Видимо, Мика все‑таки сбился с указанного направления. То ли слишком часто отвлекался, чтобы поправить на плечах стремительно тяжелеющее тело раненного мальчишки, то ли сработал закон движения, по которому шаг левой ноги больше, чем шаг правой. Во всяком случае, черную дыру входа в шахту он разглядел чуть позже, чем огромную тушу псевдогиганта.
Псевдогигант стоял спиной к нему и чем‑то смачно хрустел. Мика огляделся – плохо дело! Обойти слева было невозможно из‑за целого гнезда аномалий. В кустах справа мелькали снорки. Самым безопасным было сейчас хлопнуть гиганта по спине и сказать – подвинься…. Глядишь, тот опешит и пропустит.
Выглядел монстр смешным и неуклюжим, но Мика смеяться не спешил. Все в Зоне знали, что в беге псевдогигант легко догоняет человека, а прострелить его толстую шкуру обреза будет явно маловато. Поэтому одиночные сталкеры с ним никогда не связывались, даже квады Долга часто проходили мимо – добыча, конечно, знатная, но уж больно боеприпасов много требует. А так как жили псевдогиганты в одиночку и постоянно на одном месте, их просто указывали на картах и в коммуникаторах. На будущее.
Свою территорию монстр защищал отчаянно, не терпел ничьего вмешательства. Зато из‑за невидимой границы в него можно было хоть камнями кидать – ноль внимания! Не любил только стрельбу – видно, пули все‑таки больно ранили. За такими нахалами гонялся и за пределами своей территории.
Мика еще раз поправил груз на плечах и хотел уже рискнуть пройти по краю аномалии, как вдруг внутри все похолодело. Далеко за спиной послышался низкий глухой рык кровососа.
Услышал его и псевдогигант, перестал хрустеть и чавкать, прямо по‑человечески удивленно хмыкнул и обернулся. Взгляды монстра и человека встретились…
Они бесконечное время глядели друг на друга – монстр с удивленным недоверием и опаской, человек – с ужасом и решимостью.
Наконец Мика не выдержал и сорвался:
– Чего глядишь? Мы тебе не враги, понимаешь? Нам самим сейчас плохо! Кругом беда! А он скоро умрет…. Дай пройти, чего тебе стоит? Эх, чучело ты безмозглое! Понимаешь? Нам туда нужно. Мы только пройдем, и все…
Не закончив фразы, Мика прикусил губу до крови – громко, слишком громко! Половина Рыжего Леса услышала, а уж снорки в ближайших кустах – точно. Вон, перестали скакать, замерли. В общем, один выход остался – самому в аномалию прыгнуть, пока на куски живых не разорвали…
Он снова посмотрел на псевдогиганта и почувствовал, что рот от удивления самопроизвольно открылся на невозможную ширину – монстр неуклюже затоптался на месте, что‑то пробормотал и отошел в сторону! Недалеко отошел, на пару шагов, но ведь отошел же!
Любой взрослый и опытный сталкер на его месте принял бы решение пробиваться с боем. Потому что монстрам верить нельзя. Мика об этом ничего не знал, поэтому выдохнул что‑то похожее на «спасибо, дяденька» и быстрым шагом пошел в направлении такого близкого отсюда подземного прохода.
Псевдогигант в какое‑то мгновение оказался на расстоянии вытянутой руки. Несло от него жуткой смесью запахов тухлятины и гнилья, непрерывное бормотание оказалось хриплым клокочущим дыханием. Мика с запоздалым ужасом подумал, что если монстр передумает, он даже выхватить обрез не успеет…. И через несколько шагов оказался за грудой камней – импровизированной границей территории гиганта.
Силы снова на какое‑то мгновение оставили Мику, но он устоял, обернулся и в знак благодарности низко склонил голову перед монстром. Тот громко заворчал, забегал по участку из одной стороны в другую, перестав обращать на людей внимание. Новые заботы охватили его – на территорию без спроса нагло полезли снорки!
Их было много, больше десятка. Никаких претензий к псевдогиганту у них не было, они всего лишь скакали точно по следам Мики.
Ошеломленный Мика впервые увидел псевдогиганта в действии. Никакой неуклюжести! Никакой медлительности! Один против десяти, он стремительно метался по поляне и наносил сноркам удары страшной силы своими руконогами. И через несколько минут даже самый тупой снорк понял – через поляну им не пройти. Лучше в обход.
