Мы регулярно проверяли его. Казалось, он не пытается делать ничего, кроме как спать или тихо сидеть на стуле, уставившись в стену. Соблазнительно было думать, что он сломлен и больше не представляет опасности. Но Скох был одним из лучших охотников, а это означало, что он превосходит всех прочих в способности сохранять неподвижность и спокойствие.
Я знал, что он ждет только ошибки с нашей стороны.
Я почувствовал вызов. Это был Карл.
— Чайкова, — сказал он. — Ее имя регулярно всплывает. Если она и не банкир картеля, то, во всяком случае, отмывает для них деньги.
— Мы это уже подозревали. У нас есть на нее хоть что-нибудь?
— Нет, тут я зашел в тупик. Ее системы взломать не получится. Придется встретиться с ней вживую.
— Ясно.
— Она возглавляет организацию, занимающуюся импортом тканей в общем блоке К.
— Туда мы и отправимся. Но надо соблюдать осторожность.
— Осторожность. Целиком и полностью согласен с вами.
Мы с Карлом не предавались праздности те несколько месяцев, что провели на борту судна Ануэрта. Мы готовили почву, проводили расследование, собирали информацию, накапливали улики. Проще говоря, занимались тем, чем занимаются все инквизиторы. Если они скажут вам, что не делают этого, то они либо лгут, либо просто недостаточно компетентны. Мне известно, что мой старый наставник Эйзенхорн иногда проводил месяцы, а то и годы, сводя вместе запутанные паутины данных, необходимых для его расследований. Любой план Инквизиции может рассыпаться, если предварительно не подготовить как следует почву.
Мое досье на Контракт номер Тринадцать заполняло уже двадцать шесть планшетов. Мы с Карлом объединили все нити при помощи трехмерного стратигеума, который Файфланк собрал в нижнем трюме «Аретузы». Человекопес оказался крайне послушным и способным созданием. Я уверен, что Ануэрт недооценивает его.
В двух световых днях от Юстиса Примарис мы с Карлом, наконец, закончили разрабатывать основную свою стратегию. Имена, явки, связи. То, на что надо обратить внимание в первую очередь. Чтобы вам было более понятно, представьте себе гнездо вертин. Вы знаете, что оно представляет собой — огромный холм пережеванного материала, населенный миллиардами и миллиардами жалящих насекомых. Попробуйте поворошить его, и окажетесь сильно искусанным целым роем вертин-солдат, до большинства из которых вам нет никакого дела. Петрополис очень похож на такое гнездо. Необходимо быть очень деликатным и осторожным, чтобы добраться до королевы, не рискуя нарваться.
Необходима осторожная череда наводящих вопросов и досмотров, вытягивание секретов из их владельцев так, чтобы те ни о чем не догадались. И ключ к успеху — деликатность.
Именно для этого нам и понадобилось разрабатывать стратегию. Никому из нас не хотелось быть ужаленным. Мы внимательно собирали мозаику кусок за куском.
И, похоже, Чайкова должна была стать первым шагом.
Тупая пуля ударила в стальной шкаф и срикошетила, пробив пачку папок на близлежащем столе. Затем, деформированная и расплющенная, ударила Нейла в левое плечо.
Во все стороны брызнули кровь и клочья мяса, к Нейл, зарычав от боли, повалился на пол.
Вот и осторожность, мать ее.
— Ах ты, сопливый говнюк! — ругнулась Пэйшэнс Кыс, пригвождая шею кланстера к дверному косяку двумя кайнами.
Умирая и агонизируя, он уронил автоматический пистолет, из дула которого все еще поднимался синий дымок.
Нейл выскочил из-за стола, капая кровью с левой руки, и дважды выстрелил из тяжелого пистолета «Тронзвассе». Второй громила сложился и грузно упал, предварительно проломив своим телом дверь.
— Похоже, мы их вспугнули, — скорчил рожу Нейл.
— Да ну? С чего ты взял? — откликнулась Кыс. Лазерные всполохи озарили внешний коридор.
