В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ФОРМАЛЬНАЯ ИЛИ РЕАЛЬНАЯ ДЕМОКРАТИЯ
М.В. ПРЕСНЯКОВ
Пресняков Михаил Вячеславович, профессор кафедры служебного и трудового права Поволжского института управления им. П.А. Столыпина РАНХиГС, доктор юридических наук.
В статье рассматриваются основные проблемы, связанные с деформацией конституционных институтов непосредственной демократии в современной России. Автор приходит к выводу, что существующая динамика связана с подменой реальной демократии формализованными демократическими процедурами.
Ключевые слова: народовластие, непосредственная демократия, референдум, выборы, графа против всех, порог явки, формальная демократия, процедурная демократия.
Major Institutes of People's Authority in Modern Russia: Formal or Real Democracy
M.V. Presnyakov
Presnyakov Mikhail V., Professor of the Department of Employment and Labor Law in the Stolypin Volga Region Institute of Administration RANEPA, Doctor of Juridical Sciences.
In article the main problems connected with deformation of the constitutional institutes of direct democracy in modern Russia are considered. The author comes to a conclusion that the existing dynamics is connected with substitution of real democracy the formalized democratic procedures.
Key words: Democracy, direct democracy, referendum, elections, the column against all, a turnout threshold, formal democracy, procedural democracy.
Формальная демократия, т.е. право на свободное, равное и
тайное голосование как таковое, отнюдь не является
гарантией свободы, напротив, скорее угрозой ей.
К.Ясперс
На страницах научной и политической литературы часто встречаются выражения "реальная демократия", "подлинная демократия", "действительная демократия" в качестве оппозиции "формальной", или "декоративной", демократии. В этой связи возникает вопрос о ключевых отличиях "реальной", или фактической, демократии от демократии формальной.
В философии и политологии сформировалась так называемая минимальная концепция демократии, суть которой заключается в выделении минимально необходимых критериев, при наличии которых общество может считаться демократическим. Одним из известных представителей подобной теории демократии был Йозеф Шумпетер, который еще в середине XX века предложил модель демократии "как процедуры". По определению Шумпетера, демократия означает "институциональное устройство, предназначенное для принятия политических решений, в котором индивиды приобретают властные полномочия посредством конкурентной борьбы за голоса избирателей". Иными словами, основным критериальным условием такой демократии является наличие демократической процедуры выборов, посредством которых различные политические элиты в условиях конкурентной борьбы получают политическую власть.
Как нам представляется, современная политическая ситуация в России и те изменения, которые произошли за последнее десятилетие в законодательстве, регулирующем различные формы осуществления народовластия в соответствии с Конституцией Российской Федерации, свидетельствуют о формировании в нашей стране "формальной", или "процедурной", демократии. Данная тенденция выражается в подмене реальной демократии "демократическими процедурами", т.е. выхолащивании содержания народовластия как конкретного выражения воли граждан при сохранении формально-декоративных элементов.
В этом смысле больше всего "досталось", конечно, институту референдума, который за последнее десятилетие окончательно "развоплотился", превратившись в "призрачный" конституционно-правовой институт.
Первым шагом к такой девальвации данного конституционного института, как нам представляется, явилось принятие Федерального конституционного закона от 27.09.2002 N 5-ФКЗ "О внесении изменения и дополнения в Федеральный конституционный закон "О референдуме Российской Федерации" (в настоящее время утратил силу). Согласно указанным изменениям проведение референдума запрещалось в период избирательной кампании, проводимой одновременно на всей территории Российской Федерации на основании решения уполномоченного федерального органа, или если его проведение приходится на последний год полномочий Президента Российской Федерации, иных выборных федеральных органов государственной власти.
Конституционность указанных норм была официально подтверждена Конституционным Судом Российской Федерации, который в своем Постановлении от 11 июня 2003 г. N 10-П традиционно сослался на "компетенцию законодателя" определять как время проведения выборов, так и время проведения референдума. Исходя из этого и совершенно неясного и никак не аргументированного предположения, что "одновременное проведение выборов и референдума в силу объективных обстоятельств может воспрепятствовать адекватному волеизъявлению граждан и привести к снижению эффективности и той, и другой формы непосредственного народовластия", Конституционный суд констатировал, что федеральный законодатель вправе ввести регулирование, при котором осуществление кампании по проведению референдума не совпадает с избирательной кампанией.
