Василий Васильевич Меркурьев родился 6 апреля 1904 года. Как он написал в одной из статей: «Город, в котором я родился и вырос – Остров на Псковщине. Небольшой зелёный город, «по пояс стоящий» в земле, в крестьянстве. В рыночные дни сюда съезжались из окрестных деревень мужики, продавать яблоки, мёд, рыбу, скотину. По дорогам тянулись скрипучие телеги, пахло пылью, дёгтем, навозом. В маленьких дворах, куда мужики собирались на постой, визжали свиньи, привезённые на продажу.
Впечатления от отцовского дома, от среды, в которой прошло моё детство, отозвалось потом в спектаклях Островского, моего любимого драматурга, которого я играю с трепетом ещё с юности»[4].
В босоногом детстве он любил с мальчишками бегать по аллеям тенистого парка. На месте этого парка в давние времена серебрился пруд. Его осушили и в котловане устроили парковые аллеи, прихотливо расположенные ярусами друг над другом. Кроны деревьев, растущих на нижней аллее, доставали до корней деревьев, украшавших верхнюю аллею. Весело было переговариваться сверху с приятелем, появившимся где-то внизу или слушать голоса, неожиданно разрывавшие тишину. Изо дня в день приходилось Васе Меркурьеву и его школьным друзьям пробираться по крутым склонам парка сквозь густую и непослушную зелень. Хорошо было беззаботным мальчишкой носиться по главной улице – Полоцкой – наперегонки с товарищами, мчаться по берегу реки и бросаться в студёную воду, всем существом ощущая, что жизнь только начинается, что она вся впереди. Неузнаваемо изменился со времён детства г. Остров – в годы войны он был очень сильно разрушен. Меркурьев вспоминал об Острове как об одном из самых счастливейших мест на земном шаре. Ему казалось, что нет больше таких живописных берегов, ласковых улочек, и такого зелёного парка, как в городе Острове…
Учился Вася Меркурьев сперва в церковно-приходском училище, потом в начальном городском, потом в начальном городском, а после революции – в старших классах школы, именовавшейся в послереволюционные годы «школой второй ступени».
С детства Василий наблюдал церковные обряды, любил их театральность и принимал участие в действиях, ставившихся в храмах в дни официальных празднеств: религиозные сюжеты требовали хороших режиссёров и талантливых исполнителей. Начало трудовой деятельности будущего артиста не совсем обычно: он был… гробовщиком. По вечерам юный служащий похоронного бюро, чувствуя себя в роли персонажа из «Гамлета», самозабвенно увлекался сценическим искусством. Это и привело его в агитбригаду, которая в первые годы Советской власти ездила по городам и сёлам Псковщины и Новгородчины с боевой злободневной программой. [6]
В жизнь В. В. Меркурьева профессия пришла сама собой. Ещё шли школьные годы, ещё не были кончены расчёты с химией и тригонометрией, а решение уже было принято без колебаний. В какой либо момент, при каких конкретных обстоятельствах было принято это решение, трудно сказать. Тем более, что здесь было бы очень легко допустить весьма часто повторяемую ошибку: сослаться на участие его в школьном драматическом кружке, где он сыграл одну из самых первых своих ролей, - роль Варлаама из пушкинского «Бориса Годунова».
Василия Меркурьева всегда увлекало драматическое искусство. Учась в церковно-приходском училище, он играл в любительских спектаклях, а после революции – в школе второй ступени, он вошёл в труппу школьного амфитеатра, участвовал в различных агитбригадах. Позже был управляющим и работал в труппе драматического театра города Острова, выступая не только на театральной сцене, но и в избах-читальнях, в клубах, а то и просто под открытым небом. Позже с местными любителями играл на сцене театра Новоржева. Стал он известен и в комсомольских организациях.
Товарищи детства уверяют, что исполнение той самой первой роли, роли Варлаама было в школьных масштабах подлинным триумфом будущего актёра, что уже Варлаам давал представление о сочном комедийном таланте, о его заразительной непринуждённости, о многих других качествах.
Постоянного театра в Острове не было, но в местном клубе довольно часто, то силами местных любителей, то актёрами странствующих драматических коллективов, ставились пьесы. В. Меркурьев смотрел все спектакли, часто пробирался за кулисы и наблюдал действие оттуда. Ему хотелось выполнить любое поручение режиссёра.
