25 мая 1945.
1 Нагорная Проповедь продолжается.
Всё те же время и место. Народу еще больше. Сбоку, возле тропинки, словно бы желая послушать, но не возбуждать неприязни в толпе, находится какой-то римлянин. Я отличаю его по короткой одежде и непохожему плащу. Опять присутствуют Стефан и Ерма.
А Иисус медленно идет на Свое место и возобновляет речь.
«При всем том, что Я сказал вам вчера, у вас не должно возникнуть мысли, будто Я пришел упразднить Закон. Нет. Просто, поскольку Я – Человек и понимаю человеческие слабости, Я захотел воодушевить вас следовать ему, направив ваш духовный взор не в мрачную бездну, а в Бездну светящуюся. Ибо если страх наказания способен удержать в трех случаях из десяти, то уверенность в награде побуждает в семи случаях из десяти. Так что доверие действеннее страха. И Я хочу, чтобы оно было у вас полным, несомненным, дабы вы могли совершать не семь десятых добра, но все десять десятых, и удостоиться этой святейшей награды Небес.
Я не изменяю в Законе ни одной йоты. Да и кто даровал его среди молний Синая? Всевышний. Кто есть Всевышний? Бог единый и триединый. Откуда Он извлек его? Из Своей Мысли. Как Он даровал его? С помощью Своего Слова. Почему Он даровал его? По Своей Любви. Итак, вы видите, что там была Троица. И Глагол, как всегда повинуясь Мысли и Любви, говорил от имени Мысли и Любви.
Мог ли Я опровергать Сам Себя? Не мог бы. Однако Я могу, поскольку могу все, дополнить Закон, сделав его божественно всеобъемлющим, не таким, каким его сделали люди, что в течение столетий не восполнили его, а только сделали не поддающимся пониманию, неисполнимым, нагромождая друг на друга законы и предписания, предписания и законы, взятые из собственных умов, согласно своим собственным интересам, и обрушили всю эту груду и в итоге придавили и задушили, выхолостили и погребли святейший Закон, дарованный Богом. Может ли выжить какое-либо растение, если его все время одолевают лавины, обвалы и наводнения? Нет. Такое растение умирает. И во многих сердцах Закон умер, задушенный лавинами чрезмерных нагромождений. Я пришел все это устранить; и откопав Закон, воскресив Закон, Я тем самым сделаю его уже не законом, а царицей[a].
2 Царицы издают законы. Законы – деяния цариц, но они не больше своих цариц. Я же, напротив, делаю из Закона царицу: дополняю его, увенчиваю его, кладу на него венец евангельских наставлений. Прежде он был распорядком. Теперь это более чем распорядок. Прежде он был необходимостью. Теперь это более чем необходимость. Теперь это совершенство. Кто примкнет[b] к нему в том смысле, в каком Я даю его вам, тот в тот же миг станет царем, потому что достиг „совершенного“, потому что не просто остался в подчинении, но стал подвижником, то есть святым. Ибо святость – это совокупность добродетелей, вознесенных на вершину, более высокую, чем это доступно тварному существу, добродетелей, подвижнически любимых и сопровождаемых полным отделением от всех человеческих влечений и помышлений к чему бы то ни было.
Можно сказать, что святой – это тот, кому его любовь и желание препятствуют созерцать что-либо, кроме Бога. Не отвлекаясь на низшие зрелища, он неподвижно устремляет свои духовные очи в то Пресвятое Сияние, которое есть Бог, и видит в нем – поскольку в Боге есть все, – как мечутся его братья и простирают в мольбе свои руки. И, не отрывая свой взгляд от Бога, святой расточает себя на своих умоляющих братьев. Плоти, богатствам, удобствам он противопоставляет свой идеал: служение. Беден ли святой? Умален ли он? Нет. Он достиг обладания истинной мудростью и истинным богатством. Поэтому обладает всем. И не чувствует усталости, ибо если правда то, что он не переставая созидает, то правда также и то, что он непрестанно подпитывается. Если верно то, что он воспринимает скорбь этого мира, то так же верно, что он насыщается отрадой Небес. Он питается Богом и о Боге радуется. Он есть создание, постигшее смысл жизни.
