Основные положения его длинного доклада сводились к тому, что сам по себе договор от 23 августа 1939 года с юридической точки зрения не выходит за рамки принятых в то время соглашений. И он, собственно, юридически утратил силу 22 июня 1941 года. Весь сыр-бор разгорелся вокруг так называемого секретного протокола. Комиссия сделала вывод, что такой протокол существовал. Хотя комиссия подтвердила, что его оригинал не обнаружен ни в советских, ни в зарубежных архивах. К этому комиссия пришла потому, что-де «дальнейшие события развивались в духе этого секретного протокола». И так как об этом секретном протоколе не ставились в известность политические и государственные инстанции Советского Союза и что он не был ратифицирован, то... в юридическом смысле он является изначально противоправным документом.
Однако Яковлев в своем докладе вышел далеко за рамки существа обсуждаемого вопроса. Он давал оценки И.В. Сталину, послевоенным событиям, ссылался на общественное мнение в Прибалтике и Молдавии анализировал международную реакцию на этот факт. Говорил о безнравственности, авантюризме. Взволнованно закончил, что надо наконец сказать правду, очиститься.
Депутаты забросали его вопросами. Он поначалу умело отбивался. Но не выдержал и становился, вопреки своим принципам, все более и более несдержанным. Если вопрос носил глубинный, исторически обоснованный характер, то он отвечал, что это, мол, не научный симпозиум, комиссия действовала в рамках, очерченных прошлым съездом. Если кто-либо под влиянием эмоций, патриотических чувств спрашивал в лоб, например: «Получается, по-Вашему, что мы были завоевателями?», то Яковлев делал вид, что не понимает, о чем речь. На ряд вопросов он отвечал, ссылаясь на доклад комиссии, ее заключение. Дело, мол, съезда, принимать или нет доклад комиссии. Вообще, вел себя Александр Николаевич непривычно. Нервничал, возмущался, злился. Мало что осталось от его обычной сдержанности, самоуверенности, академической солидности.
Теперь многие увидели истинного А.Н. Яковлева. Человека неудовлетворенного, недовольного, не воспринимающего исторические процессы так, как они реально развивались после Октября. Личность, настойчиво подчеркивающую изъяны нашей действительности, которые давно уже вскрыты и осуждены. Он буквально наслаждался возможностью выразить это свое внутреннее, давно скрываемое состояние, используя пресловутый секретный протокол для глобальных обобщений о порочности самого строя, самой системы.
И это говорил идеолог, выросший на марксизме-ленинизме, сделавший на этом научную и партийную карьеру. Сейчас он не переживал, не мучился, не страдал от негативных страниц нашей предвоенной истории, а упивался разоблачениями не только конкретных виновников «состоявшейся в 1939 году сделки», но и направлял разящие стрелы в советское общество вообще, в его сегодняшний день. В тех нынешних «консерваторов», которых он ненавидел и отождествлял со всеми бедами прошлого. И то, что в итоге на этом заседании доклад был отвергнут, во многом объясняется тем, что аудитория была возмущена манерой его поведения, безапелляционным, менторским тоном.
Как и ожидалось, активно поддержали выводы комиссии депутаты от Прибалтийских республик и Молдовы. Многие выступавшие сомневались, на каком основании комиссия пришла к таким выводам. Короче, высказывались очень разные мнения, Яковлев не убедил депутатов. Проект комиссии при голосовании не прошел. Внесли предложение проголосовать лишь за пункт первый — о правовой и политической оценке самого договора, а доклад комиссии приложить. Тоже не прошло, не приняли.
Дело принимало тупиковый характер. Тогда Лукьянов, посоветовавшись с Горбачевым, внес предложение, что, так как большой разброс мнений и надо рассмотреть их, то выслушать комиссию еще раз завтра. Так и решили.
24 декабря. М.С. Горбачев информировал, что в Бухаресте и некоторых других городах продолжается стрельба. Дорога в аэропорт блокирована. Сторонники Н.Чаушеску перешли к методам партизанской борьбы. Часть из них скрывается во Дворце республики. Комитет национального спасения считает, что обстановка улучшается. Правительство СССР поддерживает с ним связь. Официального сообщения об аресте Николае и Елены Чаушеску нет. Арестован их сын Нику Чаушеску.
Перешли к следующему вопросу.
