Доклад по Истории Психологии на тему: «Л.С. Выготский о кризисе в психологии».
Кузнецова Людмила ПКП 2.1
Пожалуй, начать можно с того, чтобы определить само понятие «кризиса» в психологии. У этого термина есть множество трактовок: личностный кризис, эмоциональный, но нас интересует то, как он интерпретируется именно в сфере истории психологии. А тут он обозначает период, когда запросы практики оказались невозможными к теоретическому обоснованию, что привело в первую очередь к осознанию недостаточности прежних теоретических взглядов, развиваемых эмпирической интроспективной ассоцианистической психологии. Лев Семенович Выготский говорил об этом явлении так: Эмпиризм в психологии на деле исходил столь же стихийно из идеалистических предпосылок, как естествознание — из материалистических, т. е. эмпирическая психология была идеалистической в основе. Также это повлияло на появление в этот период множества разных ответвлений, направлений исследований, каждое из которых пыталось найти свой предмет изучения психологии. И в данном случае, такое явление как кризис свидетельствовало о развитии этой науки.
Все факторы и условия, влияющие на возникновение ситуации кризиса можно разделить на общественно и культурно-исторические (например, преобразование представлений о природе и о закономерностях развития психики и сознания), научно-философские (такие как, мощное развитие собственно психологического эксперимента и применение психологических знаний к различным областям науки и практики) и отражающие ситуацию в самой психологической науке (развитие объективных исследований в детской психологии и зоопсихологии).
О самой ситуации кризиса и её периодизации, а также о происходящих в ней событиях говорить не будем, а сфокусируемся на отношении к кризису советского психолога Льва Семеновича Выготского и его (если можно так сказать) размышлениях на этот счет. А он, собственно, говорил о том, что данная ситуация есть ничто иное, как приход психологии к старой как мир идее о двойственности, пронизывающей любую науку и её развитие, что приближает её (психологию, как науку) к «бесспорному историческому положению». Говоря о причинах и движущих силах кризиса, он строго ограничивал их, говоря лишь о тех, что имеют место внутри психологической науки. А таковым он называл в первую очередь развитие прикладной науки (во всем её объеме), говоря о том, что хоть эта наука не полностью ещё точна и выяснена, но нет никакого сомнения, что именно ей принадлежит главная роль в дальнейшем развитии и прогрессе психологии, именно её прикладная «часть» дает лучшие методологические работы.
В условиях психологии, направление прикладной науки сводится к такой науке, как психотехника, которая и стала крайне важным по своему методологическому значению направлением. Есть три «пункта», объясняющие её важность. Первый из них-это практика. Психотехника, это то направление, где психология впервые столкнулась с явлением высокоорганизованной практики, что заставило её кардинально перестроить свои принципы, дабы подстроиться под такие изменения и внедрить в неё все возможные и накопленные за тысячелетия запасы практически-психологического опыта. Именно практика играет для психологии столь же важную роль, как медицина для анатомии или техника для физических наук. Вторым важным пунктом является сама методология как таковая. Он нисколько не отрицает «полунаучность» как психотехники, так и методологии, он говорит, что безусловно они «беспомощны и поверхностны», но это нисколько не меняет того, что именно эта наука (психотехника) создает непробиваемую, железную методологию, т.к. она, являясь практическим направлением и выдвигает постановку задач, а также служит верховным судом теории, критерием истины; именно она диктует, как конструировать понятия и как формулировать законы. Цитируя Бинсвангера, он говорит, что не в гносеологии, не в метафизике и не в логике мы ищем ответ на «самый общий вопрос» - вопрос о субъективирующей и объективирующей психологии, но от методологии, «учения о научном методе». По словам Выготского, метод- есть путь, мы понимаем его как средство познания, но он всегда определяется своей целью. Третьим же элементом реформирующей роли психотехники является тот факт, что она является односторонним направлением психологии, что толкает ту на разрыв и тем самым формирует реальную психологию. Психотехника, так же как психиатрия, «осознала», что не может отделить психические свойства от физиологических и начала поиск целостного предмета. Аргументируя это, Выготский говорит, что мало кто положился бы лишь на вдохновение инженера при руководстве фабрикой или на воодушевление капитана при управлении кораблем (намекая на несостоятельность метода интроспекции). Именно эти «высшие требования», высшая серьёзность практики и будет живительной силой для психологии.
И обращая внимание на то, что основатели психотехники и методологии сами до того были рьяными приверженцами идеализма, обнаружившими затем простую несостоятельность идеалистической психологии, он говорит, что это показывает, как глубоко и объективно необходимо заложены в развитии психологии обе борющиеся тенденции; как мало они совпадают с тем, что психолог сам говорит о себе, т. е. с субъективными философскими убеждениями; как невыразимо сложна картина кризиса; в каких смешанных формах встречаются обе тенденции; какими изломанными, неожиданными, парадоксальными зигзагами проходит линия фронта в психологии, часто внутри одной и той же системы, часто внутри одного термина — наконец, как борьба двух психологий не совпадает с борьбой многих воззрений и психологических школ, но стоит за ними и определяет их; как обманчивы внешние формы кризиса и как надо в них вычитывать стоящий за их спиной истинный смысл