При этом суд "позаботился" о том, чтобы такое регулирование (читай: ограничение) права на референдум отвечало принципу соразмерности: исходя из постулата, что институты референдума и выборов обладают равной конституционной ценностью, суд пришел к выводу, что "периоды, в течение которых граждане могут осуществить свободное волеизъявление в одной и другой формах, должны быть соразмерны". Другими словами, период, в течение которого граждане Российской Федерации вправе выступать с инициативой о проведении референдума Российской Федерации и непосредственно участвовать в нем, должен составлять не менее половины избирательного цикла.
Между тем одним из краеугольных постулатов принципа соразмерности является наличие действительной, а не вымышленной конституционно-значимой цели вводимого ограничения и жесткая причинно-следственная связь между целью и ограничением. Конституция Российской Федерации в статье 55 формулирует допустимые цели возможных ограничений основных прав в максимально общем виде. В ситуации же конкретного правоотношения они редуцируются через систему промежуточных, инструментальных целей. Такие редукции вполне могут приводить к формальной легитимации неконституционных целей введения ограничений. Как справедливо отмечается в специальной литературе, Конституционным судом не был рассмотрен главный вопрос: "Можно ли было достичь этой цели иным путем - без введения такого жесткого запрета на проведение референдума, т.е. является ли запрет необходимым?" <1>.
--------------------------------
<1> Сергеев А.А. Об ограничении предмета референдума Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 19.
Как отметил в своем Особом мнении к названному выше Постановлению судья Конституционного суда В.О. Лучин, вывод о том, что "одновременное проведение выборов и референдума в силу объективных обстоятельств может воспрепятствовать адекватному волеизъявлению граждан", опирается, скорее, на гипотетические, нежели на реальные "объективные обстоятельства", и по сути является всего лишь предположением, требующим проверки практикой.
Собственно, как в его Особом мнении, так и мнении судьи В.Г. Ярославцева была названа истинная причина принятия указанных изменений - готовящийся референдум по инициативе КПРФ. 14 сентября 2002 года в Краснодаре была образована инициативная группа по проведению референдума Российской Федерации, 17 сентября 2002 года собранные ею документы поступили в избирательную комиссию Краснодарского края. Но уже 20 сентября Государственная Дума принимает указанный Закон, 25 сентября его одобряет Совет Федерации, а 27 сентября - подписывает Президент. Собственно, и сам представитель в Конституционном суде от Государственной Думы - депутат В.В. Гребенников не скрывал действительных мотивов принятия Закона: "Политически неверно было, на наш взгляд, давать возможность организовывать проведение кампании по проведению референдума... необходимо как можно быстрее принять закон, препятствующий организации обсуждавшегося референдума".
Характерно, что утверждение Конституционного суда о равной значимости таких институтов народовластия, как референдум и выборы, далеко не всеми было воспринято однозначно. Возвращаясь к Особому мнению В.О. Лучина, можем отметить ряд вполне обоснованных аргументов судьи в пользу особой значимости референдума по отношению к выборам. В частности, согласно Конституции референдум регулируется федеральным конституционным законом, а выборы - федеральным законом. Решение, принятое на референдуме, обладает высшей юридической силой и может быть отменено или изменено не иначе как путем принятия решения на новом референдуме Российской Федерации, тогда как итоги выборов могут быть отменены судом, и др.
Мы в данном случае хотим обратить внимание на существенную специфику референдума по сравнению с институтом выборов, которая, как представляется, находится не в плоскости формально-юридических критериев их текстуального закрепления в Основном Законе, а в различии задач этих двух институтов. Выборы - это способ, обеспечивающий преемственность власти, своего рода "мостик" между институтами непосредственной и представительной демократии. Непосредственно народ, население, граждане в ходе пусть и самой демократичной выборной процедуры не решают никаких конкретных управленческих вопросов по существу, а лишь избирают то лицо (орган), которое будет решать подобные вопросы.
Совершенно иное предназначение имеет референдум - в данном случае решение конкретного вопроса всецело выносится на усмотрение народа, который решает по существу, как именно будут урегулированы те или иные отношения. Собственно, возможность граждан непосредственно решить тот или иной вопрос по существу представляет собой одно из важнейших отличий реальной (или фактической) демократии от формальной.