Доклад А.А. Собчака «О результатах расследования событий в Тбилиси 9 апреля 1989 года».
Он долго и витиевато объяснял, как разворачивались события, к каким трагическим последствиям они привели. Погибли невинные люди. Вывод таков, что руководство Грузии не сумело возглавить остро и динамично развивавшиеся перестроечные процессы в республике. Политическую ответственность за события 9 апреля несут ЦК КП (Патиашвили и Никольский). Также политическую и правовую ответственность должны нести организаторы несанкционированного митинга: Церетели, Гамсахурдия, Чантурия. Направление в Грузию подразделений внутренних войск является нарушением закона. Решение Совмина Грузии об освобождении площади от митингующих и другие меры также являются незаконными. Говорил Собчак длинно, приводил различные детали этой трагедии.
Затем выступил Главный военный прокурор СССР А.Ф. Катусев.
Его информация во многом отличалась от доклада Собчака. Катусев привел факты, изложил хронику событий. Обратил внимание на провокационные действия экстремистски настроенных националистических лидеров оппозиции. Рассказал о просьбах руководства Грузии привлечь войска, о действиях внутренних войск.
В зале по мере его выступления нарастал шум, послышались выкрики. Депутаты от Грузинской ССР покинули зал, за ними ушли ряд депутатов из Литвы, Латвии, Эстонии, а затем и часть депутатов членов МДГ. Слово взял Г.Гумбаридзе. Выразил категорическое несогласие с прокурором. Обстановка в зале накалялась.
Председательствующий быстро объявил перерыв.
Во время перерыва, за обеденным столом, среди членов Политбюро шло обсуждение ситуации. Резко, эмоционально, возбужденно вел себя Э.А. Шеварднадзе. Он не сел, ходил вдоль стола. «Я не могу молчать! Я должен выступить. Это возмутительно, что говорил прокурор! Это провокация. Позор. Я считал, что обсуждения не будет. Но когда звучат такие оценки?! Сейчас — это вопрос моей чести, совести! Я подам в отставку. Нельзя же так извращать события!»
Некоторые члены Политбюро своими репликами пытались успокоить его. Отдельные товарищи считали, что прокурор явно перехватил в обвинениях руководства республики.
Горбачев сначала сидел, молчал, что-то жевал. Потом обратился к Шеварднадзе: «Погоди. Не торопись. Давай разберемся, обсудим спокойно. Не надо эмоций. Успокойся». Немного погодя они ушли.
Горбачев провел беседу с делегацией Грузии. Был ли там Шеварднадзе или сразу уехал, мне неизвестно.
После перерыва продолжили работу.
Слово взял М.С. Горбачев. От имени съезда обратился к депутатам Грузии с просьбой возвратиться в зал. Вернулись. События в Тбилиси — это наша общая боль, мы сочувствуем и переживаем. Я был против того, чтобы разворачивать обсуждение этой проблемы, — сказал Горбачев, — мы стали на трудный путь обновления страны с вековыми традициями, многонациональным составом. Это надо всегда иметь в виду. Обсуждения предложил не проводить, а поручить Верховному Совету довести дело по этому вопросу до логического конца.
Приняли постановление. Принять к сведению заключение комиссии. Осудить применение насилия против участников демонстрации 9 апреля 1989 года в Тбилиси. Соответствующие поручения были даны Президиуму Верховного Совета СССР.
Вернулись к вопросу о договоре 1939 года.
Вновь выступил А.Н. Яковлев от комиссии по политической и правовой оценке этого договора. Видимо, он понял, что вчера перестарался в обличении. Рассказал о дополнительном заседании комиссии. Извинился, что не ответил на некоторые вопросы, мол, не понял. В подтверждение того, что секретный протокол был, привел такой довод: есть в МИДе служебная записка (вернее, опись) о передаче в 1946 году подлинника этого документа помощником Молотова (Смирновым) - Подцеробу. Найдены машинописные копии протоколов на русском языке. Эксперт сверил подписи Молотова накопиях и оригинале договора — они идентичны. Короче, вел себя Яковлев уже как истинный миротворец. Но в конце все-таки не сдержался, заявив, «какое бы решение ни принял съезд, оно не изменит историю». Вновь возникли вопросы к нему. Особенно в связи с его пренебрежительным отношением к съезду.