Понял это и Мика. А еще он понял, что пора быстро уходить. Псевдогигант не союзник – просто причудливая игра случая. Если кому потом удастся рассказать – обсмеют как фантазера…
Оставалось неясным, как здесь прошли долговцы и не заметили монстра. Однако эта загадка оказалась несложной – судя по количеству убитых снорков, едва не заваливших трупами вход в шахту, по сторонам сталкерам глазеть было некогда. Вот и подались они из шахты сразу вдоль отвесного склона, прикрывая им себя с одного бока. А идти через поляну – значит, попасть в окружение. К чему увеличивать риск? Так его и обошли стороной.
Кромешную тьму замечательное ночное зрение осилить не смогло. Пришлось включать фонарик, едва не выброшенный во время спора с матерью.
Первое время Мика шарахался от каждого трупа снорков, попадавшегося в луч света. Потом привык. Иногда под ногами гремело брошенное оружие, когда ржавое, а когда и новехонькое. Судя по всему, этим проходом сталкеры пользовались часто. Как и снорки.
Раненый болтался на плечах Мики словно огромный неудобный воротник. Он уже не казался легче рюкзака, наоборот, под его тяжестью ноги гнулись в разные стороны, а спина в пояснице онемела. Вместе с усталостью пришло отупение. Думать было тяжелее, чем тащить тяжесть.
Появившемуся дневному свету в раме из серого камня Мика даже не смог обрадоваться. На пороге остановился перевести дыхание, сунул фонарик в один из кармашков разгрузки, небрежно осмотрелся и кое‑как вспомнил слова проводника – идти на закат.
С этой стороны лес был более редким, лучи заходящего солнца находили себе просветы между кронами, окрашивая и без того Рыжий Лес в совсем уж кровавый цвет. Зато направление на закат было видно отлично.
Мика тяжело вздохнул, в очередной раз поправил тело на плечах – снять его не решился, боясь, что не сумеет при опасности быстро закинуть – и побрел навстречу заходящему солнцу.
Новая напасть не заставила себя долго ждать. В относительной тишине леса сначала с одной стороны, потом с другой раздалось леденящее душу рычание. Псевдособаки!
Название, в общем‑то, было ошибочным. Настоящими предками псевдособак были волки, уцелевшие и мутировавшие после Чернобыльской катастрофы. Унаследовавшие от них отличное чутье, выносливость и кровожадную свирепость, эти мутанты и охотились стаями, что делало их по‑настоящему опасными врагами. А развившийся ум в сочетании с острыми клыками не оставлял зазевавшейся жертве ни единого шанса на спасение.
Мика оглянулся на все еще близкий разлом входа в шахту и приуныл окончательно – там уже мелькали спины снорков. Что ж, выбора не оставалось – только вперед…
– Я сильный, – словно заклинание твердил он, ускоряя шаг, – я справлюсь!
Псевдособаки рычали уже совсем рядом, когда в просвете между деревьями показался высокий бетонный забор. Вот только ворот в нем видно не было…
Завыли и снорки, наконец‑то разглядевшие добычу. Мика пробежал еще сотню неуверенных шагов и решился.
Он остановился, не обращая внимания на жуткий рев вокруг, поправил в очередной раз тело раненого, отдышался и постарался сконцентрироваться на себе. Удивительно, но это удалось ему почти сразу.
В спину давил такой необходимый сейчас легкий ветерок. Пора.
Мика закрыл глаза, потянулся вверх всем телом и мягко оттолкнулся от земли одними кончиками пальцев ног. И плавно взмыл в воздух, подталкиваемый ветерком в сторону забора. Выше. Выше…
За эту способность и прозвали хуторяне Мику Прыгуном. Однажды ему удалось прыгнуть с Верой на руках на целых двести шагов. Мог бы и больше, да ветер в тот раз понес их прямиком в озеро. А так как уверенности, что удастся перепрыгнуть аж на тот берег, не было, пришлось спешно опуститься у самой кромки воды.
Самое интересное, что длина прыжка от тяжести в руках никак не зависела. Тот же результат можно было показать и с матерью, и с тушей кабана. Мика просто разрешал ветру нести его, словно был бесплотным облачком или сухим осенним листочком.
Рычание послышалось прямо под ногами. Мика раскрыл глаза и посмотрел вниз. Вбежавшие на поляну четыре псевдособаки ничуть не удивились при виде летящего сталкера. Напротив, они стали подпрыгивать, стараясь ухватить его за ноги, так что Мике даже пришлось согнуть колени.
Ветерок медленно – слишком медленно! – нес его к забору. Высоты для его перелета вполне хватало, Мика лишь боялся, что порыв может внезапно кончиться, а долго висеть в воздухе он не умел. Тогда придется драться.
Сзади послышался рев и он понял, что снорки тоже здесь. Их появление отвлекло псевдособак, судя по шуму, завязалась драка.
