<…> Всякая теория <…> в неявном виде является также глубоко личностной точкой зрения на мир. Она выражает сумму накопленных жизненных впечатлений автора, его жизненное кредо и повседневный взгляд на мир, который может расходиться с научными представлениями. "Как и всякий иной человек, социолог приписывает реальность определенным вещам в своем окружении. Иначе говоря, они верят в то, что определенные вещи действительно присущи социальному миру. Их концепция того, что есть реальное, по большей части проистекает из того, чему они научились из своей культуры".
Социальная теория рождается из глубинной заинтересованности человека познать закономерности протекания тех процессов, в которые он лично вовлечен или которые касаются его жизни. Данное положение не относится к естественнонаучной теории. Там не нужен личный взгляд на вещи. Но он необходим в социальной теории. Мы описываем, познаем, систематизируем то, что интересно нам самим, что нас взволновало или не оставило равнодушными. Можно сказать, что социальная теория – это научная интерпретация всего того, и только того, что лично важно автору.
По Алвину Гоулднеру, существует два вида реальности – ролевая и персональная. Ролевая реальность включает профессиональные нормы, приемы, стереотипы, позаимствованные из научной литературы или из общения с коллегами. Фактами такой реальности выступают только те события, которые получили научную интерпретацию и выражены через социологические переменные. Что проходит мимо научного сита, не относится к реальности в профессиональном смысле слова.
Персональная реальность состоит из фактов, почерпнутых из повседневного окружения социолога. Как простой смертный, социолог видит, слышит, чувствует, понимает одни явления и пропускает мимо другие. Каждый факт получает обыденную интерпретацию в терминах его национальной культуры и тех стереотипов, которые господствуют в его социальном классе.
Оба вида реальности дополняют друг друга, но и соперничают между собой. Более того, социолог постоянно перепроверяет одни факты при помощи других. Обыденные факты вызывают его подозрение в силу своей эмпирической неподтвержденности, а научные – в силу абстрактной оторванности от жизни, неаутентичности жизненной реальности. Когда отечественные социологи пишут об актуальности темы исследования, они подразумевают именно такое соответствие научных фактов жизненным реалиям.
Итак, научное мышление социолога укоренено в той повседневности, в которой живут простые люди, – его возможные респонденты и объект наблюдения. Еще не став профессиональным ученым и не получив соответствующего образования, социолог уже рассуждал социологически. Впрочем, как и все другие люди. В связи с этим можно выдвинуть принципиально важный тезис: все люди по своей социальной природе неизбежно являются стихийными социологами. Рассмотрим это явление более подробно.
Стихийная социология – это складывающееся в процессе социализации социологическое видение мира, социологический образ мышления, которые опираются не на достижения научного знания, а на личный жизненный опыт и здравый смысл. Ее основой вступает обыденное сознание.
Обыденное сознание – это продукт нашего нерефлексированного, подсознательного жизнетворчества, значит его можно "расколдовывать" с помощью психолога или психоаналитика, которые применяют глубинное интервью. Глубинное интервью подразумевает откровенную беседу один на один. Вы беседуете о конкретных жизненных фактах, нравственных поступках, интимных желаниях и побуждениях, несбывшейся мечты, проступках и т. п. Беседы со многими представителями одной социальной группы дадут вам богатейший материал о внутреннем мире типичного инженера, бродяги, космонавта, "челнока" и т. д. Но построить статистические распределения вам не удастся – слишком мал объем выборки. Полученный психологом материал о стереотипах обыденного сознания дополняет и углубляет статистические данные социолога. Социологический опрос дает широкую, но поверхностную картину мира (только то, что поддается количественному измерению), а психологический – узкую, но глубокую (он снимает качественную информацию, не поддающуюся статистическим распределениям).
Используя статистические ряды, социолог получает социально-типическую картину мира, а психолог, прибегая к беседе, интервью, выявляет индивидуально-неповторимую информацию о человеке. Они должны дополнять друг друга, поскольку задача науки в целом – дать всестороннее изображение действительности.
