да?
Саяма кивнул, и повернулся к длинноволосой девушке слева.
— Нам нужно в скором времени действовать, но это, скорее всего, создаст нам немало лишних дел. Синдзё-кун, у тебя есть какие-то планы на летние каникулы?
— Хм. Я бы хотела пройти парочку новых игр, но, полагаю, Путь Левиафана гораздо важнее, — Синдзё горько улыбнулась и повернулась к двум другим. — Казами-сан, а как у вас?
— Нет, не думаю, что у нас что-нибудь есть, — ответила девушка прямо напротив неё. Она взъерошила свои короткие волосы и продолжила. — Но тебе известно, где находится 3-й Гир, Саяма? Я слышала, у нас по-прежнему есть несколько кукол из 3-го Гира, попавших к нам в руки, когда 3-й был уничтожен, но я никогда не слышала ничего о расположении прочих выходцев из 3-го Гира.
— В другой день старик мне намекнул на этот счёт. Он упомянул обширную аномалию струнного колебания в районе Курасики около пяти лет назад.
— Курасики? Ты хочешь сказать?..
Синдзё задумчиво глянула на потолок, и Казами тут же проговорила:
— Это в Окаяме. На Полуострове Кодзима. Согласно Теории Взаимодействия Мира и Божественных Штатов — это Греция. Так они там?
— Нет. Похоже, отделение Окаямы тут же провело расследование, но так и не смогло определить присутствие 3-го Гира. Но если мы направимся туда, то можем отыскать какую-нибудь зацепку. И до этого, мне бы хотелось повидаться с куклами на попечении UCAT.
— Ясно, — пробормотала Синдзё.
…3-й Гир.
Этот Гир лёг в основу греческой мифологии и занимался созданием автоматических кукол и громадного человекоподобного оружия, известного как Боги Войны.
— Концептуальное Ядро было разделено на две части, и одна из них содержится в Тифоне, так?
— Да, и, скорее всего, Тифон это Бог Войны, — Изумо почесал затылок и продолжил. — Но мы не знаем, где находится вторая часть. И с 3-м Гиром, нам, вероятно, придётся противостоять Богам Войны, так что Путь Левиафана наверняка будет непростым.
Синдзё кивнула.
Благодаря активации концептов десять лет назад, UCAT сумела стабилизировать функционирование кукол и Богов Войны. Перед этим, они могли лишь сконструировать нестабильное Концептуальное Пространство для человекоподобных машин, и поэтому разработка кукол и Богов Войны строилась по большей части на домыслах.
— Интересно, живут ли с Тифоном потомки 3-го Гира.
— Если они избежали разрушения 3-го, то должны. Правда, скорее всего, там их немного.
— Почему ты так говоришь?
— Всего лишь догадка. Они до сих пор ничего не предпринимали, а раз так, велика вероятность того, что у них имеется мало пригодного персонала. Вот и всё.
Услышав слова Саямы, Синдзё наклонила голову. У неё появилась определённая мысль.
— Тогда, — начала она. — Почему они скрываются? Если у них, как ты и сказал, действительно мало людей, они всегда бы могли сдаться. А раз нет, им следует действовать.
— Ответ прост: они испытывают за что-то чувство вины. Если они покажутся, тот, кто их обнаружит, захочет как-то отомстить. Их нежеланием выходить в свет может двигать подобная причина.
На этих словах Саяма глянул на Синдзё, Изумо, и, наконец, Казами.
— Нам нужно быть настороже. Путь Левиафана с 3-м Гиром не разрешится без проблем.
— А когда это мы решали что-то без проблем? Может, если бы у нас не было одного придурка, который всё усложняет.
Заявление Изумо заставило Саяму глубоко кивнуть, сложить руки и произнести с серьёзным выражением лица.
— Да, ты совершенно прав. Но тебе не стоит называть себя придурком. Позволь мне вместо тебя это перефразировать: ты треклятый придурок. Как тебе такое? Сможет ли это послужить достаточной заменой твоему самоуничижению?
Изумо его проигнорировал и бросил раздраженный взгляд в сторону Казами.
— Я хочу вернуть этот разговор в нужное русло. Ты не могла бы подстегнуть его туда?
— Конечно. Я хороша в подстёгивании вещей. …В общем, давайте перейдем от Пути Левиафана к тренировочному лагерю. Синдзё, ты видела, куда мы направляемся?
