Дружинники, оставшиеся в Николаевке, оружие всегда держали при себе, с винтовкой ложились спать, с винтовкой и вставали. Если ехали в поле сеять и пахать, винтовку клали в телегу.
Май был уже на исходе. День выдался жаркий и сухой. Григорий Корабельников, недавно вернувшийся с фронта, торопился допахать и поскорее засеять недавно полученную полоску земли. В полдень в поле пришел отец, принес еду. Сели обедать. Вдруг из деревни донесся звон колокола. «Что это? Набат? Пожар? Боевая тревога?», - насторожился Григорий. Два частых удара и один замедленный, как было условленно при тревоге. Григорий понял, это сигнал для красногвардейцев.
Схватив винтовку, вскочил на коня и помчался в село. Впереди на лошади скакал Иван Сучков, сзади догоняли другие всадники.
На площади сбор. Из уездного исполкома прибыл представитель с экстренным поручением - товарищ Карпов. Все кто не ушел в город Троицк с первой и второй дружинами должны быть в боевой готовности. Через час отправка. Сбор у железной дороги. Из Троицка должен подойти эшелон. Революции угрожает опасность. Чехи в Челябинске подняли мятеж. Совет разгромлен, гарнизон разоружен. Требуется немедленная помощь.
-Чехи? Откуда они взялись? Чего они хотят? Сколько их?
На все эти вопросы не был в состоянии ответить ни Карпов, ни кто другой. Все знали только, что предстоит тяжелая, смертельная борьба с врагами советской власти и надо собирать для этого все силы.
Иван Сучков прибежал домой. Его брат Артем пришел из Персии с лихорадкой и лежал в постели.
-Ну, Артем, до свидания, может быть, больше не увидимся, - стал прощаться Иван, - мы идем воевать.
-А где первая дружина? – спросил Артем.
-Все войска из Троицка двинулись на Челябинск. Сегодня прошли эшелоны, -ответил Иван, в первой дружине был второй брат Ивана – Алексей.
-Так значит, Алексей уже там… Обожди Ваня, и я сейчас возьму винтовку. Пойду с тобой, не могу оставаться дома в такое грозное время. Ну, а если погибну, так знаю за что.
И братья отправились вместе. Бой теперь предстояло вести уже не только с русскими буржуями, помещиками, барскими прихвостнями, но и против иностранных капиталистов, которые решили задавить пролетарскую революцию. И вот теперь, Николаевцы должны были вступить с ними в первую схватку.
Чешские и словацкие солдаты оказались втянутыми в гражданскую войну в России обманным путем. Их продали Английской и Французской буржуазии собственные офицеры и генералы. Чехия и Словакия до начала первой империалистической войны входили в состав Австро-Венгрии, сшитой из национальных лоскутков. Когда же началась война с Россией, чехи и словаки, как славянские племена, не хотели воевать на стороне Германии и своей угнетательницы Австро-Венгрии против своих русских братьев. По этому, при первом же удобном случае они поднимали руки и переходили к русским в плен. «Пан - ваш!», - выкрикивали они заученные слова. Таким образом, пленных чехов и словаков в России накопилось несколько десятков тысяч человек.
Правительство Керенского совместно с Англией и Францией, предложили чехам сформировать из военнопленных свой корпус и отправить на фронт, но уже на стороне «союзников», против Германии и Австро-Венгрии. За что «союзники» обещали после победы над Германией и Австро-Венгрией предоставить независимость чешским и словацким национальностям. Чешский национальный Совет находился в России, он принял это предложение и приступил к формированию корпуса.
Когда же Советское правительство вывело страну из войны с Германией, заключив «Брестский договор», чешскому корпусу разрешено было через Сибирь и Дальний Восток выехать в Западную Европу.
Однако англо-французские капиталисты решили использовать эту силу для борьбы против молодого Советского государства. Они с потрохами купили главу Чешского корпуса. Французское консульство выплатило авантюристам из Чешского национального Совета одиннадцать миллионов сто восемьдесят тысяч рублей. Английское же консульство выплатило восемьдесят тысяч фунтов стерлингов. Французский консул Гине, командовал главарями буржуазного Чешского национального Совета как послушными телками.
По заранее разработанному совместно с англо-французскими интервентами плану, главари Чешского корпуса растянули эшелоны со своими войсками по всей Сибирской железнодорожной магистрали от Пензы до Владивостока и как по мановению дирижерской палочки стали захватывать города, один за другим. Войцеховский 13 мая захватил город Челябинск. В этот же день Гайда поднял мятеж в Сибири. Чечек 15 мая захватил Пензу и Сызрань. Меньшевики и эсеры стали помогать иностранным капиталистам, устанавливать белогвардейскую власть.
Руководители Челябинского Совета – большевики Колющенко, Васенко, Елькин и их товарищи были арестованы.
Троицкий военный Совет направил все свои войска на помощь Челябинским большевикам, намериваясь подавить чешский мятеж.