Ветерок действительно начал стихать, но Мика качнулся вперед всем телом и, наконец, оперся одной ногой на край забора. Потом второй перешагнул через него и почувствовал, что попал в полосу затишья. Теперь все равно – он был уже за забором!
С трудом устояв после довольно жесткого приземления, Мика не стал ждать, когда его враги разберутся между собой и снова примутся за преследование. Наклонившись вперед, он побрел в сторону близкой дороги, подставляя ноги так, чтобы, во‑первых, сделать шаг, а во‑вторых, просто не упасть от усталости. С каждым шагом он удалялся от моста, ведущего в Лиманск, и приближался к тем местам, о которых знал только из скупых сталкерских рассказов…
Когда он в очередной раз решил осмотреться, сердце от радости дало легкий сбой. Вокруг стояли деревья с самой обычной зеленой листвой! И самое главное – ниоткуда не доносился даже самый далекий рев монстров. Значит, оторвался…
… кровосос стоял в тени деревьев и смотрел, как мимо псевдогиганта бредет бочонок с незнакомой кровью. Раздражение пополам с радостью терзало его сознание.
Раздражение было понятным – легкая добыча ускользнула. Но и радость не была лишней – огромная туша, в которой тоже имелась вкусная жидкость, не тронула ее. Значит, ужин всего лишь откладывается.
Он с презрением посмотрел на бестолково суетящихся снорков, также решивших завладеть его добычей. Пусть только попробуют…
Драться с псевдогигантом кровосос не собирался. Для такого неразумного шага он был слишком сытым. Но как пройти через территорию толстяка? Особенно когда он распален дракой со снорками…
Кровосос огляделся и заметил рядом кружащийся воздух. Аномалии. Конечно, есть риск. Аномалии все равно, кого разорвать на мелкие ошметки. Ее не испугаешь грозным ревом. Но зато она не станет бежать за тобой, желая отомстить за вторжение, как непременно сделает глупый толстяк.
Конечно, можно пробежать мимо псевдогиганта, перейдя в состояние невидимости. Но, во‑первых, после этого состояния необходимо восстановить жизненные силы обильной едой, а во‑вторых…. Во‑вторых, толстяк умеет видеть. Был бы он расслаблен и спокоен. А после драки со снорками ожидать, что он не будет наготове к новым неожиданностям – наивно. К чему рисковать там, где можно не рисковать?
Кровосос медленно подошел к краю аномалии и долго изучал ее особенности. Подозрение вызывали слишком широкие проходы между гудящими и кружащимися шарами горячего воздуха. Ну слишком широкие, чтобы быть безопасными.
Он осторожно сделал первый шаг, вытянув перед собой длинную лапу с острыми клинками когтей. На третьем шаге из‑под ног ударила струя ревущего огня. Кровосос отдернул опаленную лапу и довольно заурчал, превозмогая боль от ожога – все верно. Между шарами притаилась другая аномалия. Жарка, как ее называли сталкеры.
Кровосос не знал человеческих названий, зато богатый жизненный опыт подсказывал дальнейшие действия. Он пригнулся и буквально прополз между столбом пламени и кружащимся шаром, чувствуя каждой шерстинкой силу его притяжения. Достаточно ошибиться на волосок, и из охотника можно было стать добычей…
Отец Пимен только головой бы покачал, если бы узнал, что разглядывал коварные аномалии кровосос зрением, не отличающимся от человеческого – ничуть не плоские картинки представали сейчас перед монстром, а нормальные объемные.
Благодаря зрению, он и определял наиболее безопасный путь в лабиринте аномалий. Вот только вел этот путь к огромной яме в центре – яме, в которой пульсировало огромное сердце, сотканное из раскаленного воздуха и мельчайших остатков предметов, попавших сюда волей случая.
Кровосос недовольно зарычал и оглянулся, но найти обратную дорогу уже не смог. Тогда он начал глядеть по сторонам, пытаясь определить, где есть ответвление. Такое нашлось не сразу. Монстр прошел в опасной близости от края ямы, боковым зрением видя шевелящиеся на ее дне яркие и разнообразные предметы. Любой сталкер отдал бы за них все, что угодно. Некоторые отдавали даже жизнь. Потому что на такое количество редчайших артефактов можно было купить за пределами Зоны долгие годы безоблачного существования. Вот только достать их пока никому не удалось…
Монстра артефакты не интересовали. Он продолжал двигаться, то натыкаясь на вырастающие столбы огня, то обтирая шерстинками смертельные шары из воздуха, пока за спиной не остались последние очаги исполинской аномалии.
На поляне деловито хрустел и чавкал совершенно успокоившийся псевдогигант, вокруг него валялись несколько трупов снорков. Остальные давно уже скрылись в черной подземной норе.