— Э? Нет. Каждый год место выбирается случайным образом, и воспоминания о прошлогоднем умеренном туре на Гору Осоре меня дико угнетают, так что я не проверяю до самого дня поездки. Так я смогу смириться, как только это увижу.
— Идеально. Я уверена, что с Саямой то же самое.
Казами с улыбкой повернула к ним памфлет. Она прищурилась и рассмеялась.
— Хе-хе. Мы отправляемся на Внутреннее Японское море. Конкретнее, на покинутый остров, принадлежащий ИАИ. Официально это полигон, но на самом деле там тренировочная площадка UCAT. И… похоже, что эта местность связана с 3-м. Верно, Саяма?
Саяма отреагировал не сразу, но после небольшой паузы, он прочистил горло и разочарованно произнес:
— Звучит, как хорошее место.
Его небрежный тон заставил Синдзё глубоко улыбнуться в своем сердце.
…По правде, он очень счастлив.
— У нас будет возможность предварительно исследовать 3-й Гир, Саяма-кун.
— Возможно и так, Синдзё-кун. Но…Казами, как будут организованы палатки?
— К сожалению, вы двое будете разделены. Там будет палатка для мальчиков, и палатка для девочек.
— Я н-не вижу в этом ничего плохого, — сказала Синдзё.
— А вот я вижу. И главное, с этим разделением значительная проблема, — Саяма тихонько кивнул. — Если нас разделят, я не смогу продолжить свой стандартный осмотр тел…
— Вааа!!
Синдзё лихорадочно затянула галстук Саямы. С поднятыми бровями, она слегка покачала его туда-сюда.
— Прекрати говорить об этом на людях. Твоя мораль может и на зарубежном уровне или даже на уровне животного, н-но мне бы хотелось, чтобы ты относился к таким вещам более… Ты слушаешь?
— Синдзё, я отвечу вместо этого придурка: ему нечем дышать.
Она глянула мимо затянутого галстука и увидела на лицо со счастливым выражением, не оказывающее сопротивления.
— Ой!
Когда он безвольно рухнул, Синдзё его поддержала.
…О нет. Я переборщила. Ну и ладно.
Изумо заметил, как Баку на голове Саямы сымитировал его падение.
— Ладно, оставим этого придурка как есть и сворачиваемся. Меня прямо тянет выиграть ещё какой-нибудь приз в бейсбольном центре наверху. У них тонна классных призов, и Чисато их любит.
— Но Каку, прекрати выставлять себя дураком, выигрывая призы, которые у тебя уже есть. …О, и кажись, будет опасно бросать Саяму тут. Те, кто займет зал следующими, будут переживать. Верно, Синдзё?
— Ну, да… Полагаю, остальные относятся к нему так.
Синдзё вздохнула, но Саяма по-прежнему выглядел спящим. После секундного колебания, она положила его голову на свои покрытые чулками колени.
Она подобрала с его головы Баку, поместила зверька на плечо и уставилась вперёд.
— Казами-сан, отчего такой восхищенный взгляд?
— Я просто удивлена, что ты сделала это, не спрашивая, — сидя слева от Изумо, Казами шлепнула по своим коленям. — Положила его голову себе на колени, то бишь.
— Да…
Синдзё кивнула и глянула на лежащий сбоку от неё белый посох, с выгравированным на нём «Ex-St». Она вспомнила первый раз, когда сделала это несколько месяцев назад… нет, всего три месяца назад.
—Саяма-кун захотел этого в ночь нашей первой встречи. И он попросил меня об этом однажды ночью. Мне кажется, ему иногда хочется вот так вот на кого-то положиться.
— Однажды ночью?
— Да, мы играли с ним в карты, и я ужасно проиграла. И затем…ну…
Его просьба не ограничилась одним лишь лежанием на коленях, но она, естественно, не решилась об этом упомянуть.
Она рассеяно улыбнулась, и попыталась сменить тему.
— С-саяма-кун сказал, что в карты его научил играть дед. Он очень хорош. Я могу у него выиграть только в видеоиграх. В новом файтинге «Virtua Leader 2», играя за представителя Америки, я могу выдавать довольно неплохие воздушные комбо.
— Чисато. Кажись, она пытается что-то скрыть.
— Ага, и мне так показалось.
— Я-я ничего не скрываю. Вовсе нет.
Она в отрицании замахала руками, на лице Казами мало-помалу возникла горькая улыбка.
Она пренебрежительно пожала плечами, и глянула Синдзё в глаза.