В эшелоны спешно были загружены 17 Сибирский полк, батальон мадьяр, которыми командовал Сокач, Кустанайская дружина, отряд Троицких железнодорожников, две дружины из Николаевки, третья же Николаевская дружина, прибыла особым эшелоном. В распоряжении Троицкого отряда, была батарея из шести трехдюймовых орудий, которой командовал Петр Крохмалев, пулеметная команда под руководством Набокова, и сотня кавалерии которой командовал Томин.
Вместе с отрядом, на поле боя выехал начальник Троицкого гарнизона Сугаков, начальник штаба Шванский, председатель Коммунистической фракции Апельбаум.
Стало известно, что чехи уже заняли станцию Полетаево.
Красный отряд высадился на станции Еманжелинской, командовать еманжелинским фронтом, был назначен Иван Карпухин. Отряд простоял пол - дня. Выслали разведку под видом мужиков, которые как будто бы искали своих потерявшихся лошадей. В разные стороны ускакали и конные разведчики. Как только опустилась ночь, в глубокой тишине, цепью, двинулись вперед. К утру оказались под станцией Полетаево, заняли фронт.
Утром пал густой туман. Ничего не было видно даже за двадцать шагов. Артиллерию установили у лесочка, на северной стороне речки. Чехи заметили движение, начали перестрелку. Красные артиллеристы дали первый залп, затем второй.
«Ба-бах», - загрохотали все шесть орудий, - «ба – бах».
Первым орудием командовал Иван Васильевич Сурков. Обслуживали пушку артиллеристы Иван Сурков, Иван Шамин, Степан Титов. Затрещали пулеметы, начался бой.
Иван Банников и Александр Слободин, были всегда вместе. Когда вступали в дружину, поручились друг за друга. В окопах тоже оказались рядом. Николаевские дружины залегли с левой стороны железной дороги и яростно стреляли по врагам.
Никита Бабкин вступил в дружину перед самым боем. Он шорничал в казацком поселке Чуксе. Когда он услышал о том, что Челябинск заняли чехи, примчался в Николаевку на коне. Сразу подъехал к командиру отряда:
-Я - пулеметчик, возьмите меня в отряд.
И вот он строчит по целям противника. А за другим пулеметом, ожесточенно работает Егор Жеребцов.
-Когда пулемет поет, солдату веселее, - приговаривает Никита Бабкин, и закладывает ленту за лентой. Было слышно раскатистое – та – та - та.
-А ну, Акулина, топи баню, ставь самовар, - кричит Егор Жеребцов, - сейчас в гости будем!
Силы противника на много превосходят силы красных. Чехи несколько раз пытались броситься в атаку, но каждый раз их прижимал к земле пулеметный огонь. Беляки начали маневрировать. Они проводили натиск то на правый, то на левый фланг красноармейцев, но получали жестокий отпор. Свистят вражеские пули, совсем рядом рвутся снаряды. Среди защитников Советов уже есть раненые и убитые. Первым из Николаевских дружинников погиб Федор Павлович Матрин. Еще убиты несколько солдат железнодорожного батальона. Трех человек потеряли мадьяры. Командующий фронтом Картухин, был ранен и отправлен в Троицк. Руководство войсками принял на себя Александр Кононов. Смерть гуляла над окопами, замахиваясь на каждого красноармейца.
Чехи получили подкрепление из Челябинска. Усилили нажим на центр. Стали обстреливать эшелоны. Разведка донесла, что с тыла, красным частям, готовят удар еманжелинские казаки. Командование отдало приказ отойти к станции Еманжелинской. Снова заняли оборону. Решили предпринять обходной маневр, а именно, пробраться в Челябинск окольным путем. Двинулись через Таянды. Повел свой взвод и Никифор Семикашев.
С Таяндов прошли на Долговку, потом на Тимашовку. Там сделали привал. Дозорные задержали двух человек, которые оказались челябинскими дружинниками. Они узнали о том, что идут красные части и решили к ним примкнуть. Один из них назвался Лопатиным. Он рассказал, что силы противника очень большие, и налетами мелких отрядов не достигнуть желаемой цели. Разведка донесла, что восставшие в казацких станицах кулаки, будут пытаться захватить красный отряд в кольцо. От командования приехал вестовой с приказом – вернуться на станцию Еманжелинскую. Стали отступать. Ночевали в Таяндах. Утром, как только покинули станицу, с другой стороны станицу стали занимать чехи.
На станции Еманжелинская состоялся митинг. Выступали председатель Коммунистической фракции Апельбаум, военный комиссар уезда Степанов, комиссар Николаевских дружин Григорий Васильевич Титов. Говорили о том, что не следует падать духом после первой схватки после первой не удачи в первом бою, что надо накапливать силы и выковывать умение побеждать.
-Нам есть, что отстаивать, нам есть, что защищать, - говорил Афанасий Степанов, - мы сражаемся за новый мир за счастье грядущих поколений.
Красные отряды отступали в Троицк и спешно стали строить оборонительные сооружения с севера, востока и запада. Город был опоясан линиями окопов.