Кровосос понял, что слишком задержался. Да и голод начал подавать признаки жизни. От раздражения монстр заревел так, что псевдогигант на мгновение перестал есть и обернулся посмотреть на наглеца. Но наглец, покрытый все еще дымящейся местами шерстью, находился слишком далеко от границ территории, поэтому толстяк снова отвернулся и продолжил трапезу.
Кровосос быстрым шагом вошел в подземелье и огляделся. Пахло ядовитой кровью снорков, железом и порохом. Аромат необычной крови был едва слышен. Монстр торопливо пробежал к выходу на поверхность и напрягся – вдалеке стоял непрерывный вой. Там дрались снорки и псевдособаки. Неужели из‑за его добычи?!
Он мчался на шум, едва успевая пригибаться, чтобы не удариться о самые толстые ветви, встречавшиеся на пути. Даже электрическую аномалию проскочил, не обратив внимания на довольно ощутимые удары током. И влетел на поляну, когда драка закончилась ничьей.
Кровососов в Зоне не любил никто. Слишком необычные, слишком кровожадные, слишком жестокие. Снорки на одном конце небольшой поляны, псевдособаки на другом напряглись и ощетинились.
Но монстр не обратил на них ни малейшего внимания. Остановившись посреди поляны, он с волнением стал принюхиваться.
Если бы добыча сейчас досталась другим, воздух был наполнен ароматом неизвестной крови. Этого не было. Добыча от конкурентов ускользнула.
Он поймал слабый запах и пошел по нему до тех пор, пока не уткнулся в высокую преграду. Здесь запах обрывался.
Кровосос посмотрел по сторонам – преграда тянулась, изгибаясь и скрываясь в зарослях на многие шаги влево и вправо. Легкая добыча оказалась не такой уж и легкой. Ей удалось исчезнуть там, где исчезнуть было невозможно. Кровосос задумался.
Успокоившиеся снорки постепенно, один за другим, скрылись в чаще Рыжего Леса. Следом убежали и псевдособаки – дичи в лесу хватало, в том числе и двуногой.
Кровосос не мог поднять голову и посмотреть выше своего роста – сказывались особенности строения позвонков шейного отдела. Если бы он увидел, что преграда всего на пару когтей выше его роста, догадка о способе бегства добычи пришла бы раньше. Но и без этого он принял решение настичь добычу, во что бы то ни стало. Мысль, что кто‑то другой может попробовать неизвестный сорт человеческой крови, была невыносима…
… Мика тащил свою ношу, уже не реагируя ни на какие подозрительные шумы, доносившиеся время от времени то с одной, то с другой стороны дороги. Не до них было. Усталость валила с ног. Мелькнула, было, мысль попробовать еще раз прыгнуть, но ветер оказался встречным, да и сил сосредоточиться не оставалось. Пришлось топать ножками.
Когда на горизонте появились очертания домов, обнесенных высоким забором, он впервые позволил себе короткий отдых. Впереди ждал Янтарь – загадочный завод, до предела заполненный зомби. По внешнему виду зомби от сталкеров не отличались ничем, так как и были теми самыми сталкерами, которым пульсирующее над Янтарем пси‑излучение выжгло человеческое сознание. Вели зомби полуживотный образ жизни, питаясь неизвестно чем и как, далеко от Янтаря не удаляясь и в проблемы Зоны более не вникая. Единственное, что они делали – охраняли территорию завода от нормальных сталкеров, отличая их от себе подобных сверхъестественно четко. Лишенные всяческих человеческих качеств, одно зомби все же сохранили – умение стрелять…
Несмотря на то, что отряд зомби пополнялся непрерывно, его численный состав был относительно стабильным – срок жизни одного зомби редко превышал неделю. Тут трудилось и все то же пси‑излучение, и нормальные сталкеры старались живых при встрече не оставлять, да и элементарный голод выкашивал наиболее слабых.
Ходили всевозможные невероятные слухи о зомби, сумевших излечиться от излучения с помощью каких‑то артефактов, о бессмертных зомби, охраняющих таинственные подземелья завода еще со времен Первой Чернобыльской Аварии…. Во всяком случае, ученые выбрали это место как базу для своего изучения Зоны совсем не случайно.
Из‑за этого и дальнейший путь Мики был совсем не легкой прогулкой. Если члены Долга стремились уничтожить любое порождение Зоны, то ученые, напротив, старались как можно дольше использовать интересующие их объекты в своих научных экспериментах. Даже представить себе было жутко, что ожидало эти живые объекты в этих экспериментальных операционных…. А уж то, что Мика и его раненный товарищ представляют для ученых лакомый кусок для изучения, сомневаться не приходилось.