Однако все ли вопросы, даже при наличии реальной демократии в государстве, могут быть вынесены на всенародное обсуждение и решение? Российская конституционная доктрина исходит из того, что перечень "запретных" для референдума тем должен существовать. По крайней мере, такой перечень вопросов, которые не могут выноситься на референдум, предусматривался как Законом 1995 года, так и действующим Федеральным конституционным законом от 28.06.2004 N 5-ФКЗ "О референдуме Российской Федерации". Наиболее "проблемным" вопросом в этом перечне был запрет выносить на референдум вопросы, связанные с принятием или изменением федерального бюджета, а также внутренними финансовыми обязательствами Российской Федерации.
В 2005 году КПРФ выступила инициатором проведения общероссийского референдума, включающего в себя 17 вопросов на социально-экономическую и политическую темы. Помимо прочего, на всенародное обсуждение и решение выносился вопрос: "Согласны ли Вы с тем, что минимальный размер оплаты труда в течение года со дня проведения референдума должен быть установлен на уровне не ниже прожиточного минимума в целом по Российской Федерации?" Однако ЦИК России пришел к выводу, что "установление минимального уровня размера оплаты труда на уровне не ниже прожиточного минимума повлечет за собой изменение внутренних финансовых обязательств Российской Федерации (в том числе значительное увеличение денежных выплат из бюджетных и внебюджетных фондов, дополнительное финансирование государственных программ поддержки отдельных категорий граждан и т.д.), а в части введения минимального размера оплаты труда организациями, финансируемыми из федерального бюджета, - также и изменение соответствующих статей расходной части федерального бюджета" <2>.
--------------------------------
<2> Постановление Центризбиркома РФ от 20.04.2005 N 143/981-4 "О заключении Центральной избирательной комиссии Российской Федерации по вопросам, предлагаемым для вынесения на референдум Российской Федерации московской городской региональной подгруппой инициативной группы по проведению референдума Российской Федерации".
Соответственно, в силу пункта 6 части 5 статьи 6 Федерального конституционного закона предлагаемый вопрос не может выноситься на референдум Российской Федерации.
Другой вопрос был сформулирован следующим образом: "Согласны ли Вы с тем, что Жилищный кодекс Российской Федерации, ухудшающий условия реализации конституционного права на жилище, должен утратить силу по истечении одного месяца со дня проведения референдума?" Однако и здесь ЦИК "раскусил" замысел инициатора референдума: "Многие из вопросов, урегулированных в Жилищном кодексе, напрямую связаны с государственным и муниципальным жилым фондом, расходами на его содержание и эксплуатацию, платой за жилые помещения, в том числе с предоставлением субсидий на оплату жилого помещения и коммунальных услуг (статья 159 Жилищного кодекса)". Соответственно, положительный ответ на данный вопрос потребует изменения доходной и расходной частей федерального бюджета или бюджетов субъектов Российской Федерации и изменения внутренних финансовых обязательств государства.
Но при максимальном приближении почти любой вопрос так или иначе связан с изменением финансовых обязательств! Собственно, с подобной аргументацией граждане В.И. Лакеев, В.Г. Соловьев и В.Д. Улас обратились в Конституционный Суд Российской Федерации с требованием признать не соответствующей Конституции указанную норму Закона о референдуме.
Рассмотрев данное дело, Конституционный суд пришел к выводу, что запрет на вынесение на референдум вопросов о принятии и об изменении федерального бюджета не только не противоречит, но и прямо вытекает непосредственно из содержания Конституции Российской Федерации. Отсутствие же такого запрета могло бы приводить к подмене закрепленного в Конституции Российской Федерации механизма принятия решений по вопросам принятия и изменения бюджета Федеральным Собранием как его исключительной прерогативы.
Интересно, что в данном деле Судом был проанализирован вопрос о взаимных границах непосредственной и представительной демократии и сделан вывод, что "референдум, обеспечивающий непосредственное участие граждан в управлении делами государства и открытость процессов принятия политических решений, легитимируемых волей народа, не может подменять органы народного представительства".
Далее Конституционный суд прямо "подсказывает" федеральному законодателю сформулировать положения Закона таким образом, чтобы "референдум не мог использоваться как институт, подменяющий иные институты непосредственной демократии, либо как противовес институтам представительной демократии, в том числе в нарушение исключительных прерогатив Федерального Собрания или других федеральных органов государственной власти".
