Введение в историю о Священной Чаше

Предисловие

В действительности жен­щины знают о мужчинах не так много, как они себе представляют. На протяжении многих столетий они стремились преуспеть в овладении особым искусством по-разному приспособиться к ним. Но приспособить­ся - не значит понять. Женщины часто заблуждаются в том, что жизнь мужчины достаточно легка, по крайней мере, по сравнению с женской долей, и не имеют ни­какого понятия о той сложной внутренней борьбе, ко­торая происходит в период перехода от наивного мальчика к зрелому мужчине. Они не представляют себе, какой долгий и трудный путь следует пройти мальчику и мужчине, который должен отделить себя от своей родной, незаменимой, заботливой матери и встать на путь испытаний, совершенно отличающийся от пройденного ею, где уже нельзя воспользоваться ни материнским опытом, ни советом. С этой точки зрения можно отметить, что девочка должна стараться быть похожей на мать, тогда как мальчик должен научиться от нее отличаться. Различие, которое при этом возни­кает, не должно становиться разрушительным, перехо­дя в антагонизм или страх. К сожалению, состояние западной культуры на сегодня таково, что этот пла­чевный результат часто становится неизбежным с вы­текающими из него очевидными социальными послед­ствиями. По этой причине юнгианский подход, предпола­гающий проникновение в суть проблемы, оказывается столь полезным в объяснении никогда не затихающего конфликта между мужчинами и женщинами. Джонсон очень удачно объясняет эту вечную "войну полов" при помощи очень простой, но искусной интерпретации древних мифов (в нашем случае мифа о Парсифале). Непосвященному читателю может показаться педан­тичной и глупой книга, интерпретирующая на современ­ный лад средневековый миф. Это не так1 Джонсон обла­дает редким сочетанием дискурсивности и дружеской простоты стиля, и его ясное толкование юнгианских принципов, необходимых для объяснения его подхода, абсолютно безболезненно проникает в ткань текста. Глу­бокий смысл новеллы заключается именно в ее неопреде­ленности, и я абсолютно уверена в том, что большинство читателей не отложат книгу в сторону, не дочитав ее до конца- Но закончив чтение, можно убедиться в том, что она вам очень хорошо запомнилась, и время от времени вас будет тянуть к ней вернуться, как притягивает к себе что-то очень близкое, и с каждым следующим прочтением у вас будут появляться все новые и новые инсайты. Короче говоря, я очень рекомендую прочитать эту книгу. Она будет вас развлекать, информировать, стиму­лировать ваше мышление, ибо она одновременно зага­дочна и поэтична. Мужчины, которые ее прочтут, безус­ловно узнают о себе больше, а женщинам, особенно тем, которые, к вящему сожалению, до сих пор видят в муж­чинах "врагов", она поможет на них посмотреть другими глазами.

Рут Тиффани Барнхауз

Ассистент психиатрии, Гарвардский университет

Мифология и постижение Бога

Введение в историю о Священной Чаше

Для первобытных людей мифология становится священной, как если бы арха­ичные мифы содержали в себе человеческую душу. Жизнь первобытного человека зарождается и разви­вается в мифологической колыбели, поэтому гибель мифологии означает разрушение человеческой жизни и духа, как это произошло с мифами американских ин­дейцев. Однако для большинства наших современников слово "миф" является синонимом слов "вымысел" и "иллюзия". Такая путаница возникла в результате ложного представления о том, что мифы родились в результате наивных попыток древнего человека объяс­нить те или иные явления природы, в чем наука пре­успела гораздо больше. Но сейчас некоторые психоло­ги и антропологи помогают нам в совершенно ином свете увидеть миф и понять, что он отражает глубин­ные психологические и духовные процессы, происхо­дящие в человеческой психике. В первую очередь сле­дует отметить К. Г. Юнга, который, говоря о своей концепции коллективного бессознательного, подчерки­вал, что мифы - это спонтанные проявления скрытой в бессознательном психологической и духовной истины. Согласно Юнгу мифы несут в себе глубокий смысл для каждого человека, ибо в них в форме рассказа всплы­вает "архетипическое" содержание, то есть универ­сальные и достоверные жизненные картины.

Миф находится в таком же отношении к человечеству, как сон - к отдельному человеку. Сон доносит до человека важную и необходимую психологическую правду о самом себе. Миф же открывает важную психологическую правду о человечестве в целом. Человек который понимает сны, лучше понимает себя. Человек схватывающий внутренний смысл мифа, соприкасается с универсальными духовными вопросами, которые ста­вит перед ним жизнь.