И вот, наконец, пришла пора, когда его бескорыстная любовь к театру оказалась щедро вознаграждённой. В каком-то спектакле ему поручили, оставшуюся почему-то свободной крохотную роль «выходную». Делать В.В. Меркурьеву оказалось совершенно нечего. Пришлось надеть на себя пыльный, измятый пиджак, наклеить усы, и в таком виде, молча, сидя за круглым столом, изображать одного из гостей в доме какого-то прославленного не то архитектора, не то инженера. «Роль» эту Меркурьев исполнял со всем старанием. Вскоре его заняли снова, но на этот раз уже в настоящей роли, с двумя-тремя словами, соответствующих знаменитым «кушать подано».
Теперь его уже знали, и переход к ролям более значительным и ответственным стал в немалой степени зависеть от него самого. Правда, он по-прежнему не отказывался от других поручений: писал тушью афиши, развешивал их, переписывал роли. Всё это было в 1920 году, когда В. Меркурьеву едва исполнилось 16 лет.
К 1923 году у В. Меркурьева уже сложилась прочная репутация, и не только актёрская, но и общественная. Стал он известен и за пределами Острова – в комсомольских организациях Новоржева и Пскова.
Весной 1923 года Псковский комитет комсомола по ходатайству Новоржевского уездного комитета вручил В.В, Меркурьеву «командировку» в Петроградский Институт сценических искусств. Этот институт тогда считался одним из важнейших центров театральной педагогики, был призван воспитывать, как тогда говорили, актёров нового типа. Педагогическую работу в институте вели Л.С. Вивьен, Э.Э. Радлов, В.Н. Соловьёв. Так Меркурьев стал студентом института сценических искусств. Вместе с ним студентом стал и Николай Черкасов.
«Единственным человеком, которого я знал в огромном городе, - вспоминал Василий Васильевич, - был мой земляк Валентин Киселёв. Когда-то он, так же, как и я, уехал из Острова в Петроград, стал учеником великого Давыдова, играл на прославленной Александринской сцене. Он и посоветовал поступать к Л.С. Вивьену. И всю жизнь я благодарю Киселёва за эту рекомендацию. В те годы театральная жизнь кипела всевозможными дерзаниями, экспериментами, отрицаниями. Сергей Леонидович учил нас актёрскому мастерству, не поддаваясь ни «левым» фразам, ни веяниям моды, яростно отвергал дилетантизм. Впрочем, он долго держал меня на амплуа стариков. И на меня смолоду навесили ярлык «старика». К сожалению, потом мне всю жизнь пришлось доказывать, что я могу играть характеры молодые, героические».[3]
Дебют Меркурьева на профессиональной сцене состоялся в 1926 году. В театре актёрского мастерства (ТАМ) он выступил в роли служаки – ветерана Грозного в комедии Островского «Правда хорошо, а счастье лучше». Эта первая роль принесла Меркурьеву репутацию талантливого актёра, известность в театральной среде.
Василию Васильевичу стали предлагать сниматься в кино. Впервые перед кинокамерой он оказался в 1924 году, но по-настоящему начал сниматься только 12 лет спустя.
- В искусстве, - говорил Василий Васильевич, - я больше всего ценю простоту, сопутствующую настоящему творчеству. Простоту подлинную, многогранную, не боящуюся юмора. Простоту, которую принимаю всем сердцем, в которую верю.
В этом творческое кредо Меркурьева. Даже к маленькой, второстепенной роли, к эпизоду, он готовился не менее тщательно, чем к главной. «мне человека играть!» - говорил он. Меркурьев никогда не был молодым, зато не становился старомодным – он всегда был современным. И очень часто его бросали на амбразуру роли, чтобы прикрыть его актёрским талантом зияющие провалы драматургии, режиссуры. И в таких случаях Василий Васильевич проявлял себя, свой актёрский талант.
Меркурьев снимался на море в фильме «Танкер «Дербент», когда пришла телеграмма, сообщающая о гибели его младшего брата Петра. Стоит заметить, что Пётр был одним из зачинателей комсомольского движения в Острове. Брат был для Василия Васильевича любимейшим человеком, и понятны были его искренние слёзы скорби, когда телеграмма попала ему в руки. Тогда же было решено взять на воспитание в семью Петиных троих детей.
