В хаосе, наступившем после 11 сентября, агент Секретной службы Кэмерон Робертс и Первая дочь Блэр Пауэлл, должны бороться с взаимными обвинениями внутри правительства и опасностью извне, поскольку они изо всех сил пытаются раскрыть тех, кто предал нацию и чуть не лишил жизни Блэр.
Охота на предателей является очень личным делом для Кэмерон, потому что они напали на её возлюбленную. Поиски уводят её глубоко в теневые миры контрразведки, где даже друг может быть врагом. Пока Кэмерон пытается найти след предателя, Блэр ведёт собственную войну, чтобы женщина, которую она любит, не стала козлом отпущения.
На кону стоит не только честь, но и их совместное будущее, поскольку Блэр и Кэм объединяют усилия со своими верными друзьями, чтобы нанести ответный удар террористам.
Глава 1
Четверг, 13 сентября 2001 года
Агент Секретной службы Кэмерон Робертс открыла глаза в том месте, где она никогда не ожидала проснуться – на втором этаже Белого дома в кровати, которой уже двести лет. А рядом с ней, свернувшись калачиком, лежала обнажённая дочь президента Соединенных Штатов. Блэр Пауэлл прижалась щекой к груди Кэмерон, её дыхание было мягким и тёплым. Кэмерон баюкала Блэр, обняв её одной рукой за плечи и кончиками пальцев нежно поглаживая обнажённое плечо.
В комнате было темно, тяжёлые шторы были задернуты на окнах от пола до потолка. Она рассудила, что сейчас, вероятно, ещё нет пяти, и на улице всё ещё темно. Дом казался совершенно тихим, хотя она знала, что в дальнем конце коридора спит президент, а коридоры этажом ниже кишат агентами Секретной службы и сотрудниками столичной полиции, которые патрулируют территорию Белого дома. В то время как Первая семья находилась в личных покоях на втором и третьем этажах, Секретная служба физически не охраняла их. Но как только они покидали это святилище и входили в общественные зоны, датчики, расположенные в каждом коридоре и комнате, отслеживали их движения, и агенты Секретной службы, назначенные для каждого члена семьи, возобновляли наблюдение.
Она была одним из тех агентов Секретной службы, и член семьи, которого ей поручили защищать, лежал у неё на руках. Год назад она отрицала бы даже возможность такого события, но это было до того, как её перевели из отдела расследований Секретной службы в отдел охраны, и она неохотно приняла на себя ответственность за охрану Блэр Пауэлл. Теперь Блэр занимала центральное место в её жизни, и защита дочери президента оставалась священным долгом для Кэм. Срочность и важность этих обязанностей всегда были ясны ей, особенно в последние сорок восемь часов, когда террор обрушился на страну в виде нескольких захваченных коммерческих авиалайнеров, которые были превращены в огромные воздушные ракеты. Одновременное, почти успешное нападение на Блэр в пределах её собственного сильно укреплённого дома на Манхэттене просто подчеркнуло ужасную уязвимость Первой дочери с разрушительной точностью. Бессознательно, Кэмерон крепче сжала спящую возлюбленную.
- Всё в порядке, - пробормотала Блэр, поглаживая ладонью от центра живота Кэмерон к её груди. - Я здесь.
Кэмерон прижалась щекой к макушке Блэр и накрыла её руку своей, прижимая тёплые пальцы любимой женщины к своей груди.
- Откуда ты знаешь, о чём я думаю, когда ты спишь? - спросила Кэм.
Блэр тихо рассмеялась.
- Я чувствую тебя, когда ты переходишь в защитный режим. Всё твоё тело напрягается, когда ты готова броситься на мою защиту, даже когда мы лежим в постели.
- Сожалею.
- В этом нет необходимости. В каком-то смысле мне это нравится, - Блэр прижалась поцелуем к груди Кэмерон. - По крайней мере, мне нравится закрывать глаза и чувствовать себя в полной безопасности. Мне не нравится, что ты защищаешь меня своим телом по-настоящему.
- Я знаю.
Других слов не требовалось. Потому что Кэмерон не раз оказывалась между Блэр и опасностью, и первый раз едва не стоил ей жизни. Чувство вины Блэр за это событие почти разлучило их, и они всё ещё жили с неловким перемирием в отношении роли Кэмерон в качестве начальника Службы безопасности Блэр – позиции, которая в любой момент могла заставить Кэмерон пожертвовать своей собственной жизнью ради Блэр. И теперь, после трагедии, эта возможность возросла в тысячу раз.
- Не могу поверить, что это действительно произошло, - прошептала Блэр.
- Я тоже, - ответила Кэмерон хриплым от усталости и горя голосом. - Наверное, будет справедливее сказать, что я не хочу в это верить. Но я лежу здесь, с тобой, в официальной президентской резиденции, и только что-то столь же катастрофическое, как прямое нападение, – могло привести к этому.