— Ну, как знаешь. Но не давать себе это делать до тех пор, пока не выиграешь в карты, звучит вполне в его духе.
— Да уж, — Синдзё тоже горько улыбнулась и слегка провела пальцами по кудрям Саямы, который неподвижно лежал на её коленях. — Я готова к этому, когда бы он не захотел, но, похоже, его это беспокоит.
— Ясно. Это хорошо. …Кстати говоря, Чисато, иногда я хочу…
— Кулаком в морду? Без проблем. Ты хочешь правой? Левой? Или, может, двумя?
Синдзё окинула взглядом тренировочный зал, игнорируя Изумо, который наигранно плакал, упав на бок. Она увидела, что кроме них тут никого не было.
— А где Сибил-сан и остальные?
— Сибил ушла вместе с Ооширо-саном. Вроде как, им нужно кое с кем встретиться.
— Понятно, — Синдзё кивнула, и опустила взгляд на брошюру тренировочного лагеря в руке. Затем она глянула на лицо Саямы, который мелко дышал у неё на коленях. — Кстати говоря, Саяма-кун был несколько раздражен тем, что Путь Левиафана прогрессирует так медленно.
— За два месяца с переговоров со 2-м Гиром мы получали лишь приказы тренироваться и не пытались выйти на контакт с остальными Гирами. И теперь мы отправляемся в тренировочный лагерь? Для непоседы вроде него это должно быть ужасно.
— Но установить лагерь рядом с землёй, связанной с 3-м, явный замысел старика Ооширо, — сказал Изумо. Он сел, сложил руки на груди и бросил взгляд на Саяму. — Это правда, что после разборок с Яматой UCAT других стран жаловались на наши действия. Они сказали, что детей нельзя посылать на такую опасность без подготовки. Американское UCAT докучало больше всех.
— Теория Взаимодействия Мира и Божественных Штатов ассоциирует Америку с 5-м Гиром, верно? Что-то наверняка произошло между ними в прошлом. Может американское UCAT не хочет, чтобы мы перехватили инициативу в переговорах и продвинулись к переговорам с 5-м. Скорее всего, они вмешаются в этот Путь Левиафана.
— Этот мир реальная болячка.
— О? Прекрати вести себя так, будто всё понимаешь. Проблема не в мире — а в гордости людей, живущих в нём. …У меня есть собственная гордость, и я уверена, что у Синдзё тоже.
Услышав это, Синдзё задумалась. Ей казалось, что у неё действительно была гордость, но ещё она задавалась вопросом, что же именно внутри неё было.
Сосредоточившись на этой мысли, она опустила глаза, и в её поле зрения оказался парень, спящий на коленях. Она пригладила его волосы правой рукой, той самой, на которой было кольцо. И тогда она сама собой достигла ответа.
— Да. Мне кажется, со мной то же самое.
Она кивнула, и Казами улыбнулась.
— И Саяма не отличается. И как раз понимание всего этого его так раздражает. А ещё он хочет преследовать своего деда, и поэтому, должно быть, хочет начать Путь Левиафана со следующим Гиром прямо сейчас.
Синдзё кивнула и кое-что вспомнила.
— Тренировочный лагерь и Путь Левиафана важны, но мне ещё нужно позаботиться о домашнем задании на лето. У меня его немало.
— Это довольно беззаботная мысль, когда мир на грани уничтожения.
— Я тебя понимаю, но Ооки-сенсей пользовалась в нашем первом семестре не той книгой. Мы выяснили об этом позавчера, и Саяма-кун организовал комиссию по расследованию, но единственным результатом было «О, нет! Мне так жаль!» …Наша школа на удивление беспечная организация.
— Хе-хе-хе. Не переживай, Синдзё. Как мне кажется, это на удивление захватывающая организация. …И я забыла, что для тебя это впервые. Что означает, это будет твой единственный раз. На третьем году нет домашних заданий, потому что нам нужно позаботиться о вступительных экзаменах.
Услышав это, Синдзё неожиданно подняла голову. С другой стороны, Казами и Изумо оставались расслабленными.
— Отчего такой заинтересованный взгляд, Синдзё?
— Мне вдруг пришла мысль: что вы будете делать после выпуска?
— Нечего и говорить, Чисато и я… гах! Я даже не успел начать!
— Заткнись, — пробормотала Казами, игнорируя Изумо, который снова улегся набок и принялся хныкать. — Я собираюсь пойти в университет, но мы будем заняты Путем Левиафана, да? Значит, как только я окончу старшую школу, я попытаю счастья в различных университетах за рубежом. Кто знает, что случится с миром к этому времени, но разные UCAT будут завалены делами. Я подумывала им немного помочь. О, и Каку будет со мной.