Там, куда они попадали, распускались цветы оранжевого пламени.
— Где Чайкова?
— Спасибо, что побеспокоились, у меня все просто замечательно! — прорычал Нейл, выпуская очередь.
Его пальба отзывалась гулким, мертвенным эхом в замкнутом помещении.
— Я ее нашла, — сообщила Кара.
Она находилась в наружном коридоре, выходящем на обширную погрузочную площадку склада, высоко в стеке номер 567 общего блока К. Крошечная, сгорбившаяся фигура Чайковой неслась в сопровождении охраны к ожидающему ее флаеру. Массивный входной люк уже повис на толстых цепях.
Кара спрыгнула с балкона в ангар, прокрутив сальто и сжимая по автоматическому пистолету урдеши в каждой руке.
Она открыла огонь даже раньше, чем приземлилась. Безгильзовые боеприпасы изрешетили громил, окружающих Чайкову. В холодном воздухе поднялась кровавая дымка, и охранники полегли на землю.
Чайкова обернулась.
Она была высокой женщиной с черными волосами, собранными в узел, лицо скрыто за маской молидеску из серебристого бархата. Длинное платье из вышитого узорами ордскина взметнулось мерцающей дымкой, когда она повернулась к Каре. Золото, памагантер, красные тона... Длинные ноги Чайковой, скрытые белым полотном, были обуты в высокие бронзовые сабо.
— Мы с ней оказались один на один, — сказала Кара, отшвыривая в разные стороны разряженные пистолеты, покатившиеся по полу. — Что говорят ваши исследования?
— Карл уверен, что ее излюбленным оружием служит лито-кнут.
— Будем надеяться, что Карл не ошибается, — ответила Кара, вытягивая из заплечных ножен тут же задрожавший меч.
Раньше этот меч был моим... в те давние времена, когда я еще мог владеть подобным оружием. Выкованный лучшими оружейниками, меч слегка подергивался из стороны в сторону, резонируя с космическими энергиями.
Прекрасное оружие, и Кара Свол была достаточно красива, чтобы обладать им.
Чайкова выхватила свое оружие. Как и предсказывал Карл — лито-кнут. Восемь метров тонкого, перекрученного, обладающего собственным сознанием железа, созданного отвратительной расой, обитающей где-то во внешних мирах.
Извивающийся кнут метнулся в воздухе и жадно устремился к Каре, и она взмахнула мечом, укоротив его на метр. Обрубок упал на землю, дымясь и шипя.
Майкова закричала и снова хлестнула кнутом. И еще два метра живого металла отлетели в сторону, дымясь на срезе.
Но Чайкова все же попыталась еще раз хлестнуть своим укоротившимся оружием, и на сей раз, после контрудара Кары, у нее остался только обрубок рукояти.
— Ну что, сучка, осталось у тебя еще что-нибудь? — произнесла Кара, сжимая в руке занесенный, подрагивающий меч.
Чайкова бросила лито-кнут, замерший на полу.
А затем обернулась и протянула руку в сторону распахнутого люка флаера.
В ее ладонь прилетел меч. Это было двуручное энергетическое оружие с широким, длинным клинком, отзывавшееся на ее зов. Даже с такого расстояния я мог обонять, чувствовать его жажду. Жажду крови. Вампирская сталь, голодная и непримиримая.
— У меня есть это, сучка, — ответила Чайкова, отсалютовав клинком.
Сжимая в правой руке трепещущий меч, Кара поманила ее пальцами левой.
— Иди сюда, — сказала она.
— Так, эти неожиданности уже раздражают,— произнес Карл Тониус.
— Что случилось? — спросил я.
— Вот что, — сказал он, указывая на покрытый гравировкой стеклянный куб, стоящий в личной комнате Чайковой на гладкой поверхности стола.
— Ах, это, — откликнулся я. — А мне уж на минуточку показалось, ты все еще оплакиваешь то, что твоя симпатичная мантия слегка порвалась.