- Это печально, что потребовалось нечто подобное, чтобы свести нас вместе под крышей моего отца, - Блэр потёрлась щекой о грудь Кэмерон, ища утешения. - Любви было недостаточно, а вот смерти тысяч людей стало достаточно. Теперь тот факт, что мы с тобой любовницы, никого не интересует.
- Сегодня это никого не волнует, - сказала Кэмерон с оттенком горечи, - но через неделю или месяц это произойдёт. Когда безумие СМИ по этому поводу немного утихнет, тогда твоя личная жизнь снова станет главной новостью.
Блэр приподнялась на локте и попыталась разглядеть лицо Кэмерон в тусклом свете. Она не привыкла слышать разочарование и гнев в голосе своей возлюбленной и знала, даже не будучи в состоянии разглядеть точёные черты Кэмерон, что её тёмно-серые глаза будут почти чёрными от боли. Кэмерон редко удавалось скрыть свою боль. Она всегда справлялась с реальностью (какой бы трудной она ни была) с холодной головой и твёрдой рукой. Но тогда они, как и все остальные граждане Соединенных Штатов, были глубоко потрясены событиями 11 сентября. Их безумный побег в безопасное место из Нью-Йорка и последующая эвакуация в Вашингтон не оставили им времени на то, чтобы справиться с последствиями.
Блэр часто видела, как Кэмерон берёт на себя ответственность за что-то, что она не могла контролировать. Это была одна из вещей, которые Блэр любила в ней больше всего, а также одна из вещей, которые расстраивали её до бесконечности. Ей было больно сознавать, что Кэм сейчас винит себя и страдает.
- То, что случилось в Нью-Йорке, не твоя вина.
- Блэр, - мягко сказала Кэмерон и молча поцеловала её.
Кэм хотела указать на то, что один из членов её команды был на волосок от того, чтобы застрелить Блэр, но она не хотела воскрешать это ужасное воспоминание в сознании Блэр, когда оно было ещё так свежо. Она знала, что ужас этого момента ещё не закончился для них обеих, но сейчас они должны были заняться более насущными проблемами. Если в её команде был один предатель, то могли быть и другие. И было далеко не ясно, что сама нация была в безопасности, что ещё одно нападение не было неизбежным. Она и каждый член правоохранительных органов должны были заботиться об одном, и только об одном – обеспечить безопасность нации и тех, кто имеет решающее значение для её выживания. Её официальной обязанностью было защищать Блэр. Её личным долгом было найти тех, кто покушался на жизнь её возлюбленной.
- Тебе придётся остаться здесь на некоторое время, - сказала Кэм.
Настала очередь Блэр напрячься.
- Я здесь не живу. Мой дом в Нью-Йорке. Моё место рядом с тобой.
- Твоя безопасность – вот что важно, и сейчас для тебя это самое безопасное место в мире.
- И где же ты будешь, Кэм? Где ты будешь находиться, пока я буду сидеть взаперти, а кто-то будет следить за моими передвижениями двадцать четыре часа в сутки? Когда у нас будет время побыть вместе? Где у нас будет уединение, чтобы прикоснуться? - Блэр не повышала голоса, но её тон был грубым от ярости. - Ты этого хочешь? Чтобы нас разлучили?
Кэмерон скользнула пальцами под густые светлые волосы на затылке Блэр и помассировала напряжённые мышцы по обе стороны позвоночника. Её голос был тихим, спокойным, потому что она знала, что гнев Блэр был рождён болью:
- Ты же знаешь, что я этого не хочу. Я люблю тебя. Я хочу лежать с тобой каждую ночь и открывать глаза каждое утро, когда ты рядом. Я хочу этого больше всего на свете.
- Ох, Кэм, - вздохнула Блэр, прижимаясь лбом к лбу своей возлюбленной, - прости. Просто сейчас я меньше всего хочу, чтобы ты это сделала... исчезла.
- Господи, я бы не стала, - быстро приподняв бёдра, Кэмерон перевернула их обеих, пока Блэр не оказалась под ней, их ноги переплелись.
Она приподнялась над Блэр на согнутых руках и наклонила голову, чтобы поцеловать её. Кэм хотела только успокоить её, но первое прикосновение губ Блэр к её губам послало шок желания, пробежавший по ней. Калейдоскоп образов пронёсся в голове Кэм: Фостер с оружием, направленным в сердце Блэр, пули, летящие вокруг неё, и Блэр в переулке позади своего дома, Паркер и Мак, лежащие в багровых лужах собственной крови. «Они были так близки к тому, чтобы убить тебя. Господи, я чуть не потеряла тебя».
Кэмерон застонала и крепко прижалась к Блэр, её язык проник глубоко в рот любимой. Она нуждалась в ней, нуждалась в том, чтобы чувствовать биение сердца Блэр в каждой своей клеточке.