Синдзё не знала, что и сказать.
— Вы об этом раздумывали… Удивительно.
— Звучит вовсе не как комплимент.
— П-прости. Но… ну… как же это сказать?
— Если продолжишь, только погрязнешь еще глубже, так что хватит. И это естественно. В следующем году ты тоже будешь об этом думать. На твоем третьем году над тобой никого не останется, и простое перелистывание календаря заставит тебя задуматься. Ты думаешь об этом, даже глядя в классное окно.
Произнеся это, во взгляде Казами неожиданно промелькнуло осознание того, что она делает, и её брови слегка приподнялись, пока губы пытались сохранить улыбку.
— Я практически читаю тебе нотацию, упиваясь самоудовлетворением, разве нет? Ну, мне можно побыть твоей старшеклассницей время от времени, правда? Я не могу говорить на эту тему перед Саямой.
— Правда. Саяма-кун на удивление много волнуется о людях, и поэтому он наверняка будет к этому чрезмерно внимателен.
Синдзё опустила взгляд на Саяму.
Он неподвижно лежал на её коленях. Она просто на него смотрела, но это всё равно вызывало на её губах улыбку.
Глядя на них, Казами преувеличенно вздохнула.
Изумо оставался в своей лежачей позиции возле неё.
Как тихо, — подумала Синдзё.
Но затем, тренировочный зал наполнился шумом.
— Сирена?
Казами встала, и в пространство вонзился повторяющийся пронзительный звук.
Следом, в зале прозвучало объявление.
— Эм, это официальное извещение. Ныне, эм, два громадных показания счетчиков философских камней летят с левой стороны Японии. Поэтому, эм, специальное подразделение и э…стандартное подразделение? Оба посылают весь персонал на тренировке или в режиме ожидания к главному входу.
Услышав голос Ооки, Синдзё лихорадочно глянула на Саяму. Его глаза оставались закрытыми, поэтому она произнесла.
— Саяма-кун! Саяма-кун! Проснись! Просыпайся же! Ооки-сенсей говорит что-то странное!
Но его глаза не открывались, Синдзё запаниковала, на секунду задумалась и, затем, прошептала ему на ухо:
— Я направляюсь в ванную.
— Подожди меня!
Он вскочил на ноги с вытянутой рукой, как будто держа под ней умывальный таз.
●
Небо, озарённое лунным светом, окрасилось тёмно-синим.
Небеса, воздух и тени, создаваемые луной, полнились одними оттенками и словно сливались друг с другом.
И под всем этим тёмно-синим виднелись горы и долины, покрытые лесами.
Местность полнилась журчанием рек, протекающих сквозь долины, и звуками лесных насекомых.
Шум воды словно бы продолжался до бесконечности.
Но звуки насекомых отличались. В отдельных участках гор их стрекотание умолкало.
Эта внезапная тишь не ограничивалась одним местом. Она поднималась по неосвещённой тропе, ведущей в горы.
На этой тихой горной дороге угадывались две фигуры.
Одним из людей, шагающим по опавшим ветвям, был старик в лабораторном халате.
— Сибил-кун, как бы это выразиться… Мы можем немного передохнуть?
Пока он ловил ртом воздух, блондинка, одетая в белый летний плащ, повернулась в его сторону.
Голубые глаза Сибил озарила улыбка.
— Прошу прощения, Ооширо-сама. Я потеряла счёт времени, отчего начала ускоряться, даже не заметив.
— И мы остановимся на передышку?
— Тэстамент. Нет, не остановимся.
На её улыбке, Ооширо поднял взор к небу и продолжил идти. Он уставился мимо нависающих над головой листьев и веток.
— У меня такое чувство, что в последнее время все установили меня очень низко в своем уровне приоритетов…
— Тэстамент. Вам не о чем беспокоиться. Если все установили его низко, это означает, что Вам не придется переживать из-за того, что люди относятся к Вам по-разному.
— Аа! Люди в наше время эксплуатируют стариков с помощью софистики?!
Его возглас сопроводили крики птиц над головой. Испуганный щебет перерос в хлопанье крыльев, и Сибил замерла на месте.
Ооширо тоже остановился, и она обернулась к нему без улыбки на лице.
Он подождал, пока крики птиц и хлопанье крыльев утихнет, и проговорил.