Карл обиженно посмотрел на меня, а потом перевел печальный взгляд на нитки, свисающие с подола дорогой накидки на меховой подкладке. Он зацепился за дверной косяк еще на входе.
— Ладно, можете считать это ужасным преступлением. Но я действительно люблю свою мантию. Но я же выкинул это из головы и занялся делом. Неужели вы думаете, что я настолько мелочен?
— Хочешь честный ответ? — произнес я. — Мы планируем штурм, а ты разоделся словно на вечеринку.
Карл обожал хорошую одежду и кичился своими нарядами. В этот раз, когда вся остальная команда облачилась в комбинезоны и кольчужную броню, он выбрал мантию, шелковую, вышитую серебряной нитью блузу, перскиновые панталоны и изящные тапочки из золотого крепа.
— Кто бы говорил, — сказал он. — Сами-то как разоделись.
Это верно. Разоделся. Я носил тело Зэфа Матуина. Моя физическая оболочка осталась далеко, в «Доме грусти», под охраной Вистана и Заэля. На все время операции мое сознание поместилось в Матуине.
«Надевать» чье-либо тело — это очень непросто и требует профессионализма. Я способен проделать это практически с любым человеком, хотя риск травм серьезно повышается и для меня, и для объекта, если тот начнет сопротивляться. Я никогда без крайней необходимости не облачался в тела Нейла, Кыс или Карла: это была слишком утомительная работа. Кара оказалась более податлива, но после того, как я покидал ее тело, она долго оставалась слишком уставшей и нервозной. По какой-то причине Зэф оказался самым подходящим кандидатом в моей команде. Я мог проникать в его сознание и выходить из него с минимумом болезненных ощущений. И он никогда не возражал. В том числе и поэтому я держал его при себе.
«Ношение» чужого тела дарило мне возможность напрямую и с максимальной выгодой использовать его навыки и таланты и давало чувство физического присутствия, которого я обычно был лишен. Зэф Матуин был высоким и мощным мужчиной. Как и Нейл, раньше он зарабатывал охотой за головами. Кожа его была темна, а черные волосы, заплетенные в косы, ниспадали по спине. Глаза казались маленькими и невыразительными красными угольками. Левую руку заменял полированный хром аугметики. Он был тайной, его прошлое — загадочным и темным. Даже оказавшись внутри его сознания, я практически ничего не мог узнать о нем, кроме того, что он сам был готов мне рассказать. Я никогда не пытался проверить его. Матуин работал на меня, потому что ему нравилась эта работа и он хорошо с ней справлялся. Он имел право хранить свою тайну; меня это не касалось.
Облачившись в его плоть, я чувствовал себя сильным и живым. Чувствовал вес кожаного плаща на его плечах, чувствовал тяжесть матово-черного лазерного пистолета «Бэккхауз» в правой руке, чувствовал биение его сердца так, как если бы все это было моим.
— И что это? — спросил я, показывая рукой Матуина на куб.
— Если не ошибаюсь — а я, конечно же, не ошибаюсь,— это куливатская коробочка с загадками. Редкость. Если быть честным, она бесценна. Это многое объясняет.
— Рад за тебя. А теперь объясни это «многое» и мне.
Тониус пожал плечами.
— Это объясняет, почему мы оказались здесь. Нам пришлось организовать этот набег, потому что я не смог незаметно подключиться к системам данных Чайковой. Не смог найти даже малейшего признака этих данных. И вот почему. Она просто не пользуется информационными системами.
— Совсем?
— А вы видите здесь хоть один когитатор? Или кодифер? Хотя бы какое-нибудь устройство, способное обрабатывать данные?
Он был прав. В комнате не оказалось никакой вычислительной аппаратуры. Не было ни электрических цепей, ни портов, ни вокса, вообще ничего. Чайкова по старинке вела все свои дела на бумаге. Здесь не к чему было подключаться и взламывать.