Как видите, Я не меняю и не кромсаю Закон, равно как и не извращаю его наслоением вызревающих в человечестве теорий. Но дополняю его. Он таков, каков он есть, и таким останется до последнего дня, так что в нем не изменится ни одного слова, не упразднится ни одна заповедь. Но он увенчается совершенством. Чтобы обрести спасение, достаточно принять его таким, каким он был дан. Чтобы обрести непосредственное единение с Богом, нужно оживить его так, как советую Я. Но так как подвижники – это исключение, Я буду говорить для обыкновенных душ, для множества душ, дабы не сказали, что ради стремления к совершенству Я оставляю без рассмотрения необходимое. Однако из всего, что Я говорю, запомните хорошенько следующее: тот, кто позволит себе нарушить одну из этих малейших заповедей, будет считаться малейшим в Царстве Небесном. А тот, кто убедит кого-нибудь их нарушить, прослывет малейшим и за себя, и за того, кого он толкнул на это нарушение. В то время как тот, кто своей жизнью и более делами, чем словом, подвигнет кого-нибудь на послушание им, будет велик в Царстве Небесном, и его величие будет усиливаться с каждым из тех, кого он приведет к послушанию, а значит, к освящению.
3 Я знаю: то, что Я сейчас скажу, для многих будет терпким на вкус. Но Я не могу лгать, даже если истина, которую Я собираюсь высказать, наживет Мне врагов.
Истинно говорю вам, если ваша праведность не переродится, совершенно отделившись от той убогой и несправедливо именуемой праведности, какой вас научили книжники и фарисеи; если вы не станете намного более и истинно праведными, чем фарисеи и книжники, что намереваются быть праведными путем умножения своих формальностей, но без какой-либо существенной перемены в душе, то вы не войдете в Царство Небесное.
Остерегайтесь ложных пророков и фальшивых законоучителей. Они приходят к вам в обличье овечек, а сами – хищные волки, приходят в обличье святости, а сами – богохульники, говорят, что любят истину, а сами питаются ложью. Присмотритесь к ним прежде, чем за ними следовать.
У человека есть язык, с его помощью он говорит, есть глаза, и ими он смотрит, есть руки, и он подает ими знаки. Но есть у него еще одна вещь, которая более правдиво свидетельствует о его подлинной сущности: это его поступки. А что такое, по-вашему, пара ладоней, соединенных в молитве, если затем этот человек оказывается вором и прелюбодеем? А что такое пара глаз, которые, желая показать вдохновение, таращатся во все стороны, если потом, по истечении часа этой комедии, они в состоянии жадно впериться в женщину или в недруга, похотливым или убийственным взглядом? А что такое, по-вашему, язык, умеющий напевать лживую хвалебную песнь и обольщать вас своими медовыми изречениями, тогда как после, за вашей спиной, он клевещет на вас и способен на лжесвидетельство, лишь бы выдать вас за никчемных людей? Что это за язык, который произносит долгие лицемерные молитвы, а потом быстро убивает честное имя ближнего или обманывает его доверие? Он отвратителен! Отвратительны притворные глаза и руки. Но поступки человека, его настоящие поступки, то есть его манера вести себя в семье, в делах, в отношении ближних и своих слуг – вот они-то должны удостоверить: „Он слуга Господень“. Ибо плод истинной религии – святые дела.
Хорошее дерево не приносит негодных плодов, а негодное дерево – хороших. Смогут ли когда-нибудь эти колючие заросли ежевики дать вкусный виноград? А на этом еще более колком репейнике созреет ли когда-нибудь мягкий инжир? Нет, в действительности с первых вы соберете немного терпких ягод, а из этих цветов, уже колючих, хотя это только цветы, получатся несъедобные плоды.
Человек, если он неправеден, сможет внушить уважение своим внешним видом, и только им одним. Так и этот пушистый репейник производит впечатление пряди тонких серебристых нитей, которые роса украсила алмазами. Но если вы неосмотрительно до него дотронетесь, то увидите, что это никакая не прядь, а пучок колючек, болезненных для человека, вредных для овец, из-за чего пастухи его выкорчевывают со своих пастбищ и бросают на истребление огню, который жгут по ночам, чтобы даже семени его не сохранилось. Справедливая мера предосторожности. Я не скажу вам: „Убивайте лжепророков и лицемерно верующих“. Наоборот, скажу вам: „Предоставьте это Богу“. Но говорю вам: „Будьте осторожны, удаляйтесь от них, чтобы вам не отравиться их ядами“.