— Извини.
Он поклонился, и к тому времени, как он поднял голову, Сибил исчезла из виду.
— Ах! Самое ужасное, это когда тебя игнорируют!
Он перешёл на бег, но горная тропа вскоре оборвалась на краю леса.
— Старое Хиба Додзё.
С этим заявлением он вышел на лунный свет.
Пространство размером в двадцать квадратных метров было протоптано неисчислимыми шагами.
Но хотя земля оставалась твердой, она также была неухоженной. Тут и там виднелись трещины с растущей из них травой.
Это и было старое Хиба Додзё.
— Род Хибы использовал это открытое додзё до конца войны.
Окинув взглядом неухоженное пространство, он заметил на северном краю двух людей.
Одной была Сибил, в своем белом летнем плаще. Второй носил белую футболку и шорты.
— Хиба-сенсей.
— О? Сынок Ооширо тоже здесь?
Под луной, Хиба Рютецу поднял руку и уставился на Ооширо.
Вслед за улыбкой его красный правый глаз отразил лунный свет.
— Почему в эту раннюю летную ночь ты позвал меня в подобную локацию из прошлого?
— Это снова начинается, Рютецу-сама.
— «Это» подразумевает зачистку того итога?
Купаясь в свете луны, Сибил повернулась на голос Рютецу.
Звук поезда донёсся издалека, и луна осветила на её лице небольшую улыбку.
— Всё верно. Мы очистим пережитки той битвы, посвященной поиску человеческой формы, — сказала она. — Вот почему мы Вас позвали, главный старшина бывшего Департамента Национальной Безопасности, и носитель силы, уничтожившей 3-й Гир.
●
Под светом луны Ооширо вытащил из кармана лабораторного халата стопку документов.
Когда Рютецу взял у него скрепленную бумагу, его выражение лица посерьёзнело.
— От такой суровой рожи мне прям захотелось пошутить.
— Да вперёд. Но ты лишишься руки, если будет не смешно. Таково правило.
Услышав это, Ооширо замер, и Сибил ему улыбнулась.
— Ооширо-сама? Вам не нужно себя принуждать.
— Как же меня это бесит! Я определённо скажу сейчас что-то забавное!
— Лучше не стоит, мальчик. В твоём случае даже пяти рук не хватит.
Услышав, как его назвали «мальчиком», Ооширо горько улыбнулся. Не зная, как и ответить, он почесал затылок.
— Это действительно навевает воспоминания.
— Держу пари, немногие сегодня так тебя называют, но я помню, когда ты родился. Хиромаса был так счастлив. Мне было…24, а Хиромасе, кажись, 37.
Рютецу пролистал документы, которые ему передали. В лунном свете он выглядел просто как низкорослый старик.
Однако…
— Ты выглядишь неплохо для того, кому в этом году стукнуло 85.
— Я не получил омоложения как Чжао и Зигфрид, и я вовсе не горазд для боя под любыми концептами как Абрам, потому годы, наконец, начали брать свое. К счастью, моя жена того же возраста, — сказал он. — Но мне кажется, что Сандерсон или я окажутся первыми из группы, кто умрет.
Его слова заставили стоящую рядом Сибил закрыть глаза.
Она подумала так утаить своё выражение лица, но Рютецу ей ничего не сказал. Он продолжал листать страницы, после чего снова заговорил.
— Завтра ты собираешься вернуть сам-знаешь-что из Лаборатории Канда в UCAT?
— Да. Его восстановили в лаборатории Канда, поэтому мы подберем это завтра. Не желаешь пойти с нами?
— После всего этого времени — нет. Я вернул его назад лишь потому, что мне было жалко его выбросить. И в любом случае, это уже юрисдикция Каору. — Он поднял взгляд. — Но помни. Я даю его вам, но в обмен…
— Да. UCAT не будет препятствовать действиям твоего внука.
— Хех. Когда это ты стал таким послушным? Что случилось с десятилетней любопытной Варварой, подглядывающей вместе со мной за женской баней?
— Ох, да ладно тебе, — Ооширо почесал затылок, но неожиданно повернулся к Сибил. — С-сибил-кун? Почему ты молча всё записываешь?
— Тэстамент. Мне кажется, что эта информация пригодится Чисато-сама.
— К-какая информация! И зачем?!
Сибил его проигнорировала. Она продолжала его игнорировать, даже когда он сел на землю, обхватив руками колени.
