Бэкс
Сгорая от ярости, я смотрела на массивные двойные двери его офиса. Они доходили до высокого потолка и выглядели так, словно нужно было наваливаться всем телом, чтобы их открыть. По другую сторону находился высокомерный козел. Вероятно, восседал за гигантским столом или, возможно, на королевском троне. Наверняка, ведь он и был королем здания. Мистер Ваниль — прозвище, придуманное мной, только чтобы его позлить — владел здесь всем. Я же работала в кафе на первом этаже. Ну, пока пятнадцать минут назад меня не уволили. Он был причиной моего увольнения, и я пришла сюда высказать ему свое мнение.
Я бы ни за что не вернулась в приют. Моей зарплаты едва хватало на оплату мотеля для нас с братом. Мы прожили там последние несколько месяцев, но где угодно лучше, чем в приюте для бездомных. Неделя без работы, и нас бы выселили. Я не была к этому готова.
— Твой босс-засранец на месте? — прорычала я женщине, сидевшей за столом перед двойными дверьми.
Вскинув взгляд, она посмотрела на меня, и шок на ее лице быстро сменился отвращением. Конечно же, офис мистера Ванили сторожила идеальная помощница. Блестящие светлые волосы, собранные в тугую шишку, кристально-голубые глаза за очками в черной оправе и глубокое декольте. Очень глубокое. Она выглядела так, словно в любой момент могла превратиться из сексуальной библиотекарши в соблазнительницу. Возможно, этим она и занималась.
Судя по сморщенному носу, секретарша сочла меня отталкивающей. Я была полной ее противоположность во всех отношениях. Мы обе были блондинками, но на этом сходства заканчивались. Мои волосы были более сочного оттенка, перемежавшиеся розовыми и фиолетовыми прядями, благодаря которым фиалковый цвет глаз казался ярче. Я видела под столом длинные ноги секретарши в туфлях на высоких каблуках, стоивших не меньше трех моих зарплат. Учитывая мой рост пять футов и три дюйма[1], если бы она встала, нависла бы надо мной. Мои черные ботинки в военном стиле уж точно не делали меня выше. Она была худой и много времени тратила на уход за собой. Полная моя противоположность.
— Я оказываюсь перед необходимостью попросить вас уйти, — пропищала секретарша голосом, напоминавшим скобление гвоздем классной доски. Она потянулась к стационарному телефону, разумеется, чтобы вызвать охрану, ведь я была наполовину голой.
На мне остались только лифчик, штаны и ботинки. Я бы в жизни не позволила куску дерьма внизу вычесть из моей последней зарплаты пятьдесят долларов за униформу и не планировала когда-либо снова его видеть. После моего увольнения у него хватило наглости предложить мне встать на колени и, раз уж я нуждалась в деньгах, заработать немного наличных оказанием «других услуг». Когда я начала расстегивать рубашку, маленький уродец подумал, что получит желаемое. На деле все, что он получил — мою рубашку и передник, брошенные ему в лицо. Ну, и синяк под глазом. У меня до сих пор ломило костяшки от силы удара. О, да, утром его глаз станет фиолетово-черным. Выросшая в приемной семье, я научилась драться.
Поняв, что в моем распоряжении мало времени, я прошла мимо секретарши и открыла двойные двери.
— Синди, я же сказал тебе… — мистер Ваниль замолк, стоило ему поднять взгляд и увидеть меня. Обратив внимание на мою одежду, вернее, на ее отсутствие, он стиснул зубы, и его ноздри начали раздуваться.
Сегодня, как и в любой другой день, на нем был серый костюм-тройка, цветом соответствовавший глазам. Этот мужчина всегда был собранным. Даже его лицо было до нелепости красивым — прямые идеальные черты. Всякий раз, когда он заходил в кафе, мне хотелось немного его взъерошить. Провести пальцами по его волосам и придать ему вид человека, только что занимавшегося сексом. Я думала о том, чтобы потереться губами о его шею и, оставив на ней следы помады, испортить идеальный облик. В первую нашу встречу мистер Ваниль одарил меня полуулыбкой и заказал простой черный кофе. Ни сливок, ни сахара. Даже никаких вкусовых добавок. Казалось, он придерживался строгости во всем. Каждый день приходил, заказывал кофе и перекидывался со мной парой фраз. Я ждала наших встреч. Он отличался ото всех остальных белых воротничков. Большинство из них смотрели на меня либо с отвращением, либо так, словно со мной можно по-быстрому перепихнуться.
Пока однажды он не пришел с женщиной. Я стояла к нему спиной, но слышала их разговор. Быстро глянув через плечо, я отметила красоту его спутницы. Элегантная, какой мне никогда не стать.
— Она не вписывается, — сказала женщина. — Я поражена, что ей вообще позволили здесь работать.
— Я уверен, если она очень постарается, сможет как следует отмыться, — все, что ответил мистер Ваниль.