<…>
В здравом смысле кристаллизуется прошлый опыт человека. Ошибки превращаются в свод запретов, а успехи – в совокупность наставлений и советов другим людям. Девушки, обманутые парнями, не только сами смотрят на всех мужчин как на обманщиков, но и подругам советуют быть осторожными. Напротив, познавшие счастливый брак и прожившие долгую семейную жизнь люди рекомендуют другим выбирать не деньги, а любовь, идти за любимым человеком хоть на край света и т. д.
В обыденной жизни мы поступаем так же, как ученые ведут себя в науке: мы создаем собственные теории, которые объясняют окружающий мир, помогают в нем лучше ориентироваться, служат руководством к действию и даже помогают предсказывать будущие события. Наши доморощенные теории, как и научные, опираются на коллективный опыт предшественников, постоянно проверяются и перепроверяются практикой. В них то и дело вносится нечто новое, отбраковывается за ненадобностью старое. Теории, как плод нашей творческой интуиции, постоянно пишутся и переписываются. Трудно даже сосчитать, какое количество подобных теорий в голове у каждого человека. Их можно систематизировать по сферам жизни (социальные, экономические, политические, этические, религиозные, национальные и др.), по уровню обобщения (универсальные на все случаи жизни или частные, годящиеся для конкретных случаев), способам получения (позаимствованные у чужих, из книг, от родителей, выстраданные самим). Познание обыденных теорий, составление их карты и топографии – одна из интереснейших задач для социолога.
Следовательно, мы можем сказать, что здравый смысл – это черновой набросок научной теории. Научная теория имеет дело с установлением закономерностей. Поиск повторяющегося в окружающем мире – основа научного знания. Когда мы знаем, что вслед за слухами о повышении цен на продукты питания на оптовых рынках наступает маленькая или большая паника, в результате которой все сметается с прилавков, мы устанавливаем определенную закономерность поведения людей, которая помогает нам правильно построить собственные действия. Мы с раннего утра уже мчимся на рынок или, напротив, ожидаем спада ажиотажа. Главное, мы установили повторяющуюся особенность поведения больших масс людей. Она наступает с такой же регулярностью, с какой солнце встает на востоке, а заходит на западе.
<…>
Обнаружение закономерностей – для науки и здравого смысла первейшая задача. Задача жизненно важная для них, задача, которой нельзя ни поступиться, ни отбросить ее. Закономерности, тенденции, регулярности помогают упорядочить социальное окружение, сделать его предсказуемым, осмысленным и менее опасным.
Здравый смысл будем понимать как совокупность преимущественно правильных суждений о практической жизни людей, состоящих из неких норм и принципов, регулирующих наше поведение, помогающих нам приспособиться к действительности. Здравый смысл пытается выловить на своем уровне такие закономерности. Это определенная предтеча научной теории. Можем ли мы выявить его с помощью научных методов?
В повседневной жизни, часто не осознавая того, мы используем те же самые приемы, что и профессиональные ученые, но наполняем их иным содержанием – субъективным и малодостоверным. Что же это за приемы?
Первый прием – ранжирование. По одежде, манере говорить, по убранству квартиры, покупаемым товарам мы почти безошибочно подразделяем людей на богатых, зажиточных, бедных и нищих. Иначе говоря, располагаем представителей больших социальных групп сверху вниз на некой невидимой глазу социальной шкале.
Точно так же мы ранжируем профессии и виды занятий на очень престижные, престижные, малопрестижные и непрестижные. Так поступаем мы со всем, что встречаем в своем социальном окружении, начиная с людей и кончая марками автомобилей. Все это ранжируется, т. е. выстраивается в вертикальном порядке по степени ценности, важности, престижности и т. п.
Итак, распределяя объекты по социальным признакам, предпочитая одни другим, мы совершаем социологическую процедуру ранжирования. Используемые при этом социальные признаки называются в науке показателями (индикаторами): это размер дохода или жилища, количество прочитанных книг либо прожитых лет, марка приобретенной автомашины или бытового прибора.