— Она родом с Пунцля. Его обитатели гордятся тем, что умеют справляться с тяжелым умственным трудом и хранят древние традиции. Разве вы не заметили, когда вошли, что ее складские рабочие пользуются счётами?
— Заметил.
— К тому же в имеющихся отчетах предполагается, что Чайкова прошла обучение в Когнитэ. Как вы помните, там тоже стремились как можно меньше использовать машины, предпочитая рассчитывать на собственный ум.
— Верно.
— Будь у нас грузовой лифтер, мы могли бы забрать все ее бумаги и тщательно их проверить, но я уже сейчас могу вам сказать, что там окажутся только легальные счета и декларации. Все ее секреты спрятаны здесь. Она их не хранит в цифровом формате.
Я вскинул пистолет Зэфа и выстрелил в голову кланстера, вбежавшего в комнату за спиной Карла.
Тониус вздрогнул.
— Во имя Трона! Если не возражаете, то я бы попросил предупреждать меня в следующий раз!
— Ты хочешь, чтобы я сказал что-нибудь вроде: «Осторожней, Карл, у тебя за спиной человек с оружием... упс... уже поздно, он тебя пристрелил»? Так?
— Смешно. Лучше скажите, вам известно о коробочках с загадками?
— Не совсем.
Он ласково погладил грани стеклянного куба:
— Куливаты создали их три тысячи лет тому назад, прежде чем их цивилизация деградировала. Сейчас куливаты представляют собой расу, находящуюся в первобытном состоянии и неспособную разобраться в механизмах, которые сами же и создали. Они обожали тайны и загадки. На самом деле никто толком не знает, отчего разрушилась их цивилизация. Но коробочки с загадками — артефакты этой культуры. Время от времени они выставляются на торги. Сомневаюсь, что Чайкова достаточно богата, чтобы самостоятельно совершить такую покупку. Должно быть, это приобретение сделано картелем для ведения своих дел.
— И как она работает?
— Это инертный хрустальный куб, вставленный в другой хрустальный куб, вставленный в хрустальный куб, и так далее. Не могу вам точно сказать, сколько здесь слоев. Обычно их число колеблется от десяти до семнадцати. Видите изображения, вырезанные по бокам?
— Да.
— Коробочку с загадками необходимо вращать, перемещая последовательно каждый слой, пока не будет составлена заключительная комбинация. Тогда она откроется. Внутри хранится писчий камень, размером с мелкую гальку, представляющий собой идеальную стеклянную сферу, на которой в микроскопической форме выгравированы тайны Чайковой.
Я огляделся. Из близлежащего коридора доносились звуки яростной перестрелки — Нейл и Кыс заканчивали с последними охранниками дома Чайковой.
— Уверен? — спросил я. — А если это только сувенир, украшение?
Карл покачал головой и показал на боковой столик, на котором стоял сложный инструмент, напоминающий микроскоп.
— У нее есть считыватель. Кладете сферу сюда и изучаете ее под увеличением. А вот тут, посмотрите, гравировальные иглы на случай, если ей понадобится добавить новую информацию.
— А что, если нам просто разломать его? — предложил я.
— Куб сделан так, что превратит сферу в прах сразу же, как только будут повреждены стенки.
— Ясно. Но почему же мадемуазель Чайкова не взяла с собой столь жизненно важные для нее данные?
— Да потому, что их не без причины называют коробочками с загадками, — произнес Карл. — Не зная ключа, их совершенно невозможно открыть.
Я собирался парировать его реплику, но тут между нами промчался лазерный импульс, ударивший в дальнюю стену и содравший с нее шелковый занавес. Через западную дверь в помещение ворвались двое вооруженных охранников из клана Красавцев К. Я только начал поворачиваться, как Карл уже вскинул «Гекатер 6», подаренный ему много лет назад Уиллом Толлоухандом.