Эта "подсказка" была услышана, и в 2008 году был принят Федеральный конституционный закон от 24.04.2008 N 1-ФКЗ "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О референдуме Российской Федерации". Данный Закон изменил редакцию ст. 6 ФКЗ "О референдуме Российской Федерации": вместо пунктов 6, 7 и 9 части 5 была введена другая, гораздо более широкая и более неопределенная формулировка вопросов, "запрещенных" при проведении референдума: вопросы, отнесенные Конституцией РФ, федеральными конституционными законами к исключительной компетенции федеральных органов государственной власти (п. 10).
Как отмечает профессор С.А. Авакьян, "авторы п. 10 ч. 5, да и законодатель в целом не подумали (а если подумали - еще хуже) о том, что п. 10 дает основания для весьма расширительного толкования, а соответственно, и для ограничения народовластия в Российской Федерации" <3>. Представляется, что сценарий данного изменения Закона проходил именно по варианту "еще хуже", и авторы указанной "новеллы" вполне сознательно стремились не допустить референдум в качестве альтернативы управленческих решений органов государственной власти. Как справедливо отмечается в специальной литературе, практически все вопросы государственной и общественной жизни относятся к компетенции федеральных органов власти или органов государственной власти субъектов РФ либо к их совместной компетенции <4>.
--------------------------------
<3> Авакьян С.А. Конституция Российской Федерации: итоги развития // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 23.
<4> Дагуев А.В. К вопросу о рассмотрении Конституционным Судом РФ дел о соответствии Конституции РФ инициативы проведения референдума Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 8.
На сегодняшний день рассматриваемая норма "успешно работает" на практике, делая невозможным вынесение на референдум практически любого вопроса. Чтобы это утверждение не казалось голословным, приведем конкретный пример.
В 2012 году прошло собрание региональной подгруппы инициативной группы по проведению референдума о вступлении России в ВТО. Гражданам России предлагалось ответить на вопрос: "Поддерживаете ли Вы присоединение России к Всемирной торговой организации на условиях и обязательствах в соответствии с Протоколом, подписанным 16 декабря 2011 года?".
Однако ЦИК РФ отказал инициативной группе в проведении референдума. Основным аргументом было то, что согласно статье 14 вышеназванного Федерального закона в соответствии с Конституцией Российской Федерации ратификация международных договоров Российской Федерации осуществляется в форме федерального закона. Часть 1 статьи 105 Конституции Российской Федерации определяет, что федеральные законы принимаются Государственной Думой. Таким образом, по мнению ЦИК, "вопрос присоединения Российской Федерации ко Всемирной торговой организации путем ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации отнесен Конституцией Российской Федерации к компетенции федеральных органов государственной власти и, следовательно, не может выноситься на референдум Российской Федерации" <5>.
--------------------------------
<5> Постановление Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 13 апреля 2012 г. N 118/917-6.
Говоря о странах с реальной, а не формальной или процедурной демократией, многие ученые отмечают "серьезное расхождение между позициями партийно-политической элиты и населения" и, как следствие, - серьезную опасность популистских решений <6>. В качестве примера таких стран часто называют Швейцарию, где самые серьезные вопросы (в том числе финансовые), как правило, выносятся на референдумы, которые проводятся порой несколько раз в год.
--------------------------------
<6> Румянцев А.Г. Минимальная теория демократии: смысл и пределы возможного // Сравнительное конституционное обозрение. 2014. N 3. С. 24 - 41.
18 мая 2014 года в Швейцарии прошел референдум, на котором среди прочих был поднят вопрос о введении в стране минимального размера оплаты труда (МРОТ). С такой инициативой выступило Объединение швейцарских профсоюзов, посчитавшее, что необходимо установить минимальный час оплаты труда не ниже 22 франков (25 $), что соответствовало месячной зарплате в 4000 франков (4,5 тыс. $).
Правительство и парламент страны рекомендовали швейцарскому народу проголосовать против этой инициативы. Аргументация строилась по принципу "лучше иметь меньше зарплаты, чем не иметь ее вовсе". По их оценке, введение обязательного минимума вызовет массовые увольнения в секторах экономики, которые не могут позволить высокие зарплаты. Кроме того, инициатива может вызвать увеличение "серых" зарплат.
По результатам референдума более 70% швейцарцев высказались против данной инициативы.
В России же власть исходит из "презумпции недееспособности" собственного народа, предположения, что народ как всегда "сделает все не так" (С.А. Авакьян).
Как мы уже говорили выше, институт выборов носит значительно более формальный, "процедурный" характер по сравнению с референдумом, поэтому вполне укладывается в концепцию минимальной демократии. Однако и здесь можно отметить все ту же тенденцию "выхолащивания" реального содержания народовластия и сведения реального значения выборов к формально-юридической процедуре.
