В.И. Копейко
Гендиректор Южмаша переходного периода
Всеволод Ильич Копейко - ветеран ракетно-космической отрасли, свою судьбу с Южмашем связал в 1958 году: работал в литейном и ракетном производстве. С 1991 по 2007 годы – руководитель пресс-службы Южмаша, редактор заводской газеты «Старт». Заслуженный журналист Украины.
Ступени роста
Юрий Сергеевич Алексеев родился в городе Днепропетровске - по праву являющемся сегодня космической столицей Украины. Завоеванию этого статуса Юрий Сергеевич посвятил лучшие годы своей жизни.
1 сентября 1955 года Юра Алексеев распахнул дверь средней школы №9, которая находилась недалеко от дома, где жила семья Алексеевых. На главном проспекте Днепропетровска - имени Карла Маркса - получали квартиры именитые люди города. Главный механик завода «Красный Профинтерн» Сергей Андреевич Алексеев - был из этой обоймы.
Всего десять лет прошло с тех пор, как окончилась Великая Отечественная война. Но в Днепропетровске все еще встречались неотстроенные от разрушений здания, в том числе и на главном проспекте города. Но в это время страна, еще не оправившаяся от разрушительной войны, уже активно занималась укреплением своей обороноспособности. На эту стезю, получив аттестат о среднем образовании, ступил и Юра Алексеев: в 1966 году он стал студентом физико-технического (ракетного) факультета Днепропетровского госуниверситета.
Вспоминает нынешний заместитель начальника цеха №25 Южмаша Валерий Николаевич Поляков:
- На физтехе ДГУ я учился с Юрой Алексеевым на одном направлении – двигательном, но на разных курсах: когда произошла наша первая встреча, Юра Алексеев отставал от меня на два курса. В то время преподаватели, которые занимались научной деятельностью на физтехе, приглашали наиболее одаренных студентов участвовать в научно-исследовательских работах. Конкретно я включился в исследовательскую деятельность на основании договора между ДГУ и КБ «Южное». Я попал с себе подобными в двигательное КБ-4. Здесь мы прикоснулись к такому направлению, как плазменно-ионные двигатели. Это маленькие движки, работающие на цезии. Они служили для ориентации космических аппаратов в безвоздушном пространстве. И мы, студенты последних курсов, после занятий занимались проблемными вопросами этого интересного направления.
И вот как-то к нам пришло пополнение. Познакомились - Юра Алексеев. И с первого дня было понятно, что это человек, который знает, зачем он сюда пришел. Инициативный, грамотный, аккуратный. улыбчивый. С располагающим к искренности лицом. Юра подключился к реализации договора между кафедрой теплотехники ДГУ и КБЮ. Основной работой занимался преподаватель кафедры теплотехники Владимир Николаевич Приданцев. Он был нашим лучшим другом.
Исследовательская работа нас буквально поглотила. Интерес к плазменным ионным двигателям был архивысоким. В условиях вакуума включали двигатель и он сутками работал на цезии - драгоценнейшем материале. Мы фиксировали и изучали показатели работы двигателя. Словом, занимались творческим процессом...
Заметное участие в судьбе Ю.С. Алексеева принял Александр Самуилович Жаворонков. Начинал он сам слесарем цеха 32, который занимался сборкой ракетных двигателей. Когда в цехе 32 впервые появился Юрий Алексеев, Жаворонков был старшим мастером. Так случилось, что писать дипломную работу без пяти минут выпускника физтеха ДГУ направили к Жаворонкову. Спустя сорок с лишним лет после той первой встречи с Алексеевым, умудренный жизненным и профессиональным опытом Жаворонков вспоминает:
«Юра Алексеев писал диплом у меня на участке. Я сразу обратил на него внимание: скромный и воспитанный юноша. Очередная встреча состоялась с Алексеевым после того, как он окончил ДГУ и пришел к нам в цех помощником мастера. Отличался любознательностью, не стесняясь, интересовался мельчайшими подробностями производства двигателей. Я как-то интуитивно почувствовал, что он прирожденный руководитель, умеющий работать с людьми. Главное для руководителя - это знание техники, экономики и людей. Если ты знаешь, на что способен тот или иной твой подчиненный, то любое дело, за которое берешься, можно с успехом решать.