На охране Периметра, внутри которого располагалась научная лаборатория, находились обычные сталкеры – нейтралы. Раньше, говорят, охраняли военные, но Зона сама внесла собственные коррективы. Военные после очередного Выброса убрались отсюда, ученые остались, а у нейтралов появилась дополнительная возможность подзаработать в роли проводников, или прикупить за артефакты качественные припасы, оружие и снаряжение. В общем, все оказались в выигрыше.
– Где мы? – неожиданно подал голос раненый. Мика обрадовано оглянулся:
– Сидим, на Янтарь глядим. Отдохнем, и туда пойдем.
– Да ты, Мика, стихами умеешь разговаривать, – слабо улыбнулся раненый, – а зачем мы здесь?
– К Болотному Доктору идем. Тебя лечить будем.
– К Болотному Доктору?! – удивился раненый, – ты с ума сошел! Не дотащишь ведь!
– Сюда же дотащил, – обиделся Мика, – вот отдохну и дальше двинемся. Ты как себя чувствуешь?
– Не очень хорошо, – честно признался раненый.
– Болит?
– В том то и дело, что болит не сильно. Уж боль‑то я терпеть умею. А тут, словно внутри костер горит…. И слабость такая, что временами даже дышать лень.
– В общем, терпи. Сейчас укол сделаем.
– Укол? – забеспокоился раненый, – зачем?
– Чтобы ты мне не мешал, – сердито ответил Мика, доставая из кармана коробочку со шприц‑тюбиками, – пока ты из себя мешок с картошкой изображаешь, мне легче идти.
Он вспомнил действия Призрака, решительно сорвал колпачок с иглы, резким движением воткнул в ногу раненого – тот только ойкнул – и выдавил содержимое тюбика.
– Ну, как? Полегчало?
– Гад ты, Мика! – со слезами в голосе ответил раненый, – твой укол еще больнее, чем рана.
– Извини, это я от неопытности, – покраснел парень, спохватился:
– Слушай, а откуда ты знаешь, что я Мика Прыгун?
– Так мы ж тебя в Лиманске ждали, – ответил мальчишка, – нам про тебя отец Пимен все уши прожужжал. Он обещал этот нож только тебе передать.
– Так ты из Лиманска?! Вот оно что! Слушай, а расскажи…
Тут Мика осекся, потому что увидел, как глаза раненого медленно закатываются куда‑то к затылку и закрываются. Уколол, блин, поторопился. Ладно, в следующий раз сначала поболтаем. Надо же про Ксанку подробности вызнать. Пацан, вроде свой в доску, бедовый, такой врать не станет.
Мика поднялся с земли, тщательно размял мышцы. Огляделся. Вечер уже почти закончился, скоро будет ночь. Прав был Призрак – закат парнишка увидел. И рассвет должен увидеть. А следующий закат должен встретить у Болотного Доктора – уж Мика постарается…
Он погрузил раненого на собственную шею, скривился – оказалось, что тело ничуть не отдохнуло. Мышцы вновь напряглись и заныли, некоторые даже больше, чем прежде.
С каждым шагом забор вокруг завода становился все выше. Дорога упиралась в ажурные металлические ворота, обильно покрытые жгучим пухом, а за воротами, шатаясь, словно пьяные привидения, бродили туда‑сюда темные фигуры с оружием в руках. Зомби…
Мика обвел взглядом весь забор – иного входа, кроме ворот, на территорию Янтаря не было – ни пролома в ограждении, ни ящика, приставленного к высокой стене. Значит, придется идти напролом.
Он проверил оружие, не слишком надеясь на его помощь. Меткость зомби у обитателей Зоны давно вошла в поговорки.
Видно, сталкер по прозвищу Призрак сам знал окрестности Янтаря плоховато. Либо просто забыл упомянуть, что махину заброшенного завода можно спокойно обогнуть как слева, так и справа. Конечно, на пути попадутся и аномалии, и мутанты, и очаги тлеющей радиации. Да и зомби попадутся непременно. Но это будут отдельные представители, а не целый отряд вооруженных безумцев, что бродил день и ночь по территории завода…
Мика вообще не знал этих мест. Для него любое направление казалось смертельно опасным. А за воротами хотя бы есть где укрыться, пересидеть – думал он, совершенно упуская из внимания пси‑излучение.
Первые выстрелы раздались, когда до ворот осталось всего ничего. Мика уже пригнулся, чтобы ненароком не зацепить длинные пряди жгучего пуха, свисавшие с верхней перекладины. Это и спасло. Пуля просвистела над головой. Еще несколько пуль с неприятным звоном ударились в металлическую арку и рикошетом ушли в разные стороны. Мика шарахнулся в сторону и укрылся за бетонной плитой забора.