Блэр почувствовала зов страсти Кэмерон, и её кровь мгновенно вспыхнула. Она всегда была готова к Кэм – готова обнять её, взять её, отдаться ей, готова ответить на любую возникшую между ними потребность. Так было всегда, с того самого момента, как они впервые прикоснулись друг к другу. Последние два дня они спасались бегством, не зная, когда и откуда может последовать следующий штурм. Она видела, как агентов – не только её охранников, но и её друзей – расстреливали и убивали. Она видела, как её возлюбленную снова поразила пуля, предназначенная ей. Внезапная реальность всего, что она могла потерять, захлестнула Блэр, и она запустила руки в волосы Кэмерон, сжимая кулаки в густых тёмных локонах, прижимаясь к телу Кэм, отчаянно пытаясь уничтожить любой барьер между ними. Стон, который мог бы быть криком, застрял у неё в горле и закончился вздохом, когда Кэм провела рукой между их телами, между её ног и внутри неё. Она отвернулась от поцелуя.
- Боже, - Блэр крепко сжала пальцами запястье Кэм, чтобы остановить её движение, - остановить. Ты заставишь меня кончить.
- Я этого и хочу, - голос Кэмерон был грубым, жёстким, но её рука была нежной, когда она толкнулась глубже, а затем погладила.
Если бы Блэр захотела подождать, она не смогла бы, потому что неожиданная сила желания её возлюбленной уже сломила её контроль, и её тело устремилось к первому пику. Но у неё не было никакого желания что-то скрывать. Потребность Кэм была её потребностью, страсть Кэм – её собственной. Они давали и брали, звали и отвечали, и между ними не было ничего, кроме шёпота кожи о кожу. Они были так близки, как никогда прежде, так едины, как только могли быть.
Когда Блэр кончила, она прижалась лицом к шее Кэмерон, её открытые губы прижались к сердцебиению в горле Кэм. Её крик освобождения был криком удивления и капитуляции, и в течение долгих мгновений после этого она чувствовала, что Кэм всё ещё глубоко внутри неё.
- Я люблю тебя, - наконец прошептала Блэр.
- Я люблю тебя. Господи, - простонала Кэм, - как же я тебя люблю…
- Кэм?
Кэмерон лежала, вытянувшись во весь рост вдоль тела Блэр, всё ещё нежно обхватив пальцами тёплые, слабо пульсирующие мышцы внутри неё. Она не хотела двигаться. Когда они были так близко связаны, она забывала обо всём, что преследовало её. Не было ни опасности, ни угрозы потери, ни одиночества. Только одно она знала – это то, что она должна быть с этой женщиной. Кэм вздохнула и прижалась щекой к плечу Блэр.
- Мы только что занимались любовью в Белом доме, - Кэм напряглась. - Боже!
Она подняла голову и прищурилась от серого света, пробивавшегося сквозь оконные шторы. Она едва могла различить смех в голубых глазах Блэр.
- Я думаю, что мы совершили государственное преступление, - улыбнулась Блэр.
- Несколько, - Кэмерон сдвинула бёдра и слегка прижалась тазом к руке, которую всё ещё держала между бёдер Блэр. - Хочешь сделать это снова?
Веки Блэр затрепетали от внезапного давления глубоко внутри, её смех сменился тихим стоном:
- О да!
- Давай попробуем на этот раз помедленнее, - Кэмерон отодвинулась достаточно, чтобы приблизить свой рот к груди Блэр, где она слегка обвела языком один маленький, тугой сосок.
- Но почему? - Блэр сжала пальцы на затылке Кэмерон и сильнее прижала губы любимой к своей груди. - Я никогда не возражала против быстрой езды.
Кэмерон медленно прикусила губу, когда начала мягко скользить пальцами по гладкой коже Блэр.
- Я знаю, но я хочу...
У кровати зазвонил телефон, и они обе замерли. Секунду спустя, когда Кэмерон начала уходить, Блэр пробормотала:
- Подожди, - и протянула руку к телефону.
- Блэр, - настойчиво сказала Кэмерон, - это может быть твой отец. Ты не можешь говорить с ним... вот так.
Блэр нашла трубку и прижала её к груди, чтобы заглушить свои слова.
- А почему бы и нет?
Кэм осторожно отстранилась. Сдавленным шёпотом она сказала:
- Это противоречит протоколу.
- О, коммандер, я действительно люблю тебя.
Блэр поднесла трубку ко рту.
- Да? - она взглянула на Кэм и подняла бровь. - Привет, папа... Ага, она прямо здесь, - Кэм застонала. - В порядке... В котором часу?.. Мы будем там.
Блэр вернула телефон на прикроватный столик и откинулась назад, прижавшись к телу Кэмерон. Она прижалась ближе, обхватив обеими руками шею Кэм.
- У тебя есть двадцать минут, чтобы закончить то, что ты только что начала.
- А что потом?
- У нас назначена встреча с президентом.
- Тогда не трать время на разговоры.
Глава 2
- Паула, милая, - прошептала Рене Сэвард, нежно проводя кончиками пальцев по гладкой коже спящей рядом женщины.