Но А.И. Лукьянов умело погасил страсти. Решили прибегнуть к испытанному приему — поименному голосованию. Проект приняли.
Заслушали доклад А.С. Дзасохова «О политической оценке ввода советских войск в Афганистан». Это решение, принятое в 1979 году, не было рассмотрено в Верховном Совете СССР, чем нарушена Конституция. Приняли решение: осудить эту акцию.
Заключительное выступление М.С. Горбачева.
Тезисы. Решительно продвигаться по пути реформ. Правительство получило мандат доверия, но на определенных условиях. Многое предстоит сделать Верховному Совету. Требуется принять целый ряд важных законов. Необходимо готовить новую Конституцию. Надо укрепить в стране порядок, дисциплину. Сохранить Союз ССР. Расширить права республик. Поздравил всех с Новым годом и закрыл съезд.
25 декабря. Пленум ЦК КПСС.
«О вопросах, связанных с решениями XX съезда компартии Литвы». Докладчик М.С. Горбачев.
(Хотя материалы этого Пленума были позже опубликованы в печати, я хотел бы в своих записках отметить некоторые, на мой взгляд, принципиальные моменты хода и последствий Пленума.)
Что говорил Горбачев? Ситуация для нашей партии необычная. Состоявшийся 19—23 декабря внеочередной XX съезд КПЛ принял «Декларацию о самостоятельности компартии Литвы». Главную цель эта партия видит в создании независимого демократического Литовского государства. Во время этого съезда, продолжал Горбачев, группа делегатов, несогласная с самостоятельным статусом КПЛ, организовала свою конференцию и избрала временный ЦК КПЛ на позиции КПСС. Таким образом, КПЛ раскололась. Если называть вещи своими именами, то XX съезд КПЛ сделал шаг, направленный на организационный и политический разрыв с КПСС. Эти решения провоцируют КПСС на такую реакцию, которая может подорвать многие перестроечные процессы... От нас требуют принципиальной оценки литовского съезда, энергичных и действенных мер по защите единства КПСС.
Затем Горбачев анализирует политические процессы, которые проходили в Литве в последнее время.
Завершая свое довольно продолжительное и резко обличительное выступление, он заявил: «Нам следует избегать каких-либо недомолвок. Нынешнее партийное и государственное руководство не допустит распада союзного государства. Это я хочу заявить на Пленуме прямо. И тут не должно быть никаких иллюзий по поводу намерений и способностей Центра».
Начались выступления.
Излагать их нет смысла. Бразаускас остался на своих позициях: «Да, компартия Литвы образовалась как самостоятельная партия. Никакого давления не было. Это наш путь».
Выступающие, а их было много, в речах были критичными, иные возмущенными до крайности. Звучали призывы запрета КП Литвы, исключения из партии Бразаускаса и т.п. Были и попытки смягчить ситуацию, найти компромисс, попытаться еще раз переубедить коммунистов Литвы.
Образовали редакционную комиссию. Поручили ей подготовить к завтрашнему дню проект постановления Пленума.
26 декабря. Продолжение Пленума ЦК КПСС.
В.А.Медведев зачитывает проект постановления.
Проект не понравился. Сразу пошли вопросы. Поднялся шум. Члены ЦК возмущались таким «обтекаемым» проектом.
Вновь начались выступления.
Опять, примерно в том же духе, что и вчера, даже еще более резкие, ультимативные. Упреки в адрес ЦК КПСС, секретарей и членов Политбюро ЦК, которые были причастны к развитию негативных процессов в компартии Литвы. Называли фамилии.
В зале стоял шум, возмущение.
М.С.Горбачев, с места: Тихо, тихо. Это не дрова колоть. Я вижу, как кулаки сжимаются. Соображать надо. Литва, народ, страна — за нашими плечами. Если дело так будет идти, то я в этом не участвую. Нужно ли записать, кто несет ответственность? Нужно. И о Бразаускасе. Отвечает он. Но списывать и разбрасываться всеми... И Медведев негодный, и Политбюро негодное! А кто останется тогда?
В зале вновь послышались возмущенные выкрики.
Он продолжал. Что вы, с «заклепок» сорвались, что ли? Не обижайтесь. Потому что то, что мы решаем, — это больше, чем Бразаускас там, Яковлев, Горбачев, Медведев (ну, других не буду трогать, они — хорошие).
