Видели новые фотографии самой обсуждаемой пары Голливуда? Хотя их фотографировали по всему городу на прошлой неделе, и, в целом, они выглядели счастливыми, похоже, для Олив Тейлор все оборачивается не самым лучшим образом.
Вчера вечером новоиспеченный автор и известный голливудский сердцеед вместе прибыли в Лондон на очередную премьеру фильма, где Джейсон Торн играет главную роль. Хотя вместе они смотрелись потрясающе и покорили сердца своих поклонников, дав автографы всем желающим, но все кардинально изменилось, когда настало время позировать перед камерами.
Уже несколько дней ходят слухи, что новая пара подумывает связать себя узами брака спустя столько бессмысленно потраченных лет порознь. На втором фото видно, что мисс Тейлор с гордостью носит бриллиантовое кольцо на безымянном пальце. Думаем, слухи правдивы! Сколько из вас, леди, готовы умереть, лишь бы оказаться на ее месте?
Но затем происходит невероятное. Когда пару просят поцеловаться перед камерами, Джейсон лишь чмокает ее в губы! Чмокает в губы, люди! Красавец-звезда, известный своими любовными похождениями. Тот, кого мы видели практически пожирающим многочисленных женщин на большом экране, дарит мисс Тейлор лишь легкий чмок в губы! А самое забавное, что вы можете увидеть явное разочарование на ее лице.
Мы определенно ожидали гораздо более страстного поцелуя от этой пары, но, учитывая выражение лица Олив после… осмелимся предположить, что Джейсон Торн хороший актер, а на деле не умеющий целоваться парень?
ГЛАВА 22
ОЛИВ
Прошло полторы недели с тех пор, как мы вернулись с премьеры фильма в Лондоне. Полторы недели с тех пор, как моя фотография появилась во всех таблоидах — та самая, о которой все никак не могли перестать говорить — на каждой обложке. Джейсон ни разу не упомянул о ее существовании, но Меган была в ярости. Она периодически звонила мне, чтобы лишний раз напомнить, как сильно я все испортила для Джейсона. После того разговора я ожидала звонка от него самого, в котором он спокойно сообщит мне, что наша фиктивная свадьба отменяется.
Но так и не дождалась этого звонка.
После возвращения домой мы неделю практически не виделись: я была занята сбором вещей и написанием первых страниц моего нового романа. Как бы сильно меня ни радовало возвращение вдохновения, я была не менее несчастна оттого, что не могла рассказать родителям — или хотя бы Дилану — о том, что происходит в моей жизни. Сначала они не верили, что между мной и Джейсоном что-то есть, и решили не слушать сплетен, но после того, как увидели фотографии с премьеры фильма, позвонили и спросили меня напрямую, правда ли это. Очень не хотелось лгать им, но другого выбора не было, если я хотела, чтобы у нас с Джейсоном все выглядело по-настоящему.
Безусловно, никто из них не был доволен мной. Папа поговорил со мной всего несколько секунд, а мама… она была расстроена и волновалась, считая, что я совершаю ошибку. Съемки фильма «Боль души» должны скоро начаться, поэтому я не могла даже съездить к ним, пока у Джейсона не появится свободное время, чтобы поехать со мной. В одиночку я не буду с ними встречаться. Ни за что на свете.
Итак, этим утром в доме на Бель-Эйр стоимостью в миллионы долларов и принадлежащем Джейсону Торну я официально стала Олив Торн. За исключением Люси, Тома и Меган, священное таинство нашего бракосочетания прошло без свидетелей. Даже Шар не смогла приехать, потому что у нее весь день были экзамены.
Через два часа после нашей «свадьбы» Джейсон оставил меня с Люси, потому что ему нужно было на репетицию и у него были еще какие-то дела. Вскоре после этого Люси сама была вынуждена уехать на занятия.
Итак, новоиспеченная жена осталась в полном одиночестве. Спустя несколько часов я устроила себе экскурсию по дому и с радостью обнаружила, что здесь есть огромный домашний кинотеатр с невероятно удобными кожаными сиденьями. Бесцельно побродив по комнатам, я заставила себя взять ноутбук и, сев у бассейна, написать несколько строк.