— Как бы там ни было, Рютецу-сама, — произнесла она. — Японский UCAT желает взаимовыгодной сделки. В обмен на объект, который мы вернём завтра…
— Вы временно отложите Путь Левиафана с 3-м Гиром. Официально, по крайней мере.
Заявление Рютецу вызвало молчание.
Повеял тихий ветер, и воздух снова наполнился голосом Рютецу, пока тот же ветер вновь шелестел в ветвях.
— 3-й Гир обладает скверной, так что с ним Путь Левиафана проводиться не должен. Выжившие с того времени и прочие UCAT сообщили тебе то же самое, разве нет? Если мы примем на нашу сторону 3-й Гир, произойдет нечто, чего лучше всецело избегать.
— Что это за «скверна»?
— На самом деле их две. Первая официальна, и вторая более личная. Последняя должна быть известна только выжившим из 3-го Гира, так что прочие UCAT будут говорить о первой. Но обе будут в скором времени очищены. 3-й Гир приближается к своему второму уничтожению.
— Вы хотите сказать?..
— Я сейчас вам об этом расскажу. Я расскажу, чем 3-й Гир, скорее всего, занимается в эти минуты, и чем занимаемся мы. Когда вы это услышите, вам придется задуматься о Пути Левиафана с 3-м Гиром с точки зрения взрослого. — Уголки губ Рютецу поднялись в улыбке. — Интересно, что же произойдет. Едва взрослые прознают об этих сквернах, они наверняка зашевелятся, дабы остановить Путь Левиафана с 3-м Гиром. Но как поступит Микото и его друзья?
— Тэстамент, — Сибил выглядела несколько разочарованной, но всё равно выдала небольшую улыбку. — Саяма-сама и остальные до определенной степени обладают свободой в проведении Пути Левиафана. Если они выйдут на контакт с вашим внуком, исследовав прошлое самостоятельно, и попытаются преодолеть этот барьер…
— Это изменит то, куда эти неопытные дети направляются?
— Тэстамент, — Сибил кивнула, но теперь она действительно улыбалась. — Я думаю, это изменит и наше направление. Они может и неопытны, но… Чисато-сама сказала, ей интересно, что они будут делать, когда Путь Левиафана подойдет к концу.
Она продолжала улыбаться.
— Они уже устремились вперёд вместе со всем миром. Независимо от ваших на то желаний.
— Хе-хе. Ненавижу, насколько ты проницательна в подобных вещах. …Я действительно постарел. Я начал волноваться посылать детишек в опасные места.
Неожиданно Рютецу поднёс руку к лицу.
— …
Он приложил ладонь к алому правому глазу.
Его движения заставили лицо Сибил напрячься, и Ооширо обернулся.
— Не может быть…
— Может. Этот дурень действительно тащит битву в эту сторону.
— Какой дурень?
— Угадай, — сказал Рютецу. Его брови поднялись, но на губах показалась улыбка. — Тот самый, которому я позволил очистить скверны!
●
Под луной, на восток путешествовали огни поезда.
Он направлялся в Окутаму по линии Оуме. Он покинул Станцию Икусабара рядом с Оуме и двигался на запад вдоль реки Тама.
Его огни просматривались с рисового поля на южной части реки.
По округе не было внешних фонарей, и свет луны освещал зеленые головки риса. Местность полнилась звуками насекомых в траве и жаб на рисовом поле.
Ветер, покачивающий рис, ниспадал с гор и через реку, и поэтому отдавал прохладой.
Озаряемый луной бриз пересёк поле и повеял вниз по течению, преследуя поезд.
Но тот ветер неожиданно закружился.
На каменистой фермерской дороге, проходящей сквозь центр рисового поля, стояла одинокая фигура.
Эта молодая женщина повернулась спиной к отдаленным огням станции.
Её помятый бежевый пиджак свисал с левого плеча, и её туфли путаными шагами шаркали по графию. Она небрежно размахивала сумочкой в правой руке.
— А-ах… — выдала она уставшим голосом и взъерошила левой рукой волосы.
Под едва доходящими до плеч локонами виднелось лицо с покрасневшими щеками. Но это лицо сопровождалось запахом алкоголя в дыхании и рассеянным взглядом под бровями.
Движение руки к волосам заставило пиджак упасть с её плеча.
Она на секунду остановилась и опустила взгляд на распластавшийся на гравии пиджак.
Затем она села прямо на него, начав скрещивать ноги.
— …
Но полы её облегающей юбки были слишком узкие, так что она оставила колени поднятыми. Цокнув языком, она открыла свою сумку, откуда вытащила один листок бумаги: её резюме.