Уже очень давно слова незнакомцев не причиняли мне боли и не выводили из себя. Итак, в тот день началась война. Закончились мои нежные улыбки и волнение при виде него. Я знала, что отличалась. Мне нравились мои розово-фиолетовые волосы, яркий лак на ногтях и блеск для губ. Такова уж я. Покинув приемную семью, я больше не пыталась вписаться в стандарты других людей. Мне было незачем притворяться кем-то, кроме самой себя.
Каждое появление Ванили в кафе я пыталась превратить в ад. Возможно, если бы я стала окончательной сукой, он бы перестал приходить. Меня разозлило, что я позволила себе поверить в его симпатию.
Я осмотрела офис, отделанный — как холодно — стеклом и металлом. По моей обнаженной коже пробежали мурашки. Все вещи лежали четко на своих местах вполне в духе своего хозяина. И все же я продолжала озираться, не желая встречаться с ним взглядом.
— Брай, не знал, что ты нанял кого-то поразвлечь нас во время встречи, — сказал мужчина, сидевший напротив мистера Ванили, то есть, Брая.
В кафе он не представился, но мне понравилось его имя. Лишь после того как я вышла из себя и начала обращаться к нему «мистер Ваниль», он назвал свою фамилию. Брай со своей подружкой глумился над моей внешностью, и — пускай я вела себя по-детски — мне захотелось отплатить той же монетой. Поэтому когда он спросил о своем прозвище, я сказала: «Потому что вы не сможете быть проще и скучнее, даже если попытаетесь».
Брай сообщил, что его зовут мистер Спенсер. Я никак не отреагировала, поэтому он добавил: «Мистер Спенсер, как «Спенсер Холдинг». Человек, владеющий всем проклятым зданием».
Я лишь закатила глаза. Почему-то он считал, что мне не плевать.
Я посмотрела на второго мужчину, выглядевшего таким же собранным, как и Брай. Спокойный парень с улыбкой на губах. Он был привлекательным, но не красивей Брая. Я начала думать, что людей красивей него не бывает.
— Если вы ищете развлечений, я могу их вам предоставить за определенную цену. Как оказалось, теперь я вновь на рынке труда в поисках новой работы, — я злобно посмотрела на мистера Ваниль и, повернувшись ко второму мужчине, подмигнула ему.
— Правда? Я более чем готов выручить даму в беде, — сказал он, удобнее устраиваясь в кресле.
Я не заводила беспорядочных связей. Фактически я никогда ни с кем не спала. Зато умела использовать свое тело для достижения цели. Порой без флирта не получить то, в чем крайне нуждаешься. Я не держалась за свою девственность, просто у меня никогда не было ни причин, ни желания ее лишиться. Вряд ли до встречи с Браем я вообще чувствовала тягу к мужчинам. Но затем он напомнил мне, что ничем не отличался от остальных.
Я обернулась посмотреть на него, замершего с открытым ртом. Когда наши взгляды встретились, его глаза засверкали гневом. Впервые. Прежде он никогда не проявлял таких сильных эмоций. И я захотела его спровоцировать. Захотела, чтобы он злился так же, как злилась я. Он пришел ко мне на работу, и меня уволили. Поэтому я ворвалась в его офис и посеяла хаос. Возможно, даже сорвала прибыльную сделку.
Направляясь ко второму мужчине, я провела пальцами по настенной полке. Легкими взмахами руки я сбрасывала с нее вещи одну за другой. Побрякушки попадали на мраморный пол, и в комнате раздался звон бьющегося стекла. Вещи разлетелись на осколки, но я не остановилась.
Громкий женский вздох за моей спиной оповестил о возвращении Синди.
— Мистер Спенсер, служба безопасности уже в пути, — пропищала она тем же противным голосом. Поразительно, как Брай умудрялся работать с ней изо дня в день.
Он не обратил на нее внимания, продолжая наблюдать за тем, как я громила его офис. Дойдя до конца стены, я развернулась и остановилась между ног второго мужчины.
Выгнув брови и посмотрев на него сверху вниз, я более чем ясно обозначила свои намерения. Он погладил свои колени, и я уселась на них.
— Хочешь попробовать? — хрипло спросила я. — Ну, знаешь, прежде чем купить.
Я оглянулась на мистера Ваниль, так крепко вцепившегося в столешницу, что у него побелели костяшки. Казалось, стеклянная поверхность могла вот-вот треснуть под его пальцами. Снова осмотрев парня, на чьих коленях сидела, я наклонилась к нему. Мои губы овеяло его дыхание, но прежде чем мы поцеловались, я оказалась в воздухе. Я отлетела назад и приземлилась позади мистера Ванили, возвышавшегося над своим другом. Даже не видя его лица, я знала, что он был в ярости. Брай сжал кулаки и тяжело учащенно дышал, будто пробежал марафон.
— Смит, прочь, — прорычал он.
— Даже так? — спросил тот.