Небо посветлело ровно настолько, чтобы окрасить удивительно юное лицо её возлюбленной мягкими, бледными красками рассвета. После пяти в коридоре за дверью их гостиничного номера не раздавалось ни звука, и они могли оказаться где угодно, только вдвоём, наедине со всем, что имело значение в их объятиях. На одно безумное мгновение ей захотелось никогда не покидать эту комнату, чтобы ей не приходилось возвращаться на место ужаса, столь невообразимого, что разум взбунтовался, а сердце разорвалось на части. Впервые в жизни Рене пожалела, что стала агентом ФБР, что поклялась отстаивать то, что хорошо, правильно и справедливо. Ей хотелось закрыть глаза и раствориться в сладостном утешении этой новой любви. Она наклонилась и поцеловала Паулу Старк в уголок рта.
- Уже пора.
Не открывая глаз, Старк ответила:
- Ты спала?
«Нет. Потому что я знала, о чём буду мечтать». Рене прижалась к спине Старк, надеясь, что тепло проникнет сквозь холод, который охватил её несколько дней назад, и который, как она боялась, никогда не растает. Она потёрлась щекой о плечо Старк, а затем поцеловала уголок её подбородка.
- Мне нужно идти.
- Я знаю.
У Рене перехватило дыхание при виде единственной слезинки, скатившейся из-под длинных тёмных ресниц Старк.
- О нет, милая. Не надо.
- Мне очень жаль. Просто… я продолжаю вспоминать, что я чувствовала, когда услышала, что Южная башня рухнула. Я знала, что ты там. Я думала, что тебя убили.
Старк повернулась на спину и открыла глаза. Их обычно яркий коричневый цвет был тусклым от усталости и остатков страха, который она не могла прогнать. Её голос надломился от усилия сдержать слёзы.
- Это было так, как будто эта огромная яма открылась во мне и поглотила... всё. Только моё сердце и моя душа... умерли. После этого я всё ещё ходила... делала свою работу, но внутри ничего не было.
Рене прикусила нижнюю губу, чтобы унять дрожь. Её голубые глаза наполнились слезами, которые она боялась пролить, так как их потом сложно будет остановить.
- Я знаю. Я почувствовала ту же ужасную пустоту, когда узнала, что произошло нападение на «Орлиное гнездо», и что там были агенты, - она закрыла глаза и попыталась сделать глубокий вдох. Воспоминание отдавалось физической болью. - Я знаю, что ты всегда рядом с Блэр. Я могла думать только о том, что потеряла тебя. - Рене открыла глаза, встретилась взглядом с Паулой и выдавила слабую улыбку: - Меньше всего на свете мне сейчас хочется выпускать тебя из виду.
- Может быть, мы можем просто остаться здесь. Закажем обслуживание номеров. Отключим телефон. Будем держать в объятиях друг за друга целый год, - Старк всмотрелась в лицо Рене, её глаза были затуманены смесью надежды и печали.
Рене торжественно кивнула.
- По-моему, это звучит идеально. Только у тебя есть долг перед Блэр, а у меня – перед тысячами убитых во вторник.
- Я знаю, что мы не можем просто отвернуться от всего этого, но иногда это просто... такое чувство, что мы всегда прощаемся.
Старк отвернулась, но не раньше, чем Рене уловила проблеск отчаяния, который затмил её обычное выражение лица. Она скользнула в постель, пока они не оказались лицом к лицу, и их тела не соприкоснулись. Обняв Паулу, Рене, поглаживая ладонью по центру спины, поцеловала её. Она целовала её до тех пор, пока воспоминания об ужасе и горе невообразимой утраты не превратились в слабый крик в глубине её сознания. Затем она отстранилась.
- Мы никогда не будем прощаться, хорошо? Мы просто скажем: «до скорого». Потому что, где бы я ни была, и что бы ни делала, ты всегда в моём сердце, в моих мыслях. Всегда, Паула. Я люблю тебя.
- Обычно я не такая, - пробормотала Старк, изо всех сил стараясь, чтобы её голос звучал ровно. - Я сильнее, чем выгляжу сейчас.
- О, я знаю, - голос Рене звучал мягко. - Ты тот самый крутой агент Секретной службы, в которого я влюбилась в первый же день нашей встречи, - она снова поцеловала Паулу, её губы двигались с нежной настойчивостью над полными губами Старк. - Та, которая ясно дала понять, что я нахожусь на её территории и не совсем желанная гостья.
- Ну что ж, - сказала Старк, хватая Рене за плечо и толкая её на спину. Пулевое ранение в предплечье пульсировало, но ей было всё равно. Ей нужна была Рене. Только Рене. Она последовала за ней и, схватив обеими руками запястья Рене, прижала её к кровати. - Теперь ты тоже на моей территории. И очень желанный гость.
- И как же ты намерена заявить свои права? - голубые глаза Рене внезапно наполнились вопросом.