Когда небо начало темнеть, а я по-прежнему была одна, мне пришло в голову, что неплохо было бы отпраздновать день собственной свадьбы. Один бокал… потом еще один… за ним еще.
Я отлично придумала. Счастливого мне медового — мать его! — месяца!
Дальше я помню, как набрала номер Люси.
— Быть женой Джейсона Торна не… — я икнула, — так потрясно, как я предполагала.
— Ты напилась? — спросила Люси.
— Ну и что с того? Ты занималась сексом с Джеймсоном? Если да, везет тебе. Везет всем, кто занимается сексом. Формально, это мой медовый месяц, а знаешь, сколько секса у меня на данный момент? Нисколечко. Пшик. Только подумай об этом. У тебя взрыв мозга, да?
Люси долго смеялась.
— Судя по всему, это у тебя крыша едет, — сказала она, все еще хихикая. — Думаю, тебе стоит притормозить с выпивкой.
— Ты так думаешь, да? В смысле, если уж терять голову, то от Джейсона Торна, а иначе, черт побери, от кого? Но разве сейчас он здесь? Нет. Мое влагалище совершенно не тронуто пенисом Джейсона Торна. Черт побери, даже мои губы не тронуты его губами.
— Я думала, он уже вернется к этому времени. — Послышался шорох, и она что-то пробормотала кому-то.
— Ты занималась сексом с Джеймсоном! Я так и знала! Все сейчас занимаются сексом!
— Хочешь, я приеду? И, к твоему сведению, озабоченная новобрачная, я не занималась сексом с Джеймсоном. Мы… мы просто лежали в кровати. Вообще-то, он спит.
Я села прямее и чуть не опрокинула бокал с шампанским.
— Ты влюбляешься в него!
— Ладно, теперь ты просто несешь бессвязную чушь. Приеду, как только смогу.
— Нет, — промямлила я, сделав последний большой глоток шампанского. — Я хочу приехать к тебе. Еще немного, и я просто войду в комнату Джейсона и начну тереться о его простыни. Не могу больше здесь оставаться.
— Такое ощущение, что ты уже это сделала.
— Не совсем. Ита-а-ак, не хочешь рассказать мне о том, как влюбилась в Джеймсона, но до смерти боишься, что твои надежды не оправдаются?
В ответ я услышала лишь молчание.
— Ладно. Держись. Я приеду забрать тебя.
***
— Он так вкусно пахнет, Люси. Я почувствовала его запах в комнате. Он такой приятный. Почему ты не пахнешь, как он? — Я повисла на руках своей подруги и попыталась понюхать ее волосы. — Ты все равно не пахнешь, как он.
— Думаю, это хорошо. Постарайся держать равновесие хоть минуту! Мы упадем с лестницы, и тогда ты никогда больше не почувствуешь его запах.
— Я не могу упасть. Я хочу понюхать его и всего облизать.
— Хорошо, тогда помоги мне немного, чтобы мы смогли осилить еще несколько шагов и уложить тебя в постель.
Напевая песню, застрявшую у меня в голове, с помощью Люси мне удалось-таки дойти до двери нашей квартиры.
— Я сделала это! — закричала я, поднимая вверх руки. — Я сделала это. Итак, что я выиграла? Одну ночь с Джейсоном?
Люси зажала мне рот ладонью.
— Тише, ради бога, — прошипела она и, вместо того, чтобы достать ключ, постучала в дверь.
Маркус открыл ее.
— Что происходит…
— Маркус! — воскликнула я и бросилась к нему обниматься.
Поймав меня в последнюю секунду, он взглянул сначала на Люси, а потом на меня.
— Я вышла замуж, — объявила я, тыча кольцом прямо ему в лицо. — Видишь?