Вполне вероятно, что среди всех западных мифов с мужчине история о Священном Граале является уникальной. Опираясь на языческие и раннехристианские мотивы, миф о Священной Чаше принял окончатель­ную форму к двенадцатому-тринадцатому столетию. Разные его версии появились во Франции, Англии, Уэльсе и других европейских странах почти одновре­менно, как если бы жизнь, скрытая в глубине, внезап­но пробилась к свету. Христианское содержание этого мифа, его последняя версия и его корни, уходящие в европейскую почву, придают ему особую значимость в контексте западной духовной культуры.

Основой для этой книги послужил курс лекций о Священной Чаше, прочитанный Робертом Джонсоном в Епископальной церкви Святого Павла весной 1969 года. Его толкование мифа основано на принципах юнгианской теории. Мне кажется, что есть некоторый смысл в том, чтобы вкратце упомянуть о наиболее важных аспектах этой психологической концепции.

Главная идея юнгианской психологии заключается в процессе индивидуации. Индивидуация совершается на протяжении всей жизни; следуя этому процессу, чело­век постоянно приближается к идеальной целостной личности, определенной Божьим Промыслом. Это приближение заключается в постепенном расширении человеческого сознания и возрастающей способности сознательной личности к максимальной рефлексии своей самости. Под эго мы подразумеваем центр на­шего сознания, "Я", находящееся у нас внутри, ту на­шу часть, с которой мы сознательно идснтифицировались. Самостью мы называем всю личностную струк­туру, потенциальную личность, находящуюся у нас внутри с момента рождения, которая ищет любую воз­можность обнаружить и проявить себя через посредни­чество эго на протяжении всей жизни.

Процесс индивидуации вовлекает человека в круг очень серьезных психологических и духовных про­блем. Весьма сложная проблема состоит в начале при­мирения с собственной тенью - темной, нежелательной Я, даже опасной частью личности, которая входит в конфликт с сознательными установками и идеалами. Каждый из нас, если хочет достичь целостности, дол­жен так или иначе найти с тенью общий язык. Отвержение теневой стороны приводит к расщеплению лич­ности и постоянной враждебности между сознанием и бессознательным. Принятие и интеграция теневой сто­роны личности - это всегда трудный и болезненный процесс, который, тем не менее, обязательно приводит к установлению психологического баланса и гармонии личностной структуры, которые иным способом совер­шенно недостижимы.

Еще более трудная задача для мужчины состоит в Интеграции бессознательного фемининного элемента, и в такой же степени для женщины - маскулинного. Одно из наиболее ценных открытий Юнга, андрогинность, представляет собой соединение в человеке маскулинности и феминности. Но, как правило, идентифицировавшись со своей маскулинностью, мужчина прячет, если можно так выразиться, свою фемининность глубоко внутри, а женщина, соответственно, также поступает с маскулинностью. Эту внутреннюю женщину, существующую в мужчине, Юнг назвал анимой, а мужчину, существующего внутри женщины, анимусом.

Интеграция мужчины с его фемининной частью вопрос сложный и психологически тонкий. До тех пор, пока этот процесс не завершен, мужчине не стоит надеятьсяна возможность проникновения в загадку соб­ственной самости. Легенда о Священной Чаше появи­лась в тот самый исторический момент, когда мужчина стал по-новому осознавать свою фемининную часть. Эта история в первую очередь о тяжелой, но необхо­димой борьбе, происходящей в мужчине в процессе осознавания своей внутренней фемининности и вступ­ления с нею в контакт. Отсюда следует, что легенда о Священной Чаше - это, в первую очередь, история о процессе мужской индивидуации. Мужчина, читающий эту книгу, может найти в ней ключевые точки отсчета в развитии собственной личности, которые соответ­ствуют основным моментам развития сюжетной линии легенды. В силу того, что женщине приходится жить с мужчиной, у нее тоже может возникать определенный интерес к скрытому смыслу легенды о Священной Ча­ше, так как понять этот смысл - значит понять мужчи­ну в критические моменты его жизни.

В этом заключается смысл третьей проблемы. Ак­туализация самости сталкивает традиционное христи­анское сознание с серьезной проблемой. Христианское сознание, которое формировалось столетиями, имеет в своей основе стремление к совершенству, к жизни в любви и мире. Несмотря на то, что написано в Еванге­лии, нас учили, что Бог не может примириться с на­шим несовершенством и темнотой. Особое усердие в этом отношении проявил апостол Павел. Он совершен­но ясно дает понять (это можно заметить во многих местах его посланий), что в его понимании христианин - это человек чистый, кроткий и святой перед Богом, не имеющий гнева, злобы и похоти.