«Шестерка» громко зарявкала, выплевывая крупнокалиберные заряды в громил, тут же рухнувших в лужи собственной крови. Пустые гильзы звенели, падая на мраморный пол. Карл подошел к дергающимся в агонии телам и всадил каждому в голову по пуле.
Карл Тониус был печально известен своими сложными отношениями с огнестрельным оружием. Он демонстрировал почти аллергическую реакцию ко всему, что касалось сражений или любой физической конфронтации. Он был мыслителем — и почти гениальным мыслителем, — но не исполнителем, что отчасти и привлекло меня в нем, когда я решил сделать его своим дознавателем. Пускай вся кровь останется Нейлу и прочим. Карл был ценен своим умом и всеми вытекающими из этого способностями.
Если говорить по правде, то он никогда не пользовался оружием в гневе вплоть до той жуткой ночи на Флинте год назад, да и тогда только из отчаяния. А в этот раз он применил его со спокойствием и уверенностью закаленного стрелка. Я был впечатлен и более чем обеспокоен.
— Ты успел потренироваться, — заметил я.
— Ох, понимаете... — ответил он, робко убирая оружие в кобуру. — Все эти скучные космические перелеты. Да еще к тому же я устал, что ты все время строишь из себя крутого.
— Я?
— Нет. Я про Матуина.
— Эта коробка, Карл. У кого может быть ключ?
— Думаю, — улыбнулся он, — у Чайковой, и только у Чайковой.
— Кара. Что бы ни произошло, ты не должна убивать Чайкову.
— Без проблем, — ответила Кара Свол, откатываясь в сторону, чтобы сохранить свою голову на плечах.
Вампирский клинок Чайковой выбил искры из металлического пола.
— Вот только не могли бы вы дать этой стерве тот же совет в моем отношении?
— Она носит какой-то глушитель. Я не смогу проникнуть в ее сознание. Прости.
— Спросить стоило.
Кара отпрыгивала то туда, то сюда, размахивая трепещущим клинком, но Чайкова всякий раз была готова отразить удар — тогда мечи сталкивались со звоном, — а затем нанести ответный выпад.
Самый кончик энергетического клинка лизнул по броне Кары в области живота и пустил ей кровь раньше, чем она успела уйти колесом в сторону. Почувствовав жизненную влагу, меч-вампир закричал.
— Вот и все, — произнесла Чайкова, лаская покрывшееся испариной оружие.
Кара приземлилась, широко расставив ноги, выставив трепещущий меч перед собой и отставив в сторону левую руку. Чайкова прокрутилась и бросилась снова вперед, то приседая, то подскакивая в непрестанном движении. Клинки столкнулись... один раз, второй, третий, четвертый... отскакивая друг от друга и снова сходясь.
— Он попробовал тебя, — сквозь зубы процедила Чайкова. — Все кончено.
Кара отразила еще два выпада, а затем отшатнулась, задыхаясь. Она сжала рукой свой живот, уставившись на него недоверчивым взглядом. Кровь покидала ее тело. Убегала из незначительного надреза, и капли ее парили в воздухе, протянувшись красной дугой от раны к клинку Чайковой.
Кара упала на колени. Кровь красными лентами летела к жаждущему мечу, росой собираясь на клинке.
Клинок высасывал ее.
— О Трон! — прохрипела Кара. — Помогите мне...
Пэйшэнс Кыс с грохотом приземлилась на погрузочной платформе. Точно рыбы-лоцманы вокруг акулы, вращались вокруг нее кайны. Она моргнула, и кинжалы устремились к Чайковой... и безжизненно покатились по полу, не долетев всего нескольких метров. Глушитель Чайковой помешал телекинезу Кыс.
— О боги! — закричала Кара, завалившись на бок и пытаясь зажать рану руками.
Пэйшэнс двинулась вперед, но Чайкова развернулась и указала на нее кончиком меча.
— А ты, ведьма, будешь следующей, — предупредила она.
— Нет, — сказал Гарлон Нейл, — следующим буду я.