Например, до сих пор не утихает полемика в научной литературе о графе "против всех" в избирательных бюллетенях. С позиции формальной или процедурной демократии этот вариант голосования действительно совершенно не нужен, поскольку выборы здесь рассматриваются в качестве "спортивного состязания": кто прибежал первым - тот и победил. Однако с позиции реальной демократии, - это ответ общества по существу проводимой государством политики. Как справедливо отмечает С.А. Авакьян, "наличие в общем числе проголосовавших, к примеру, 8 - 9% бюллетеней с показателем "против всех" означало, что значительная часть населения не поддерживает ни одного кандидата, ни один партийный список, т.е. общественное мнение против их всех вместе взятых" <7>. Десять лет назад такой вариант выражения мнения населения был особенно востребован и оправдан (напомним, что данная графа просуществовала в России до 2006 года).
--------------------------------
<7> Авакьян С.А. Свобода общественного мнения и конституционно-правовые гарантии ее осуществления // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 1. С. 12 - 21.
Ликвидация возможности подобного (пусть и протестного) выражения воли народа была связана с его интерпретацией Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 14.11.2005 N 10-П.
Поводом для рассмотрения данного дела стало привлечение некоего гражданина В.Б. Бочкова к административной ответственности за то, что он изготовил и распространил агитационный материал с призывом к избирателям голосовать против всех кандидатов, а именно листовку "Против всех - правильный выбор". По существу, перед Конституционным судом был поставлен вопрос о допустимости предвыборной агитации против всех кандидатов. Этот вопрос был решен судом положительно на основании того, что если существует графа "против всех", то необходимо признать и возможность предвыборной агитации в пользу протестного голосования.
Вместе с тем суд четко заявил, что "интересы отдельных избирателей, которыми предопределяется их волеизъявление в процессе выборов, в т.ч. путем голосования "против всех кандидатов", не всегда совпадают с публичным интересом формирования органов публичной власти" <8>. И хотя Конституционный суд в целом признал право граждан на протестное голосование, но (что интересно) только потому, что это предусмотрено федеральным законодательством. Как справедливо отмечается в специальной литературе, "буквально получается, что если есть закон, регулирующий такую форму голосования, то принцип свободных выборов может выражаться и в форме голосования "против всех"; если закона нет, то нет и конституционных основ для такого голосования" <9>.
--------------------------------
<8> Постановление Конституционного Суда РФ от 29.11.2004 N 17-П "По делу о проверке конституционности абзаца первого пункта 4 статьи 64 Закона Ленинградской области "О выборах депутатов представительных органов местного самоуправления и должностных лиц местного самоуправления в Ленинградской области" в связи с жалобой граждан В.И. Гнездилова и С.В. Пашигорова".
<9> Вискулова В.В. Голосование "против всех": исключить нельзя оставить (в свете решений Конституционного Суда РФ) // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 5.
Это можно рассматривать как прозрачный намек законодателю на возможность элиминации данного права. В результате Федеральным законом от 12 июля 2006 г. N 107-ФЗ данная возможность выражения негативного мнения о всех кандидатах была перекрыта. Между тем о востребованности подобного варианта выражения мнения избирателей свидетельствует в том числе целый ряд обращений в Конституционный суд с требованиями признать неконституционным Федеральный закон от 12 июля 2006 года N 107-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части отмены формы голосования против всех кандидатов (против всех списков кандидатов)".
Отказывая в удовлетворении таких жалоб, Конституционный суд не утруждал себя разнообразием аргументации, указывая всякий раз на то, что решение данного вопроса относится к дискреционным полномочиям федерального законодателя. По мнению суда, "само по себе исключение из избирательного бюллетеня графы "против всех кандидатов" ("против всех списков кандидатов") не ограничивает и не нарушает избирательные права граждан, поскольку не препятствует их участию в избрании выборных органов публичной власти и в реализации права быть избранными в эти органы и выражать свою волю в любой из юридически возможных форм голосования на выборах в соответствии с установленными процедурами".