Психология, опирающаяся на концепцию индиви­дуации, делает акцент на том, что целостность лич­ности определяется не степенью ее совершенства, а степенью интегрированности и полноты. Целостная личность - это ни в коем случае не кроткое, невинное и чистое создание, а человек, в котором все его качества очень гармонично, но совершенно необъяснимо, объ­единены в одно целое. Такое парадоксальное соедине­ние противоположностей (жизнь никогда не бывает той или другой, она всегда и та, и другая) - это тайна, которую нельзя понять или рационально осмыслить. Такое единство - мистическое явление, известное толь­ко Богу. Эго может лишь ощущать целостность и уни­фицированность самости, но никогда не может логиче­ски ее понять. На языке христианства это означает, что мы не можем стать целостной личностью одной лишь милостью Божией. В то же время, личность, же­лающая обрести целостность, должна совершить вели­кое странствие, дальнее путешествие, искать основу и назначение бытия, часто испытывая при этом тяжкие муки. Именно такое чудесное возникновение целост­ности и как Божьего дара, и как плода огромной внут­ренней работы мужчины - центральная тема мифа о Граале.

Эта новелла может возбудить интерес читателя ко многим другим книгам, посвященным этой тематике. Поэтому в конце книги помещена хорошо подобранная библиография. Читателям, желающим получить более полный и научный взгляд на психологическую базу легенды о Священной Чаше, можно порекомендовать книгу Эммы Юнг "Легенда о Граале", опубликован­ную издательством Путнам Санз (G. P. Putnam Son's) для Ассоциации аналитической психологии К. Г. Юн­га. В ней читатель найдет полный и богатый коммен­тарий легенды, сделанный Эммой Юнг и Марией-Луизой фон Франц, который тем не менее не может заменить глубоких инсайтов в отношении особенностей мужской психологии, которые раскрываются в этой книге.

Хочется выразить огромную благодарность прихо­жанам церкви Св. Павла, которые с огромным жела­нием и вниманием прослушали лекции автора. Госпо­дин Джонсон и я особенно благодарны Гленде Тейлор, сделавшей эти лекции удобными для читателя, и Мар­гарет Браун, написавшей краткое содержание легенды (см. Приложение), а такжемоим помощницам Гертру­де Гридли и Элеонор Гарнер, подготовившим рукописи для публикации.

Ну, а теперь самое время приступить к нашей ис­тории.

Джон Санфорд

Епископальная церковь Св. Павла

Сан Диего, Калифорния

Глава 1

Оченьчасто, когда в ис­тории человечества наступает новая эра, одновременно с ней возникает соответствующий миф, который несет в себе определенное предвидение будущего; в нем всегда содержится мудрый совет, помогающий челове­ку адаптироваться к психологическим особенностям своего времени.

Такое духовное предписание для нашего современ­ника мы можем найти в мифе о поисках Парсифалем Священной Чаши Грааля. Миф о Священной Чаше возник в двенадцатом столетии; многие люди абсолют­но убеждены в том, что именно тогда и началась наша эра, что все идеи, теории и установки, которые мы имеем сегодня, начинались и развивались в то же са­мое время, когда миф о Граале только-только за­рождался и обретал свою форму.

Тема мифа о Граале была постояннона слуху в двенадцатом, тринадцатом и четырнадцатом столетиях. Эхо этого мифа можно было услышать в любой части Европы. Мы будем пользоваться французской верси­ей, записанной раньше всех остальных и нашедшей свое отражение в поэме Кретьена де Труа. Кроме нее, существует немецкая версия Вольфрама фон Эшенба-ха. Английская версия, "Смерть Артура", имеет свои истоки в четырнадцатом столетии, но с тех пор пре­терпела очень большие изменения. Она стала чрезвы­чайно сложной и в результате многочисленных переиз­даний настолько авторизованной, что утеряла опреде­ленную и очень важную часть спонтанной психологи­ческой истины. Французская версия намного проще, конкретней и более доступна бессознательному. Таким образом, она лучше всех соответствует нашим целям.

Очень важно помнить и понимать,что миф посто­янно живет в каждом из нас. Вы можете распознать эту истинную живую природу мифа, если ощутите, как он разворачивается у вас внутри. Самая большая на­града, которую вы можете обрести в результате обще­ния с этим или любым другим мифом, - это почувство­вать, как он живет внутри вашей психологической структуры.