— Вижу, — сказал он, приподнимая меня, когда я начала оседать всем телом вниз. — Что с ней? — спросил он кого-то за моим плечом. Я оглянулась и вспомнила, что это Люси привезла меня обратно домой. И только потом заметила обнаженную кожу под своими ладонями.
Я нахмурилась, глядя на голую грудь Маркуса.
— Почему ты раздет?
— Думаю, ты потеряла привилегию спрашивать об этом, не так ли?
Я еще сильнее нахмурилась.
— Почему я потеряла приви-ле… привил…
— Ох, прекратите оба, — воскликнула Люси за моей спиной. — Либо помоги мне затащить ее внутрь, либо убирайся с дороги, чтобы я смогла…
Прежде чем она успела закончить, Маркус подхватил меня на руки.
— Ва-а-а-ау-у-у, — захихикала я, — ты никогда раньше не носил меня на руках, Марки. Почему ты никогда этого не делал? Не думала, что мне так понравится, — добавила я, положив голову ему на плечо.
Шарлотта с непроницаемым лицом стояла, прислонившись к дверному косяку своей комнаты.
— Шар, мне не хватало тебя сегодня, — сказала я, протянув ей руку, но она покачала головой и закрыла свою дверь.
— Куда ты? — спросила Люси, следуя за нами вприпрыжку. — Неси ее в мою комнату.
— Что с Шар? — спросила я, но Маркус и Люси проигнорировали мой вопрос.
— Маркус, ты слышишь меня? — повторила она.
Маркус открыл дверь своей комнаты, отнес меня к своей кровати и аккуратно уложил на середину.
Я свернулась калачиком и пробормотала:
— У меня в животе творится что-то неладное.
— Что ты делаешь, Маркус?
— Я позабочусь о ней. Кто-то же должен.
— А что, черт побери, по-твоему, делала я?
— Ты слишком громко говоришь, — сказала я, сворачиваясь калачиком и прячась под одеяло в попытке унять головокружение.
— Вставай, Олив. Пойдем в мою комнату.
— Оставь ее, — прервал Маркус. — Джеймсон все еще сидит в твоей комнате, а в комнате Олив практически ничего нет. Ей нужно выспаться. Где, черт побери, ее так называемый муж?
— Это не твое дело, Маркус, — услышала я Люси.
Кто-то сел рядом и начал убирать волосы с моего лица. Так приятно. Почему Джейсон не мог так же убирать мои волосы? Скорее всего, это Маркус. Не помню, чтобы у Люси были такие большие руки.
— Думаю, мое. Не похоже, что ты хорошо о ней заботишься, Люси.
Я застонала и повернулась к ним спиной. У меня нет сил на то, чтобы слушать их пререкания.
ГЛАВА 23
ДЖЕЙСОН
Кипя от злости, я стоял перед бывшим соседом и бойфрендом Олив, изо всех сил стараясь не вырубить парня.
— Позови Олив, — прорычал я уже во второй раз.
— В данный момент онане в том состоянии, чтобы видеть тебя. Возвращайся утром. — Он попытался закрыть дверь у меня перед носом.
Я вернулся домой поздно и обнаружил пустую бутылку из-под шампанского и ноутбук Олив рядом с бассейном, но самой Олив не было.
Попытавшись позвонить ей, я обнаружил, что ее телефон в комнате прямо напротив моей. Безумно перепугавшись, я просмотрел последние вызовы и позвонил ее подруге Люси, от которой узнал, что она у них.
Хлопнув ладонью по двери, я заставил его открыть ее.
— Олив, — крикнул я на всю квартиру. Но вместо Олив из-за спины этого мудака выглянула сонная Люси.
— Что здесь происходит? Джейсон? Ты приехал забрать Олив?
— Да. — Я скрипнул зубами, не отводя взгляда от Маркуса. — Можешь сказать ей, что я здесь?
Схватив Маркуса за руку, Люси попыталась оттащить его, но он не сдвинулся с места. Этот сукин сын тоже не спускал с меня глаз.
— Ты с ума сошел, Маркус? Ради бога, он ее муж.
Он ехидно усмехнулся.
— Как будто я поверю в это после того, как она приехала сюда.
