- Тебе лишь кажется, что мир мой ограничен. На самом же деле я могу странствовать повсюду, мне многое ведомо, даже то, что будет.
- А человек тебя не видит?
- Увы, малыш, ему не удается узреть меня. Да я и не хочу – вдруг напугаю ненароком.
Барабашка изучающе посмотрел на Зеркалицу: лицо овальной формы с красивыми голубыми глазами, длинными ресницами, двумя изящно изогнутыми линиями черных бровей, красивым ровным носиком, чудесными нежными губами. На розовых щеках – ямочки. Каштановые волосы, струясь, спадали вниз. Разве такое зрелище шокировало бы человека? Но этот вопрос так и не сорвался с языка барабашки. Он и без того знал, что человек настолько увяз в своих заботах, что кроме самого себя уже ничего не видит. Ни барабашек, живущих в ухе, ни книжонка, подглядывающего сказки на книжной полке, ни эту вот прелестницу-Зеркалицу, вместо которой со скучной миной наблюдает собственное отражение в данную минуту.
- Я рада знакомству, малыш, - Зеркалица весело подмигнула. – До встречи.
И лик ее исчез.
Тут из уха вылез барабаш, через плечо на нем была надета кожаная сумочка, точно такая же, которую он подарил малышу в день его рождения, а на голове – белая панама.
- Ну, что, дружок! Давай-ка спрыгнем вниз, а то сейчас начнется стрижка!
Барабашки спустились на пол и залезли под зеркало. Сидели на плинтусе, болтали ножками и ели печенье. Гудела машинка для стрижки, на пол падали волосы, люди разговаривали о чем-то непонятном.
- Барабаш, а ты видел Зеркалицу?
- Да. Пару раз. Особой дружбы не водил.
- А почему?
- Ты встретил её, что ли?
- Ага.
- И как, понравилась?
- Красивая.
- Ха-ха!
- Чего смеешься?
- Забавный ты, малыш.
- Так почему ты с ней не подружился?
- Не знаю. Она, конечно, симпатяга, но слишком для меня умна, при этом ей удается быть радостной. Мне трудно это разуметь.
- Что трудно?
- Ну, когда о серьезных вещах говорят со смехом.
Они помолчали.
- Чего ж мы всё сидим, а волосы не собираем? Гляди – вон, сколько их нападало!
- Не суетись. Больше, чем в сумочки к нам влезет, мы все равно не унесем.
- Могли бы постараться…
- Зачем, скажи мне, барабашка! Зачем тащить добра сверх меры? Отягощать себя? Вот люди, например, гоняясь за деньгами, совсем ослепли и зачерствели.
- Как хлеб?
- Похуже хлеба.
Стрижка окончилась.
- Сейчас один человек пойдет смыть с себя волосы, а другой – за веником с совком, чтоб все убрать, или за пылесосом, - сказал барабаш, соскакивая с плинтуса. – Теперь уж наш черед приняться за работу.
Барабаш быстрыми умелыми действиями собирал с пола волосы в снопы и скручивал их более длинными волосами, чтобы не разлетелись. А барабашка – шустро складывал урожай в две кожаные сумочки. Работа была завершена прежде, чем послышались шаги возвращающегося человека.
- Пойдем, малыш, сейчас начнется уборка, - сказал барабаш, беря в охапку волосяные снопы. – Нам больше нечего тут делать.
Быстрыми шагами они покинули вторую комнату и оказались в третьей, которую, по словам барабаша, люди называли гостиной. Здесь находилось много мебели, но внимание барабашки привлек большой мягкий диван, на котором спали два огромных пушистых зверя. Или вовсе не спали, а притворялись, шевеля длинными тонкими усами? Мерно посапывали, а сами следили зелеными глазами за всем, что происходило в комнате. Один зверь был коричневый, с черными полосками на спине, коротенькими лапами и хвостом. Он держал уши торчком, и, казалось, водил туда-сюда глазами. Другой же зверь – был абсолютно черным. Лапы и хвост у него были длиннее и мощнее.