Миф о Граале раскрывает основы мужской психо­логии. Все, что происходит в мифе, мы должны при­нять как часть происходящего с внутренним миром мужчины. Время от времени в ходе нашей истории мыбудем встречать девушек ослепительной красоты, но при этом рассматривать их как часть мужской психики. Однако женщины не менее мужчин заинтересованы в раскрытии секрета мифа о Чаше Грааля. Каждая женщина может узнать в том или ином экзотическом мифологическом персонаже очень хорошо знакомые черты родного или близкого мужчины: отца, сына или мужа. Все это дает мне основания надеяться на то, что вам будет очень полезно распознать характерные признаки трансформации мужской психологии, которые несет в себе мифологический персонаж Парсифаль и принадлежащие его внутреннему миру прекрасные дамы.

Наша история начинается в Замке Грааля. На За­мок обрушилась беда. Живущий в Замке Король-Рыбак был жестоко ранен. Его рана была столь се­рьезной, что он находился на грани жизни и смерти. Он стонал, кричал от боли и страдал, не зная ни сна, ни отдыха. Все его владения были опустошены и ра­зорены. Его стада больше не плодились, поля оскуде­ли, рыцари и воины были убиты, дети в его коро­левстве осиротели, женщины постоянно плакали, по­всеместно царили скорбь и траур - и всеэто только из-за того, что Король-Рыбак был ранен. Благоденствие и благополучие королевства зависят от силы и зрелости его правителя. Это общее правило, которое и сейчас не вызывает никаких сомнений, а первобытные людиему следовали беспрекословно. До сих пор еще существуют племена, сохраняющие при­митивную социальную организацию, где правителя убивают тотчас, как только он потеряет способность к воспроизведению потомства. Его действительно уби­вают физически; на этот счет даже существует опреде­ленный ритуал. Иногда его убивают постепенно, ино­гда его ждет жестокая казнь, но это обязательно про­исходит, так как считается, что подвластное ему сооб­щество не может процветать при слабом или больном правителе.

Итак,Замок Грааля постигло несчастье, так как Король-Рыбак был серьезно ранен. Миф сообщает нам, как это произошло. Много лет назад, когда буду­чи еще подростком, Король-Рыбак бродил в дремучем лесу, он набрел на стоянку. Эту стоянку люди уже давно покинули, но в очаге еще тлели угли и на них вялился лосось. Вполне естественно, что мальчик захо­тел отщипнуть от него кусочек и протянул к лососю руку. Он был очень голоден, а здесь, совсем рядом, на огне коптилась удивительно вкусная рыба, и он, ко­нечно же, не смог удержаться. Но едва прикоснувшись к рыбе, он ее уронил, вскрикнув от боли, так как об­жег себе пальцы. Он облизал обожженные пальцы, чтобы облегчить боль, и вместе с болью почувствовал слабый вкус жареной лососины. Ожог оказался для него весьма болезненным, а рана осталась незажи­вающей. С тех пор его стали называть Король-Рыбак, потому что его ранила рыба.

Согласно другой версии мифа, юный Король-Рыбак сгорал от любви. (Здесь речь идет о Парцефале Вольфрама фон Эшенбаха. - прим. ред.) В один пре­красный день он оставил свой замок и помчался на охоту, чтобы дать насколько это возможно, волю своей страсти. В то же самое время другой рыцарь, мусуль­манин (то есть, язычник), внутреннему взору которого открылось Святое Распятие, бросил все и отправился на все четыре стороны, желая во что бы то ни стало найти подтверждение тому, что увидел. Едва они уви­дели и смогли распознать друг друга, каждый из них, будучи истинным рыцарем, опустил забрало своего шлема, поднял копье и во весь опор помчался навстре­чу противнику. Как только стих лязг оружия и крова­вый поединок закончился, рыцарь-язычник оказался убит, а Король-Рыбак - ранен в бедро, и эта рана ока­залась катастрофической для целого королевства.

Какой интересный ракурс! В смертельном поединке сходятся рыцарь, обладающий мистическим видением, и чувственный рыцарь. Природный инстинкт внезапно вошел в соприкосновение с духовным зрением, а ду­ховное начало оказалось затронуто открывшимся ему природным инстинктом. В результате такого столкно­вения на внутреннем перекрестке может начаться вели­чайший эволюционный процесс, либо этот смертель­ный конфликт приведет к полному психологическому разрушению.