Мой взгляд метнулся к Люси, излучая уже совершенно иного рода беспокойство.
— Олив в порядке? Что-то случилось?
— Как будто тебе не все равно, — фыркнул Маркус.
Лицо Люси смягчилось.
— Она в порядке, Джейсон. Просто слишком много выпила. А сейчас отсыпается, именно поэтому я и сказала тебе по телефону приехать за ней утром.
Устав терпеть этого идиота, я попер напролом.
— Эй! — прокричал он мне вслед.
Только подойди ко мне, щенок. Рискни, и я оторвусь на тебе.
— Где она? — спросил я, взглянув на Люси.
Шарлотта, еще одна соседка, спокойно наблюдала за всем происходящим, стоя в дверном проеме своей комнаты. Я направился к ней, но она отрицательно покачала головой.
— Она спит в комнате Маркуса.
Я повернулся к Маркусу, моему терпению пришел конец.
— Сукин сын! Ты посмел прикоснуться к ней?!
— Какое тебе дело? Ты ей никто, — повысил он голос и, выпятив грудь, пошел на меня. Но не успел я дотянуться до него, чтобы подпортить эту симпатичную мордашку, как Люси повисла у меня на руке.
— Прекратите, вы оба! Не прикасался он к ней, Джейсон. Черт побери, — она бросила раздраженный взгляд на Маркуса, — никто ее не трогал. Я спала рядом с ней. Пойдем, — торопливо объяснила она и потянула меня к другой закрытой двери.
У меня руки чесались надрать задницу этому парню, но я позволил маленькой Люси оттащить меня от него.
Я вошел в комнату вслед за ней и увидел Олив: свернувшись калачиком, она спала посередине кровати. Вся моя злость испарилась, а сердце успокоилось. Позже мне нужно попробовать понять, что бы это значило.
Встав одним коленом на кровать, я просунул ладони ей под спину и как можно нежнее поднял Олив на руки. Сделал глубокий вдох и уловил ее прекрасный аромат.
Ее глаза открылись, и на лице появилась счастливая улыбка.
— Джейсон, — тихо пробормотала она и, опустив голову мне на грудь, снова закрыла глаза.
От нее прямо разило алкоголем.
Я прочистил горло, чтобы смягчить свой тон.
— Это я, дорогая. Я отвезу тебя домой.
— Я не хочу уходить, — пробормотала она. — Мы занимались сексом. — Олив крепче обхватила меня руками за шею и уткнулась в нее лицом.
Мое тело отреагировало на ее аромат — в последнее время это вошло в привычку — но я постарался абстрагироваться. Не здесь.
Я нахмурился и, взглянув на Люси, заметил, что она едва сдерживает смех.
— О чем, черт возьми, она говорит? — проворчал я.
— Ни о чем, — быстро ответила она. — Полагаю, ей снилось, как вы занимаетесь сексом. Она рыдала всю дорогу, болтая о своем медовом месяце.
Что?
— Ох.
Ну, тогда ладно.
Войдя в гостиную с Олив на руках, я увидел Маркуса, ожидающего перед дверью. С мрачным от злости лицом он стоял, скрестив на груди руки.
— Никогда больше не вставай у меня на пути, — тихо сказал я, остановившись перед ним.
— Мне плевать, кто ты, черт побери, но, когда закончишь этот фарс и бросишь ее, я позабочусь о ней.
Люси обошла его и открыла мне дверь, но я не мог сдвинуться с места. Я был на грани и не мог позволить ему так просто отделаться — руки прямо чесались.
— Ты должен отвезти Олив домой, Джейсон, — сказала Люси, все еще держа дверь открытой, — она замерзла. — Я взглянул на Олив и заметил, что ее руки покрылись гусиной кожей.
Не глядя больше на Маркуса, я поблагодарил Люси и поехал домой так быстро, как только мог, чтобы вернуть Олив в ее кровать, где ей и место.
