Здесь мы сделаем некоторое отступление и расскажем о том, как выглядел спектр политических течений в советской зоне оккупации. Практически сразу же после освобождения на севере полуострова выделилось несколько властных группировок, истории соперничества между которыми и возвышению Ким Ир Сена и его окружения обычно уделяется достаточно внимания. Мы не будем исключением, так как единства между коммунистами было не более чем в лагере националистов, и они будучи поделены на изрядное фракций и групп различной политической ориентации.
Начнем с левых националистов. 1 октября 1945 г. на базе стихийно возникших Народных комитетов как легитимное представительство Корейской Народной Республики формируется Административное Бюро Пяти Провинций во главе с Чо Ман Сиком. Советские военные пытались сотрудничать с образованными местными структурами как выполняя директиву ЦК, так и потому, что у советского командования не было безусловного кандидата в лидеры из числа «своих»[12]. На подготовку замены требовалось время, а Ли Сын Ман или Ким Гу были известны в Корее в это время больше, чем, скажем, Ким Ир Сен.
Этот курс продолжался до конца 1945 г., когда начало холодной войны обусловило курс на создание лояльных структур, а советской администрации стало понятно, что Чо Ман Сик использует свое положение для того, чтобы проводить собственную линию. К тому же, встреченные советскими властями трудности касались не только идеологических противоречий, но и сферы межкультурной коммуникации. А. Н. Ланьков в своей книге. «Северная Корея: вчера и сегодня» отмечает интересный момент, связанный с одной из первых встреч Чо Ман Сика и представителей советского командования. «Во время беседы Чо Ман Сик сидел в кресле неподвижно, с закрытыми глазами. Можно было подумать, что он спит. Лишь иногда молча, еле заметно, он кивал головой в знак согласия или качал головой, возражая. Вел он себя как старший по возрасту среди присутствующих, видимо, полагая, что чем меньше будет говорить, тем выше будет его авторитет». Такая манера поведения абсолютно типична для любого высокопоставленного пожилого корейца, однако не знакомые с этим советские политработники дали этому резко отрицательную оценку.
Что же касается коммунистов, то среди них можно выделить четыре основных группы:
2. Местных коммунистов или так называемую «внутреннюю группировку», куда относят всех, кто на момент освобождения был внутри страны - как «сидевших там изначально», так и заброшенных туда по линии Коминтерна. Наиболее известным ее представителем был Пак Хон Ён, но к ней же относились О Ги Соп, Хён Чжун Хёк, Пак Дэн Ай (Пак Чон Э) и Ким Ён Бом.
3. Янъаньскую группировку, которую можно условно назвать «китайской фракцией» и которая опиралась на интеллектуалов и мелкую буржуазию. К ней относились Ким Ду Бон, Му Джон, которого Камингс называет «северокорейским Ким Гу», первый министр внутренних дел КНДР Пак Иль У и отличившийся впоследствии в Корейской войне генерал Пан Хо Сан.
4. Окружение Ким Ир Сена, куда входят его старые соратники (Ким Чхэк, Ким Иль, Чхве Хён и Чхве Ён Гон), его родственники, а также те, кто присоединился к ним после освобождения страны и делал карьеру под вниманием будущего великого вождя.
5. Советских корейцев. В эту группу относят тех, кто, в отличие от партизан, были рождены в СССР, относились ко второму или третьему поколению кёпхо и были направлены в страну для укрепления режима кадрами. К ним относятся Хо Гай, Нам Ир, Пак Иван.
Эта классификация представляется мне наиболее точной, хотя она далеко не единственная. Так, например, среди внутренней группировки выделяют жителей Севера и перебежчиков с Юга, советских корейцев объединяют с партизанами Ким Ир Сена, а некоторые, наоборот, отделяют партизан Ким Ир Сена от партизан вообще.
Впрочем, не имея претензий к составу фракций, автор здесь считает названия типа «местная» или «советская» такими же условными, как «восточники», «северяне» или «молодые» времен династии Ли. Не следует думать, что, к примеру, «местная» фракция была более националистической, чем остальные. Идеологические разногласия, как и в корейской традиции, во многом использовались как формальный повод для политической борьбы в рамках идеократической модели.
13 октября 1945 г. советские власти разрешили создание «антияпонских демократических партий». В тот же день из разрозненных групп коммунистов на территории Севера было создано Северокорейское Оргбюро компартии Кореи(«Чосон консандан пукчосон пунгук »), признанное компартией Пак Хон Ёна[13]. Из его названия видно его подчиненное положение по отношению к центру в Сеуле[14]. Впоследствии северокорейские историки переименовали его в Бюро компартии Северной Кореи, затушевав этим истинное положение вещей. Председателем Оргбюро был избран Ким Ён Бом, который был направлен в Корею Коминтерном еще в 1930-е годы, а секретарем по оргвопросам - советский кореец Хо Гай. К началу декабря 1945 г. Коммунистическая партия Северной Кореи насчитывает 6 тысяч членов, а 18 декабря 1945 г. после смерти Ким Ён Бома во главе ее становится Ким Ир Сен.
Компартия, однако, не была единственной партией. Продолжала существовать Демократическая партия, созданная 3 ноября 1945 г. Чо Ман Сиком, и минимум два близких сподвижника Ким Ир Сена – Ким Чхэк и Чхве Ён Гон – были ее членами. Во всяком случае, на этом этапе Ким Ир Сен достаточно спокойно контактировал с Чо Ман Сиком. В ноябре 1945 г. была образована религиозная партия Чхондогё-Чхонудан (Партия молодых друзей небесного пути)[15].
День спустя после образования компартии, 14 октября 1945 г. Ким Ир Сена представляют народу на массовом митинге в Пхеньяне как того самого легендарного партизанского полководца. На митинге выступили и Чо Ман Сик, и Ким Ён Бом. С этим событием связаны два интересных момента. Во-первых, на пиджаке Ким Ир Сена был советский орден Отечественной Войны[16], факт наличия которого с ростом его культа личности впоследствии затерли: если на ранних фотографиях Кима на митинге орден виден, в поздних северокорейских изданиях его нет. Во-вторых, первое представление публике великого партизана вызвало, как говорят, некоторое удивление со стороны тех, кто не ожидал, что герой так молод. Ожидали, что полководец - человек более преклонных лет.
Кроме того, так как речь Ким Ир Сена была написана советскими офицерами и переведена на корейский, перевод был недостаточно качественным и звучал коряво, это породило определенный ропот на самом митинге[17] и новый виток слухов о том, что Ким Ир Сен не настоящий. Этот тезис был подхвачен лисынмановской пропагандой, которая активно стремилась доказать, что руководитель Северной Кореи вообще не имеет никаких заслуг на ниве борьбы за независимость и, вероятно, даже не является этническим корейцем - настоящий герой давно погиб, а Советы привезли незнамо кого[18].
Кстати, существует непроверенная информация о том, что Ким Ир Сен собирался быть на митинге в советской форме, и его с трудом отговорили от этого[19]. Если это действительно было так, то, с моей точки зрения, это говорит о том, что на том этапе Ким Ир Сен считал себя не столько корейским партизаном, сколько советским офицером.