Он, прихрамывая, вошел в док через один из внутренних шлюзов. Окровавленная левая рука безжизненно свисала вдоль его тела. Но правая его рука вскинула и нацелила тяжелый «Тронзвассе».
Чайкова обернулась к нему, капая жизненными соками Кары со своего клинка. Нейл выстрелил. Чайкова взмахнула мечом, отбивая пулю, которая пересекла весь склад и зарылась в тюк ткани.
Нейл выстрелил снова, и вновь Чайкова отбила пулю мечом.
— Парень вроде меня, — с уважением кивнул Нейл, — мог бы и влюбиться в женщину, способную на подобное.
Чайкова слегка поклонилась ему и снова приняла боевую стойку, поднимая меч в обеих руках и чуть наклоняя его к правому плечу.
Нейл вновь вскинул пистолет, передвинув рычажок переключения большим пальцем.
— Вот только управишься ли ты с автоматическим режимом? — спросил он.
Оружие взревело, открывая огонь... одно нажатие полностью опустошило всю обойму длинной очередью. К ее чести, Чайкова успела отбить первые три выстрела.
Четвертая пуля поразила ее в левое бедро, пятая оторвала ногу в колене. Все остальные прошли мимо, когда женщина упала.
Меч со звоном ударился об пол, а потом стал дюйм за дюймом подползать к луже горячей крови, растекающейся из отрубленной ноги Чайковой. Он с дребезжанием вполз в лужу и стал пить.
Чайкова застонала и задергалась.
Нейл убрал в кобуру свое оружие и подошел к ней. Он сжал рукой пулевое ранение в своем левом плече, брызнув кровью на пол. Меч задергался и развернулся на запах новой жертвы. Он пополз к Нейлу.
Гарлон еще сильнее сжал свою рану, заставив кровь хлынуть струей. Для меча это было уже слишком. Оружие полетело к Нейлу.
Тот отступил в сторону и поймал его за рукоять прямо в воздухе. Как только меч оказался в его руке, Гарлон яростно раскрутил его и обрушил на пол.
Потребовалось три неистовых удара, чтобы клинок, наконец, сломался. В полу остались глубокие выщерблины. Меч взвыл и умер.
Нейл отбросил в сторону бесполезную рукоять и подошел к Чайковой.
— Ключ, пожалуйста, — сказал он.
— Никогда! — прошипела она.
— Вы истекаете кровью, мамзель, — отметил он.
— Значит, я умру, — ответила она, и из-под маски донесся судорожный вздох.
— Все не обязательно должно заканчиваться так, — произнес Нейл.
— А что? Вы предлагаете мне спасение? Собираетесь пощадить меня? Доставить в Медика?
Нейл покачал головой. Он перезарядил пистолет и нацелил ей в правый висок.
— Мое предложение состоит в том, чтобы закончить все быстро. Один краткий момент боли против медленной, утомительной смерти.
— Вы человек чести, сэр, — задыхаясь, произнесла Чайкова. — Благодарю вас. Ключ: пять два восемь шесть пять.
— И вам спасибо, — сказал Нейл, поднимаясь и собираясь уйти.
— Я же дала вам ключ! — закричала Чайкова. — Делайте, что обещали! Прикончите меня!
Нейл продолжал идти.
— Хорошо! Хорошо! — завопила Чайкова. — Пять восемь два шесть пять! Это — ключ! Настоящий ключ! В прошлый раз я соврала, но в этот раз говорю правду! Убейте меня! Остановите эту боль! Пожалуйста!
Нейл не останавливался.
— Все равно надо убедиться, — произнес он.
Глава восьмая
Вистан Фраука услышал низкую трель тревоги детектора. Он бросил взгляд на Заэля и приложил палец к губам. Затем поднялся, вынул из кармана хромированный короткоствольный пистолет и наклонился над портативным воксом, нажав на кнопку «связь».
— Да?
— Это мы. Отключай экраны, открывай двери и впускай нас.