— Да, даже так. Я давно тебя знаю и очень не хочу с тобой ссориться.
— Да. Это и интригует. Ты ревнуешь?
Он только что сказал «ревнуешь»? Да, точно. Брай так ревновал, что выгнал меня с работы, лишь бы больше не видеть моего лица.
— Ладно, встретимся на благотворительном вечере в следующем месяце. Ты придешь с Челси?
Мне была ненавистна моя собственная ревность, вспыхнувшая при упоминании другой женщины.
— Скорее всего. Как всегда. Там и увидимся.
Я слышала, как Смит покинул офис, но не видела его из-за спины Брая. Я немного отодвинулась. Когда он меня схватил, в моем теле пробудилось желание. Прежде я не думала, что Брай меня хотел, теперь же засомневалась. Он взбесился из-за хаоса в своем офисе? Или из-за того, что я уселась на колени к его другу?
— Она здесь. Выведите ее. Вызовите полицию. Я уверена, мистер Спенсер хочет, чтобы ее арестовали. Вы только взгляните, во что она превратила его офис! — закричала Синди, словно никак не могла взять в толк, что сейчас произошло.
Ко мне приблизилось двое неповоротливых мужчин. Отшатнувшись, я чуть не поскользнулась на одной из безделушек, скинутых мною с полки. Это было бы какой-то кармой.
— Не. Прикасайтесь. К ней, — снова зарычал Брай.
Вспоминая все, сказанное им после моего появления, я отметила, что он постоянно рычал — кардинальное отличие от его обычно спокойного вежливого тона.
Оба охранника замерли. На этот раз я была благодарна Браю за вмешательство. Мне не хотелось, чтобы двое огромных мужчин хватали меня.
— Да, Халк номер один и Халк номер два. Только прикоснитесь ко мне, и не сможете мочиться всю гребаную неделю, — с издевкой прокомментировала я.
— Синди, не припоминаю, чтобы я просил тебя вызвать службу безопасности, — сказал Брай своим фирменным ровным холодным тоном. Сняв с себя пиджак и жилет, он повесил их на спинку стула. Затем Брай начал расстегивать свою рубашку. Какого хрена?
— Сэр, она ворвалась сюда и разгромила ваш офис, — просвистела Синди.
— Боже, как ты слушаешь этот голос каждый день? Ты мазохист или типа того? От нее, должно быть, первостепенная головная боль, — посмотрев вниз, я убедилась, что мои груди не выскочили из лифчика. Слава Богу, сегодня утром я надела приличный.
— Ты, закрой рот, — рявкнул Брай. Он бросил мне рубашку, и я ее поймала. Брай обернулся. – Ты, — обратился он к Синди, — вызови клининговую службу и можешь быть свободна до конца дня.
— Но, сэр, мы еще не…
— Хватит! Я дал тебе инструкции, Синди. Свободна.
Она бросила на меня убийственный взгляд, но я лишь ухмыльнулась. Кинув рубашку Брая на пол, я прошла к столу и опустилась в кресло. Я закинула ноги на стеклянную столешницу, но не раньше чем ботинком столкнула на пол компьютерную мышь.
Синди раздраженно фыркнула и выбежала из офиса. Оба сотрудника службы безопасности безмолвно пялились на мою грудь.
— Как вам вид, мальчики? Так уж вышло, что я…
— Вон! — закричал Брай так громко, что все мы немного подскочили. Я видела, как на его шее вздулись вены. В отличие от Халка номер один и Халка номер два, он не был гигантом — скорее худощавым с широкими плечами и узкой талией — но охранники его побаивались. На нем осталась белая нижняя майка, поэтому я не могла оценить его тело, зато видела очертания. Ткань облегала торс как вторая кожа, и я почувствовала на своей губе немного слюны.
— Иисус, у тебя вообще нет манер, мистер Ваниль? Ты мог бы попросить вежливо, и я бы ушла…наверное, — беззаботно заявила я, не сдвинувшись с места. Я не собиралась уходить. Я еще не закончила. Брай задолжал мне работу, и я начала думать, что он ревновал. В ином случае, почему он не позволил службе безопасности забрать меня? Этим можно было воспользоваться.
— Не ты. Ты не поднимешь свой маленький зад с этого стула.
Что ж, дерьмово. Было не так весело сидеть в его кресле, когда он этого хотел. Я ведь села, только чтобы его взбесить.
— Вы, двое. Я хочу, чтобы вы убрались отсюда. Никогда не прикасайтесь к ней. Все ясно?
— Да, сэр, приносим извинения, — хором ответили они и, развернувшись, покинули офис.
Я не могла не закатить глаза. Мистер Спенсер выкрикивал приказы, и все бежали исполнять. Скорее всего, так я и потеряла работу. Он пришел, сказал, что хочет меня уволить, и бам, я уволена.
— А теперь посмотри, что ты наделал. Спугнул еще двоих потенциальных клиентов. Сегодня ты стоил мне кучи денег, и это начинает меня раздражать.