- Кто это, барабаш? – тихим настороженным голосом прошептал барабашка, стараясь держаться ближе к старшему товарищу.
- Не обращай внимания – это кот и кошка. Они не причинят вреда.
- Они нас могут видеть?
- Могут.
- А книжонка?
- И книжонка.
- А Зеркалицу?
- Её тоже.
- Барабаш…
- Что, барабашка?
- Они такие пушистые…
- Ага.
- А почему мы не живем на них, раз они безвредны? Почему живем в человеческом ухе?
- Сам посуди – человек нас не замечает. Это плюс – он не воспротивится нам, когда мы, например, будем косить волосы, чтобы испечь хлебушка. А кошки нас вполне могут лицезреть и вряд ли обрадуются соседству. К тому же у кошек могут быть блохи, а для нас это нехорошо.
- У этих кошек блохи? – удивился барабашка.
- У этих нет. Их люди из дома не выпускают, бояться, что убегут. Ведь это породистые кошки, не хухры-мухры. Но, пусть у них и нет блох, они всё равно так часто вылизываются, что могут нечаянно нас проглотить. А это, скажу тебе, не самое приятное, что случается в жизни.
- Барабаш, а кто такие эти хухры-мухры?
- Чего?
- Ну, ты только что говорил про хухр-мухр, - напомнил барабашка. – Это кто? Что за народец?
- А-а, - барабаш усмехнулся. – «Хухры-мухры» - это выражение такое и не более.
Барабашка тоже засмеялся, поняв нелепость своего вопроса.
- А у кошек есть имена?
- Есть. Вон ту полосатую, у которой на шее повязан голубой бантик, зовут мадам Эльза. Она хорошая, мудрая кошка, никого не обижает и себя в обиду не дает. А черный кот – её сын, он молод, поэтому несусветный шалун и безобразник. Мышей гоняет, день спокойно прожить им не дает. Они же его в отместку прозвали «кот Проглот».
- Куда же мы идем? Я малость запыхался.
- Уже почти пришли. Неудивительно, что ты устал, малыш. Мы же поперек пересекли гостиную! Видишь там проход? Мышиная нора. Ну, как нора… Правильнее сказать – вход в норку.
- Мы к мышкам в гости?
- Нет, мы к бабайке, - ответил барабаш. – Он давний мой знакомец и большой друг. Мыши живут с ним по соседству.
- Если это просто вход, то где же дом бабайки?
- В подполе. Вход в подпол на кухне, но туда далековато идти. Уж лучше мы мышиными ходами скоротаем путь.
- А что мы будем делать у бабайки?
- Муку молоть. Есть у бабайки ручная мельница и печка есть. Перемолем муку – замесим тесто. Замесим тесто – испечем хлебушка, печенюжек, пирожок испечем. Мышей позовем, чаевничать будем.
- Здорово! – воскликнул барабашка.
Они достигли входа в мышиную нору.
- Будь осторожен, тут крутой спуск! – предостерег барабаш и первым шагнул в черный проход.
Барабашки, словно с горки, скатились в мышиную нору. Катились, как показалось малышу, довольно долго, а на самом деле – не больше двух минут. Вдруг впереди забрезжил свет, и барабашки приземлились на мягкую подушку. Не стоило и сомневаться, что она находилось здесь как раз для смягчения посадки, чтобы не расшибиться об пол.
- Ух, ты! – восхитился барабашка. – Мне по душе такая забава! Только, когда спешишь в гости, кажется слишком затянутой.
- А ты не спеши, малыш! – посоветовал барабаш. – Время идет своим ходом, не старайся его обогнать.
- Оно не любит догонялки?
- Нет, просто пустая это затея, состязаться в беге со временем. К тому же, помнишь, о чем мы говорили утром?
- Само собой – все нужно делать своевременно! – ответил барабашка.
- То-то и оно! Только прошу тебя – не кричи мне на ухо, пожалуйста.