Ранжировать можно отдельных индивидов и целые группы. Для получения групп мы обычно пользуемся другой процедурой, которую в социологии зовут типологизацией. Что это такое? Типологизация обнаруживается в умении находить, подмечать в окружающем типичное, повторяющееся, а затем правильно их классифицировать. На основе сходных черт можно объединить в одну группу внешне различных индивидов. К примеру, людей в возрасте от 12 до 17 лет, несмотря на их внешние различия, мы можем объединить в одну и ту же социальную группу и назвать ее "подростки". Водителей, шахтеров, трактористов мы зачисляем в ряды рабочего класса, хотя все они отличаются друг от друга. Дело в том, что у них есть общий признак: они занимаются преимущественно физическим трудом и относятся к наемным работникам.
Применяя более сложные навыки, вы вскоре научитесь составлять социальные типы – собирательный образ представителей какой-либо большой социальной группы по ряду, а не по одному признаку. Это вершина мастерства типологизации.
Типологизация дополняется третьей процедурой – категоризацией. Это способность отличать одну социальную группу или категорию от других. Нахождение отличительных признаков не менее сложная операция, чем поиск сходных черт. Научившись ранжированию, типологизации и категоризации, мы с большей легкостью разберемся в сложнейших понятиях социологии, например, в социальной стратификации, которая подразумевает распределение больших масс людей сверху вниз по размерам дохода, объему властных полномочий, уровню образования и престижу профессии.
<…>
Приемами стихийной социологии мы пользуемся намного чаще, чем догадываемся. Без них мы буквально и шагу ступить не можем. Они определяют наше социологическое видение мира и социологический образ мышления. В самом деле, мир разделен для нас на бедных и богатых, стариков и молодых, начальников и подчиненных и тому подобное.
Недовольные своим социальным положением, мы стараемся поменять менее престижную и менее оплачиваемую профессию инженера на более престижную и доходную профессию бухгалтера, понимая, что по творческому содержанию труда и необходимому образованию первая стоит выше второй. В соответствии с этим изменяется круг знакомых, привычки и стиль жизни, материальные условия, социальный статус и выполняемые роли. Мы взвешиваем, с кем стоит поддерживать отношения, а с кем этого не нужно делать, в какой одежде следует ходить, чтобы не потерять "лица" (не уронить свой имидж).
Все время вращаясь в социальной среде, мы точно знаем, какие действия следует ожидать от милиционера, продавца или водителя. Для этого мы предварительно категоризировали всех людей, составили типологии и, наконец, ранжировали окружающих. За каждой категорией мы закрепили типичный образ действий. Мы знаем, что врач никогда не позволит себе того, на что способен, скажем, нищий или преступник. Хотя никто из них для нас лично не знаком. Да этого и не нужно. Мы заранее составляем типичные социальные портреты для каждой группы людей, куда помимо типичной одежды и среды обитания относим типичные манеры поведения.
Благодаря приемам стихийной социологии, ежедневно применяемым нами десятки и сотни раз, окружающий мир упорядочивается, разбивается на строго очерченные "улицы" и "перекрестки", а поведение незнакомых людей становится предсказуемым, узнаваемым. Так мы творим свою собственную и в то же время общую всем социальную вселенную.
<…>
Обыденное сознание полно стереотипов, заблуждений, ложных суждений, пронизывающих повседневную жизнь людей. Хотя часто они оказываются неверными, люди продолжают ими руководствоваться в своих повседневных делах. Они построены на неправильном обобщении. Они напоминают философские идолы мышления Бэкона, но касаются социальной реальности. Рассмотрим основные идолы.
Первый идол. Фрагмент выдается за всю картину. По части социальной картины люди стараются выстроить картину социального мира в целом. Этот фрагмент – их местный опыт проживания в данном округе, деревни, городе. Местные жители, не выезжающие в большой мир, считают, что везде люди живут так же, как они.
Второй идол. Группа выдается за все население. Опыт своей социальной группы, слоя, класса, к которому принадлежат люди, распространяется на всех других.