Я содрогаюсь при мысли о возможных последствиях такого сражения,ибо после него мы остаемся с растер­занной сферой чувств и сильно изуродованным хрис­тианским мироощущением. Наш современник в своей жизни вряд ли сможет избежать этого конфликта, и тогда есть все основания для наступления грустного финала, подобного финалу этой версии. Человеческая страсть погибает, а духовное зрение оказывается изу­веченным.

Притча о поединке с драконом Святого Георгия, распространившаяся в Западной Европе во времена крестовых походов, несет в себе точно такой же смысл. В схватке с драконом сам Святой Георгий, его конь и дракон были смертельно ранены. Все они испустили дух, но в это время, по счастливой случайности, птица, сидевшая на ветке дерева прямо над лежащимСвятымГеоргием, клевала апельсин (или лимон), и капля жи­вотворного сока попала в рот убитого. Вскочив на но­ги, воскресший рыцарь сорвал лимон и, выжав живи­тельный элексир в рот своей лошади, оживил ее. Од­нако никому не пришло в голову оживить дракона.

Имеет смысл рассмотреть символику этой любопыт­ной последовательности событий, где мы впервые сталкиваемся с проявлением мужской психологии. Ло­сось - это один из многочисленных символов Христа. Мальчик, достигший подросткового возраста, соприка­сается со своей внутренней христианской сущностью, но поскольку это прикосновение происходит слишком стремительно, оно ранит его, и он теряет то, к чему так стремился. Заметим, что он берет пальцы в рот и ощущает вкус, который остается с ним на всю жизнь. Мужчине приходится переносить много душевных травм по мере соприкосновения со своей внутренней христианской сущностью. Именно в этом заключается для него процесс индивидуации. Но, если прикоснове­ние происходит преждевременно, боль становится не­стерпимой и возникает глубокая и незаживающая ра­на.

Все мужчины повторяют судьбу Короля-Рыбака. Каждый неопытный мальчик в период взросления и возмужания сталкивается с чем-то для него слишком большим; проходит половина жизни, пока не выяснит­ся, что он не может со всем этим справиться, и падает духом. Он сильно ранен, переполнен страданием и по­тому скрывается подальше от людей зализывать свои раны. Мальчик чувствует сильную горечь, ибо он ста­рался изо всех сил и даже прикоснулся к лососю, то есть к своей индивидуации, но не смог удержать его в руках. Если вы знаете, что значит для молодого чело­века постпубертатный возраст, то должны понять, ка­кой смысл для него несет все, что сказано выше. В той или иной мере каждый мальчик должен быть ранен подобно Королю-Рыбаку. Именно эту рану церковь называет felix culpa - счастливой ошибкой или бла­женным грехом.

Очень тяжело видеть, как молодой человек начина­ет постепенно осознавать, что мир - это не только счас­тье и удовольствие; грустно наблюдать за распадом его детской очарованости, веры и оптимизма. К сожале­нию, это неизбежно. Если бы нас не изгнали из Эдема, мы не смогли бы попасть в небесный Иерусалим. В ве­черней католической литургии на Святую Субботу есть изумительные строки: "Слава Тебе, Господи, ибо Ты даешь нам возможность столь великого искупления".

Болезненной раной Короля-Рыбака может оказаться вопиющая несправедливость, подобная той, когда че­ловека обвиняют в том, чего он никогда не совершал. Я вспоминаю случай, описанный в автобиографии Юнгом. Однажды его школьный учитель прочитал вслух письменные работы всех его товарищей за исключени­ем Юнга. После этого он произнес: "Здесь есть еще одна работа, которая написана лучше всех, но для ме­ня очевидно, что это плагиат. Если я найду оригинал, этого ученика мне придется исключить". Эта работа принадлежала Юнгу, который над ней трудился очень долго и кропотливо; после этого инцидента он никогда уже не верил ни этому преподавателю, ни школьному образованию вообще. Для молодого Юнга это оказа­лась та же самая рана Короля-Рыбака.

В соответствии с традицией у мужчины потенциаль­но существуют три стадии психологического развития. Архетипический паттерн предполагает развитие муж­ской психологии от бессознательного детского превос­ходства и совершенства через сознательное ощущение своей ненужности и ущербности в среднем возрасте к сознательному ощущению полноценности в старости. Человек движется от невинной целостности, в которой внутренний и внешний миры соединены для него в од­но целое, к разделению и дифференцированию между внутренним и внешним миром и сопутствующему ощу­щению дуализма жизни, и, наконец, с большой степе­нью вероятности, он приходит к повторному совер­шенно сознательному воссоединению внутреннего и внешнего в гармоничную целостность, и этот процесс для него проходит гораздо легче.