В подполе пахло сыростью, было очень пыльно, свисали лохмотья паутины. С густой темнотой доблестно боролся один малюсенький фонарик, прикрепленный к стене напротив прохода, из которого появились барабашки.
- Нужно всего лишь завернуть за угол, и мы будем на месте! – бодро сказал барабаш.
Малыш не ответил ему, и даже топота его маленьких ножек не послышалось в ответ. Барабаш взволновано обернулся.
- Ты чего? – спросил он у собрата, замершего на месте.
Глазами малыш указал наверх, боясь пошевелиться. Барабаш проследил за его взглядом и увидел наверху раскинутую от одной стены к другой узорчатую паутину. Мохнатый восьмилапый зверь ткал свою сеть и, вроде бы, не обращал внимания на двух пришельцев, но, то и дело, стрелял глазами в их сторону.
- Пойдем, малыш, - сказал барабаш, удобнее обхватывая снопы. – Нам нечего бояться.
Барабашка быстро догнал старшего товарища и постарался больше не отставать от него.
- Кто это был?
- Паук.
- Ты с ним знаком?
- Знаком, но дружбы не вожу.
- А он опасен?
- Возможно, да, - задумавшись, ответил барабаш. – Он ловит мушек в основном.
- Зачем?
- Чтобы кормиться.
- Он мушками питается? – изумился барабашка.
- Да.
- А нас он может съесть?
- А кто б ему позволил такое учудить? Мы – вольные барабашки! Пусть только попробует проделать такое с нами!
- И что мы сделаем, коли он попробует?
- Дадим отпор! Мы вольные, свободные, а, следовательно, независимые и сильные! Запомни, барабашка, мало быть свободолюбивым и вольным – нужно уметь пользоваться своей свободой, не бояться принимать решения. А еще…
- Что, барабаш? Что ещё?
- Ещё нужно доказывать свое право называться вольным и уметь его отстаивать, но только честными способами.
- Почему, барабаш, только честными?
- Потому что вольный – значит, сильный. А сильный не станет лгать. Ложь делает слабым и бесхарактерным, паразитирующим. Правда всегда сильнее обмана и клеветы. Как не извращай правду – она все равно останется сама собой и рано или поздно даже слепец сумеет ее разглядеть.
- Почему?
- Потому что ложь склизкая, холодная и противная!
- Значит, люди, которые обманывают других людей – слабые и паразитирующие?
- Именно так.
- Но почему другие люди, которые не обманывают, не дадут отпор паразитирующим людям? Ведь получается они сильнее своих обманщиков!
- Они не дают отпор, потому что их лишили воли и заставили работать за деньги.
- Ложь победила?
- Нет, барабашка, ложь охмурила. Она победить не может, правда все равно сильнее.
- Но получается, что лгуны веревки вьют из тех, кто работает за деньги…
- Поэтому я и говорил тебе – не дай себя обмануть!
Так, за разговорами, барабашки сами не заметили, как свернули за угол и оказались среди полок, заставленных банками с разносолами, заготовленными человеком на зиму.
- За мной! – скомандовал барабаш, и, обогнув банку с солеными огурцами, они оказались перед двумя деревянными дверцами.
Из окошечек лился приятный желтый свет и тихая музыка. Барабаш поставил снопы рядом с правой дверкой, освободив руки, взялся за железное колечко и постучался. Синяя шторка отодвинулась в сторону, в окошке появилось заинтересованное лицо хозяина.
- А, барабаш! – прозвучал мягкий голос.
Через секунду дверь отворилась. На пороге стоял человечек, который по размерам был больше даже книжонка, а ведь книжонок, пусть и ненамного, превосходил по крупности барабаша. Вернее будет сказать, что этот господин оказался по размерам не намного меньше мыши. Кожа у него была серая – как выяснилось позже, так проще затаиваться в подполе. Руки – худые, с широкими трудовыми ладонями и тонкими длинными (творческими) пальцами. Широкий покатый лоб, обрамленный огненно-рыжими волосами. Такого же цвета растрепанная недлинная борода. Широко распахнутые глаза черного цвета, нос картошкой. Тонкие губы растянуты в приветливой улыбке.