Нестерпимо заболела голова, словно в ней зашевелилось что‑то живое, скользкое, противное. Боль накатывала волнами, иногда стихая, иногда достигая такой силы, что даже зрение начинало двоиться.
Контролеры так же били – вспомнил Мика недавние ощущения. И обрадовался этому воспоминанию. Если справился с контролерами, значит, и здесь может получиться!
Он скосил взгляд на ношу – раненый мирно посапывал на неудобном ложе. Пси‑излучение, очевидно, поражало только работающий мозг. Вот и хорошо, одной заботой меньше – подумал Мика. Не хватало еще пройти Янтарь и на выходе обнаружить на своих плечах новоявленного зомби!
Он присел, пытаясь сосредоточиться. Получалось плохо. С контролерами можно было хоть спорить, ругаться. Пси‑излучение Янтаря было порождено не живым существом. Спорить и ругаться без толку. И Мика стал просто твердить, что излучение проходит мимо, что на голове у него огромный шлем из цельного артефакта, поэтому излучение достать его не может.
Когда он разогнул онемевшие ноги и осторожно заглянул в арку ворот, первое, что он увидел – глаза стоявшего в шаге от него зомби. Мика замер в испуге, но бесстрастный взгляд безумца прошел сквозь него, словно он был простой веткой с листьями.
Мимо прошел еще один зомби, тот вообще не обратил на Мику никакого внимания. Видно, у него на голове и впрямь чудесный шлем…
Мика решился. Он осторожно вошел в ворота и направился по асфальтированной дорожке вглубь зданий. Зомби попадались на каждом шагу, их было не меньше сотни. Они двигались странной походкой по своим маршрутам. Некоторые падали, бились в припадке. Некоторые после этого поднимались снова.
Из дальних углов доносился угрожающий рев снорков.
Мика, спотыкаясь, обогнул трехэтажное здание с выбитыми окнами, затаив дыхание, прошел мимо четверых зомби, настороженно прислушивавшимся к командам пси‑излучения, и поспешил в узкий длинный проход между зданиями. Он чувствовал, что идти дальше не сможет. Слишком много сил уходило на борьбу с излучением. Нужно отдохнуть.
От зданий несло холодом смерти. Излучение пробивалось даже сквозь чудесный шлем, придуманный Микой. Он сделал несколько шагов, завернул за угол и двоящимся зрением разглядел стоявший в стороне грузовик. То, что нужно…
Закинуть тело раненого на кузов оказалось непростой задачей. Но еще более сложной задачей оказалось забраться наверх самому. Мика упал на дно кузова и на мгновение потерял контроль над излучением.
– Ма‑ачи! Ма‑а‑чи! – тут же раздались крики со всех сторон. В кузов ударились несколько пуль. Зомби подходили все ближе и ближе. Пули со звоном пробивали ржавчину металлических бортов.
Мика стиснул зубы и снова начал представлять себя в прекрасном шлеме из цельного куска артефакта.
Раздалось еще несколько выстрелов. Ноги безумцев шаркали рядом с грузовиком, некоторые даже задевали простреленные борта плечами. И все…
Мика учился мгновенно. Уже со второго раза он сумел не только противостоять излучению, но и научиться параллельно думать о других проблемах. В основном, сейчас было нужно суметь выбраться с территории завода.
Шаркая подошвами, зомби стали расходиться. Когда затихли последние шаги, Мика осторожно приподнялся и в последних лучах заходящего солнца с радостью заметил еще одни ворота. Недалеко – одного хорошего рывка должно хватить. За воротами темнели стволы деревьев и какие‑то большие предметы, тоже машины, наверное.
Единственное, что омрачало радость от увиденного – многочисленные движущиеся тени между ним и воротами. И ладно, если бы это были зомби. А то больно уж на снорков похожи. И движения те же…
Почувствовав, что силы более‑менее вернулись, Мика повесил раненого на борт, словно это был свернутый в трубку ковер, спустился сам и подхватил тело. Несколько пробных шагов – ноги дрожали, но слушались. Однако, рывок, да еще хороший – это сейчас не для него.
Скачущие тени и впрямь оказались снорками. Мика выждал момент, когда они уберутся по своим делам в сторону, перебежками от одного укрытия к другому пересек открытое пространство и огорченно сплюнул – прямо в воротах два снорка делили между собой еще живого зомби. Судя по всему, расположились они здесь надолго, а по громким крикам можно было догадаться, что вскоре здесь будут и все остальные вечно голодные монстры.
