Т. Раздорожная
Инсценировка повести
Б. Васильева
ЗАВТРА БЫЛА ВОЙНА
ГОЛОС ВИКИ:
В лунном сиянии снег серебрится,
Вдоль по дороге троечка мчится.
Динь-динь-динь, динь-динь-динь,
Колокольчик звенит.
Этот звон, этот звук много мне говорит…
ЗИНОЧКА: - От нашего класса остались воспоминания и одна фотография…
АРТЕМ: - Групповой портрет с классным руководителем в центре, девочками вокруг и мальчиками по краям…
ЛЕНА: - Эта фотография давно поблекла…
ЖОРА: - Иногда кажется, что расплылась она потому, что наш класс давно отошел в небытие, так и не успев повзрослеть…
ПАША: - И наши черты растворило время.
ИСКРА: - Внимание, внимание! Ребята, не расходитесь! Мы с вами сфотографируемся после 9-го класса, а потом после десятого! Вы представляете, как будет интересно рассматривать фотографии, когда мы станем старенькими бабушками и дедушками! Лена, завяжи мне глаза!
САШКА: - Искра «вещать» будет!
ИСКРА: - Ты подаришь людям новое лекарство!
- Твой третий сын будет гениальным поэтом!
- Ты построишь самый красивый в мире Дворец Пионеров!
ВАЛЬКА: - Вот интересно, что будет, если я к водопроводному крану примусную горелку присобачу?
ПАША: - Чтобы чай был с керосином?
ЛЕНА: - Да нет, чтобы подогревать!
ПАША: - Ну, собачь, только осторожно!
ИСКРА: - У великих людей тоже не все сразу получалось.
АРТЕМ: - Может, мне Вальку разок за уши поднять? Сразу станет великим изобретателем!
ЗИНОЧКА: - Ребята, скорее! Наша очередь фотографироваться!
Общая фотография класса.
 |
ЗИНОЧКА: - Кто там?
ИСКРА: - Зиночка, это я, Искра! Открой скорее!
ЗИНОЧКА: - Ох, Искорка, знала бы, что это ты, сразу же открыла!
ИСКРА: - Сашка из школы ушел!
ЗИНОЧКА: - Как ушел?
ИСКРА: - Совсем. Ты же знаешь, у него только мама. Теперь за учение надо платить, вот он и ушел.
ЗИНОЧКА: - Вот ужас-то!
ИСКРА: - Та - ак! Что ты опять натворила, Зинаида?
ЗИНОЧКА: - Я? Да что ты! Ничего я не натворила...
ИСКРА: - Не смей мне врать! Я прекрасно знаю, когда ты краснеешь.
ЗИНОЧКА: - А я не знаю, когда я краснею. Я просто краснею, и все.
ИСКРА: - Лучше признавайся сразу, тебе же легче будет.
ЗИНОЧКА: - А! Просто я пропадушка. Пропащий человек женского рода.
ИСКРА: - Болтушка! Разве можно с тобой серьезно разговаривать. Ты представляешь, Саша, с его способностями, не закончит школу! Он мог бы стать конструктором самолетов! Какая это потеря для всех нас, а может, даже для всей страны!
ЗИНОЧКА: - Искра, тебе за лето стал тесным лифчик?
ИСКРА: - Какой лифчик?
ЗИНОЧКА: - Обыкновенный. Не испепеляй меня, пожалуйста, взглядом. Просто я хочу знать, все девочки растут вширь, или я одна такая уродина?
ИСКРА: - Не тем ты интересуешься, Зинаида! Совершенно не тем, чем должна интересоваться комсомолка.
ЗИНОЧКА: - Это я сейчас комсомолка. А потом я хочу быть женщиной.
ИСКРА: - Как не стыдно! Не летчицей, не парашютисткой, не стахановкой, а женщиной! Игрушкой в руках мужчины!
ЗИНОЧКА: - Любимой игрушкой. Просто игрушкой я быть не согласна.
ИСКРА: - Перестань болтать глупости! Это буржуазные пошлости, если хочешь знать!
ЗИНОЧКА: - Ладно. Тогда давай говорить о Саше...
|
ВАЛЕНДРА: - Товарищи, товарищи! Наше первое комсомольское собрание можно было бы считать закрытым. Но я бы хотела поднять вопрос о том, что Стамескина необходимо отчислить из советской школы. Он позорит ее своим поведением, прогулами и воровством...
ИСКРА: - Валентина Андроновна, не надо выгонять Сашу Стамескина. Перед лицом своих товарищей по Ленинскому Комсомолу я торжественно обещаю, что Стамескин станет хорошим учеником, гражданином и даже комсомольцем!