Федеральным законом от 04.06.2014 N 146-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления" и Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" графа "против всех" была восстановлена в избирательных бюллетенях. В пояснительной записке к данному законопроекту было указано, "что голосование против каждого конкретного кандидата имеет такую же юридическую значимость, как голосование против всех. В противном случае избиратель, которого не устраивает ни один из зарегистрированных кандидатов, лишается возможности выразить свою волю адекватным образом, а выборы сводятся лишь к процедуре голосования за каждого конкретного кандидата, что, соответственно, означает "и против других". Авторы законопроекта также отметили, что отмена графы "против всех" вызвала не только падение избирательной активности, но и неинституционализированные формы протестного голосования - "например, порча бюллетеня, голосование за маргинального кандидата, даже в случае отсутствия политических симпатий к нему".
В том же 2006 году было ликвидировано голосование по одномандатным округам, и депутаты Государственной Думы стали избираться по федеральным спискам, выдвинутым политическими партиями, т.е. исключительно по пропорциональной избирательной системе. По сути, граждане нашей страны лишились возможности выдвинуть "своего" кандидата и были вынуждены голосовать за тех, кого предлагают крупные политические партии. Как нам видится, это тоже представляет собой момент "выхолащивания" содержательного аспекта народовластия, сведение реального выбора народа к "условно-демократической" процедуре выборов. Как совершенно верно отметил профессор С.А. Авакьян, "как-то так получилось, что в основном народовластие у нас свелось к выборам, но по принципу: пришел, проголосовал - и успокойся, дальше все будут делать твои избранники. Ты их не очень-то знаешь, они прошли по партийным спискам, ни пожеланий избирателей, ни наказов избранным не существует, отчетов юридически не закреплено, о работе, "успехах" избранных узнаешь в лучшем случае из СМИ" <10>.
--------------------------------
<10> Авакьян С.А. Нужна ли конституционная реформа в России? // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 9. С. 2 - 9.
Президент РФ в Послании парламенту России в декабре 2012 г. предложил вернуться к прежней схеме избрания депутатов Государственной Думы по смешанной мажоритарно-пропорциональной избирательной системе, при которой половина депутатов избирается по партийным спискам, вторая половина - по одномандатным округам. В 2014 году был принят Федеральный закон от 22.02.2014 N 20-ФЗ "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" (в ред. от 24.11.2014), который вернул голосование по одномандатным округам.
Еще один пример "упрощения" процедуры выборов, а точнее ее формализации - отмена порога явки. До 2006 г. существовало положение о том, что выборы признаются несостоявшимися, если в них приняли участие менее 20% избирателей. Как отмечают некоторые авторы, "отмена минимального порога явки фактически узаконила массовую апатию населения по отношению к действующей власти и нежелание участвовать в политической жизни государства" <11>. Сторонники отмены порога явки подчеркивают, что никто не запрещает прийти на выборы и высказать свое мнение, а перевыборы - это дорого. Возможно, но, если на выборах проголосовали менее 20% населения, можно ли их результат считать выражением воли народа? При таком подходе народовластие превращается исключительно в политическую конкуренцию.
--------------------------------
<11> Чечельницкий И.В. Цели и средства современного правотворчества // Юридическое образование и наука. 2014. N 1. С. 35 - 39.
Сейчас активно обсуждается вопрос возвращения "порога явки", в том числе рассматриваются соответствующие законопроекты. Наметившиеся тенденции по возвращению реальной демократии, хотя бы в избирательный процесс, не могут не радовать, однако возникает вопрос: зачем понадобилось делать сначала шаг назад, а затем шаг вперед? Чем были обусловлены эти реформы и контрреформы: политическим умыслом, обусловленным требованиями текущего момента, или добросовестным заблуждением власти? Хотелось бы, конечно, верить в последнее.
Литература
1. Авакьян С.А. Конституция Российской Федерации: итоги развития // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 23.
2. Авакьян С.А. Нужна ли конституционная реформа в России? // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 9.
3. Авакьян С.А. Свобода общественного мнения и конституционно-правовые гарантии ее осуществления // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 1.
4. Вискулова В.В. Голосование "против всех": исключить нельзя оставить (в свете решений Конституционного Суда РФ) // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 5.
5. Дагуев А.В. К вопросу о рассмотрении Конституционным Судом РФ дел о соответствии Конституции РФ инициативы проведения референдума Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 8.
6. Румянцев А.Г. Минимальная теория демократии: смысл и пределы возможного // Сравнительное конституционное обозрение. 2014. N 3.
7. Сергеев А.А. Об ограничении предмета референдума Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 19.
8. Чечельницкий И.В. Цели и средства современного правотворчества // Юридическое образование и наука. 2014. N 1.
Документ предоставлен КонсультантПлюс