- Вот, познакомьтесь, - сказал барабаш, пожимая руку хозяину. – Это барабашка, родившийся вчера.
- Очень приятно! Меня зовут бабайка! – хозяин обеими руками пожал руку барабашки. – С рождением тебя, малыш! Теперь-то барабашу будет веселее! И мне, нам всем! Ведь у нас стало на одного друга больше!
- Мне тоже очень приятно, - барабашка даже растерялся от таких добрых слов.
- Что ж мы стоим! Проходите в дом! – бабайка зазывно махнул рукой.
Внутри оказалось тепло и убрано, не то, что в подполе. Топилась печь. В доме была всего одна комната, но зато просторная и вместительная. Посередине располагался широкий деревянный стол и две скамьи по разные стороны стола. У стенки, рядом с печкой, находился шкафчик, наполненный посудой и кухонными принадлежностями, а на самой верхней полке возвышалась ручная мельница. В углу ютились бочки.
С другой стороны от печки стояла застеленная кровать. Так же вдоль стен были расположены сундук для хранения вещей, ящик с инструментами, тумбочка и комод, на котором красовался автопортрет хозяина. На тумбочке горела керосиновая лампа. Над кроватью висел узорчатый ковер.
Барабаш сложил снопы в углу, у дверки, а сумочки, забрав у малыша, повесил на гвоздь, вбитый в стену.
- Пожалуйте за стол! – улыбнулся бабайка, надевая фартучек, чтобы не запачкать темно-коричневую рубашку с короткими рукавами и красные штаны, подпоясанные веревкой. – Отдохните с дороги!
- Ты обожди! – погрозил пальцем барабаш. – Не забывай о важном! Где рукомойник?
- Ах, вон оно что! – рассмеялся бабайка. – А я-то спохватился, решил – чего стряслось! Вон умывальник, на стене висит, а то ты сам не знаешь, барабаш!
- Я-то знаю, а малыш – нет!
- Да, это правильно, - кивнул бабайка.
- Пойдем, дружок, умоемся, дорога не самая близкая, мы целый день трудились, вишь, сколько урожая принесли!
Барабашки ополоснули лица и ручки холодной водой над деревянным ушатом, утерлись махровым полотенцем. Бабайка уже принялся перемалывать волосы в муку.
- Давай я помогу, - предложил барабаш.
- Вода – в бочонке, дрожжи в шкафу, - кивком указал бабайка. – Да что я тут рассказываю – ты сам же знаешь все. Замеси-ка тесто.
- А я? – спросил барабашка.
Бабайка ненадолго задумался, отложил мельницу в сторону. Подошел к стене, встал рядом с рукомойником и постучал в дверь, которую маленький барабашка только сейчас разглядел. Дверь была небольшая и почти сливалась со стеной. На стук тут же появился мышонок в сереньких штанишках.
- Что нужно, дядюшка бабай? – спросил он тоненьким голоском.
- Родители твои дома?
- А где еще им быть? Папенька недавно только ходил за припасами наверх.
- Скажи им, что сегодня устроим чаепитие.
- Непременно скажу, - заверил мышонок.
- Постой, куда ты побежал! – остановил бабайка. – Вот, познакомься с барабашкой.
Мышонок глазами-бусинками окинул барабашку и, в знак приветствия, поклонился, подобрав передними лапками хвостик. Барабашка тоже изобразил поклон.
- Сходи-ка вместе с ним за песочком, - промолвил бабайка. – Печенья что-то захотелось.
- Чем наш урожай не подходит? – задал вопрос барабаш.
- Из него лучше получается хлеб, - ответил бабайка. – А мне печенья сладкого охота, а такое лучше всего из песка готовить.
Мышонок пискнул:
- Сейчас сходим, дядюшка бабай.
- Я только сумочку освобожу, - барабаш высыпал волосы из кожаной сумочки в мельницу, приговаривая:
Ты крутись-ка мельница,
мельница-вертельница,
намоли-ка нам муки –
будут хлеб и пироги!