Думаю, что это был не спонтанный взрыв негодования. Горбачев невольно выплеснул копившиеся у него внутренние чувства по отношению к этому составу ЦК, да и к своим коллегам по Политбюро. Конечно, тогда мы еще не знали всей правды о его замыслах.
Некоторые члены ЦК, желая смягчить обстановку, выступили с примирительными предложениями. Но продолжались и резко критические речи. Всего по этому вопросу выступило аж 46 человек.
Итог подвел М.С. Горбачев. Он говорил уже спокойно. Даже каким-то извиняющимся тоном.
Очень важно, какое решение мы сегодня примем. Ведь ЦК — это мозг. Что мы с критических позиций анализируем положение в партии, в обществе, меня не огорчает, напротив. Но я все время повторяю, что нет простых решений. Корни многих проблем уходят глубоко внутрь. Очень все сложно. Поэтому, когда кричат «давайте решать», что-де Горбачев «тянет резину» — я несогласен. Это как раз тот процесс, который мы разворачиваем. Это — демократия, гласность, сопоставление мнений. Так ведь вопрос стоит? Поэтому прошу вас, дорогие друзья, понять мою острую реакцию на те попытки сразу все решить.
Конечно, мы должны быть принципиальными. Если мы имеем дело с людьми, которые меняют свои политические взгляды, свою приверженность — с этими людьми ничего доброго не построишь. На нас лежит огромная ответственность. Политбюро внимательно и осмотрительно ведет дело. Нельзя нас подозревать. Мы все отдаем работе, делу. Сейчас нельзя без анализа и осмотрительности. У нас — позиция, у других — позиция. Как быть? Искать выход, только так. XX съезд КПЛ — удар по перестройке, по КПСС. Но я не хотел бы считать, что процесс уже завершен. И все должны еще раз подумать, как нам поступить. Направить видных, авторитетных товарищей в Литву. Мне туда поехать, на определенном этапе. И потом окончательно прийти к выводу.
28 декабря. Позвонил Лукьянову. Информировал его, что предвыборная кампания в РСФСР идет вяло. Местные парторганизации бездействуют. Сейчас выдвинуты кандидаты лишь в трети округах. Неформальные общественные организации действуют напористо, активно. Особенно в Москве и Ленинграде, где открыто отбирают кандидатов. Причем альтернатива подобрана так, что в любом случае проходят люди, верные МДГ. Необходимо обязательно переговорить в ЦК — усилить работу. Непонятное благодушие. Мне это не надо — ведь я ухожу. Но кого будем выбирать взамен? Он согласен. Обещал переговорить с Горбачевым.
Вот и завершается 1989 год. Очень сложным, насыщенным крупными событиями был этот год. В обществе нарастали негативные процессы. Недовольство людей постоянно и умело подогревалось растущими, как грибы, различными неформальными общественными организациями: союзами, группами, народными фронтами и т.п. Стремление лидеров этих организаций к власти уже и не скрывалось. Авторитет органов власти снижался. Призывы к единству, солидарности, совести, патриотизму не срабатывали. Люди уже не верили в эффект перестройки. На этом фоне разрастались и другие, опасные для Союза тенденции. Под лозунгами роста национального самосознания, расширения экономической самостоятельности союзных республик все более крепли сепаратистские настроения, развивались националистические тенденции. Наряду с экономическими требованиями все громче стали звучать и политические. Это было особенно характерно тогда для Прибалтийских республик. Нарастали межнациональные конфликты в Закавказье, в республиках Средней Азии, в Молдавии. Стремление экстремистских, националистических сил обвинить во всех грехах и проблемах «Советскую Империю», по сути, были направлены в адрес РСФСР. Это обстоятельство вызывало, естественно, соответствующую реакцию и со стороны русского народа.
Экономические и политические проблемы выплеснулись на Втором съезде народных депутатов СССР. Съезд шел трудно, нервно, возбужденно. Горбачеву стоило больших усилий ввести съезд в желаемое русло. Он использовал весь арсенал испытанных средств - уговаривал, обещал, возмущался, грозил, льстил, соглашался, грубил. Импровизациям не было конца. Как я считал тогда, съезд насторожил его. Крайний радикализм демократических сил, объединенный межрегиональной депутатской группой, приобретал все больший опыт. Депутаты этой немногочисленной (170—200 человек) группы действовали согласованно, гибко, изощренно, крикливо. Их уже не устраивали мелкие уступки. Баталии шли по принципиальным вопросам.