В поле с именем значилось «Цукуёми Мияко».
Молодая женщина по имени Мияко взяла резюме двумя руками, приняв позу для чтения. Она выдала тошнотворный стон, перед тем как с тупым взглядом посмотреть на письмо.
— Что я должна делать? Мама меня прибьёт, когда услышит, что я не смогла на собеседовании и слова сказать.
Она неожиданно бросила взгляд направо, где находился запад. Во тьме гор Окутамы она увидела несколько небольших скоплений огней.
— Она всегда говорит, что представит меня ИАИ, но я не собираюсь получать работу по блату.
По-прежнему сидя, Мияко провела правой рукой по волосам и вернулась к резюме.
Документ ясно описывал результаты, достигнутые ей к этому времени: средняя школа, старшая школа, университет, клубы, к которым она принадлежала, и наличие водительских прав.
— Но…
Она опустила правую руку и пошарила в сумке. Она вытащила оттуда сигарету и закурила.
Она вдохнула ароматный дым себе в рот, просмаковала его, и выдохнула одним комком.
— Совсем не это я хотела им показать…
Она повернула взгляд к полям для хобби и особых навыков. Шариковой ручкой там было написано «готовка» и «инженерное дело».
Это совсем не прокатит, — подумала она, прочтя их.
— Я ненавижу полагаться на других, но уже конец июля, а у меня до сих пор нет работы.
Она сложила резюме напополам, и затем сложила его ещё раз.
Со вздохом она засунула его в сумку. С сигаретой во рту она упала спиной на землю.
Она подумала, что это убого, но подхватила сигарету и вытянула её в сторону луны.
— Даже бывшая хулиганка вроде меня хочет сбежать от этого жестокого мира.
Она горько улыбнулась, сбила с сигареты пепел, и проследила, как он развеивается по ветру.
— Может ли хоть раз произойти что-то хорошее? Как скажем, упадет метеорит и разрушит общество, или Прекрасный Принц предложит руку и сердце, умрёт сразу после свадьбы, и оставит мне лёгкую жизнь с кучей служанок, выполняющих за меня всю работу. — Она оскалила зубы в улыбке. — Идиотизм.
Её улыбающееся лицо постепенно посерьёзнело.
— Я просто хочу быть полноценным взрослым.
Едва это пробормотав, она услышала голос.
Он прозвучал скорее не в ушах, а в голове, и он напоминал её собственный.
— Минералы наделены жизнью.
—…Чего?
Гадая, что это был за голос, она поднялась.
Она собиралась спросить «кто тут», но так и не закончила.
Непосредственно справа от неё на землю обрушилось нечто.
—?!
Это была громадная масса ветра. После того, как её чуть не сдуло оглушительным ревом и порывом, она подняла взгляд.
— Это не метеорит…
Лунный свет озарил белого гиганта.
●
Посреди залитого лунным светом поля стояла громадная белая фигура.
Бронированный воин возвышался более чем на десять метров над землей.
Сидящая у его стоп Мияко осознала, что эта белая странность не пропадает, и поэтому медленно оглянулась по округе.
Когда ветер, породивший гиганта, исчез, всё затихло.
Все движения, звуки насекомых и кваканье жаб пропали без следа.
Тишина и неподвижность своими масштабами обрушили на неё чувство недоумения. Выглядело так, словно со всей округи высосали жизнь. И гигант, стоящий перед ней, сбивал её с толку больше всего.
Она вытащила из опьяненного разума все свои инженерные навыки и знания, и поднялась.
— Это не аниме, так насколько же крепкой должна быть эта штука, чтобы так стоять?
Неподвижный белый гигант находился так близко, что можно потянуться к нему и дотронуться. И поэтому, чтобы сделать как раз это, она приблизилась на шаг.
И в ту же секунду на его громадной голове возникло два огонька.
Они образовали глаза на том, что напоминало его лицо. Огни были жёлтыми, и она ощущала от них определенную теплоту.
Возможно, они служили сигналом для активации чего-то.
…У меня такое чувство, что я раньше уже их видела. Но где? Нет, я никогда не видела этих сияющих глаз. Скорее общее чувство, которое от них исходит.
Взгляд в эти глаза вызвал в её груди ярко-теплое и слабое ощущение.
…Что это?
С этой мыслью, в её пьяном уме взяло верх любопытство. В искушении она потянулась рукой в сторону белого гиганта.
