ВВЕДЕНИЕ
Каждый из нас ежедневно погружен в поток образов и хаос сообщений, большинство из которых производится массовой культурой и транслируется масс-медиа.
Массовая культура – одно из ключевых понятий, определяющих облик современности и наш повседневный опыт. Она рождается вместе с модерным обществом и городской культурой современного типа в конце ХIX - начале XX века. Условием ее воспроизводства стали новые способы передачи информации: фотография, фотомонтаж, грамзапись, кино, радио.
Размышления о формах и структуре массовой культуры позволяют глубже понять то, что происходило с обществом в ХХ веке. А также то, что происходит с российском обществом сегодня.
Целью данной работы является изучение массовой культуры в современном медиа пространстве.
В соответствии с поставленной целью в работе предполагается решить следующие задачи:
- дать общую характеристику массовой культуре;
- рассмотреть масс-медиа как основной способ распространения массовой культуры.
МАССОВАЯ КУЛЬТУРА И ЕЕ ХАРАКТЕРИСТИКА
Массовая культура — культура широких масс населения, предназначенная для «среднего» человека и имеющая возможность значительного тиражирования самой себя.
Термин «массовая культура» впервые был озвучен в сборнике статей «Массовая культура», изданном в США в 1957 году, хотя история этого явления гораздо более древняя и до конца не изученная. По крайней мере уже основоположник коммунистической идеологии К. Маркс видел его начало. Он считал, что культура независимой, элитарной и единой может быть только тогда, когда её создатели: писатели, художник, композиторы — действуют, работают по зову сердца. Но лишь все они начинают творить за деньги, лишь только культура становится предметом рыночных отношений, хана развитию культуры.
«Массовая культура» обладает действительным качественным отличием от традиционных форм функционирования популярной, или общей, культуры, дифференцированной по культурным стратам в приблизительном соответствии с классово-кастовым членением общества [1,c.55].
Во-первых, механизм культуры впервые рассматривается аппаратом управления капиталистического общества как важное, а в перспективе — как главное средство решения его экономических и идеологических задач в их осознанном единстве. С периферии интересов государственно-монополистических верхов (в качестве престижно-меценатской статьи бюджетных расходов) культура передвигается в центр, становясь ведущим средством всеобщей конформизации массового сознания. Сросшаяся властвующая элита буржуазного общества ищет новых средств управления массовым сознанием, выдвигая тотальный конформизм в качестве жизненно важной практической задачи.
Во-вторых, «массовая культура» характеризуется всеобщностью, охватывая (при частичном исключении социально деклассированных групп) всю структуру современного буржуазного общества, прежде всего «истеблишмент». Предшествовавшая ей форма популярной культуры включала традиционно-гуманистический идеал культуры, претендующий на всеобщность, тогда как реально на практике охватывала абсолютное меньшинство населения; вместе с тем большинство (рабочий класс, крестьянство, люмпен-пролетариат, угнетаемые национальные группы, часть городского мещанства) оказывалось за пределами официальной культуры.
Всеобщность массовой культуры придаёт её характеристикам абсолютную доминантность, вытесняя и подавляя элитарно-культурный идеал творческой личности и замещая его идеалами «человек потребляющий» (homo-consumens) и «человек играющий» (homo ludens) одновременно. Элитарная гуманистическая культура, верность идеалу которой сохраняет либеральная часть современной буржуазной интеллигенции, при всей своей внутренней разнородности сводится к роли утилитарно-функционального подраздела всеобщей массовой культуры. Этот процесс осуществляется через подключение к ней (при сохранении иллюзии известной автономности) различных рычагов аппарата регулирования.
Регулирование осуществляется через отчуждение продукта творческой деятельности, который поступает в ценностный фонд культуры только и исключительно через аппарат массовой культуры, в частности рекламу. Реальная сила массовой культуры уже такова, что и в глазах представителя элитарно-культурного слоя продукт его деятельности становится ценностью лишь в том случае, если он становится продуктом массового псевдопотребления. При этом всеобщее внимание переключается с содержания акта творческой деятельности и его абсолютной ценности на относительную его ценность как предмета потребления.
Наконец, регулирование осуществляется через утилизацию отчуждённого продукта творческой деятельности, которая замещает содержательную ценность акта творчества ещё и дополнительной потребительской ценностью его «реализации» в массовом потреблении [5,c.78].
В-третьих, «массовая культура» характеризуется универсальностью, немыслимой для недавнего прошлого традиционной формы функционирования буржуазной культуры. Эта универсальность подготовляется слиянием частных властвующих элит в единый комплекс управления, однородностью форм производственной и внепроизводственной жизни во всех сферах общественного бытия, однозначностью процедуры потребления ценностей, объединяющей всех членов культурного сообщества в единый клуб потребителей. Универсальность «массовой культуры» приводит к тому, что любые эзотерические культурные субобщества (профессиональные, региональные, религиозные, квазиполитические и прочие) являются её органическими элементами, соблюдающими во всех проявлениях автономной активности общие правила игры.
В-четвёртых, «массовая культура» сохраняет свойственную традиционному типу функционирования буржуазной культуры дифференцированность по стратам и субобществам. Однако если там мы имеем дело с замкнутой универсальной «культурой» и субститутами культуры в дискриминированных группах, то здесь это чрезвычайно разработанная система подгрупп массовой культуры, различающихся ровно настолько, чтобы непосредственно демонстрировать собственно различие как ценность. Непосредственная различимость символов принадлежности к подгруппе усиливает универсальность «массовой культуры», создавая одновременно развёрнутую иллюзию её внутреннего разнообразия, на эксплуатации которого строит свою деятельность экспертная служба проектирования потребительских ценностей [5,c.79].
В-пятых, «массовая культура» все очевиднее выступает как тип функционирования культуры, обладающий глобальностью воздействия. Формально здесь нет различия с традиционным типом, где та или иная страна в силу прежде всего экономических причин выступала как лидер формирования всемирного ценностного фонда культуры. Принципиальное различие заключается в том, что «массовая культура» осознанно рассматривается наиболее просвещённым крылом правящих кругов (прежде всего США) как главное средство глобальной политики. Впервые в крайне упрощённой форме эта установка проявилась в европейской политике США сороковых годов как задача распространения «американского образа жизни», распространения потребительского идеала американской массовой культуры. Глобальное распространение «массовой культуры» значительно выросло при использовании несравненно более рафинированных программ, вырабатываемых экспертной службой проектирования; возникший в США культурный стереотип постепенно охватывает весь капиталистический мир и определённые культурные слои «третьего мира». Благодаря своему естественно-искусственному характеру стереотипы «массовой культуры» опознаются классическим мелкобуржуазным сознанием как прогрессивная форма выражения присущего ей традиционно потребительского идеала, создавая плацдармы для её экспансии.
Конечно, приведённые выше характеристики не исчерпывают всей специфики «массовой культуры», но, по-видимому, достаточно полно подтверждают действительную феноменологическую новизну этого типа функционирования механизма культуры.