Излучение на этом краю завода давило заметно слабее, а может быть, просто решило прилечь отдохнуть часок‑другой. Мика прикинул расстояние до снорков, вытащил гранату, покачал ее в усталой руке. Разогнул металлические усики стопора, вытянул за кольцо предохранительную чеку и бросил, стараясь, чтобы граната хотя бы докатилась до места ужина монстров. И присел за высокой пачкой бетонных плит.
Секунды тянулись бесконечно. Когда Мика уже было решил, что граната попалась неисправная, взрыв все‑таки грохнул. По плитам забарабанили осколки, к ногам упала оторванная рука с крючковатыми ногтями. Снорк.
Мика выскочил из‑за плит и что было силы помчался в ворота. Не затормозил даже жгучий пух, стегнувший по лицу. Он перепрыгнул через останки зомби, пнул на ходу потянувшегося к нему наперерез оставшегося в живых снорка и выскочил за ворота. Еще несколько сотен шагов он мчался, будто взвалил ношу совсем недавно.
Когда Мика остановился, ему показалось, что во рту вместо слюны кусочки твердой массы, похожей на домашний творог. Только проглотить это было невозможно.
Он прислушался. Никто не гнался. Пси‑излучение напоминало о себе слабой головной болью. Вырвался.
Мика завернул за угол забора, нашел какой‑то тесный закуток между железными сараями и вместе с грузом повалился на землю. Истощенное тело молило об отдыхе.
Новорожденная ночь была полна звуков. Где‑то вдалеке ревели снорки, за забором шаркали подошвами и мычали многочисленные зомби. С другой стороны сарая кто‑то прошелестел в траве, Мике хотелось поверить, что это был ежик. Изредка раздавались выстрелы – Периметр отбивался от набредших на лабораторию зомби. Обычные ночные звуки Зоны.
Мика поразмыслил и решил отдохнуть здесь как можно дольше. Он прислонил раненого к стене забора, сам прижался к нему, достал обрез и фляжку с водой. Сделал несколько глотков, с трудом проглотил воду и почувствовал, что настроение постепенно поднимается. В конце концов, они живы, Янтарь практически позади. Дальше по пути монстры будут встречаться реже и реже, там нужно таиться от людей. А у людей нет нюха, и догонять им обычно лень…. Так, выстрелят пару раз вдогонку, и все.
Он откинулся назад, чтобы послушать дыхание спутника, насторожился. Дыхание было прерывистым и хриплым, а лицо раненого прямо‑таки пылало неестественным жаром. Потрогал лоб и едва не отдернул руку, побоявшись обжечься. Спутнику было очень плохо. Вряд ли это так работал промедол.
Подумав, Мика решительно поднялся и со стоном взвалил на себя пышущее жаром тело. Нужно было торопиться.
Стараясь производить как можно меньше шума, он двинулся вдоль забора, справедливо предположив, что когда‑нибудь он должен кончиться. Так и оказалось шагов через триста.
Ночное зрение не могло разглядеть все, но и того, что было видно, хватало. Перед Микой расстилалась огромная впадина, в левой части которой стоял скупо освещенный Периметр научной лаборатории. В правой части дрожали на водной глади маленьких водоемов отражения Луны. Между ними мелькали огоньки фонариков – это бродили зомби.
Проход на Агропром был где‑то напротив Мики. Но совсем другое притягивало его взгляд.
Между Периметром и россыпью водоемов призрачным зеленым светом сияла химическая аномалия, в которой, по словам сталкера, можно было отыскать нужный для спасения раненого артефакт. И до нее было ближе всего.
Мика спустился вниз, ни на минуту не забывая о возможных опасностях. Лезть в аномалию с раненым на плечах не решился – вдруг ядовитые испарения доконают пацана? Положил его в зарослях камыша, и полез в холодную воду.
Взрослые сталкеры использовали для поиска артефактов специально сконструированные детекторы. Те и на радиацию реагировали, и присутствие аномалий отмечали. А наличие артефактов в зависимости от конструкции либо просто указывали звуковым сигналом, либо даже определяли направление до них подобно компасу.
Мика детектор оставил дома. Во‑первых, он не собирался бродить по Зоне, собирая артефакты, словно грибы. Во‑вторых, он сделал это специально, назло матери…
Химическая аномалия обступила его со всех сторон, шепча странные слова на незнакомом языке. В них не было угрозы или злости. Аномалия не заметила существо, нарушившее ее покой. Она шептала эти слова все время, отпущенное на ее существование Зоной.
Клубы светящегося пара касались его кожи, оставляя неприятное чувство жжения. Это была кислотная аномалия, доживающая свои последние годы. Поэтому она и не свирепствовала. Мика в респираторе чувствовал себя очень даже неплохо. Вот только где искать артефакт?