Фраука возвратился к переносной консоли, установленной неподалеку. Она управляла экранами безопасности, понаставленными Гарлоном вокруг «Дома грусти». Вистан отключил их и открыл автоматические замки.
— Готово,— произнес он в вокс.
Спустя минуту или две на лестнице появились пятеро. Впереди шел Зэф Матуин, сопровождаемый Тониусом, который нес какую-то стеклянную коробку.
— Как все прошло? — спросил Фраука у Матуина, прекрасно зная, что ответит ему не Зэф.
Неподвижное кресло Рейвенора стояло в углу комнаты, где Фраука весь вечер провел в компании Заэля.
— Ужасно, — произнес Рейвенор голосом Матуина. — Мы получили то, что нам было нужно, но пришлось устроить кровавую бойню.
Заэль вскочил на ноги и теперь большими глазами смотрел на вернувшихся. Нейл, с отвратительной раной руки, полутащил на себе Кару, которая выглядела очень бледной.
— Мы не сможем самостоятельно вылечить ее,— сказал Рейвенор. — Придется искать врача. Кого-то, кто не станет задавать лишних вопросов.
— Значит, отправляюсь на поиски, — мрачно произнесла Кыс.
— А я знаю, где его найти, — сказал Заэль, и все взгляды устремились на него. — Я же вырос здесь, помните? Мне знаком один парень.
— Очень хорошо, — сказала Кыс мальчику. — Ты отправишься со мной.
Они поспешили на выход. Нейл отвел Кару в одну из спален, постаравшись уложить ее поудобнее.
— Карл, приступай к расшифровке содержимого коробки, — сказал Рейвенор. — Да, и, пожалуйста, проверь, как там Скох.
Тониус кивнул и торопливо удалился вместе со своей находкой.
Рейвенор усадил тело Матуина в разбитое кресло.
— Значит, паршивая выдалась ночка? — спросил Фраука.
— Служба безопасности Чайковой была приведена в полную боеготовность. Как только им кто-нибудь не нравился, они срывались с места. Было много крови. Пришлось поджечь там все, чтобы замести следы.
— Сожгли все дотла? — лаконично спросил Фраука, прикуривая очередную лхо-папиросу.
— Было много тел, — произнес Рейвенор. — Чем больше у других уйдет времени на то, чтобы выяснить, что там произошло, тем лучше. Чайкова была видной фигурой в преступном мире. Учитывая, какой бардак мы там устроили, люди решат, что она стала жертвой нападения конкурентов.
Матуин вздохнул. Рейвенор освободил его. Зэф моргнул и посмотрел на Фрауку.
— Здорово, Вист, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Я голоден, — добавил Матуин и покинул комнату.
Кресло жизнеобеспечения загудело, развернулось и поплыло к Фрауке.
— Так что, Нейл поймал пулю? — спросил Фраука. — А что стало с рыженькой?
— Какой-то проклятый варпом клинок.
— И все это за одну ночь...
— По крайней мере, я так предполагаю. Надо навестить ее, а потом мне надо помочь Тониусу расшифровать захваченную информацию.
— Гм... прежде, чем вы уйдете... — заговорил Фраука.
— Да, Вистан?
— Когда вы все ушли, мальчик, похоже, немного занервничал. Поэтому я остался с ним и немного поболтал, ну вы понимаете.
— Улучшаешь свои социальные навыки?
— Не суть важно. — Фраука затянулся.
Казалось, что он чувствует себя неуютно, словно не был уверен, стоит ли мне это рассказывать.
— Мы поболтали с ним о том о сем, о его прошлом, о том, как он рос здесь. Похоже, возвращение на Юстис Майорис разбудило в нем некоторые воспоминания. Он говорил мне о своей бабушке и о сестре.
— Что же, я рад, что ты оказался способен к...
Фраука поднял руку и вежливо помахал:
— Нет, я не об этом. Знаете ли вы, как его зовут?
— Конечно, — ответил Рейвенор. — Заэль Эффернети. Это одна из первых вещей, что он мне сказал.