Старк остановилась на полпути к следующему поцелую и вгляделась в лицо своей возлюбленной. Последние два дня изменили всё. Месяц назад они говорили о трёхнедельном испытании совместной жизни. Просто посмотреть, как это сработает, как будто у них было всё время в мире. А сейчас Старк думала о том, что через полчаса Рене выйдет за дверь и может никогда не вернуться.
- Может быть, мы начнём с того, что ты перенесёшь все свои вещи в мою квартиру?
- Возможно, - в голосе Рене прозвучала нехарактерная для неё неуверенность. - Я не знаю, что будет, когда я вернусь на Манхэттен. Там не было никакой реальной организации после... после теракта. Все доступные агенты были активированы, но большинство из нас даже не работали с нашими обычными отделениями. Нас просто бросили туда. Меня почти сразу же сняли с расследования в эпицентре и отправили в «Орлиное гнездо» из-за нападения на Блэр. Затем, восемь часов спустя, меня перевели в одно из подразделений по борьбе с терроризмом и вернули в эпицентр. Возможно, после сегодняшнего дня меня вообще не будет в Нью-Йорке.
- Ты должна где-то жить, - Старк быстро поцеловал Рене в губы. Она улыбнулась, но её тёмные глаза были серьёзны. - Не имеет значения, где ты находишься, тебе всё равно нужно знать, что у тебя есть дом, и ты можешь позвонить.
- Мне нужно... немного времени, - Рене провела пальцами по щеке Старк, затем поцеловала её, чтобы смягчить свои слова. - Это просто... последние несколько дней я чувствую себя... оцепеневшей. А потом, внезапно, как будто каждый нерв кричит, - она неуверенно рассмеялась. - Я немного запуталась.
- Ты права, дорогая. Ты была в Южной башне. Я даже представить себе не могу, как это было ужасно, - Старк снова легла на бок и притянула Рене в свои объятия. - А потом ты работала два дня подряд посреди всего этого ужаса. Неудивительно, что всё идёт наперекосяк.
- Я просто не хочу начинать нашу совместную жизнь, когда не уверена, что смогу погрузиться в неё полностью.
Старк почувствовала тошноту, но ей удалось сохранить спокойное выражение лица. Сама мысль о том, что Рене уедет, как-то оставит её, не любя, приводила в ужас. Она сделала огромное усилие, чтобы сосредоточиться на том, что происходит с Рене, и отбросить свой страх. И всё же ей с трудом удалось скрыть обиду:
- Я люблю тебя. Нам не нужно ничего решать прямо сейчас.
Рене прижалась лицом к изгибу шеи Старк. Она не видела часов, но слышала, как они тикают у неё в голове. Их время почти истекло. Она хотела, чтобы Паула была рядом, хотела заняться любовью, и всё же внутри у неё было так холодно.
- Ты не могла бы просто обнять меня? Это нормально?
- Это более, чем хорошо, - Старк поцеловал её в лоб и крепко прижала к себе.
***
Председатель объединённого комитета начальников штабов и советник президента по национальной безопасности вышли из личной столовой президента как раз в тот момент, когда Блэр и Кэмерон шли по коридору. Оба мужчины кивнули Блэр и проигнорировали Кэмерон, когда они проходили мимо. Агенты Секретной службы были не более чем фоновым шумом в обычной повседневной жизни Первой семьи и редко признавались личностями.
Блэр постучала и, услышав низкий мужской голос, зовущий её войти, толкнула тяжёлую ореховую дверь и вошла. Отец сидел в одиночестве за белым столом в центре комнаты с чашкой кофе по правую руку и недоеденным омлетом на фарфоровой тарелке, отодвинутой в сторону. Перед ним лежала стопка документов.
- Привет, папа.
Эндрю Пауэлл, подтянутый и энергичный пятидесятилетний мужчина, с густыми светлыми волосами, чуть темнее, чем у Блэр, был одет в белую рубашку и тёмные брюки. Когда он снял очки для чтения и улыбнулся Блэр, его кобальтово-голубые глаза были лишь слегка затуманены усталостью. Никаких других внешних признаков стресса он не проявлял.
- Привет, милая. Кэм.
- Сэр, - ответила Кэм.
Она всегда немного удивлялась, видя сильное сходство между своей возлюбленной и президентом Соединенных Штатов. Машинально она остановилась в нескольких футах от двери, в той позе, которую обычно занимала, охраняя Блэр в общественных местах. Достаточно далеко, чтобы позволить уединение, но достаточно близко, чтобы перехватить нападавшего или поставить своё тело между телом Блэр и любым источником опасности.
Блэр остановилась и обернулась с мягкой улыбкой. Она протянула ей руку.
- Кэмерон. Давай сядем рядом с моим отцом.
Кэм взглянула на президента.