Мне представлялось, что Горбачев стремится отстаивать свои позиции. Но в то же время стал все чаще, хотя и не сразу, поддаваться, уступать. Сейчас стало очевидным, что он не просто шел на компромисс, а вел определенную линию, консультируясь со своим «советником» и оправдывая эти уступки тактическим маневром или «обстоятельствами». Еще больше злили Горбачева «твердолобые консерваторы», возмущение которыми активно подогревало его близкое окружение, что ярко проявилось на декабрьском Пленуме ЦК.
Съезд дался всем нам нелегко, его итоги не оставляли сомнений в том, что предстоящий 1990 год сулит еще большие трудности. Понимал это и М.С. Горбачев, и не зря он уже стал высказывать мнение, что лидеру партии и государства нужны более четкие властные полномочия. Видимо, он надеялся через президентскую власть сдержать бушующие в обществе страсти. С таким настроем он пришел на заседание Политбюро 2 января 1990 года.
Год
2 января. Заседание Политбюро. Без повестки.
Начал М.С. Горбачев. Пережили трудный год. Приобрели более полное понимание природы перестройки, того, что она требует от Политбюро, Правительства, партии, народа. Замысел перестройки был ясен в принципе, но до полного раскрытия его и особенно до реализации — путь сложный. Идя и открывая новые пути, надо и из прошлого брать полезное, ценное. Причем необходимо учитывать, что процесс обновления осуществляется в реальном обществе. Нам не подходят подбрасываемые кое-кем модели Швеции, США и т.п. Сейчас этап наиважнейший. Его надо пройти как можно скорее. В стране происходят глубокие перемены. Общество в возбуждении. Есть определенная опасность противостояния. Здесь мы не можем спасовать, тем более дрогнуть. Речь идет о перспективе развития страны на десятилетия вперед, а может, и дальше.
На что я особенно хотел бы обратить ваше внимание. То, что происходит в Восточной Европе, не должно сбить нас с пути ни в мыслях, ни в действиях. Мы не можем выпустить ситуацию из рук.
Конкретные вопросы.
1.Оздоровление экономики. Перспектива — требует переработки, наполнения. (Видимо, он имел в виду доклад Рыжкова и решение съезда.) Сегодня главное — это реализация плана 1990 года. Она зависит от огромной организации работы всех, и прежде всего Правительства. Именно Правительство обязано решать проблемы производства, используя технологию, науку. Пока мы не нащупали пути влияния на этот процесс через предприятия, там еще не ухватились за перспективу, а заботятся о сегодняшнем дне, о прибыли, оплате и т.д. Если кто не сможет справиться с этим, то надо уходить на меньший участок.
2.Работа партии. Пресса должна сейчас подкрепить тему — как взять рубежи 90-го года. Чтобы она звучала во всех средствах информации. Требуется крутой поворот к сиюминутным конкретным делам. На это нацелить аппарат ЦК и партийных комитетов. Надо помочь разобраться на местах. Специалистам, секретарям, членам Политбюро побывать в областях.
3.Верховный Совет. Комитеты должны работать день и ночь начиная с 10 января. Провести Президиум. Подвести итоги Второго съезда и вносить необходимые предложения в Верховный Совет. Сессию открыть 12 или 15 февраля, не позже.
(Не густо. Я ожидал более обеспокоенной и резкой реакции Горбачева, судя по его настроению сразу после Второго съезда. Он что-то ожидает, готовит!)
Н.И. Рыжков. Правительство готово к напряженной и требовательной работе. Нужна поддержка от ЦК, от партийных комитетов областей. Жалуются министры на отрицательную реакцию с мест. Идет закрытие важных производств (особенно в химии). Снижается дисциплина. Нужна поддержка и средств массовой информации.
В.И.Воротников. Надо дать свободу Правительству. Не дергать его по мелочам. Кончать драчку между журналистами, писателями и учеными. Не разберутся в своем доме, а пытаются «завести» и рабочих. Надо незамедлительно начать функционирование Российского бюро ЦК. Впереди масса дел по выборам. Идут разные толки по РКП. (Выступили еще 2—3 человека. Активность на Политбюро падает.)