И как раз перед тем, как она до него дотронулась…
—!..
Свет в глазах гиганта неожиданно усилился и зашевелился.
Словно её избегая, он сделал неполный шаг в сторону.
…Он убегает.
Отреагировав словно испуганное животное, он вызвал могущественный шум и ветер. Когда он ступил на рисовое поле, он со всплеском оборвал рисовые головки. Стопа погрузилась в грязь, и аналогичное количество мутной воды выплеснулось на гравий.
Он переместился приблизительно на три метра, и Мияко по-прежнему не слышала насекомых и жаб.
В этой тиши она глянула на пальцы своей вытянутой руки и стоящего за ними гиганта.
Она увидела, что белый гигант смотрит на неё сверху вниз, будто опуская голову.
—————
От его головы неожиданно донесся какой-то звук. Она разобрала мужской голос, но не понимала языка.
Но после своих слов гигант повернул к ней спину.
— Подожди, — позвала она.
Но затем, она в понимании охнула.
…Что я делаю?
Она напилась, провалив собеседование, и теперь говорит белому гиганту подождать.
Едва лишь задумавшись, как много из этого в порядке вещей, гигант сделал следующее движение.
На его спине развернулись шесть громадных крыльев.
— Вау…
Он обладал тремя парами главных крыльев с элеронами. Они были более пяти метров в длину, и их взмахи поднимались и опускались. Она даже увидела встроенные в крылья реактивные двигатели, которые не должны существовать в реальности.
Крылья развернулись как у живого создания и распустились в лунном свете.
Что это? — Гадала она. — Этого не должно существовать.
Но это чувство реальности стёрла правда у неё перед глазами.
Под светом луны раскрытые крылья испускали величественное свечение, и затем неожиданно взорвался ветер.
Белый гигант взлетел в небеса.
—!
Мияко с опозданием скрестила перед собой руки. Ух, ох, — подумала она, когда её тело немного отлетело. В следующий миг она упала прямо на ягодицы.
Толчок был не таким уж и сильным в сравнении с болью вонзившегося в неё гравия.
Но, пересиливая ветер, она тут же поднялась обратно на ноги.
Она увидела, как в миг своего прыжка белый гигант к ней повернулся.
Его желтые глаза выглядели испуганными.
— …
Она приоткрыла уста, но слов не последовало. Она не знала, что и сказать.
Она ощутила странное чувство разочарования, но чтобы прочесть страх в его глазах, она должна была симпатизировать гиганту. Нечто схожее с его страхом покоилось у неё внутри.
Но что же это было?
Вместо ответа, она услышала шум. Это был приглушенный голос чего-то, разрывающего ветер.
Со спокойного до этого неба обрушились ветряные раскаты.
Она глянула вверх и увидела одинокое белое облако, прочертившее линию через ночь вдоль пути, куда улетел белый гигант.
Но…
—!..
С неба позади неё появилось нечто другое.
Со звуком разрывания ветра над её головой быстро пронеслась новая фигура.
Не выказывая намерения подстегивать ветер, фигура над ней быстро ускорилась. Она пролетела по ночному небу, издавая цепочку хлопков, напоминающих взмах крыльев.
На этот раз, наблюдая, Мияко устояла под напором ветра. Той обёрнутой в ветер и шум новой фигурой оказался ещё один гигант, почти такой же, как недавний белый.
Но он был выкрашен в чёрный цвет.
Пронзая ночную высь, чёрный гигант преследовал белого.
●
Ночное небо полнилось чистотой и прохладой.
Со спины летящего в воздухе чёрного гиганта вытянулись четыре металлических крыла.
Две пары четырехметровой длины развернулись, направив одни в сторону неба, а другие в сторону земли.
Такое движение должно было создавать сопротивление воздуха, но его не возникало. Бледный свет, выпущенный из фронтальной части крыльев, рассекал воздух, и лишь необходимое его количество затягивало в переднюю прорезь внутри.
Повернутая вниз часть крыла затем выбивала воздух вниз.
Атмосферный взрыв, выпущенный из нижнего сопла крыльев, ускорял металлического гиганта вверх.
Расстояние до неба впереди сокращалось вмиг.
И пока он поднимался, на его лице проявился леденящий красный свет в качестве глаз.
Затем он обнаружил своего врага в ветре, в ночи, и в небе.
Этим врагом был белый гигант.
Его спина виднелась на высоте достаточно высокой, чтобы назвать её «раем».
Он поднималс