— Хочешь сказать, ты — проститутка, Ребекка?
Обращение по имени выбило меня из колеи. Уже целую вечность никто не называл меня Ребеккой. Я ненавидела свое имя.
— Ну, отчаянные времена требуют отчаянных мер, хотя едва ли ты что-нибудь об этом знаешь. Мне совершенно не хочется возвращаться в приют. Мы с братом должны платить за аренду, и он сейчас без работы, — я мысленно застонала. Зачем я рассказывала о себе? И почему смутилась? Я никогда ничего не стеснялась.
В глазах Брая промелькнуло сочувствие.
— Не надо, — я вскинула руку, не позволив ему устроить фестиваль жалости. Разумеется, я шутила и не собиралась продавать себя, но увидев реакцию Брая, ничего не могла с собой поделать. Меня подмывало еще немного позлить медведя. — Мне не нужна твоя жалость. Я умею выживать и делала это годами. Хотя тебе все равно не стоило меня увольнять. Мне нравилась моя работа, — ладно, я соврала. Я ненавидела работать в кафе, но ничего лучше у меня никогда не было.
— Я тебя не увольнял.
— Чушь собачья, — парировала я. Он так или иначе был причастен. — Зато теперь ты найдешь мне другую работу, или я буду и дальше усложнять тебе жизнь. Как видишь, у меня появилось много свободного времени, — наверняка в его компании была хоть какая-нибудь вакансия. Бога ради, он владел всем чертовым зданием. И кто знает, чем еще.
— Сколько тебе лет? — спросил Брай.
— Двадцать три.
Судя по взгляду, он ни на йоту мне не поверил.
— Достаточно взрослая, — наконец сказала я.
— Ты действительно продаешь себя? — уточнил Брай и подошел ближе. Он шокировал меня, легко подняв со стула, усадив на свой стол и встав между моими ногами.
— А что? Присматриваешься? — спросила я.
Зачем ему понадобилась проститутка? Пара девочек из приюта зарабатывали деньги, продавая себя. Моя ситуация не была настолько отчаянной, но я понимала их. И не осуждала. Ко мне жизнь не была так жестока, как к некоторым другим. Мне повезло. Пускай мое везение было дерьмовым, но хоть каким-то. Я могла поспорить, что женщины бегали за Браем толпами, и не понимала, зачем ему платить за секс. Кем бы ни была упомянутая Челси, она, вне всяких сомнений, переспала бы с ним бесплатно.
— Нет. Честно говоря, я никогда не торговала собой, но все возможно за хорошую цену. Или в отчаянной ситуации, — замолкнув, я посмотрела Браю в глаза. Он прижимался ко мне, и я почувствовала упершийся в меня твердый член. — У тебя встает от идеи меня купить? Как думаешь, сколько стоит девственность в наши дни? Быть может, я все-таки открыта для предложений.
Брай
Стоя между ног Ребекки и прижимаясь к ней твердым членом, я вцепился в стол по обеим сторонам от нее. Мое тело дрожало от соприкосновения с ней, и я бы долго не продержался. Я еще никогда не был так близок к женщине.
В конце концов, до меня дошел смысл слов Ребекки. Она не только говорила о своей девственности, но еще и выставляла ее на продажу.
— Ты серьезно предлагаешь мне купить тебя? — засомневался я, подумывая принять предложение и чувствуя отвращение к самому себе. Я представил, как войду в Ребекку и сделаю своей. Я не знал, откуда взялись эти мысли. Прежде у меня никогда не возникало подобных порывов. Я всегда мог подавить желание к любой женщине. Но Ребекка отличалась ото всех и не понимала, что дразнила меня.
— Слушай, Ванилька, — вырвала она меня из размышлений, — сегодня ты стоил мне работы, и аренда сама себя не оплатит. Как я вижу, большой парень у тебя в штанах заинтересовался сделкой. Давай поговорим о цифрах. Хочешь предложить?
Чтобы не выйти из себя, я отпустил стол и попятился. Мне нужно было держать дистанцию. Меня не оставляло искушение взять Ребекку, и ее сладкий запах не облегчал задачу.
— Я скажу четко и во второй раз. Я не увольнял тебя, Ребекка.
— Врун, — ответила она и, откинувшись назад, оперлась ладонями на стеклянную столешницу. Ребекка пачкала мой стол и вносила хаос в мое безупречно организованное пространство. Она разгромила офис и перевернула мое расписание с ног на голову.
Моя должность требовала строгого контроля и планирования. Так уж случилось, что я относился к типу А[2] и начинал беспокоиться, если хоть на минуту отклонялся от графика. Когда ситуация выходила из-под контроля, у меня начинались панические атаки, но в данный момент я был на удивление спокоен. Я чувствовал неистовое желание, столь же чуждое мне, как и сам момент.