САШКА: - Кто, ну кто тебя просил? Нужна мне эта школа...
ВАЛЕНДРА: - Хорошо, Полякова. Педсовет рассмотрит твое предложение. Но боюсь, что Стамескину уже невозможно помочь.
ЛЕНА: - Искра, ты что, ненормальная? Нашла, кого перевоспитывать!
ВЕРА: - Да он же поколотит тебя!
ЗИНОЧКА: - Или знаешь, что может сделать? То, что сделали с той девочкой в парке, про которую писали в газетах!
ИСКРА: - Я пойду к нему домой.
ВЕРА: - Давай мы с тобой, только проводим.
ИСКРА: - Я обещала комсомольскому собранию, что сама справлюсь со Стамескиным. Понимаете, сама.
 |
САШКА: - Чего приперлась?
ИСКРА: - Таких самолетов не бывает.
САШКА: - Много ты понимаешь!
ИСКРА: - Да, интересная конструкция. Но самолет не взлетит.
САШКА: - Почему это "не взлетит". А если взлетит?
ИСКРА: - В авиации главное расчет. У тебя явно мала подъемная сила крыла. Знаешь, отчего она зависит?
САШКА: - Нет.
ИСКРА: - Стамескин, тебе надо записаться в авиамодельный кружок. Ты что, боишься?
САШКА: - Вот еще! Могу и в кружок. Только с тобой. А то сбегу!
ЗИНОЧКА: - Послушай, Сашке нужно устроиться на авиационный завод!
ИСКРА: - Ему нужно учиться! И потом, думаешь, это так просто? Там же анкеты. А что он напишет в графе "отец"? "Не знаю?" Там подумают, что Сашка - сын врага народа!
ЗИНОЧКА: - Давай попросим Вику Люберецкую! У нее папа - главный инженер авиазавода!
ИСКРА: - Я никого не буду просить. Милостынька какая-то!
ЗИНОЧКА: - Я сама попрошу! Вика - золотая девчонка, честное комсомольское! Хоть разочек доверь мне, Искорка, пожалуйста!
ВИКА: - Здравствуй, Искра. Кажется, ты хотела, чтобы Стамескин работал у папы на заводе? Можешь ему передать, пусть завтра приходит в отдел кадров.
ИСКРА: - Спасибо, Вика.
 |
АРТЕМ: - Слушай, Жорка, мне уже шестнадцать. Дата?
ЖОРА: - Дата. Отметить хочешь?
АРТЕМ: - Хочу. Нужен список. Не весь же класс звать.
ЖОРА: - Ты, я, Валька Александров, Пашка Остапчук. Можно Вовика Храмова. Девчонок пиши сам.
АРТЕМ: - Нет, нет. У тебя почерк лучше. Вот и давай. С кого начнем?
ЖОРА: - Лучше говори, кого записать кроме Зинки Коваленко?
АРТЕМ: - Искру. И Лену Бокову, она с Пашкой дружит. Ну, Верку Сергунову можно.
ЖОРА: - И Стамескина!
АРТЕМ: - Да, без него Искра надуется...
ЖОРА: - И еще - Вику Люберецкую.
 |
ВАЛЬКА: - Да, мировые у тебя старики, Артем. У меня только и слышишь: "Валька, что ты там делаешь?"
ПАША: - За тобой, Валька, глаз да глаз нужен, а то ты такое изобретешь!
ИСКРА: - Если человек хочет изобрести полезную вещь, надо ему помочь. А смеяться над ним глупо.
ВИКА: - Глупо по каждому поводу выступать с трибуны.
ИСКРА: - Нет, это не глупо. Глупо считать себя выше всех только потому, что...
ВОВИК: - Девочки, девочки, а я фокус знаю!
ВИКА: - Ну, договаривай. Почему? Потому что мой папа крупнейший руководитель? Ну и что? Мне нечего стыдиться своего папы.
ЗИНОЧКА: - Артемон! Налей мне еще ситро, Артемон!
ЛЕНА: - Давайте играть в шарады!
ПАША: - Нет уж, лучше танцы! Музыку!
ЗИНОЧКА: - Ты прости меня, пожалуйста, что я назвала тебя Артемоном. Я это случайно, понимаешь? Я ничего не придумывало, оно само выскочило!
АРТЕМ: - Ничего... Даже хорошо.
ЗИНОЧКА: - Ты правда не обижаешься?
АРТЕМ: - Нет. Потому что это ты. А тебе можно.