Вопросы подготовки к XXVIII съезду.
М.С.Горбачев. Пленум ЦК провести 29—30 января. Рассмотреть вопросы: Какова должна быть Программа партии. Ее место в обществе. Что такое политический авангард? Это должна быть политическая платформа — ясная, понятная каждому.
Социально-экономические вопросы. Как вести экономическую реформу. О собственности, рынке. Отношения в рамках региона, предприятия. Нужны точные, четкие, понятные формулировки.
На Пленуме обсудить, как проводить выборы делегатов на съезд, партийных комитетов, первых секретарей. О прямых выборах Генерального секретаря. Есть предложения о совмещении выборных органов с аппаратом.
Понять природу обострения межнациональных отношений. Помните слова Челидзе: «Демократия будет сопровождаться сепаратизмом, но русские не допустят сепаратизма, а значит, будут против демократии». Это, конечно, примитивная точка зрения, но она находит отражение в действительности. Ясно, что идут сложные процессы, иначе мы должны признать, что во всем виновата перестройка.
Международные аспекты. Тревога за мир и безопасность в обществе стихает. Но отдельные круги пытаются внедрить обеспокоенность за «оборонную достаточность», утверждают, что-де мы идем на уступки. Такие настроения надо разоблачать.
Необходим план. Как по-новому работать со странами Восточной Европы в нынешних реальных условиях. Нужно сильнее, активнее реагировать на акции вмешательства США в дела других стран (Колумбия, Филиппины, Панама).
О состоянии и судьбе коммунистического движения в капиталистических странах. Упускаем мы эту проблему.
И еще очень важная, тревожная тенденция. Западный бизнес обеспокоен внутренним положением у нас — начинается спад сотрудничества. (На этом «обмен мнениями» закончился.)
5 января. ЦК КПСС. У М.С. Горбачева.
В начале беседы я информировал Горбачева о том, что в областях РСФСР, прилегающих к Эстонии и другим Прибалтийским республикам, в последние дни наблюдается значительный приток граждан из этих республик, идет повальная скупка продуктов и товаров. Причина - повышение цен в Эстонии на винно-водочные изделия, пиво, табак. Там опубликовано решение правительства о повышении цен на другие продукты и товары, усиленно распространяются слухи о выпуске своих денег. Аналогичные процессы зреют в Латвии, Литве. Формально постановление Верховного Совета об экономической самостоятельности Прибалтийских республик дает им право на установление «порядка ценообразования», а на практике это уже приводит к дестабилизации рынка. Наплыв граждан из Прибалтики особенно велик в Ленинградской, Новгородской, Смоленской, Псковской областях. Вынуждены принять меры — вводить т.н. «визитки». Рыжков мною проинформирован.
Горбачев. Надо срочно рассмотреть. Подготовь записку.
Спросил, как настроение? Я ответил, что на носу выборы в Верховный Совет РСФСР, необходимо обновление, свежие люди. У нас уже был, Михаил Сергеевич, разговор о моих намерениях, об отставке. Прихожу к выводу, что такая пора настала.
«В чем причина?» — Причин много. Я уже неоднократно просил выдвинуть в состав депутатов ВС РСФСР несколько известных, авторитетных, знающих товарищей. Надо видеть трудности предстоящего съезда. Мне эта работа не по душе. Тем более вижу, как работают законодатели в Верховном Совете Союза. Мне была ближе, понятнее хозяйственная работа — Совмин. Собственно, будучи и секретарем обкома, я в основном занимался практическими делами. Да и вообще, думаю, что ряд новаций я не понимаю, видимо, дух консерватизма, что ли, еще силен во мне. Вижу, что мое мнение часто не совпадает с предлагаемыми реформами. Наверное, не вписывалось в новую обстановку.
Я прошу, Михаил Сергеевич, меня правильно понять. Необходимо серьезно подойти к подбору альтернативных кандидатур в руководство республики. Расширить круг претендентов. Выдвигать их кандидатами в депутаты. В ЦК эта проблема мало кого беспокоит.
О статусе РСФСР. Республика не может дальше оставаться в таком урезанном, в смысле прав, виде. Обстановка обостряется. Националистические силы в стране «раскачивают» Россию.