- Здесь много кофе, - сказал Эндрю Пауэлл, указывая на серебряный графин. - Вам двоим это, наверное, не помешает, - он взглянул на часы. - У меня есть тридцать минут до того, как я должен быть в операционной, и нам нужно кое о чём поговорить.
Кэмерон и Блэр заняли места на противоположной стороне стола и налили себе кофе. Потом они стали ждать.
- Блэр, - сказал он, - всё в порядке?
Блэр пожала плечами. Что она могла сказать? «На меня напали и чуть не убили. Мой бывший любовник был застрелен. Какие-то сумасшедшие убили тысячи людей в нескольких кварталах от того места, где я живу. Мир сошёл с ума, и я просто хочу, чтобы меня оставили в покое».
- Я в порядке, папа.
Президент ещё мгновение изучал её, затем слегка кивнул и посмотрел на Кэм.
- Я был проинформирован директорами Секретной службы и ФБР о том, что произошло у Блэр во вторник утром. Мне нужен твой отчёт.
- Прошу прощения, сэр. У меня ещё не было возможности подготовиться к этому.
Пауэлл покачал головой.
- Я не интересуюсь бумажной работой. Мне нужно твоё мнение. Я хочу знать, что, по-твоему, произошло, и я хочу знать, как и почему стало возможно, что кто-то чуть не убил мою дочь в её собственной квартире.
- Папа, - тихо сказала Блэр. - Кэм не отвечает…
Кэм и президент заговорили одновременно.
- Я…
- Она…
Президент поднял руку.
- Есть разница между ответственностью и виной, - он улыбнулся Блэр. - Я не сомневаюсь, что Кэм охраняла тебя лучше, чем кто-либо другой. Теперь мне нужно знать, повторится ли это снова, - он снова перевёл взгляд на Кэм, - и как это предотвратить.
Кэм серьёзно кивнула.
- Согласна. У меня пока недостаточно информации, чтобы дать Вам полный отчёт, господин президент, но я могу сказать Вам, что четверо вооружённых до зубов людей, знающих как планировку жилого дома Блэр, так и расположение наших агентов, совершили своевременное и хорошо продуманное нападение, - её глаза ни на секунду не отрывались от его. - Я также могу сказать Вам, что, по крайней мере, один из агентов Секретной службы из личной охраны Блэр был вовлечён в это дело.
- Только один?
- Этого я не знаю, сэр. Но я намерена это выяснить.
- Нутром чуешь?
- Он действовал в одиночку. Вероятность того, что в команду Блэр одновременно будут назначены два агента-предателя, не исключена, но крайне маловероятна. Я чувствую, что Фостер – это ключ, и именно с этого должно начаться наше расследование.
- Наше расследование? - тон президента был мягким, но его пристальный взгляд был сосредоточен на лице Кэм.
- Я не оставлю это никому другому, сэр. Я провела двенадцать лет в следственном отделе Секретной службы. Я знаю, как обнаружить и проникнуть в подпольные организации.
Блэр повернулась на стуле и уставилась на Кэмерон.
- И когда же ты это решила?
Кэмерон переключила внимание на свою любимую.
- Это не было чем-то, что нужно было решать.
В ту минуту, когда они вошли в эту дверь, решение было сделано.
На миллисекунду Блэр закрыла глаза, затем резко открыла их; её голубые глаза горели огнём.
- Ты этого не сделаешь. У нас есть всё: ФБР, ЦРУ, Агентство национальной безопасности и что-то ещё в этом роде. Это будешь не ты.
- Сэр, Вы ей скажите.
- Что? - рявкнула Блэр. Она посмотрела на отца, её тело напряглось. - Что?
- Милая, - мягко сказал Пауэлл. - Как для отца, ты мой приоритет номер один. Но сейчас приоритет номер один для страны, а, следовательно, и для меня как президента, – это выяснить, что произошло на Манхэттене 11 сентября, привлечь виновных к ответственности и гарантировать, что это никогда не повторится. Да, будет назначена команда для расследования нападения на тебя, - он вздохнул, - но будет оказываться давление со всех фронтов, чтобы справиться с террористической угрозой, и это затмит все остальные планы. Мне нужен кто-то во главе следственной группы, кто не будет отвлекаться на политику или что-то ещё.
- Только не моя возлюбленная, - голос Блэр был твёрдым и холодным, как лёд, руки у неё дрожали, и она скрывала их под столом. - Потому что я знаю Кэмерон. Она выяснит, кто стоит за этим, и пойдёт за ними, и это может быть очень опасно, - Блэр повернулась к Кэм. - Я не хочу, чтобы ты это делала.
Глаза Кэмерон стали нежными, а голос – мягким:
- Блэр, это единственный способ убедиться, что ты в безопасности.
- Это правильное решение, - добавил Эндрю Пауэлл.
- Меня не волнует, что правильно, - крикнула Блэр. - Мне до смерти надоело слушать о том, что правильно, о долге, ответственности и долбаной справедливости. Я устала отказываться от всего, что имеет для меня значение, из-за того, что кто-то другой... - её голос сорвался, и она отвернулась, прикрыв глаза дрожащей рукой.