Для своих учеников В.В. Меркурьев был идеалом Актёра, идеалом Человека. Всё, что он ни делал, он делал с полной самоотдачей, страстью. Его игра захватывала и покоряла. И многочисленные ученики Меркурьева следовали и продолжают следовать его заветам. «Хороший человек, на редкость хороший большой актёр. – Так говорила о нём и Ф.Г, Раневская. – Было в нём всё то, что мне дорого в людях – доброта, скромность, деликатность»[4].
«Охватить его личность единым взором так же невозможно, как, например, Исаакиевский собор – столько в Меркурьевской натуре, в этой глыбе полутонов, столько красок. Работал он круглосуточно. Но при этом к нему всегда можно было обратиться с любым вопросом, завести любой разговор – и он ничем не выразит неудовольствия, что его отвлекли. Наоборот, с удовольствием будет поддерживать беседу, будет слушать. В жизни отец был человеком немногословным, его речь не отличалась «цветностью», но всё, что он говорил, было очень образно и всегда абсолютно искренне…» - вспоминает Пётр Васильевич Меркурьев-Мейерхольд, сын актёра. [8].
В 1947 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР В.В, Меркурьеву было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР. А в июне того же года Постановлением Совета Министров СССР Меркурьеву присуждена Государственная премия. 1950 год был отмечен в биографии Василия Васильевича наградой – орденом Трудового Красного Знамени. А через пять лет ему было присвоено звание народного артиста РСФСР.
Меркурьев прожил счастливую жизнь вместе с женой И.В. Мейерхольд. С 1974 года Василий Васильевич стал много и тяжело болеть. С ним постоянно была жена Ирина, делавшая ему уколы. Хотя и сама пережила не один сердечный приступ. Во время ослабления болезни Меркурьев не покидал сцены, репетировал спектакль «Рембрандт». За 9 дней до премьеры он снова попал в больницу… В последние месяцы они не расставались вообще. Лёжа в той же больнице, Ирина просиживала часами с детьми у кровати Меркурьева. На утро 12 мая 1978 года сын Петя вдруг резко поднялся и вышел. Затем быстро вернулся и сказал: «Всё кончено». Все долго сидели не шевелясь. На похороны мужа врач Ирину не пустил.
В 1984 году в Петербурге по ул. Чайковского, дом 33, была открыта мемориальная доска: «В этом доме жил с 1944 по 1978 год лауреат Государственных премий СССР и РСФСР, народный артист СССР Василий Васильевич Меркурьев. А в родном городе Острове в его честь была названа улица, улица Меркурьева.
III. Заключение.
О Меркурьевых в городе напоминает название улицы. Но помнят ли о нем ученики, жители города. Проведя опрос в нашей школе, узнала, что мало кто из ребят знает о них. Горожане не могли показать место, где находился дом Меркурьевых. Более пожилые жители нашего города помнят фильмы с участием Василия Меркурьева, но о Петре практически ничего не знают. На доме №4 улицы Меркурьева имеется мемориальная доска. А напротив этого дома – еще сохранился старый фруктовый сад Меркурьевых.
Поэтому неслучайно, музей, создаваемый нами в школе, поможет больше узнать о братьях Меркурьевых, о том времени, когда они жили и творили в нашем маленьком Острове.
Литература.
1.Светлова С. Вся жизнь в искусстве.//Островские вести.28 января 2005.
2.История Кировского завода, т. 2. с. 302.
3.История Кировского завода, т.2.с. 428.
4. «Всю жизнь на сцене».// Островские вести. Март 1984.
5. К 70-летию ВЛКСМ. «По ленинскому пути». 3 сентября 1988 г., 2 стр.
6. И. Гинзбург «Мастера советского кино. Василий Меркурьев»// Новгородская правда. 24 декабря 1960.
7. Отрывок из дневника Петра Васильевича Меркурьева, 1934 год.
8. Пётр Меркурьев-Мейерхольд – «Сначала я был маленьким» (книга о родителях). М. Алгоритм, 2001
[1] Ю.Чаплицкая, воспоминания 06.02.1988 г.
[2] Из воспоминаний Ю.Чаплицкой, 06.02.1988г.
[3] Светлова С. Вся жизнь в искусстве.// Островские вести. 28 января 2005.
[4] Светлова С. Вся жизнь в искусстве. Островские вести.// 28 января 2005.