— Ты не будешь называть меня вруном, Ребекка, — я тяжело дышал и теперь, отдалившись от нее, попытался сосредоточиться. Наверное, часть крови хлынула от члена обратно к мозгу. Я бы справился. Шаг за шагом. — Сначала ты должна одеться, — сказал я и, наклонившись, поднял с пола рубашку. Я осторожно протянул ее, боясь прикоснуться к Ребекке. И тут же снова попятился, чтобы дистанцироваться от ее притяжения.
— Экстренное сообщение, Ванилька: я не надену твою рубашку. Можешь либо смириться, либо умереть от бешенства. А теперь давай поговорим о моем увольнении.
— Отлично. Раз уж ты упорно желаешь расхаживать голышом, придется объяснить тебе, как взрослый ребенку, — что казалось нелепым, поскольку без рубашки Ребекка смотрелась отнюдь не по-детски. Соблазнительная и пышная во всех нужных местах.
— О, игра в папочку! Теперь твоя реплика.
Я сжал кулаки и вновь попытался обрести самоконтроль. Кем она себя возомнила? Никто не разговаривал со мной в таком тоне. Я молча смотрел на нее еще мгновение, но думал лишь о том, что ее розовые полные губы были созданы для поцелуев, и мне хотелось провести по ним языком.
Тряхнув головой, я постарался мыслить здраво.
— Ребекка.
— Если собираешься обращаться ко мне по имени, тогда называй Бэкс. Не Ребеккой.
— Ребекка, пожалуйста, не перебивай меня.
Закатив глаза, она выпрямилась на моем столе и бросила рубашку на пол. Мне стоило расстроиться из-за того, что к сшитой на заказ рубашке примерно за тысячу долларов относятся как к мусору, но я бы помыл ею пол, если бы взамен смог попробовать вкус губ Ребекки.
Я снова тряхнул головой, стараясь выкинуть из нее чуждые сумасшедшие мысли. Я не мог сконцентрироваться. Что со мной творилось?
— Отлично. Ты будешь называть меня Бэкс, а я тебя Браем. Договорились?
— Ребекка, — начал я, проигнорировав ее просьбу. «Бэкс» напоминало дружеское прозвище, в то время как мои намерения были ничуть не дружескими. — Пожалуйста, если ты прекратишь перебивать меня, я объясню, что не увольнял тебя. Сегодня утром я спросил менеджера о твоем поведении на работе. Последние недели всякий раз, когда я пытался поговорить с тобой, ты вела себя холодно и отстраненно, даже грубо. Я волновался, что у тебя дома какие-то проблемы. Я обратился к твоему начальнику, просто желая прояснить ситуацию. Я не давал повода думать, будто ты создаешь проблемы, или тебя следует уволить. Я лишь сообщил, что твое поведение изменилось, и спросил, есть ли на то какие-то личные причины.
Ребекка со скепсисом смотрела на меня, ждавшего ее вердикта. Я действительно волновался, ведь она казалась такой отстраненной, и я скучал по ее нежным улыбкам. Я жаждал их вернуть. Улыбки были всем, что я мог получить, но даже не подозревал, как больно будет их лишиться.
— С чего мне верить тебе? Не успела я сегодня утром переступить порог, как меня выкинули с работы. Поясни.
— Не знаю, но если хочешь, посиди здесь и немного подожди. Я позвоню в кафе и прикажу вернуть тебе работу. Я всего лишь наводил справки и не хотел, чтобы все так обернулось.
Нужно было осторожнее спрашивать о ней. Все вокруг стремились меня осчастливить, и менеджер, конечно, подумал, что я хотел уволить Ребекку. Если бы я знал, во что ей выльется мое беспокойство, спросил бы иначе.
— Зачем тебе интересоваться мной? Ты более чем ясно дал понять, что считаешь меня неуместной, — последнюю фразу Ребекка бросила мне в лицо, словно обвинение, но я не понимал, о чем речь.
У меня было несколько сильных сторон, и чтение людей — одна из них. Глядя Ребекке в лицо, я видел в ее глазах эмоции. Она казалась уязвимой и одновременно сильной. Я понимал, что Ребекка боялась мне верить. Язык тела говорил об уверенности в себе, но подрагивавшие пальцы выдавали нервозность.
— Что ты подразумеваешь под «ясно дал понять»? Когда? — я не припоминал, чтобы обижал ее. Внезапно на меня снизошло озарение. — Господи, нет, — выдохнул я.
— Да, я слышала ваш разговор. Ничего страшного, Ванилька. И все же приятно было узнать свое место.
— Я не хотел, чтобы ты нас слышала. На самом деле я так не считаю. Женщина, с которой я приходил в тот день — жена моего бывшего делового партнера. Нам нужно было в последний раз пробежаться по некоторым документам, и поверь, если бы она заметила мой интерес, превратила бы твою жизнь в ад.
Ребекка с неверием посмотрела на меня, но я заметил в ее глазах надежду.