4 Как дóлжно любить Бога, Я говорил вам вчера. Продолжу о том, как дóлжно любить своего ближнего.
Некогда[c] было сказано: „Возлюби своего друга и возненавидь своего врага“. Нет. Не так. Это годилось для тех времен, когда человек не имел утешения в Божьей улыбке. Но теперь настают новые времена, в которые Бог до того возлюбил человека, что посылает для его искупления Свое Слово. Сейчас Слово проповедует. И это уже излияние Благодати. После же Слово доведет до конца Свою мирную и искупительную жертву, и Благодать не только будет изливаться, но будет дарована каждой душе, верующей в Христа. Поэтому необходимо возвысить любовь к ближнему до совершенства, уравнивающего друга с врагом.
На вас клевещут? Любите и прощайте. Вас бьют? Любите и подставляйте вторую щеку дающему вам пощечины, рассуждая, что пусть лучше его гнев выплеснется на вас, умеющих его сносить, чем на другого, который отомстил бы за это оскорбление. Вас обворовали? Не думайте: „Этот мой ближний – жадный человек“, а милосердно думайте: „Этот мой несчастный брат - нуждающийся“ и отдайте ему еще и тунику, если он уже лишил вас плаща. Вы поставите его перед невозможностью совершить двойную кражу, потому что ему уже не нужно будет воровать у кого-нибудь тунику. Вы скажете: „Но это мог быть порок, а не нужда“. Да, но все равно отдайте. Бог вам за это воздаст, а нечестивец за это поплатится. Но нередко, и пусть это вернет вас к тому, что Я сказал вчера о кротости, при виде такого обращения с сердца грешника спадает его порок, и он совершает искупление, возмещая убыток и возвращая украденное.
Будьте великодушны к тем, кто, поступая честнее, вместо того чтобы воровать, просит у вас то, в чем нуждается. Если бы богатые действительно были нищими в душе, как Я учил вчера, у вас не было бы этих тягостных общественных неравенств, причины стольких человеческих и сверхчеловеческих бедствий. Всегда думайте: „Ну, а если бы я находился в нужде, каково бы было мне получить отказ в помощи?“ и поступайте на основании ответа вашего собственного я. Делайте другим то, что сами желали бы получить от других, и не делайте того, чего бы не желали себе.
Древнее изречение: „Око за око, зуб за зуб“, которого нет среди десяти заповедей, но оно было добавлено, поскольку человек, лишенный Благодати, настолько озверел, что понимает лишь закон возмездия, отменено. Итак, оно отменено новым словом: „Люби того, кто тебя ненавидит; молись за того, кто тебя преследует; оправдывай того, кто на тебя клевещет; благословляй того, кто тебя проклинает; благотвори тому, кто тебе вредит; будь миролюбив с задиристым, уступчив с тем, кто тебе докучает; охотно помогай тому, кто к тебе прибегает, и не ищи выгоды, не порицай, не осуждай“. Вы не знаете причин людских поступков. Во всякого рода помощи будьте щедрыми, будьте милосердными. Чем больше дадите, тем больше дано будет вам; и тому, кто был щедр, Бог отсыплет за пазуху полную и утоптанную меру. Бог не просто даст вам столько, сколько вы отдали, но даст много и много больше. Стремитесь любить и вызывать к себе любовь. Ссоры обходятся дороже, чем полюбовное соглашение, а доброе расположение – словно мед, вкус которого долго остается на языке.