Забрав сумочку, барабашка вместе с мышонком вышли в подпол. Идти оказалось недалеко, они быстро набрали песка и повернули обратно.
- Друзья называют меня мышка в штанишках, - по дороге рассказывал мышонок.
- А где живут другие мыши?
- В амбаре.
- А где это?
- Это за пределами дома, во дворе.
- Ух ты! Я тоже хочу там побывать! – сказал барабашка.
- Давай как-нибудь вместе сходим, прогуляемся! – предложил мышонок.
- Давай! – обрадовался барабашка.
Когда они вернулись, родители мышонка уже присоединились к бабайке с барабашем и помогали в приготовлении угощения. Спустя некоторое время и коврига, и пирог со сладкой начинкой, и песочное печенье были испечены.
- Тем и хорош совместный труд, что все делается живо и хорошо, - накручивая усы, сказал дядюшка мышь, отец мышонка.
Бабайка растопил самовар – вскоре вся компания чаевничала, вспоминая веселые истории и угощаясь вареньем, принесенным мышами. Потом мышка, мать мышонка, сказала, что уже поздно и пора ложиться спать. Пожелав всем доброй ночи, мышиное семейство удалилось.
Барабашки тоже собрались уходить.
- Куда вам торопиться, оставайтесь у меня! – сказал им бабайка. – Я лягу на кровати, как обычно, ты, барабаш, ляжешь на скамье. Она широкая, как раз уместишься. Подстелем тебе чего-нибудь, чтобы было помягче.
- А барабашку где положишь?
- Чего тут думать-то? На соседнюю скамью! Благо, их две! Иль думаешь, он не поместится? Он меньше тебя!
- Уговорил, - махнул рукой барабаш.
Пока они вдвоем готовили места для гостей, бабайка все косился на барабаша. Потом не выдержал и задал мучавший его вопрос:
- Весь вечер гадаю, чего панаму ты нацепил?
- А что, не нравится?
- Не подумай ничего лишнего – отличная панама… но зачем? Ты раньше без нее обходился.
Барабаш замешкался, затем ответил шепотом:
- Человек давно не стригся…
- И что?
- И в зеркало он долго не смотрелся. Он обычно как – подошел, причесался, одежду поправил и пошел по делам. А сегодня человек решил постричься, долго сидел напротив зеркала и я увидел, что лысею!
- А Зеркалицу не увидал?
- Нет, с ней малыш говорил.
- Чудной ты, барабаш, слов нет.
- Ну и молчи, - отмахнулся барабаш. – А я в панамке буду.
Они легли спать. Бабайка затушил лампу.
- Барабаш, - спустя несколько минут послышался голос бабайки.
- Чего не спишь?
- Ты хорош, что в панамке, что без нее!
- Да спи уже, бабай!
- Всё-всё! Спокойной ночи.
- Добрых снов.
Солнышко сияло за окном, но, несмотря это, человек решил вздремнуть. Барабашка не осуждал его за подобную растрату времени. Оценив такой поступок, как нечто само собой разумеющееся, он развалился на щетине. Поначалу было жестко и жутко неудобно, однако вскоре все неудобства забывались, и становилось даже приятно. Барабаш говорил, что нужно закаляться, чтобы вырасти сильным и здоровым.
- Йоги, чтобы закалить тело, ложатся на острые гвозди, или по битому стеклу топчутся, а то ещё хлеще – по горящим углям! Но мы-то с тобой не йоги. И такого сроду не повторим. Но разве из-за этого мы откажемся от закалки?
- Что же мы будем делать, барабаш?
- У нас свой способ!
- Какой?
- Щетина!
- Щетина?
- Да-да, человеческая щетина.
- Она же жесткая и колючая!
- Так надо, барабашка.
- Что ж, - вздохнул малыш, - будем закаляться.