Сейчас мы рассматриваем развитие мальчика в пе­риод перехода от первого этапа ко второму. Нет смыс­ла даже упоминать о наступлении последнего этапа, если человек не завершил свое развитие на предыдущем. Не стоит толковать о единстве универ­сального, пока человек ощущает и осознает себя от не­го отдельно. Мы можем следовать всевозможным мыс­ленным экспериментам,, следить за искусной игрой ума и говорить о единой сущности всех вещей, но мы не в состоянии жить и действовать в соответствии с нашими умозаключениями, не научившись отличать внутрен­ний мир от внешнего. Иными словами, мы должны по­кинуть райские кущи Эдема прежде, чем начать путь в небесный Иерусалим, даже если они находятся совсем рядом.

Для мужчины первый шаг изЭдема - это испытание боли и страданий дуализма жизни, которыеему при­чиняет рана Короля-Рыбака.

Очень часто эта болезненная рана, нанесенная мальчику, заметно влияет на его отношения с окру­жающими. Когда он делает первые шаги в направле­нии индивидуации, то есть, впервые прикасается к ло­сосю, он как бы действует в соответствии со своими собственными правилами. Это означает, что он стано­вится изгоем в своем коллективе, не желая быть просто одной из овец в большом стаде. Таким образом разру­шаются устоявшиеся связи с людьми, составляющими его окружение, однако, и он не может уйти далеко вперед, поэтому на этот момент он - далеко не целост­ная личность с присущим ей отношением к жизни. В таком случае англичане говорят, что человек селмежду двух стульев. Он не умещаетсяни здесь, ни там. Находясь в состоянии Короля-Рыбака, он и не должен хорошо себя чувствовать. "Отдаление" - вот то един­ственное слово, которое лучше всего характеризует это состояние. Все мы, удалившиеся в добровольное уединение и экзистенциальное одиночество люди, не­сем в себе рану Короля-Рыбака.

Прочтите любую из современных повестей и вы об­наружите, что в каждой из них события вращаются вокруг одной темы - темы одинокого человека, его по­терь и оторванности от мира. И это глобальная и очень наболевшая тема, так как все мы в той или иной степе­ни имеем в себе Короля-Рыбака. Пройдитесь по улице, всматриваясь в лица прохожих, и вы увидите в них черты явного или скрытого Короля-Рыбака. Мы все серьезно ранены, и этого нельзя не заметить.

Но миф сообщает "нам еще один факт: Король-Рыбак был ранен в бедро. Вспомните библейский сю­жет, в котором Иаков боролся с ангелом и был ранен в бедро. Ранение в бедро для мужчины означает сексу­альную травму. Одна из наиболее откровенных версий мифа о Граале такова: Король-Рыбакбыл ранен стре­лой, которая пронзила ему оба яичка.

Однако назвать эту травму только сексуальной бы­ло бы не совсем правильно. Скорее, раненой оказалась его мужественность, его способность к воспроиз­водству, его возможность творить. Вот почему владе­ния Короля-Рыбака оказались бесплодными и пустын­ными, вот почему не множились стада и не было уро­жаев. Вся территория оказалась пораженной, потеряв плодородие и способность к воспроизводству.

Я сомневаюсь, чтобы во всем мире нашлась хотя бы одна женщина, которой бы не случалось видеть близ­кого ей мужчину тоскливым и страдающим, как Ко­роль-Рыбак. Именно женщина может оказаться той единственной, которая способна заметить наступление этой тоски прежде, чем может осознать ее сам мужчина. Именно женщина способна уловить это тягостное, часто появляющееся в мужчине ощущение ранимости и неполноценности. Мужчина, переполненный такими переживаниями, часто совершает бессмысленные и глупые поступки, надеясь залечить свою рану и таким образом облегчить свое отчаяние, которое преследует его день и ночь, неделю за неделей. Обычно он бессоз­нательно ищет выхода вовне, в окружающем мире, жа­луясь на свою работу, покупая новую машину, даже находя себе новую жену, но все эти поступки - лишь бессознательные попытки Короля-Рыбака самому ис­целить свою рану.