Таким образом, навыки стихийной социологии не только облегчают, но и затрудняют нам жизнь. Парадокс? Ничуть не бывало. Дело в том, что фундаментом стихийной социологии служит здравый смысл. Он – наш помощник в трудных ситуациях, позволяющий быстро реагировать в экстремальных ситуациях и тем самым выбираться живыми. Но быстро вместе с тем означает стереотипно, а стало быть ошибочно. Вот почему знакомый нам здравый смысл – одновременно источник убеждений и предубеждений, правильных решений и абсурдных ошибок.
К примеру, он подсказывает нам, что в среде бедных больше преступников, чем в среде богатых. И тут же подсказывает аргументы: когда человеку не на что существовать, он готов пойти на все. Разве не убедительно?
Однако статистические исследования не обнаружили устойчивой связи между двумя признаками – бедностью и преступностью. Дети богатых совершают не меньше проступков, чем дети бедняков. А если вдуматься, то и здесь мы найдем вескую аргументацию. Бедные крадут по-мелкому и потому чаще попадаются. А богатые? В том-то и дело, что в обществе, где на вершине социальной пирамиды расположены богатые, их проступки или преступления, хотя они крупнее и опаснее, всегда удается скрыть, например, за деньги.
Или другой пример. Обыденное мнение подсказывает, что южане лучше приспособлены к жаркому климату, чем северяне, а интеллигентные люди более раздражительны, чем неинтеллигентные. Однако исследования американских социологов опровергли эти мифы.
Что же получается – стихийная социология и научная социология противоречат друг другу? В каком-то смысле так оно и есть. Но ведь и профессиональный социолог опирается на тот же самый здравый смысл, что человек с улицы. Иначе и быть не может. Почему же в социальных проблемах первый допускает меньше ошибок, чем второй?
Наука еще не нашла окончательного ответа. Но очевидно, что ученый как-то корректирует подсказки здравого смысла, хотя полностью ими не пренебрегает. Правильнее было бы сказать, что у здравого смысла и научных знаний разные функции. Здравый смысл помогает нам понять социальные действия людей, раскрыть их внутреннюю мотивацию и логику. А сделать это мы можем, лишь поставив себя на место другого – того, кого изучаем. Так советовал поступать еще Макс Вебер. Социолог обязан буквально вживаться в поступки людей, как актер вживается в свой роль, образ, персонаж. Вот почему социология, с одной стороны – наука понимающая.
Но только с одной стороны. С другой – она наука статистическая. И здесь необходимы научные знания, опора на верные факты, расчеты, установление законов и закономерностей, которые иногда противоречат очевидной логике здравого смысла.
Здесь уже не требуется вживания в социальную роль, в образ другого человека. Необходимы обобщения, факты и теории. С их помощью только и удается вносить коррективы в утверждения здравого смысла, в подсказки нашей интуиции. Они же позволяют избежать субъективного взгляда на вещи, скоропалительных оценок, позаимствованных предрассудков.
Здравый смысл может сыграть с нами злую шутку. Он приучает нас к привычному, а значит – самому легкому либо не всегда правильному. Разумеется, ученый не должен замыкаться в рамках усредненного мышления. Он выходит за них, обнаруживая в явлениях скрытый смысл.
По определению, научное открытие предполагает новый взгляд на проблему. Именно поэтому американский социолог Райт Миллс, внесший большой вклад в развитие современной социологии, требовал от профессионального социолога богатого воображения. Только оно позволяет ученому по-новому взглянуть на знакомый мир, избежать стереотипов мышления. Социологию так и именуют: новый взгляд на знакомый мир. Итак, в какой-то мере каждый человек – обыденный социолог. Социология вырастает и формируется из повседневной человеческой деятельности. Хотя свои теории она формулирует на непонятном простому человеку научном жаргоне, но обращаясь к респондентам, использует "народные понятия", которые максимально приближены к повседневному языку. В предметном указателе к опросам Дж. Гэллапа содержатся сотни тем, которые представляют интерес для широкой публики. Связь с миром повседневных событий – одна из существенных особенностей социологии, отличающая ее, например, от естественных наук, где объект исследования независимо от воли и сознания познающего субъекта. Социолог субъективно включен в мир, который пытается познать объективно.