Этот разговор случился на следующий день после чаепития у бабайки. С тех пор прошло три дня. Два дня подряд, уличая момент, барабаш с барабашкой ложились на щетину и с полчаса так лежали. На третий день барабашка лежал на щетине один – барабаш пошел к бабайке, чтобы наточить косу, которой он срубал волосы в неурожайные дни. День урожая – не частый праздник. «Все-таки, волосы у человека не так уж быстро отрастают», - вздохнул барабашка.
Лежать одному и думать о пустяках барабашке надоело, тем более, по его подсчетам, полчаса, отведенные на закалку, уже прошли. Малыш поднялся, надел свою сумочку и спрыгнул на пол. Пусть этот соня дальше смотрит сны средь бела дня. Ужасно скучно сегодня: барабаш ушел, в ухе на барабане стучать нельзя, косы своей он ещё не получил, книжонок Проша опять ушел глядеть какие-нибудь сказки.
Не то, что все три дня до этого. То-то веселье было! Позавчера, допустим, они с барабашем намазали лоб человека толстым слоем масла, чтобы можно было скользить, и устроили каток. А на утро человек удивлялся – почему это, мол, кожа у меня такая жирная? Вот была барабашкам потеха! Вдоволь тогда насмеялись.
А за день до этого, вернувшись от бабайки, они с барабашем лежали на щетине, потом оседлали случайно залетевшую в комнату божью коровку и покружили по комнате. Вечером же барабашка навестил книжонка и слушал его рассказы о дальних путешествиях сквозь книги.
- Ты столько всего повидал! – пришел в восторг барабашка.
- Я живу не первый десяток лет, - ответил Проша.
- А почему же вид у тебя юный?
- Потому что я люблю смотреть сказки и всякие выдуманные человеком истории, это придает и сохраняет мне юность.
- Повезло тебе!
Книжонок печально ответил:
- Не совсем. Видишь ли, из-за того, что я молодо выгляжу, меня не всегда воспринимают всерьез. А это порой очень обидно…
- Не грусти, - попытался утешить друга барабашка.
- Как тут не грустить? Возможно, скоро мне придет пора перерождения – набравшись достаточно опыта, я перевоплощусь в более мудрое существо, а меня все мальчишкой считают!
- Как это – переродишься?
- Любое существо, набравшись опыта, проходит свой определенный этап, - ответил книжонок. – А когда завершается один этап жизни, наступает другой – более ответственный. Это вечное движение жизни – развитие.
- А зачем оно?
- Чтобы становиться с каждым разом умнее и сильнее.
Тогда барабашка задумался, но книжонок улыбнулся (улыбка, правда, вышла грустной) и сказал:
- Не думай об этом, малыш, тебе еще слишком рано думать о подобном!
И вот, наконец, вчера: барабашки повеселились на славу. Человек устроил себе в выходные праздник, слушал громкую музыку, шумел, развлекался. Барабаш и барабашка поспешили воспользоваться ситуаций – вдоволь наигрались в ушах на барабанах! Так, что еще не появилось желание повторить.
А вот сегодня и конкретно сейчас – как-то уныло. Ну, что, скажите, делать скучающему маленькому барабашке, как не пойти прогуляться по дому? Только тут возникал еще один вопрос – с кем погулять? Книжонок отсутствовал, барабаша не было. Вывод напрашивался сам собой – Зеркалица, улыбчивая дева потустороннего мира.
Переход из одной комнаты в другую занял некоторое время. Но вот, достигнув цели – зеркала, висящего на стене, барабашка забрался на стул напротив и стал всматриваться в ровную гладь, отражающую комнату.
Зеркалица пришла не сразу. Малыш уже даже почти успел расстроиться, однако тут появился девичий лик. Озорно подмигнув голубым глазом, Зеркалица сказала:
- Привет!
- Привет! – обрадовался барабашка.
- Как дела, малыш?
- Вот что-то скучно нынче – все разбрелись…
- Ты не унывай, это поправимо! – засмеялась Зеркалица. – Смотри!
Её лик в зеркале стал удаляться, пока не обрисовалась стройная фигурка с осиной талией. Девушка в синем платье с лицом Зеркалицы помахала ему рукой и разразилась звенящим смехом. Барабашка помахал в ответ.