Вот что означает рана, которую получил Король-Рыбак. Лежа на носилках, которые таскали его слуги, он корчился в муках, стонал и кричал от боли. Он был счастлив лишь когда отправлялся на рыбалку. Не сле­дует понимать слишком буквально, будто рыбалка, это единственное занятие, способное исцелить мужчи­ну. Рыбалка символизирует работу с бессознатель­ным, борьбу за осознание того, что человек оказался вне индивидуационного процесса с тех самых пор, как в подростковом возрасте произошло это роковое для него событие. Если мужчина сможет снова войти в контакт со своим бессознательным, это ему поможет, но окончательное исцеление придет только после за­вершения процесса, который неизбежно начинается в юности.

Король-Рыбак владел Замком Грааля, где храни­лась Священная Чаша, из которой причащались апо­столы во время Тайной Вечери. Но мы уже упоминали о том, что Король-Рыбак не мог дотронуться до Чаши Грааля. Тяжелая рана не давала ему возможности ис­пить из Священной Чаши, чтобы исцелиться, несмотря на то, что Чаша находилась здесь же, в замке.

Вникая в содержание мифа, мы постепенно начина­ем осознавать, что король, который правит нашим внутренним миром, задает тон и определяет стиль жизни всего королевства, а значит, и всей жизни в целом. Если с королем полный порядок, у нас все пре­красно. Если внутри все более или менее гладко, тогда и во внешней деятельности не возникает особенных проблем. Если же на троне внутреннего королевства современного западного мужчины полулежит страж­дущий Король-Рыбак, следует ожидать, что эти стра­дания будут как-то проявляться вовне, а человек воль­но или невольно будет стремиться к уединению. Именно так все и происходит: королевству до процветания очень далеко: стада поредели и отощали, женщины лишились своих кормильцев, дети растут в сиротстве, Этот богатый и многозначный мифологический язык дает нам возможность распознать, каким образом в нашей повседневной жизни прояляется уязвленная архетипическая структура.

Каждый вечер в замке Грааля проходила торже­ственная церемония. Лежа на носилках и корчась от боли, Король-Рыбак наблюдал за процессией, пыш­ность и великолепие которой не поддаются никакому описанию. Одна из многочисленных присутствующих здесь прекрасных дам вносила в церемониальный зал то самое копье, которым римский стражник при распя­тии пронзил тело Христа, другая дама держала блюдо, на котором находился хлеб во время Тайной Вечери, третья дама вошла в зал, имея в руках Чашу Грааля, из глубины которой струился мягкий, чудесный свет. Каждый человек, присутствовавший на церемонии, мог пригубить вина из Священной Чаши, и тогда сразу же исполнялось его самое сокровенное желание задолго до того, как оно пришло к нему в голову. Любой из при­сутствовавших здесь людей имел на это полное право, за исключением одного человека, который был тяжело ранен и которого звали Король-Рыбак. Нет никаких сомнений в том, что такое лишение - самое ужасное среди всех, какие только можно себе представить: оставаться обделенным, переживая это чувство в полном бессилии,не имея возможности получить красоту и умиротворение именно тогда, когда они находятся на расстоянии вытянутой руки. Воистину трудно вообра­зить более жестокую муку. Священная Чаша была до­ступна всем до единого, за исключением Короля-Рыбака. В то же время каждый из королевских под­данных чувствовал это лишение где-то глубоко у себя внутри, переживая беспомощность своего короля, ли­шенного возможности воспользоваться Святым Гра­алем.

Я вспоминаю время, как точно так же Прекрасное отвергло меня. Много лет тому назад, находясь в пол­ном одиночестве, я переживал его особенно остро и был не в ладах со всем окружающим миром. В тот мо­мент, в период Рождественских каникул, я решил на­вестить своих родителей. Мой путь проходил через Сан-Франциско, поэтому я захотел посетить свой лю­бимый Собор Божией Благодати. В программе вечер­ней мессы была объявлена "Мессия" Генделя, поэтому, желая насладиться этим величайшим творением вели­кого мастера, я принял решение задержаться на один день. Я ни разу не слышал, чтобы где то эту вещь ис­полняли лучше, чем в этом грандиозном помещении с великолепным органом, с характерным для него тон­ким и чистым звучанием, и прекрасными хормейстера­ми. Наконец месса началась, но спустя несколько ми­нут я почувствовал себя таким несчастным, что мне оставалось только встать и уйти. Прошло какое-то время прежде, чем я понял, что и в жизни тщетно гнаться за красотой и счастьем, если я не могу ими воспользоваться, несмотря на то, что они могут находится прямо под руками. Для нас нет более страшного и болезненного ощущения, чем ощущение собственных ограничений в восприятии любви и красоты. Никакие внешние усилия не будут успешны, пока наши внут­ренние возможности и ресурсы остаются ущербными. Такова рана Короля-Рыбака. Сколько раз женщины говорилисвоим мужчинам:

"Посмотри на все, что ты имеешь: утебя самая лучшая работа, о которой только можномечтать. Мы еще ни­когда не имели столько денег. У нас две машины. Каждую неделю у нас два,а то и целыхтри дня вы­ходных. Чего тебе не хватает,чтобы чувствовать себя счастливым? Чаша Грааля втвоих руках,так почемуты не можешь быть счастлив?" Но, как правило, мужчина неможет ответить: "Потому что я Король-Рыбак,я серьезно ранен, и ме­ня все это совсем не радует".