Кэмерон придвинула свой стул ближе к Блэр и обняла её за дрожащие плечи. Она приблизила губы к уху Блэр:
- Всё в порядке. Последние два дня были сущим адом. Нам всем нужен шанс снова сориентироваться, - она поцеловала Блэр в висок, - всё в порядке.
Блэр прижалась лицом к шее Кэмерон, её рука обхватила её талию под блейзером.
- Мне очень жаль. Когда они стреляли в нас, когда вы с Паулой были передо мной и всеми пулями, я вспоминала, как ты лежала тем утром на тротуаре перед моим домом. Я продолжала видеть кровь, а потом... потом ты перестала дышать. О боже, Кэм, ты перестала дышать.
- Милая, всё обошлось. Всё в порядке.
Несмотря на то, что она защищала Блэр, выражение лица Кэм стало ожесточённым от воспоминания об ужасе, который она чувствовала, не зная, нашли ли пули, которые прошли мимо неё, цель в теле её возлюбленной. Она перевела взгляд на президента и сказала глазами, чего не хотела говорить вслух. Не сейчас. Не тогда, когда Блэр до сих пор была такой взвинченной, и ужасные события 11 сентября всё ещё были так болезненно яркими. «Никто не причинит ей вреда. Я буду в этом уверена».
Он кивнул, зная, что она не винит его за то, что он никого не щадит даже её, чтобы обеспечить благополучие Блэр. Инстинктивно она также знала, что никому другому не позволит взять на себя эту священную обязанность. Она готова умереть за его дочь, но не из чувства долга, а из любви.
- Блэр, дорогая, давайте все немного подумаем об этом.
Блэр положила голову на плечо Кэмерон и встретилась взглядом с отцом через стол.
- Всё уже решено. Вы двое… вам даже не нужно было это обсуждать, потому что каким-то образом вы оба уже знали, что собираетесь делать. Иногда я действительно ненавижу, насколько вы похожи, - она вздохнула и выпрямилась. - И я люблю вас обоих за это тоже. Так… как именно это сработает? Потому что я тоже часть этого.
Глава 3
Кэмерон скрестила руки на груди и прислонилась к двери в спальню Блэр. Она молча наблюдала, как Блэр методично снимает футболку и джинсы, которые она поспешно надела для встречи с президентом.
- Я собираюсь принять душ, - тихо сказала Блэр.
- Хочешь компанию?
Прошла секунда, прежде чем Блэр кивнула.
- Да.
Кэмерон сняла одежду, бросила её в изножье кровати и последовала в ванную. Блэр уже была в душе, и стеклянная перегородка запотела от пара. Видимые сквозь туман очертания обнажённой фигуры Блэр гипнотически покачивались под струями воды. Кэмерон стояла неподвижно, затаив дыхание и наблюдая. Были моменты, подобные этому, когда она была поражена тем, что Блэр есть в её жизни. Когда она так остро ощущала тоску и желание, это было похоже на боль глубоко в груди. Если бы её спросили, она не могла бы объяснить, что это за женщина, которая поселилась в её сердце, как никто другой. Блэр была красивой, умной, сильной, волевой и нежной, и так много других вещей, которыми Кэмерон восхищалась. Но дело было не только в этом. Эта любовь, которую она не могла описать или объяснить, сформировала то, что действительно имело значение в её жизни.
Кэмерон вздрогнула, когда дверь душа открылась, и Блэр выглянула наружу.
- Дорогая? Что ты делаешь?
- Просто думаю.
Кэм шагнула в душ и снова закрыла дверь. Она окунула голову в тёплые брызги и одной рукой откинула волосы с глаз, затем повернулась и увидела Блэр, прислонившуюся к задней стенке душа и наблюдающую за ней.
- Ты сердишься?
- Ты первая ответь. О чём ты только думала?
- Иди сюда, - Кэмерон притянула Блэр ближе к себе под струи воды. - Ты замёрзнешь.
- Не меняй тему разговора, - Блэр обвила руками шею Кэмерон и прижалась своим влажным телом к телу любимой женщины, пока они не слились воедино, как две части одного целого. - У тебя было такое выражение лица... как будто что-то болит.
- Нет, - мягко сказала Кэмерон, - ничего подобного.
Блэр вцепилась пальцами в мокрые волосы Кэмерон и потянула.
- Ты же знаешь, что я не уйду.
- Я знаю, - улыбаясь, Кэм поцеловала её.
Блэр наклонилась в поцелуе, медленно двигая своими бёдрами между бёдер Кэмерон, сочетая глубокие, неторопливые движения языка с лёгким ритмом её тела, дразнящего Кэмерон.
- Расскажи.
- Господи, - выдохнула Кэмерон, поднимая голову от поцелуя. Её живот скрутило узлом, а бёдра задрожали. - Ты играешь нечестно.