Вдруг вместо одной в зеркале стало аж целых девять девиц! Все они стояли в два ряда и синхронно двигались. Барабашка поразился такому зрелищу. А девушки одновременно закружились в прекрасном грациозном танце. Восхищению барабашки не было предела. Он поднялся на ножки и стал в такт притопывать, не забывая нахлопывать в ладоши.
Когда танец кончился, в зеркале опять отобразилось только одно лицо Зеркалицы.
- Великолепно! – воскликнул барабашка.
- Благодарю.
- А кто это танцевал вместе с тобой? Это твои сестры? Вы так похожи друг на друга…
- Нет! – рассмеялась Зеркалица. – Это всё мои отражения. Я отразила сама себя.
- Ах, вот почему у вас вышел столь слаженный танец! – понял барабашка.
Они ещё немного поболтали о всяких мелочах, а потом малыш спохватился.
- Должно быть, долго я тут с тобой сижу!
- А что такое?
- А вдруг барабаш уже пришел и ищет меня! Меня же нет дома!
- Тогда до встречи, малыш! – сказала Зеркалица и исчезла, оставив только отражение пустой комнаты.
Барабашка спрыгнул со стула на пол и поспешил вернуться в ухо. Чтобы из одной комнаты попасть в другую, требовалось захватить самый краешек гостиной. Но, как раз и преодолевая этот самый «краешек», барабашка услышал возню. Он обернулся, желая узнать, в чем дело, и увидел, как кот Проглот сцапал мышку в штанишках.
- Ага, вот ты мне и попался! – тягучим голосом произнес кот.
Мышонок что-то пропищал в ответ. Было видно, что он перепугался, а все пути к отступлению оказались перекрыты. Барабашка не мог бросить друга в беде, хотя он и побаивался кота, в разы превосходящего его по размерам, и помнил, что его могут проглотить.
- Брысь! – кричал барабашка, спеша на помощь мышонку. – Брысь!
Однако Проглот не слышал малыша и продолжал забавляться с мышонком. Тогда барабашка, цепляясь за густую шерсть, вскарабкался коту на голову и резко прокричал в самое ухо:
- Ох, сожру тебя, черная шкура!
Кот, не ждавший ничего подобного, со страху подпрыгнул на месте, дико замяукал и бросился бежать, да, не разобрав направления, ударился головой о диван, благо, что тот оказался мягким. Мышонок, только показалось свободное пространство, резво юркнул в проход, ведущий к норке. А барабашка, не успевший спрыгнуть с кошачьей головы, после столкновения с диваном перелетел вперед и шлепнулся на пушистую лапу Проглота.
И тут кот заметил его.
- Вот кто, значит, любит пугать благородных животных! – негодующе воскликнул Проглот. – Малюсенький барабашка! Что, героем себя возомнил? Как проглочу тебя сейчас, чтоб не совался в чужие дела!
Очутившись в лапах зверя, малыш испугался и попытался вырваться. Тщетно. Тогда он выпрямился и гордо, глянув в зеленые глаза своего страха, сказал:
- Вы ошибаетесь! Это, как раз, моё дело!
Проглот подобного не ожидал и потому замер на несколько секунд.
- Обоснуй, - в конце концов, потребовал он.
- Мышонок, пойманный Вами – мой друг, - освоившись, деловито начал барабашка. – Угодив в Ваши могучие лапы, мой друг попал в беду. А я же проходил мимо. Как мог бы я называться другом мышонку, если бы не поспешил на выручку?
- Мяу, - все, что смог ответить на эту обоснованную речь Проглот.
- Вот то-то и оно, - сказал барабашка, повторяя голосом все интонации барабаша и высвобождаясь из крепких кошачьих объятий.
Спокойным размеренным шагом барабашка пошел в родную комнату, вовсе не приметив нарастающего шума и того, что человек проснулся. Когда малыш преодолел добрую половину пути, вслед ему из кухни вырвалась ужасная урчащая махина, все пожирающая на своем пути.