Со временем Юрия Сергеевича назначили мастером. Ответственный, порядочный человек, улавливающий любую техническую задачу с полуслова. Он очень быстро схватывал: как быстро и качественно собрать двигатель, как устранить замечания, которые выставил заказчик. Всегда четко реагировал на все эти производственные нюансы. Бесконфликтный. Не помню, чтобы он с кем-то из рабочих не ладил.
Со временем я был назначен начальником двигательного цеха №23, а Алексеев - старшим мастером цеха 32. Наши подразделения соседствовали в корпусе под одной крышей. На дню мы встречались по много раз. В то время полным ходом шла 18-я машина («Сатана») и начиналось освоение 77-й («Зенита»). Юрий Сергеевич в основном работал на 18-й машине.
Однажды я предложил Алексееву место моего заместителя по производству. Он улыбнулся и сказал, что у него другая стезя и другая дорога. Спрашиваю, какая? Он говорит, что его пригласили в инструментальное производство зам. начальника цеха. И он уже дал согласие. Я не понял ситуации: «Ты же, говорю, двигателист! У тебя в крови этот двигатель!» В ответ: «Я уже пообещал». Я ему: «Послушай, ты делаешь большую ошибку…». Но тщетны были мои доводы. Вот это - «Я дал слово, я пообещал» - характеризует его по всему жизненному пути. Сколько я его знаю, если он пообещал, то никогда не откажется от своих слов. В общем, он пошел дальше – зам. главного инженера, потом главным инженером, потом генеральным директором.
У Алексеевых была простая семья. Мать и отец воспитали в Юре чувство ответственности и чувство долга. Если ты пообещал что-то решить, значит ты обязан это сделать. Если не представляется возможным, поставь человека в известность, чтобы он не питал надежд. Вот эта черта у него была воспитана матерью и отцом, она заложена у него в генах. Она всегда была превалирующей вне зависимости, какую должность он занимал. По жизни так: если руководитель не держит слово - авторитета ему не сколотить. А у Юрия Сергеевича со всеми, начиная от рядового рабочего и до высшего руководства, отношения были ровными и обязательными».
Еще один производственник, который хорошо помнит начальный путь Юрия Сергеевича Алексеева на Южмаше – начальник цеха по сборке ракетных двигателей Николай Николаевич Яковенко. Начал трудовую деятельность в апреле 1978 года помощником мастера, как и многие бывшие физтеховцы ДГУ после распределения.
- Меня определили в цех ракетных двигателей №32, - поделился Николай Николаевич. Направили на участок №6, где я впервые встретился с Юрием Сергеевичем Алексеевым. К тому времени он уже был старшим мастером. Я сразу попал под его крыло, влияние и инженерное обаяние. Львиную долю того, что я знаю практического о двигателях и ракетах, я узнал от него.
- Я так понял, - говорит Н.Н. Яковенко, - что Юрию Сергеевичу было интересно как можно глубже ввести меня в курс производства. Такое ощущение, что его распирало от того багажа познаний, которым он успел нагрузить себя за шесть лет интенсивной заводской жизни. У Алексеева была внутренняя потребность делиться с ближними секретами производства.
- И что меня поражало, - продолжает мысль Н.Н. Яковенко, - Алексеев знал характеристики двигателей, которые изготавливались на других участках нашего цеха. Это обращало внимание: структура оборонки построена таким образом, что по режимным соображения минимизируется информация производственного характера. О характере производства должны знать только те, кому положено. Например, в цехе 32 было шесть производственных участков. И каждый из них вел свой двигатель, непохожий конструктивно на остальные. Естественно, углубленные знания по конкретному изделию имели только те, кто ими конкретно занимался. Но не бывает правил без исключения. Этим исключением был - старший мастер участка №6 Юрий Сергеевич Алексеев. Я всякий раз недоумевал, как можно, заниматься своей конкретикой, и в тоже время, почти досконально знать, какая тяга двигателя, выпускаемого, скажем на четвертом или на первом участке, на какую ступень они ставятся, что такое передвижная платформа, что представляет собой железнодорожный состав с машиной Ж-60 на борту...