Вопросы и задания к тексту (максимальное количество баллов, которое можно набрать за правильное выполнение задания №№ 1-11 – 1 балл, №№ 12-18 – 2 балла, №№ 19-23 – 3 балла).
1. Дайте свое название этому тексту.
2. Что, по мнению авторов текста, отличает социологию от других наук, особенно естественных?
3. Какое определение здравому смыслу дают авторы этого текста?
4. Что, по мнению авторов текста, объединяет науку и здравый смысл, что в них общего?
5. Каким образом, по мнению авторов текста, в сознании человека формируются здравый смысл, его запреты и наставления?
6. Кто такой, по мнению авторов текста, стихийный социолог?
7. Как, по мнению авторов текста, связаны социологическая теория и личная жизнь авторов этой теории?
8. Что такое, по мнению авторов текста, персональная реальность социолога?
9. Социолог изучает политические взгляды жителей сельской местности. В каком случае изучаемая им реальность будет не только профессиональной, но еще и персональной? Свое мнение объясните.
10. Что, по мнению авторов текста, позитивного и негативного дает нам здравый смысл?
11. Авторы текста сообщат нам, что поведение человека исследуют и социологи, и психологи? В чем принципиальное различие их исследований, по мнению авторов?
12. Авторы текста приводят примеры вымышленного объединения людей в большие группы. Приведите не менее двух примеров критериев, по которым они мысленно создают такие объединения.
13. Какие три приема, по мнению авторов текста, характерны для формирования здравого смысла стихийного социолога и для формирования научной социологической теории? Назовите их и дайте им краткое описание.
14. На какие две ошибки (идола) обыденного сознания и здравого смысла указывают авторы этого текста?
15. Авторы текста утверждают: "Обыденное сознание полно стереотипов, заблуждений, ложных суждений …". Приведите два аргумента (примера), которые авторы текста используют для обоснования этого утверждения?
16. Найдите не менее двух понятий научной социологии, которые авторы использовали в этом тексте и дайте им определения (при выполнении этого задания можно использовать интернет).
17. Ниже приведены несколько пронумерованных суждений авторов, изложенных ими в этом тексте:
1) "… мы составляем типичные социологические портреты …";
2) "… мы стараемся поменять менее престижную и менее оплачиваемую профессию … на более престижную и доходную …";
3) "… мы творим свою собственную … социальную вселенную";
4) "… мир разделен для нас на бедных и богатых, … начальников и подчиненных …";
5) "… изменяется круг знакомых, …социальный статус и выполняемые роли".
Используя только номера высказываний, запишите их в той логической последовательности, в которой эти суждения использовали авторы текста.
18. В задании 17 приведены цитаты из текста. В этих цитатах описаны некоторые социальные явления, изученные вами в курсе обществознания. Напишите, какие социальные явления указаны в этих цитатах (не менее двух) и объясните их значение.
19. Авторы текста утверждают, что ученые-социологи могут избежать предрассудков здравого смысла и стереотипов мышления. Какие приемы, по мнению авторов текста, могут в этом помочь? Укажите не менее трех.
20. Составьте развернутый план этого текста (это значит, что в плане должно быть не менее трех пунктов, два из которых должны содержать не менее двух подпунктов каждый).
21. Вам поручено подготовить доклад на тему "Обыденное сознание и здравый смысл". Используя этот текст, знания, полученные на уроках обществознания и иную информацию, составьте развернутый план такого доклада (это значит, что в плане должно быть не менее трех пунктов, два из которых должны содержать не менее двух подпунктов каждый).
22. Сформулируйте самостоятельно (то есть без цитирования) не менее трех главных, на ваш взгляд, идей (тезисов, утверждений), содержащихся в этом тексте.
23. Авторы текста утверждают, что каждый человек – стихийный социолог. Согласны ли вы с мнением авторов? Приведите не менее трех своих примеров в обоснование своего мнения.