Уголок рта Блэр приподнялся в довольной усмешке.
- Тогда зачем брать меня с собой?
- Потому что, - прорычала Кэмерон, схватив Блэр за плечи и прижав её к стене душа, а затем следуя за ней своим телом жёстко и быстро, прижимая её, - ты сводишь меня с ума, когда становишься упорной.
Прежде чем Блэр смогла ответить, рот Кэмерон накрыл её губы, горячий и голодный, а её руки были повсюду, накрывая груди Блэр, сжимая её соски, поднимаясь вверх по внутренней стороне её бедер, чтобы прикоснуться к лобку.
Бёдра Блэр дёрнулись, когда пальцы скользнули по её клитору и исчезли. Она обхватила одной ногой бёдра Кэм и упёрлась своим центром в бедро Кэм. Блэр стонала, и её голова металась из стороны в сторону, а Кэмерон всё ещё держала её прижатой, захватывая её рот, в то время как Блэр оседлала бедро Кэм. Блэр почувствовала, как оргазм вот-вот пронзит её, и она изогнулась, отталкиваясь от стены. Она поменяла их местами прежде, чем Кэм смогла остановить её. Игнорируя кульминацию, которая мерцала прямо под её кожей, Блэр опустилась на колени под струями воды, стучащей по её спине, и засосала клитор Кэмерон между губами. Она услышала крик Кэм, почувствовала, как она напряглась, а затем они обе кончили, содрогаясь и постанывая, пока их дрожащие конечности не перестали их поддерживать, и они не соскользнули на пол.
- Боже…
- Ты расскажешь? - пробормотала Блэр, она прижалась к телу Кэм, её голова покоилась между грудей возлюбленной.
Разум Кэмерон был затуманен, и её барьеры рухнули.
- Я думала о том, как сильно люблю тебя, и что всё остальное в моей жизни не имеет значения, кроме этого.
- Почему мне показалось, что это боль? - мягко спросила Блэр.
- Мне никогда не будет больно, пока я не подумаю о том, что могу остаться без тебя.
- О нет, никогда этого не произойдёт, - Блэр придвинулась ближе и крепче обхватила Кэмерон за талию. Она прижалась губами к груди Кэм. - Никогда.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Вода… - с очередным стоном Кэм попыталась привести свои конечности в какой-то рабочий порядок, - вода скоро остынет.
Рассмеявшись, Блэр встала на колени и опёрлась одной рукой о стенку душа. Она выключила воду и посмотрела на свою возлюбленную.
- Ну что, коммандер, я думаю, что с Вами покончено.
- Не так быстро, - Кэм ухмыльнулась ей. - Это была всего лишь стычка. Во мне ещё осталось много боевого запала.
Блэр протянула руку, Кэмерон взяла её, поднимаясь на ноги.
- Будем надеяться, что так.
Когда они вышли и завернулись в полотенца, Блэр прислонилась бёдрами к туалетному столику и серьёзно посмотрела на Кэмерон.
- Ты же знаешь, что мне это не нравится – то, что ты планируешь сделать.
Кэм перестала вытирать полотенцем волосы.
- Я знаю.
- Тогда зачем ты это делаешь? С того момента, как мы встретились, эта работа – твой долг – была между нами.
- Я знаю, - Кэмерон сняла махровый белый халат с задней стороны двери ванной и натянула его, затем передала такой же Блэр. - На это есть много причин. Меня этому учили. У меня это хорошо получается. У меня больше причин, чем у кого бы то ни было в мире, поступать правильно.
Блэр кивнула:
- На всё есть веские причины, но не настолько, чтобы между нами встал хоть малейший клин гнева или обиды. Мне не нравится, когда кто-то защищает меня, рискуя собственной жизнью, - она подняла руку, когда увидела, что Кэм собирается протестовать. - Я понимаю, что это необходимо. Я знаю, что значит моя безопасность для моего отца, для страны. Я знаю это, и я приняла это так хорошо, как только смогла, - её голос дрожал, но глаза были сухими, горячими и жёсткими. - Всю свою жизнь, Кэм. Всю свою жизнь я принимала это. А теперь у меня есть ты, и я должна быть счастлива, что рискую тобой? - Блэр резко рассмеялась. - Я так не думаю.
- Есть ещё одна причина.
Кэмерон держала руки в карманах халата, потому что ей очень хотелось дотянуться до Блэр. Ей хотелось прикоснуться к ней, погладить её, успокоить боль, которую она слышала под гневом. Но она этого не сделала, потому что Блэр не нуждалась в этом сейчас. Ей нужна была только правда.
- Я должна это сделать, потому что, если я оставлю это кому-то другому, и что-нибудь случится с тобой, это сломает меня. Я скорее умру, чем потеряю тебя.
- О Кэмерон, - гнев в глазах Блэр сменился на нежность, - я чувствую то же самое по отношению к тебе. Неужели ты этого не понимаешь?
Кэмерон сократила расстояние межд