Японские артиллерийские гранаты и бомбы с сильным взрывчатым веществом — «шимозы» стали едва ли не главной проблемой русской армии по «артиллерийскому ведомству». («Гранатами» тогда называли фугасные снаряды массой до 1 пуда, свыше — «бомбами».) Русская печать писала о «шимозе» чуть ли не с мистическим ужасом. Между тем агентурные сведения о ней имелись еще летом 1903 года, и тогда же стало ясно, что «шимоза» (точнее, «шимозе», по имени внедрившего его в Японии инженера Масашика Шимозе) — это хорошо известное взрывчатое вещество мелинит (он же пикриновая кислота, он же тринитрофенол).
В русской артиллерии снаряды с мелинитом были, но только не к новой скорострельной полевой артиллерии, игравшей главную роль. Под явным влиянием французской идеи «единства калибра и снаряда» отличные в целом русские скорострельные 3-дм (76-мм) пушки обр. 1900 и 1902 гг., в 1,5 раза превосходившие японские по дальнобойности и вдвое по скорострельности, имели в боекомплекте только шрапнельный снаряд. Убийственные против открытых живых целей шрапнельные пули оказывались бессильны перед даже легкими земляными укрытиями, глинобитными фанзами и заборами. Японские же 75-мм полевые и горные пушки обр. 1898 г. могли стрелять «шимозами», и те же укрытия, что защищали японских солдат от русской шрапнели, не могли укрыть русских от японской «шимозы». Не случайно японцы только 8,5% потерь понесли от артиллерийского огня, а русские — 14%. Весной 1905 года журнал «Разведчик» опубликовал письмо одного офицера: «Ради бога, напишите, что настоятельно необходимо сейчас же, не медля заказать 50—100 тысяч трехдюймовых гранат, снарядить их сильно взрывчатым составом вроде мелинита, снабдить ударными полевыми трубками, и вот мы будем иметь те же самые «шимозы». Главнокомандующий Куропаткин трижды требовал поставки фугасных гранат. Сначала для 3-дм пушек, потом для имевшихся на театре старых 3,42-дм пушек обр. 1895 г. (к ним такие снаряды имелись), потом просил хотя бы заменить в части шрапнелей пули пороховыми зарядами — подобные импровизации пытались делать в войсковых лабораториях, но они приводили лишь к порче орудий. Усилиями Комиссии по применению взрывчатых веществ снаряды подготовили, но в войска они попали уже после окончания боевых действий. В начале войны русские полевые орудия «лихо выскакивали» на открытые позиции поближе к противнику и тут же несли тяжелые потери от его огня. Между тем еще с 1900 года русская артиллерия практиковалась в стрельбе с закрытых позиций по ненаблюдаемой цели с использованием угломера. Впервые в боевой обстановке это применили артиллеристы 1-й и 9-й восточносибирских артбригад в сражении при Дашичао в июле 1904 года. А с августа (конца Ляоянской операции) кровавый опыт заставил сделать такую стрельбу правилом. Генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович лично проверял готовность скорострельных батарей, посылаемых в Маньчжурию, к ведению стрельбы по угломеру. Соответственно, после войны встал вопрос о новой «оптике» для артиллерии (Русско-японская война подтвердила большую пользу перископов и стереотруб) и средствах связи.
Помимо этого, настоятельно требовалось и легкое малозаметное орудие с крутой навесной траекторией и сильным фугасным действием снаряда. В августе 1904 года начальник артиллерийских мастерских капитан Л.Н. Гобято разработал надкалиберные «воздушные мины» для стрельбы из 75-мм пушки с урезанным стволом. Но в середине сентября мичман С.Н. Власьев предложил стрелять шестовыми минами из 47-мм морских пушек. Генерал-майор Кондратенко посоветовал ему обратиться к Гобято, и вместе они в крепостных мастерских создали орудие, названное «минометом» (в шутку же его тогда называли «пушкой-лягушкой»). Надкалиберная шестовая оперенная мина несла заряд в 6,5 кг влажного пироксилина и ударный взрыватель от морской торпеды, вставлялась в ствол с дула и выстреливалась специальным выстрелом со снарядом-пыжом. Для получения больших углов возвышения пушку установили на «китайский» колесный лафет. Дальность стрельбы составляла от 50 до 400 м.
В середине августа старший минный офицер крейсера «Баян» лейтенант Н.Л. Подгурский предложил использовать для стрельбы тяжелыми минами на дальность до 200 м орудие много тяжелее — гладкоствольные казнозарядные минные аппараты. Веретенообразная мина калибром 254 мм и длиной 2,25 м напоминала предельно упрощенную торпеду без двигателя, несла 31 кг пироксилина и ударный взрыватель. Дальность стрельбы регулировалась переменным метательным зарядом. Сконструированные наскоро орудия оказали немалую помощь в этой войне. После войны были созданы новые орудия и снаряды тяжелой полевой и осадной артиллерии. Но по причине «нехватки средств» такие орудия не попали в нужном количестве к началу новой, уже «большой» войны. Германия же, ориентируясь на опыт Русско-японской войны, обзавелась довольно многочисленной тяжелой артиллерией. А когда России в начале Первой мировой понадобилось усилить свою тяжелую артиллерию, теперь союзная Япония выразила готовность передать 150-мм пушки и 230-мм гаубицы, сняв их… с укреплений Порт-Артура. В 1904 году «вдруг» стали популярны пулеметы (считавшиеся артиллерийскими орудиями), но их не хватало. Нехватку компенсировали различными импровизациями вроде «пулемета Шеметилло» — участник обороны капитан Шеметилло уложил в ряд на деревянной раме, снабженной колесами, 5 «трехлинеек», с помощью двух рычагов стрелок мог перезарядить сразу все винтовки и выстрелить залпом. Резко возрос против ожидавшегося расход патронов, а командующий армиями Куропаткин потом говорил, что «мы еще мало стреляли».
[1] Стан – имеется в виду станица, поселение
[2] Китайский «Мандарин» - Португальское название китайского чиновника
[3] К берегу – правильно читать с ударением на второй слог