— Да, — произнес Фраука. — Эффернети. Фамилия его отца. Вот только во время нашего сегодняшнего общения всплыло, что его мамочка и папочка так никогда и не оформили свои отношения на официальном уровне.
— Ну, значит, он рожден вне брака. И что с того?
— Если чисто технически, то это означает, что он должен носить фамилию своей матери, а не отца, которой он представился. Я прав?
— Прав. Но это только техническая заминка. С чего ты взял, что это так уж важно?
— Да с того, что фамилия его матери, — произнес Вистан Фраука, — была Слит.
Тониус отпер дверь и заглянул внутрь. Скох сидел на стуле. Охотник медленно повернул голову и посмотрел на Карла.
— Еда? — спросил он.
— Мы слегка заняты. Позже.
Скох немного приподнял свои скованные руки.
— Руки снова сводит. Сильно сводит.
— Ладно, — со вздохом произнес Карл, входя в комнату и останавливаясь чуть вне досягаемости цепи, приковавшей охотника к полу. — Показывай.
Скох поднял руки, демонстрируя, что оба тяжелых стальных браслета туго сжаты на его запястьях.
Карл кивнул, вынул из кармана ключ и бросил Скоху. Охотник ловко поймал его, разомкнул и стащил с себя наручники. Скох баюкал и растирал запястья, сгибая их и разминая их.
— Проклятье, так-то лучше.
— Хватит, — сказал Карл.
Скох закончил разминать руки и снова застегнул наручники, а потом бросил ключ обратно.
— Показывай.
Скох повторил свой жест, поднимая руки так, чтобы Тониусу было четко видно, что браслеты заперты и их не снять.
Карл вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Его правая рука снова задрожала. Нападение на дом Чайковой стало настоящим испытанием, настоящим источником адреналина. У него все получилось, он достал то, в чем нуждался Рейвенор. Но Скох испортил ему настроение. Что-то в этом охотнике, даже когда он заперт, лишало Тониуса самообладания.
Карл почувствовал кислый привкус во рту, а сердце его бешено забилось. Он знал, что должен вернуться вниз и приступить к работе над коробочкой с загадками. Но прежде ему хотелось освежить свой разум.
Он вошел в ванную, запер дверь на задвижку и достал из кармана красный сверток.
Они проехали на поезде через восточный сектор города, сойдя на грязном полустанке, расположенном, судя по вывеске, в общем блоке J.
— Здесь ты и вырос, — произнесла Пэйшэнс. Заэль кивнул.
— Уверена, что можно было бы найти доктора и поближе к нашему дому.
— Нам ведь нужен правильный доктор, — сказал мальчик. — Правильный, да? Я хочу сказать, такой, что не станет задавать лишних вопросов.
С этим Пэйшэнс поспорить не могла
— По соседству с моим домом живет один парень. Мы звали его Локум[4]. Думаю, это тот, кто вам нужен.
Жаркий, удушливый ветер проносился по транзитным тоннелям, когда проезжали другие поезда. Заэль повел Пэйшэнс по железной лестнице в темноту сырых, грязных этажей общего блока J.
Район этот не был хорошим. В стоках скопилось столько мусора и ядовитых отходов, что большая часть пеших переходов осуществлялась по мосткам, переброшенным между разрушающимися зданиями. Заэль и Кыс миновали несколько шумных забегаловок и столовых, полных света и пьяного гвалта. Но в основном их глазам представал трущобный город, населенный людьми, пойманными в ловушку нищеты, которые стояли в дверях источенных крысами домов или сидели на ступенях, прикладываясь к бутылкам без ярлыков. В воздухе сильно пахло кислотой и мочой. Это немного напоминало Пэйшэнс об Урбитане, улье на Саметере, где выросла она сама. Но там чувствовалось хотя бы какое-то движение, ощущалась борьба людей за то, чтобы вырваться из жизни в нищете. Здесь же, казалось, люди утратили всякую надежду.