***
Припарковав машину в гараже, я откинулся на спинку сиденья и глубоко вздохнул. Олив свернулась калачиком рядом со мной, тихо похрапывая. Обойдя автомобиль, я открыл дверь и позвал ее по имени.
— Олив, мы дома. Просыпайся, дорогая.
— Отстань, — пробормотала она, даже не открывая глаз и поворачиваясь ко мне спиной.
— Олив, малышка, пойдем в дом, и ты продолжишь спать.
Нет ответа.
Ладно, тогда…
Я наклонился и снова осторожно взял ее на руки. Она, не колеблясь, обхватила меня руками за шею и прижалась к груди.
— Ты такой теплый, — пробормотала она, и ее губы нежно коснулись моей шеи. Я стиснул зубы, чтобы не застонать или еще похуже… спустя мгновение она заснула у меня на руках.
Вернуть бессознательную Олив в дом оказалось труднее, чем я предполагал. Когда мне, наконец, удалось сделать так, что мы в целости и сохранности оказались внутри, я в раздумье остановился между дверями наших комнат. Мне следовало уложить Олив в ее кровать, но я хотел присматривать за ней в течение ночи, если вдруг ей станет хуже. Судя по запаху, она выпила гораздо больше, чем бутылку шампанского.
Когда я положил ее на кровать, она даже не открыла глаз, чтобы посмотреть, где находится. Я потянулся и включил ночник, чтобы понять, все ли с ней в порядке. Мягкий желтый свет осветил комнату и помог мне лучше разглядеть лицо Олив. Взглянув на ее одежду, я задумался, стоит ли мне ее снять. Довольно быстро отказавшись от этой идеи, я потер шею и, оставив Олив спать, направился в ванную принять душ.
А, вернувшись в комнату, обнаружил Олив, пытающуюся расстегнуть джинсы — у нее это плохо получалось. Но вот блузку ей удалось снять. К счастью, лифчик был все еще на ней — кружевной, сквозь который открывался отличный вид на возбужденные соски — но это лучше, чем вообще ничего.
— Олив, остановись. — Я поспешил к ней и взял ее за руку. — Остановись.
Между бровями у нее появилась небольшая складка, и она исподлобья посмотрела на меня.
— Жарко. Я хочу снять их. — Для убедительности она подергала ногами и начала возиться с ширинкой.
Я стукнул ладонью себя по лбу и выключил свет, после чего потянулся к ее джинсам.
Как только пальцы коснулись мягкой кожи ее живота, у меня по спине побежали мурашки, и я закрыл глаза. Член дернулся, проклиная меня и боксеры, сдерживающие его.
Я с ним безоговорочно согласен.
Решив поспособствовать, Олив выгнула бедра навстречу моим рукам и помогла мне стянуть джинсы с ее ног. Я отвел взгляд подальше от ее тела. Чтобы не отвлекаться, я повернулся к ней спиной, сложил джинсы и положил их на комод. Затем поднял блузку, которую она бросила на пол, и тоже сложил ее.
Повернувшись лицом к кровати, я с легкостью разглядел фигуру Олив — она лежала на животе посередине кровати. Ее трусики тоже были из белого кружева. Они прекрасно смотрелись на ее полной округлой заднице. У моей Олив нет ничего плоского. Вообще ничего.
На мгновение, когда мне наконец-то удалось отвести взгляд от ее задницы, я задумался: интересно, а она специально спит, растянувшись на всей кровати, чтобы помучить меня? Потому что именно это сейчас и происходит. Я достал свою старую рубашку из шкафа, чтобы надеть ее на Олив. Как бы жарко ей ни было сейчас, думаю, она будет не очень-то рада оказаться в одном нижнем белье, когда проснется.
Мне тоже будет проще, если она будет прикрыта.
Затем я принес стакан воды из кухни, разбудил ее и дал попить. Вместо того, чтобы взять стакан, она накрыла мои руки своими и все выпила в несколько больших глотков, не переставая что-то бурчать себе под нос.
Закончив пить, она рухнула обратно на подушки. Немного поборовшись с одеялом, я сумел натянуть на Олив рубашку и вздохнул с облегчением.