Горбачев. Ну, хорошо. Обдумаем все. Проблем сейчас навалом. И внешних, и внутренних. Впереди Пленум ЦК, сессия Верховного Совета, другие события. Может, ты и прав, команду надо обновлять. Но не с тебя же начинать? Подумаем о кадрах, о работе Российского бюро ЦК и других вопросах. Ты не торопись.
Вот такая состоялась беседа. Воспринял мои предложения и тревогу Горбачев спокойно. Особенно не возражал. Хотя слова говорил правильные. Но я почувствовал, что мой шаг не встревожил его.
8 января вылетел в избирательный округ — Воронежскую и Тамбовскую области. Пробыл там шесть дней.
15 января. Заседание Президиума Верховного Совета СССР.
Приняли решение об объявлении чрезвычайного положения в НКАО и в прилегающих к ней районах Азербайджана. Горбачев говорит, что экстремистские, коррумпированные силы ведут подстрекательскую работу, втягивают в противоборство население. Эта мера вынужденная. Надо защитить народ, перестройку. Конфликт разрастается. В Баку идут погромы армян, дерзкие преступные акции другой стороны. НКАО - это повод. Суть — взять власть. Мы исчерпали все возможности. Комендантский час введен в Баку, Кировобаде. Далее, видимо, придется в принципе решать вопрос о руководстве обеих республик. Должны сами республики наводить у себя порядок. И наконец, надо принять Заявление Верховного Совета Союза. Объяснить всей стране, почему мы это делаем.
16 января. Снова заседание Президиума Верховного Совета.
М.С.Горбачев информировал, что реакция на решение от 15 января негативная. Обстановка в Азербайджане тревожная. Там сейчас находятся Примаков, Гиренко, Догужиев. В Армении Слюньков и Силаев. Число погибших от погромов в Баку более 40 человек. В Ереване громят военные склады с оружием. Власти мер не принимают. Заигрывают с экстремистами. Все валят на Центр. Введение чрезвычайных мер оправдано.
18 января. Открылось в БКД Всесоюзное совещание представителей рабочих, крестьян и ИТР.
Краткое вступительное слово М.С. Горбачева.
Выступления. Участники совещания говорили о негативной роли средств массовой информации в общественной жизни. Законы надо не только принимать, но и выполнять. Идет разобщение рабочих — квалифицированные люди уходят в кооперативы. В стране нет порядка. Скажите народу правду, сколько надо терпеть, не нужны бесплодные обещания. Почему буксует перестройка, почему идет расслоение общества, усугубляется финансовое положение? Кто виноват? Надо беречь единство страны и партии. Давайте бросим митинги и займемся делом. Набирает темпы теневая экономика. Рубль затмил моральные ценности. Кому выгодно разжигать национальные страсти. Кто придумал договорные поставки — дерем друг с друга шкуру. Крестьяне за постоянный твердый продналог. Нужна общегосударственная программа конверсии. Иначе теряем мощности, кадры, квалификацию. Пресса провоцирует забастовки. Падает авторитет КПСС. Партийные лидеры не умеют работать с людьми.
20 января. ЦК КПСС. Заседание Политбюро.
Обстановка в Азербайджане.
Информация М.С. Горбачева. В Баку введены войска Министерства обороны. Там сейчас Язов и Бакатин. Президиум Верховного Совета Азербайджана Указ о введении чрезвычайного положения не поддержал. Руководство отмежевывается от решительных мер. Запуганы. По существу, республика без власти.
Народный фронт Азербайджана образовал свой штаб, они сами ввели особое положение. Таким образом, руководство республики отдало им власть. Продвижение армейских подразделений тормозят завалы, группы боевиков, автобусы. Стрельба из домов, из такси, в том числе по квартирам советских военных. Впечатление такое, что готовились к нападению. Вынуждены отвечать, после чего боевики разбегаются. Погромы, пожары. Есть жертвы. Предварительные данные о потерях: 57 гражданских лиц плюс 10 военных. Несколько сот раненых. Предложил отозвать первого секретаря ЦК КП Азербайджана Везирова. М.С. Горбачеву в 14.00 выступить по телевидению. МИДу провести пресс-конференцию. Надо сохранить бюро ЦК КП Азербайджана. Председательство по очереди. Объявить там трехдневный траур.