Он обошел аномалию дважды, прежде чем уловил различие в шепоте – в одном месте он становился несколько громче. Может, это и есть подсказка? И он снова вернулся на это место.
Зеленое облако пара здесь было намного плотнее. Мика почувствовал, что и вода, пропитавшая брюки и заполнившая обувь, тоже начала обжигать. А потом он увидел перед собой бесформенный предмет, словно скачущий по верхушкам сильных волн, которых не было в помине. Предмет тоже светился, но сквозь облако пара выглядел еле заметным.
Торопясь и поскальзываясь на бесчисленных подводных переплетениях корней камыша, Мика ухватил предмет, прежде чем он снова ушел на глубину. На ощупь теплый, немного колючий, светящийся мягким розовым светом. Артефакт. Настоящий. Если Мика точно помнит описание – Колобок, самое то, что нужно сейчас раненому пацану из Лиманска.
В это мгновение шепот аномалии, до того ровный и безразличный, резко изменился. Она словно обнаружила пропажу и возмутилась. Шепот стал громче, облака пара изменили цвет с салатного на оранжевый. Мика не стал ждать продолжения – по кратчайшей прямой он бросился на сушу, прижимая к груди артефакт.
Ночь, даже освещенная Луной, исказила рельеф. Мика потерял довольно много времени, прежде чем нашел заросли камыша, в которых оставил спутника. И оторопел – там никого не было!
Он даже быстро пробежал по округе в поисках подобных мест – нет, не ошибся. И камыш смят. И пятно свежей крови на сломанных стеблях. А пацана нет.
Уйти сам пацан не мог – не в том он состоянии, чтобы даже в сознание нормально прийти. Ушел без сознания? Все‑таки превратился в зомби? Почему‑то в это не верилось.
Мика в отчаянии огляделся. Оставалась еще вероятность того, что на раненого наткнулся отряд сталкеров. Но в человеческую доброту посреди болота в окружении множества зомби тоже не верилось. И потом, он ведь все время был неподалеку, уж разговоры‑то сталкеров бы услышал!
Между ближними деревьями замелькал приближающийся фонарик. Зомби. Мика присел в камышах, выставив обрез.
Зомби приближался. Когда до него осталось несколько шагов, изумленный Мика увидел, что тот что‑то тащит на плече. И удивился еще больше, услышав невнятное бормотание:
– Домой…. Обещал сыну…. Детишки…. Обещал… железную дорогу…. Нужно купить…. Где…. День рожденья…. Железную…. Сыну…
Рука дрогнула и сама собой спрятала обрез. Мика напряг зрение и едва не воскликнул – вот же его спутник, у зомби на плече!
– Дети… – продолжал бормотать зомби, – нельзя обижать…. Спасать….
Мика тайком последовал за странным безумцем, но у того маршрут был, видимо, коротким. Шагов через тридцать он круто развернулся и побрел обратно, продолжая бормотать о том, что детей обижать нехорошо, что дома ждет сын, которому он когда‑то обещал подарить на день рождения железную дорогу. За деньгами на нее в Зону и подался…
– Дяденька, – внезапно решился Мика, – дяденька! Отпустите моего брата. Пожалуйста…
Зомбированный резко остановился и заводил во все стороны стволом автомата.
– Брата… – повторил он после долгой паузы, – брата…. Железную дорогу…
– Да, – осторожно выходя прямо под луч фонаря, подтвердил Мика, – это мой младший брат, – и медленным движением сдвинул с коротко стриженной головы капюшон.
Зомби выронил автомат. Он медленно протянул трясущуюся ладонь и провел кончиками пальцев по Микиным волосам.
– Сын… – хрипло сказал он, – железная дорога…
По небритым щекам одна за другой покатились огромные слезы.
– Дяденька, – еще более просяще сказал Мика, – отпустите моего брата. Нас дома мама ждет. Мы домой идем.
– Домой, – повторил зомби, – мама…
Он легко и аккуратно опустил раненого на землю.
– А вы идите, – мягко добавил Мика, – спасибо большое. Идите, пожалуйста. Железная дорога вон там – за забором.
– Железная дорога…. Сыну… – снова забормотал зомби и послушно поковылял в сторону Янтаря, так и позабыв поднять оброненный автомат.
Мика с нетерпением дождался, пока он отойдет на десяток шагов, бросился к автомату, схватил его и прицелился уходящему в спину. Он стоял так до тех пор, пока фигура зомби окончательно не растворилась во тьме. Тогда он отшвырнул автомат, на ватных ногах подошел к раненому, плюхнулся рядом и громко в голос заревел…