— Ты везде вписываешься, — сказал я и увидел болезненное выражение на ее лице. Я не знал, почему она беспокоилась. Ребекка была величайшей редкостью. С огромными красивыми глазами, почти фиолетовыми. С короткими волосами цвета платины, разбавленными сиреневыми и розовыми прядями. Динь-Динь в стиле панк-рок — единственное определение, которым я мог ее описать. Я никогда не видел никого настолько особенного и красивого, что захватывало дух. — Мне очень жаль. Я не хотел, чтобы ты нас слышала. Та женщина злобная, и я не мог показать ей, как много ты для меня значишь.
Уголки губ Ребекки приподнялись в полуулыбке, и я был готов надрать себе зад за признание.
Я хотел исправить ситуацию. Хотел вернуть нежные улыбки, когда в вестибюле заказывал кофе, поэтому мысленно пробежался по контрольному списку в поисках способа решения проблемы.
— Хочешь обратно на работу? Один телефонный звонок, и я все устрою, но ты преисполнилась решимости устроить сцену и продать мне свое тело, — мой член дрогнул при напоминании о том, что я мог получить ее и сделать своей.
Спрыгнув со стола, Ребекка подошла ко мне.
— Я не знаю, смогу ли снова работать на придурка, предложившего сделать ему минет за наличные.
По моим венам моментально понесся гнев, и я шагнул вперед. Теперь нас с Ребеккой разделяли считанные дюймы. Она за пару секунд умудрилась вызвать во мне волнующие и тревожащие эмоции. Я всю жизнь старался ничего ни к кому не чувствовать. Но сейчас, ощущая тепло ее тела, я не знал, что победит — гнев или желание.
— Что он предложил?
— Не убирай свои стодолларовые банкноты, Ванилька. Я отказалась. И все же вряд ли я хочу знать, что он предложит в следующий раз. Почему бы тебе не подумать о какой-нибудь другой вакансии, раз уж мы обсуждаем детали моего мешка с конфетами?
Я мысленно добавил увольнение менеджера к списку текущих дел. Ему повезет, если я тем и ограничусь.
— Мне нужен кто-нибудь, чтобы убирать у меня в квартире, — выпалил я, понятия не имея, что на меня нашло. Во-первых, я сам делал уборку, одержимый тем, чтобы все было сделано определенным образом. Во-вторых, мне не нравилось, когда в моем доме находились посторонние люди. Лишь единицы знали, где я живу. При мысли о незнакомом человеке в моем личном пространстве меня начинало подташнивать, и все же я свободно пригласил Ребекку.
— О, — отозвалась она и снова сделала круг по моему офису. Мне стоило обеспокоиться из-за сломанных вещей, но рядом с ней у меня не было иных забот, кроме нее.
— Да. И мне нужен кто-нибудь, чтобы готовить, — что я творил? Еда была следующим пунктом в списке контроля, и мне следовало сходить с ума от тревоги. Мне не нравилось посещать рестораны из-за кучи потенциальных проблем. Я не мог справиться с сопутствующим стрессом. И все же я попросил Ребекку готовить для меня. Будто мой мозг и рот не желали действовать сообща.
— Значит, я буду приходить к тебе домой, убирать и готовить? И только? Сколько платишь? — спросила Ребекка, подозрительно наблюдая за мной.
Ей и следовало опасаться. Она бы сбежала, если бы узнала, что я думал о ней с тех пор, как впервые увидел в кафе. Сначала я был счастлив, когда Ребекка перестала со мной разговаривать и начала грубить. Отлично. Она отталкивала меня. Оно и к лучшему, но на второй день мне было уже не до смеха. Я хотел, чтобы Ребекка улыбалась мне. Я жаждал ее улыбок. Кто вообще жаждет улыбок? Тот, кто может стать одержимым, вот кто. Тот, кто знает, что навязчивые идеи могут сделать с человеком.
Я мысленно перечислил обязанности Ребекки на ее прежней работе и отринул перечень. Что она для меня значила? Я не знал ответа. Нужно было предложить сумму в разумных пределах, иначе я выставил бы себя придурком, забрасывающим ее деньгами, и тем самым дал бы ей повод отказаться.
— Тысяча долларов в неделю.
— В неделю? — закричала Ребекка, и я немедленно пожалел, что не предложил больше.
Я спешно искал способ отрезать ей пути к отступлению.
— Ты упоминала, что с тобой живет брат. Сделка включает оплату счетов в мотеле. Но мне нужно, чтобы ты большую часть времени проводила в моем доме. Так я буду уверен, что все дела сделаны. Я работаю сверхурочно, поэтому мне в любой момент может потребоваться твоя помощь.
Я попытался убедить в этом самого себя. Меня взбесило, что Ребекка ночевала в каком-то мотеле и каждую неделю платила за аренду. Если бы я знал, в каких условиях она живет, давно бы что-нибудь предпринял. Но ведь она была красивой и идеальной. Я считал, что она кому-то принадлежит. Кому-то, кто защитит ее от мужчин вроде меня.