5 Любите, любите! Любите друзей и недругов, чтобы уподобиться вашему Отцу, что проливает дождь на добрых и на злых, и наводит солнце на праведных и на неправедных, оставляя за собой право даровать вечное солнце и вечную росу, а также адский огонь и град, когда добрые люди будут собраны, словно отборные колосья в сжатых снопах. Не достаточно любить тех, кто вас любит и на чью взаимность вы надеетесь. Это не заслуга, это отрада, и честные по природе люди также на это способны. Так поступают даже мытари и язычники. Вы же люби́те подобно Богу и из почтения к Богу, что является Создателем в том числе и тех, кто вам враждебен или нелюбим вами. Я хочу, чтобы ваша любовь была совершенна, и поэтому говорю: „Будьте совершенны, как совершен ваш Небесный Отец“.
Настолько велика заповедь любви к ближнему, это усиление заповеди любви к ближнему, что Я говорю вам уже не так, как было сказано: „Не убивайте“, поскольку тот, кто убивает, будет осужден людьми. Но говорю вам: „Не гневайтесь“, поскольку над вами есть более высокий суд, и он учитывает даже невещественные деяния. Кто оскорбит брата своего, будет осужден Синедрионом. Но кто обойдется с ним как с сумасшедшим и этим навредит ему, будет осужден Богом.
Бесполезно приносить жертву на алтарь, если прежде ради Божьей любви в глубине сердца не принесены в жертву собственные обиды и не совершен святейший обряд дарования прощения. Поэтому если, собираясь принести жертву Богу, ты вспомнишь, что провинился перед своим братом, или имеешь на него обиду за какой-либо его проступок, оставь свое приношение перед алтарем и соверши сначала заклание своего самолюбия, примирившись со своим братом, а потом подходи к алтарю, и тогда – и только тогда – твоя жертва будет святой.
Доброе согласие – наилучшее из всех возможных положений. Человеческий суд непостоянен, и кто упрямо бросает ему вызов, тот может и проиграть свое дело, и ему придется или заплатить противной стороне все до последней монеты, или томиться в тюрьме.
Во всех обстоятельствах устремляйте взор к Богу. Спрашивайте сами себя: „Имею ли я право делать то, чего Бог со мной не делает?“ Поскольку Бог вовсе не такой неумолимый и упрямый, как вы. Горе вам, если бы Он был таким! Никто бы не спасся. Пусть это размышление вызывает в вас кроткие, смиренные и сострадательные чувства. И тогда у вас не будет недостатка в воздаянии от Бога ни здесь, ни впоследствии.
6 Тут передо Мною есть один ненавидящий Меня, что не осмеливается сказать Мне: „Исцели меня“, так как понимает, что Я знаю его мысли. Но Я скажу: „Пусть совершится то, чего ты желаешь. И пусть, подобно тому, как с твоих глаз спадет чешуя, с твоего сердца спадут обида и мрак“.
Ступайте все с Моим миром. Завтра опять буду говорить с вами».
Народ расходится медленно, может быть, в ожидании крика о чуде, но он не раздается. Апостолы и ученики из самых старых, что остаются на горе, даже спрашивают: «А кто это был? Может, он не исцелен?» и упорно не отходят от Учителя, который стоит, скрестив руки, и смотрит на спускающихся людей.
Однако Иисус отвечает не сразу; погодя Он говорит: «Его глаза исцелены. Душа – нет. Она не в состоянии, поскольку обременена ненавистью».
«Но кто он? Может быть, тот римлянин?»
«Нет. Один несчастный».
«Но тогда зачем Ты его исцелил?» – спрашивает Петр.
«А Я должен был бы поражать молниями всех ему подобных?»
«Господь… я понимаю, что Ты не хочешь услышать: „да“, и потому не произношу это… но я так думаю… а это то же самое…»
«Это то же самое, Симон сын Ионы. Но знай, что тогда… О! сколько вокруг Меня сердец, покрытых чешуей ненависти! Иди сюда. Пойдем прямо туда, на вершину, и поглядим с высоты на наше красивое Галилейское море. Мы с тобой, одни».
[a] Слово закон как в итальянском (la legge), так и в библейском иврите (תוֹרָה – Тора ) женского рода.
[b] Слово, хорошо передаваемое ц.-слав. пожєни1ти – пожениться, сблизиться, сделать своим (тем более, что речь идет о царице).
[c] Что касается первой части, то в (Лев. 19:18), вторая часть утверждения может быть выведена из (Сир. 13:1-7).