На тот период наш шестой участок комплектовал 18-ю машину и 18М - «Сатану» Мы изготавливали по пять четырехкамерных двигателей в месяц. Это 20 камер. На «сотке» огневые испытания подтверждали работоспособность этих двигателей. Загрузка такая, что трудились в три смены. Одни камеры собирались, другие испытывались, третьи в связку шли. Сплошной конвейер...
Был еще такой поучительный случай, в ту пору я уже работал производственным мастером. Ко мне подошел слесарь-сборщик и попросил выдать какой-то материал для работы. В это самое время я согласовывал свой вопрос с Алексеевым. Говорю слесарю: «Подожди, закончу разговор с Юрием Сергеевичем и подойду к тебе». То, что Алексеев тогда сказал мне один на один, отложилось на всю жизнь: «Запомни раз и навсегда, обеспечь человека работой, чтобы он не стоял, а потом занимайся, чем считаешь нужным...». Вроде бы ничего особенного в этой его рекомендации и не было, но это только на первый взгляд. Это был урок организации производства.
Четыре года мне посчастливилось поработать вместе с Юрием Сергеевичем. Дальше он пошел «в рост» по службе – его назначили заместителем начальника цеха 54 по подготовке производства. Человеческие контакты у нас с Юрием Сергеевичем продолжались. А когда стал начальником 54-го цеха, наверное, самым молодым в ту пору, после первой получки позвал меня в гости. Для меня должность начальника цеха была чем-то недосягаемым. В ту пору попасть к начальнику цеха было сложнее, чем сегодня - к генеральному директору. Должна была быть весьма веская причина, чтобы выходить на начальника цеха. После кабинета пошли смотреть его цех. Только вошли в корпус, Алексеев увидел, как стропальщик без обязательной красной повязки на рукаве командует передвижением груза мостовым краном. И с места в карьер:
- Куда ты двигаешь! Стоп машина! Где твоя повязка? Кто разрешил работать с грузами без обязательного атрибута?
В общем, взбучка на месте...
С поста начальника цеха Алексеев пошел заместителем главного инженера по подготовке производства, потом главным инженером стал – продолжает свой рассказ Николай Николаевич Яковенко.
Тогдашний гендиректор Южмаша Л.Д. Кучма, обращаясь к министру Общемаша СССР В.Х. Догужиеву за утверждением Ю.С. Алексеева в должности главного инженера, в «объективке» отмечал: «Обладает высокоразвитым чувством ответственности за порученное дело. Мыслит по-деловому, с учетом работы коллектива на перспективу. В решении основных направлений работы осуществляет системный подход...».
Главная задача Генерального – спасение Южмаша
До назначения в октябре 1992 года Генеральным директором Южмаша Юрий Сергеевич много лет проработал в условиях государства с плановым развитием экономики. Заводчане жили в режиме времени, когда «План - закон! Его выполнение – долг! Перевыполнение – честь!». Но, случилось так, что мы в одночасье потеряли не только большую страну с его социально-политическим укладом, но и привычную модель хозяйствования. Планы и законы заменила анархия, понятие «Долг» исчезло. О чести и говорить не приходилось, когда целую страну сдавали без боя…
В мундире Генерального Алексеев вошел в эпоху дестабилизации. То была пора, когда он шел в неизвестность, очень похожую на ту, в которую отправлялись первые космонавты. В этот период Ю.С. Алексеев принял завод численностью 45 тысяч работающих. Вернее, утративших работу, поскольку на тот период прежние, хорошо отлаженные связи между предприятиями ВПК были бездумно разрушены. Ракетная техника перестала интересовать традиционного заказчика.