Наблюдая за расхаживавшей по офису Ребеккой, я надеялся, что она не видит меня насквозь. Я не знал, что со мной происходило. В один миг я приказывал себе оттолкнуть ее, в другой уже притягивал ближе. Я попросил ее ночевать в моем доме. Кроме меня там никто никогда не спал. О чем вообще я думал?
«Ты думал, что она твоя», — услышал я шепоток в голове.
Нет, не моя. Я просто хотел ее защитить. Я бы не прикоснулся к ней. Я бы держал ее на расстоянии, но в поле зрения. Быть может, вернул бы ее улыбки.
Ребекка остановилась и посмотрела мне в глаза.
— Договорились, — сказала она и вернулась к моему креслу.
Я почувствовал себя победителем. Остановившись по другую сторону стола, Ребекка скрестила руки на груди, приподнимая полные округлости и невольно привлекая к ним внимание.
— Но писюлька в цену не входит. Ясно? — пояснила она, выгнув бровь. Наверное, Ребекка имела в виду влагалище.
— Согласен, — я надеялся, что понял ее правильно. Нет, я не собирался прикасаться к ней. Сделка была честной. Я просто хотел наблюдать за Ребеккой. Держать ее ближе к себе.
— Когда я приступаю?
— Сегодня, — выпалил я и мысленно внес изменения в список текущих дел. «Чем скорее, тем лучше», — прошептал голос у меня в голове. — На самом деле, прямо сейчас.
— Ладно, — согласилась Ребекка и снова подозрительно на меня посмотрела. — Встретимся в твоем доме. Напиши адрес, и я приеду.
— Лучше я отправлю тебе смс. Какой у тебя номер? — спросил я, достав мобильный телефон.
— У меня его нет. Просто запиши адрес, и я сама найду.
Я добавил к списку текущих дел покупку телефона. С ним мне будет удобнее отслеживать ее передвижения. Я всегда буду знать, где Ребекка.
— Тебя отвезет мой водитель. Я настаиваю, — сказал я, но все равно записал адрес. Я не знал зачем, но почему-то хотел, чтобы он у нее был.
— Не стоит. Мне нужно сначала зайти домой и забрать некоторые вещи. Например, футболку, — Ребекка посмотрела вниз на свой лифчик.
— Я могу послать кого-нибудь в мотель и сообщить твоему брату о смене работы, — я снова взглянул на ее груди и понял, что никогда не позволю ей разгуливать по зданию в таком виде. Также я не хотел рисковать на случай, если Ребекка передумает. Она согласилась, и возврата не было.
— Стоп, успокойся. Если все так серьезно, я просто заберу вещи завтра.
— Хорошо, — неуверенно согласился я, решив все-таки пойти на некоторые уступки. — Тем временем, пожалуйста, надень мою рубашку. Не будешь же ты разгуливать в нижнем белье, — у меня ушла вся сила воли, чтобы не схватить ее и не заставить. Больше никто не должен был видеть Ребекку такой. Вспомнив, что она дошла до офиса практически голышом, я стиснул зубы.
— Ладно. Но не думай, что победил. Я надену ее, только потому…потому что.
Я сдержал улыбку и, во второй раз подняв рубашку с пола, подошел к Ребекке. Она встала ко мне спиной, позволив помочь ей одеться. Просунув руки в рукава, Ребекка повернулась и, встретившись со мной взглядом, начала медленно застегивать пуговицы.
Член до сих пор был твердым, но теперь мне казалось, будто в моих штанах билось сердце. У меня горело лицо, и когда Ребекка протолкнула очередную пуговицу в петлицу, я снова занервничал. Словно прочитав мои мысли, она высунула маленький язык и провела им по полной нижней губе, оставив на ней влажный след. Я смотрел на розовые блестящие губы и знал, что если поцелую их, искрящиеся блестки останутся на всем моем лице.
— Пыльца фей, — прошептал я.
— Что ты сказал? — тряхнула головой Ребекка.
Избавившись от чар, я попятился и понял, что говорил вслух.
— Ничего. Нам пора. Мне нужно придерживаться графика, — я вышел из офиса. Мне нужно было найти в этом здании воздух. Очевидно, в офисе его совсем не осталось.
— Значит, ты кто-то типа Патрика Бэйтмана, да?
— Кого? — спросил я, устраивая Ребекке экскурсию.
— Эй. Американский психопат[3]. Привет! Мега-аккуратный странный корпоративный убийца. Просто уточняю. Не хочу, чтобы меня преследовали по лестнице с бензопилой, если я оскорблю твою визитку.
Я понятия не имел, о чем речь, поэтому просто продолжил идти.