То, что счастье находится совсем рядом,почти у не­го в руках, действительно причиняет дополнительную боль. Очевидность факта, что человек владеет всем, чем только возможно, чтобы сделать его счастливым, не способствует затягиванию ран, которые получил Король-Рыбак, и человек продолжает страдать от не­возможности получить удовольствиеот благ, которыми он фактически уже обладает.

Мы продолжаем нашу историю. Придворныйшут(любой мало-мальски приличный правительимеетпридворного шута) еще задолго до того, как Король-Рыбак был ранен, предсказал, что исцеление короля может наступить лишь тогда, когда в его замок забре­дет полный и абсолютный дурак. Придворные средне­векового замка могли спокойно принять подобное про­рочество. Такое решение проблемы с появлением како­го-нибудь невинного простофили или юнца ихбывполне устроило. Поэтому все жители королевства це­лыми дни и ночи напролет ожидали появления наивно­го дурачка, который смог бы исцелитьихнесчастногокороля.

В этой части мифа говорится о том, что в душе каждого мужчины существует наивная часть, которая его спасет и исцелит рану Короля-Рыбака. Предпола­гается, что, если мужчина хочет исцелиться, он должен найти у себя внутри что-то близкое по возрастуи ментальности к самому себе в момент, когда был ранен. К тому же это обстоятельство помогает нам понять при­чину, по которой Король-Рыбак не мог исцелиться сам и почему во время рыбалки его боль только утиха­ла но не исчезала совсем. Чтобы мужчина смог пол­ностью оправиться от боли, он должен позволить проникнуть в свое сознание чему-то абсолютно иному, способному его изменить. Человек не может исцелить­ся оставаясь в рамках прежнего сознания Короля-Рыбака, вне зависимости от его занятий. Вот почему для излечения от травмы мужчине необходимо внед­рить в жизнь свою собственную молодую бесшабашную часть.

На психотерапевтической сессии мужчины иногда на меня рявкают, если я прошу их сделать что-нибудь необычное или вызывающее затруднение:"За кого вы меня принимаете? За дурака?" А я им отвечаю: "Да". И это помогает. Получается так, что какое-то невинное или даже дурацкое занятие дает возможность человеку встать на ноги. Он лишь должен быть достаточно кроток и тер­пим к той юной, невинной, подростково-глупой своей части, чтобы найти в ней истоки для залечивания ра­ны, полученной Королем-Рыбаком.

Глава 2

Далее миф уводит нас от страданий раненого Короля-Рыбака к истории ро­дившегося в Уэльсе безымянного мальчика. В те вре­мена родиться в Уэльсе означало родиться где-то да­леко, на самом краю света. Здесь можно вспомнить от­рывок из комментария к Священному Писанию: "Чего хорошего можно ожидать из Назарета?" Оказалось, что и Уэльс, и Назарет находятся в самом низу в списке ценностей, существующих в коллективном человеческом сознании. Разумеется, именно оттуда и по­явился наш герой. Он, призванный спасти стражду­щих, и приходит с той стороны, откуда его меньше всего ждут. Несколько позже мы узнаем, что его зовут Парсифаль, что означает "невинный дурак". Это имя содержит и более глубокий смысл - тот, кто соединяет и совмещает противоположности в одно целое и тем самым предписывает юноше роль исцелителя. Этот смысл в чем-то схож со смыслом китайского слова дао.

Но Королю-Рыбаку в поисках своего спасения уни­зительно полагаться на наивность Парсифаля, Нечто похожее мы видим в евангельских строках: "Будьте как дети, и вам откроется Царство Небесное". До тех пор пока вы не начнете доверять существующему у вас внутри Парсифалю, у вас не появится ни малейшей надежды на исцеление. Очень тяжелый момент для мужчины и его мужской гордости, когда он падает ли­цом в грязь.

В связи с этим Юнг вспоминал о тяжелой ситуации в своей жизни, когда между ним и Фрейдом в