Теперь Гендиректор машиностроительного гиганта сам решал, что ему выпускать из товарной продукции, за счет чего платить зарплату работникам, сам решал, как укомплектовать сырьем, ресурсами производственный процесс. Рычаги управления, которыми пользовались его предшественники, стали заедать на каждом шагу. Он пытался не показывать растерянности, а она присутствовала (не могла не присутствовать): в 44 года принять на себя такую махину без реального механизма управления...
В начале 1990-х Южмаш пребывал в дрейфе. В этот период шанс Южмашу найти себя - был равносилен шансу путника найти источник влаги в пустыне. Но Ю.С. Алексеев не сдавался. Как «командующий» он вынужден был сдавать отдельные позиции, упразднять производственные сегменты - чтобы спасти основу. Так поступают врачи, ампутируя часть во спасение целого. Пришлось упразднить производство товаров народного потребления, сократить до минимума строительство жилья, урезать число льготных санаторно-курортных путевок и даже отторгнуть от себя социально-бытовой сектор объемом с треть Днепропетровска - столько жилья и других объектов построили предшественники Алексеева. В результате от общего числа заводчан в 1992 году осталась треть. Задержались те, у кого все еще сильна была вера в будущее Южмаша, кто по призванию был ракетчиком. До известной степени и это обстоятельство питало силы неутомимого Алексеева мотаться по свету в поисках заказов. В одном случае - он пытается выхлопотать хоть мизерный заказ под западные ракетно-космические программы, в другом - поучиться методам работы капиталистов. Жесткие условия, поставленные временем, приучили его к молниеносности принятия решений.
Когда политические партии, проводя свои избирательные компании, пытались использовать в своих целях людей титулованных, Ю. Алексеев заявил на всю страну: главная для него политика – спасение Южмаша. В этот период новейшей истории Украины Ю.С. Алексеев решил любой ценой удержать от крушения жемчужину ракетостроения, которой все еще оставался в ту пору ЮМЗ.
Ю. Алексееву пришлось перестраивать завод в условиях социально-экономического коллапса, в период перехода от одной экономической формации к другой, в период фактического исчезновения единой ракетно-космической индустрии. Его перестройка сопровождалась полным сворачиванием военного производства. В странах с устойчивой экономикой и благоразумными правительствами при сворачивании «оборонки» вступает в силу закон конверсии, на которую выделяются немалые средства. Сворачивание «оборонки» у нас тоже назвали конверсией, только не выделили для переоснащения производства ни копейки. А тут еще и резкое падение рыночного спроса на южмашевские тракторы. То был период новейшей истории, когда каждый спасался как мог. Каждый новый день Гендиректор Южмаша начинал с заботы о том, как накормить и обогреть тысячи людей.
Об этом тяжелейшем периоде вспоминает Александр Сергеевич Коротков, который с 1992 по 2010 годы был главным инженером Южмаша:
«Юрий Сергеевич возглавил завод в сложный период времени, в период жесточайшей конверсии, когда прекратился выпуск ракет оборонного назначения, составлявщий 80 процентов объема выпуска заводом товарной продукции. Как сохранить коллектив и научно-технический потенциал завода? С решения этих задач начинался каждый рабочий день Генерального директора, и он с честью с ними справился благодаря своим деловым качествам большого руководителя и стратега.
Под его руководством успешно осваивались новые виды продукции: ветро-энергетические установки, тракторы различных моделей, эмульгаторы, а самое главное – организация производства ракет «Зенит» по теме «Морской старт» с выходом на мировой рынок пусковых услуг. Утилизация жидкостных и твердотопливных ракет по Международной программе между Украиной и США стала для Алексеева задачей не меньшей по степени важности, чем полнокровное функционирование производственного механизма Южмаша. Требовательность, умение довести до логического завершения поставленные задачи, твердость и принципиальность в отстаивании своей точки зрения - основные черты его характера. Они-то и являлись важным подспорьем на всем пути его директорства на Южмаше».