Ребекка молча ехала со мной на заднем сидении. Полагаю, она нервничала не меньше меня. Не помогло и то, что я позвонил в кафе и уволил менеджера за сексуальное домогательство. Я думал, Ребекка порадуется, но ей было неловко. Ему повезло, что меня вело желание отвезти ее домой, иначе я бы его еще и навестил.
Как и всегда, доехав до дома, Хэнк проводил меня и вернулся к машине. Он знал о моей любви к уединению и был достаточно умен, чтобы оставить все вопросы о Ребекке при себе.
Я поприветствовал Клода — дневного швейцара, отвечавшего за вестибюль. Здесь работало еще четверо других, но с ними я редко сталкивался. Ему было крайне непривычно видеть меня дважды за один день. Как правило, когда я уезжал на работу, он был здесь, а по возвращению меня встречал уже ночной сторож. Клод проработал швейцаром несколько десятилетий, поэтому легко воспринимал все необычное. Он поприветствовал меня и Ребекку так вежливо, словно делал это каждый день. Я мысленно сделал заметку отправить ему по электронной почте инструкции и предоставить Ребекке полный доступ к дому. Также я поставил галочку начислить Клоду рождественскую премию. Профессионализм был для меня бесценен.
Как только мы с Ребеккой вошли в пентхаус, я показал ей этаж. В шаге от лифта было фойе с большими двойными дверьми. Я отдал ей запасной ключ и велел беречь его. У Клода тоже был ключ, но только на крайний случай, поэтому Ребекка стала единственным человеком, помимо Хэнка, получившим доступ в мой дом. Люди могли выходить из лифта, но дверь в квартиру всегда была заперта.
Я провел Ребекку в квартиру и показал ей помещение открытой планировки с панорамными окнами, из которых открывался вид на город. Я любил свой дом и проводил здесь все свободное от работы время. Но почему-то я хотел, чтобы Ребекке он тоже понравился. Я хотел ее одобрения.
Вскоре я закончил показывать ей кухню, гостиную и спортзал, после чего настала очередь спальни. Меня не покидало дурное предчувствие, и я ожидал срыва из-за появления в моем личном пространстве чужого человека. В мою спальню не входил никто, кроме меня, и я приготовился к неизбежной панической атаке.
— Значит, это и есть логово дракона? — спросила Ребекка, когда я открыл перед ней дверь.
— Здесь я сплю, да, — сказал я в ожидании паники.
Протиснувшись мимо меня, Ребекка направилась к кровати. Хозяйская спальня была большой, с кроватью посреди комнаты. Я хотел перед сном смотреть на город и добился этого, поставив кровать по центру. Ребекка обошла ее и села на край. Она чувствовала себя так комфортно, будто здесь ей было самое место. Ощутив в груди тепло, я чуть не рассмеялся. Я поймал фею.
— Что за ухмылочки? — спросила Ребекка, закинув ногу на ногу.
— Просто гадаю, чувствовал ли то же самое Питер Пэн, — пробормотал я.
— Что?
— Ничего. Нужно дать тебе…
Раздался дверной звонок. Мысленно сверившись с расписанием, я понял, что Синди зашла за мной перед запланированной деловой встречей. Твою мать! Как я мог забыть?
— Ты кого-то ждешь? — растерянно спросила Ребекка.
— Из-за твоего визита я немного отстал от графика и забыл о деловом ужине, — ответил я и развернулся.
Прежде чем пройти к парадной двери, я посмотрел на Ребекку и понял, что ни на секунду не запаниковал. Такое случилось впервые, и я не знал, как к этому относиться.
— Останься здесь. Я разберусь и вернусь через несколько минут.
Пройдя по пентхаусу, я открыл двери. На пороге стояла Синди в черном вечернем платье. Если требовалась компаньонка для деловой встречи, я недолго думая всегда выбирал ее. Она была немногословна и знала, какой вилкой пользоваться. Интересно, как прошел бы ужин, пригласи я вместо нее Ребекку. Отринув эту мысль, я пропустил Синди в дом. Она уже несколько раз бывала здесь, но никогда не заходила дальше гостиной. В суматохе сегодняшнего дня я совершенно забыл, что договорился об ужине с потенциальным инвестором и пригласил с собой Синди, поскольку он собирался придти с женой.
— Ты рано.
— Я знаю, как вы цените пунктуальность. Я попыталась напомнить вам, когда вы отпустили меня до конца дня, но предположила, что ужин состоится. Столик зарезервирован на четыре тридцать, и я хотела убедиться, что у вас будет время подготовиться к встрече.
— Господи, мне показалось, что я слышала, как сдохла кошка.
Я повернулся как раз, чтобы увидеть Ребекку, вышедшую из спальни с пальцем в ухе. До ее комментария я никогда не замечал, насколько раздражающим был голос Синди.
— Ребекка, ты помнишь мою помощницу Синди.
— Что она здесь делает? — обвинила Синди тоном, очень мне не понравившимся.
— Она — моя гостья, и если ты не можешь проявить к ней уважение, дверь пря