ЗИНОЧКА: - Спасибо. Я иногда буду тебя называть Артемоном. Только редко, чтобы ты не привык.
ЖОРА (Вике): - Потанцуем?..
ВИКА: - Извини, но я танцую только вальс или вальс бостон.
ИСКРА: - Артем! Мы с ребятами приготовили тебе подарок - песню!
ВСЕ:
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам опыт дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца пламенный мотор!
Все выше, и выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ…
ВИКА: (достает книгу). А хотите, я почитаю стихи одного почти забытого поэта?
ВОВИК: - Забытое - значит, ненужное.
ВИКА: - Ты дурак, Вовик. Он забыт совсем по другой причине.
Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, безмолвную погоду,
Дай, Джим, на счастье лапу мне...
…Она придет, даю тебе поруку,
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.
ИСКРА: - Это Есенин, упаднический поэт. Он воспевает кабаки, тоску и уныние.
ЗИНОЧКА: - Ну и пусть себе упаднические-разупаднические! Это изумительные стихи, вот и все. И-зу-ми-тель-ны-е!
ВИКА: - Ты умная, Искра?
ИСКРА: - Не знаю. Во всяком случае, я не дура.
ВИКА: - Да, ты не дура. Я никому не даю эту книгу, потому что она папина, а тебе дам. Только читай не торопясь.
ИСКРА: - Спасибо, Вика.
|
ВАЛЕНДРА: - Искра, ты ни чего не хочешь мне рассказать?
ИСКРА: - Нет, Валентина Андроновна.
ВАЛЕНДРА: - Жаль. Как ты думаешь, почему я обратилась именно к тебе? Я могла бы поговорить с Остапчуком или Александровым, с Ландысом или Шефером, с Боковой или Люберецкой. Но я хочу поговорить с тобой, Искра. Я обращаюсь к тебе не только как к отличнице и общественнице, но и потому, что хорошо знаю твою маму как прекрасного партийного работника. Ты спросишь, зачем это вступление? Затем, что враги используют сейчас любые средства, чтобы растлить нашу молодежь, чтобы оторвать ее от партии. Вот почему твой святой долг, Искра, мне немедленно рассказать...
ИСКРА: - Мне нечего вам рассказать.
ВАЛЕНДРА: - Да? А разве тебе не известно, что Есенин - поэт упаднический. А ты не подумала, что вас собрали под предлогом дня рождения Шефера, чтобы ознакомиться с пьяными откровениями кулацкого певца?
ИСКРА: - Есенина читала Люберецкая, Валентина Андроновна. (Все уходят).
ВАЛЕНДРА: - Вика Люберецкая?.. Как много болтают лишнего. Кто-то в кого-то влюбился, кто-то читал стихи... Но если это Вика, то ничего страшного. Отец Люберецкой - видный руководитель, гордость нашего города. Знаешь, Искра. Твоя подруга Коваленко - очень несерьезный человек.
|
ИСКРА: - Ты кто - идиотка, сплетница или предатель?
ЗИНОЧКА: - Я? Искорка...
ИСКРА: - Значит, ты предатель. Что ты наговорила Валендре?
ЗИНОЧКА: - А я наговорила? Она поймала меня перед зеркалом, стала ругать, что я кокетничаю. Ну, я стала оправдываться. А она расспрашивать, подлая. Я ничего не хотела говорить, но все рассказала...
ИСКРА: - Утрись, и идем к Люберецкой.
ЗИНОЧКА: - Куда?
ИСКРА: - Ты подвела человека. Завтра Вику начнет допрашивать Валендра, надо, чтобы она была к этому готова.
|
ИСКРА: - Здравствуй, я по важному делу. Валендра узнала, что ты читала Есенина. Она этим очень недовольна.
ВИКА: - Это смешно. Никто Сергея Есенина не запрещал. Мне больше нравятся стихи, где знаки вопросительные, а не восклицательные. Искусство должно будить мысли.
ИСКРА: - А как же Маяковский? Он был и остается лучшим и талантливейшим поэтом советской эпохи.
ВИКА: - Мой папа был знаком с Маяковским.
ЗИНОЧКА: - Был знаком с Маяковским? Не может быть!
ВИКА: - Они отчаянно спорили, и не только о поэзии.
ЗИНОЧКА: - Да разве можно спорить с истиной!
ВИКА: - Не только можно, но и нужно. Истина должна быть живой.
ИСКРА: - Тогда что такое истина? И кто объявляет, что истина - это и есть истина? Я должна спросить у мамы.