- Беги! – закричал кот Проглот. – Беги скорее! Пылесос!
Барабашка побежал, но маленькие ножки не могли унести своего хозяина от чудовища, управляемого человеком. Неизвестно, чем бы закончилось это приключение, если бы кот Проглот не ринулся со всех лап спасать барабашку. Обогнав надвигающийся пылесос, при этом, едва не сшибив с ног человека, кот подхватил малыша и унес в комнату, на подоконник.
- Вот дуралей! Боится пылесоса! – засмеялся человек, глядя вслед убегающему коту.
Сидя на подоконнике, они смотрели в окно и переводили дыхание – Проглот после стремительного бега, барабашка – после пережитого ужаса.
- Будь аккуратней, - после длительного молчания промурлыкал кот.
- Спасибо тебе огромное! – барабашка от преизбытка чувств прижал обе ручки к груди. – Огромное-преогромное спасибо!
- Чего уж там, - могло показаться, что кот улыбнулся.
В тот миг барабашка задался вопросом – а умеет ли кошки улыбаться? И пришел к выводу – умеют.
- Ты только не пугай меня больше, - попросил Проглот.
- Хорошо, больше не буду, если пообещаешь не обижать мышку в штанишках. Пойми – мышонок все-таки мой друг…
- Да не обижал я его, - повел ушами кот. – Просто мне было скучно, и я решил немного позабавиться. Я не стал бы есть мышонка – хозяева меня и так отлично кормят специальными кормами.
- Ой, - воскликнул барабашка. – Мне тоже сегодня было скучно и одиноко, и я не мог найти себе занятия. Может, в следующий раз, когда нам станет скучно, мы поиграем? Ты какие игры любишь?
- Догонялки.
- Здорово! Договорились, значит, Проглот!
- Не называй меня так, будь добр!
- Прости, - смутился барабашка. – А как тебя называть?
- Проглот – это обзывалка, придуманная мышонком за то, что я обещаю его проглотить, - пояснил кот. – А настоящее имя у меня княжеское – Рюрик. Ведь мы с маменькой породистые кошки.
- Рюрик? – уточнил барабашка.
- Для друзей – просто Рюша.
- Очень приятно познакомиться, - малыш раскланялся.
Барабаш пока что не вернулся. Ожидая его, друзья следили за птичками, глядя в проем окна. Кот был так увлечен, что не заметить этого было невозможно.
- А почему ты не выходишь на улицу, как все другие звери? – спросил барабашка. – Побегал бы за птичками и не мучил себя, наблюдая за ними с подоконника.
- Мне хозяева не разрешают, - без желания ответил Рюрик. – Мы с матушкой породистые кошки, не дворовые. Не дай бог заразу какую подцепим или и того хуже – блох! Короче, нельзя нам.
- А как же другие существа обитают на улице и остаются живы-здоровы? – задал вопрос барабашка.
- Они обычные, им можно, - постарался оправдаться кот. – А я – породистый.
Наступила пауза.
- А ты сам-то хоть раз бывал на улице?
- Бывал, - честно ответил барабашка. – Человек, если ты заметил, каждый день много времени проводит на улице. А мы, барабашки, обитаем в его ухе, и, если не успеваем вылезти, то целый день проводим вместе с человеком.
Кот вздохнул, немного обиженно и завистливо.
- И что же, видал ты других барабашек?
- Да! Люди общаются между собой, и у некоторых знакомых нашего человека тоже есть барабашки. Мы с барабашем с ними разговариваем, обмениваемся полезными знаниями.
- О-хо-хо! – послышался сзади голос.
Рюрик и малыш обернулись и увидели барабаша, вернувшегося с заточенной косой.
- Чегой-то вы тут расселись, как друзья? – поинтересовался барабаш. – Кошки с нами, вроде как, дружбы особой не водят. Или в моё отсутствие мир переменился? Что ты учудил тут без меня, малыш? А ну-ка, живо выкладывай всё как есть!