Теперь все не так сложно, да?
Ложиться в кровать было намного проще. Я твердо решил лежать на противоположном краю кровати и не сводить глаз с Олив, чтобы быть уверенным, что она по-прежнему дышит. Но, видимо, все же уснул, потому что проснулся, почувствовав, как волосы Олив щекочут мою руку. Опустив взгляд, я увидел, что она практически лежит на мне и … трется о мою ногу?
Господи!
Я застонал и потянулся убрать ее ногу, но с неожиданной для пьяной женщины ловкостью она практически оседлала меня.
— Олив, — прошипел я, почувствовав на своем животе ее влажные трусики. Приоткрыв глаза, она мельком взглянула на меня и сонно спросила:
— У нас уже был секс?
Несмотря на опасность сложившейся ситуации, я усмехнулся, а потом застонал, когда Олив задвигала бедрами. Я сжал их руками, чтобы остановить ее. Если она сдвинется еще хоть чуть-чуть вниз, мой член доставит неприятности нам обоим.
— Дорогая, что ты делаешь?
— Я хочу довести дело до конца.
Я застонал громче и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на секунду. Маленькими ручками Олив коснулась моей груди и начала стягивать мою рубашку.
— Снимай, — приказала она.
— Ни в коем случае, — сказал я, опомнившись, и, осторожно сняв сонную Олив с себя, снова уложил ее на кровать.
Вместо того, чтобы бороться со мной — это было вполне ожидаемо — она вздохнула и пробормотала:
— Мне это необходимо, — и начала стягивать рубашку с себя.
Я схватился за ее подол и потянул обратно вниз.
— Твоя одежда остается на месте, Олив.
— Но я так сильно хочу этого, Джейсон. — Нахмурившись, она смотрела на меня в темноте стеклянным взглядом. Отпустив рубашку, Олив коснулась моих губ, а затем щек. — Раньше я любила наблюдать за тем, как ты улыбаешься, — прошептала она, прикрыв глаза, словно вспоминая наше детство. Ее лицо стало задумчивым. — Я любовалась тобой, когда ты думал, что никто не видит, и ждала, когда она появится. Твоя ямочка. Она сводила меня с ума. Покажешь мне ее сейчас? Люси сказала, что я должна облизать ее. — Она приподняла брови. — Можно?
Покачав головой, я улыбнулся.
— Дорогая, ты пьяна. Как насчет того, чтобы поспать?
Она фыркнула и слегка ударила по матрасу.
— Но я хочу…
— Чего ты хочешь? — встревоженно спросил я, убрав в сторону пряди волос, которые она пыталась сдуть с лица.
— Я хочу Джейсона. — Она произнесла эти слова так тихо и таким тоном, что напомнила мне девочку, которая на дне рождения задувает свечи на торте и с закрытыми глазами загадывает желание. Такое невинное и простое желание, но такое могущественное, что способно лишить дара речи.
Затем все внезапно переменилось, и ее голос стал хриплым.
— Я хочу кончить. — Тихо хныча, она приподняла бедра.
— Олив, ты сейчас не соображаешь, что говоришь. Давай поспим, чтобы ты протрезвела, ладно?
— Можешь подать мне мою игрушку, Джейсон, который не Джейсон? Я очень нуждаюсь в ней. — Прежде чем я успел спросить, о чем, черт возьми, идет речь, она схватила меня за запястье и засунула мою руку себе в трусики.
Смерть.
Истинная сладкая смерть.
Гореть мне в огне: и на этом, и на том свете.
Закрыв глаза и пытаясь дышать, я лишь усугубил ситуацию, потому что вдохнул ее аромат. Не судите меня, я правда пытался убрать руку, но Олив опередила меня. Я даже не успел среагировать, как она положила свою руку поверх моей.
— Я влажная, — простонала она, начав прикасаться к себе моими пальцами.
— Олив, — прошипел я, почувствовав ее влажность на пальцах. — Олив, пожалуйста, остановись. — Я попытался убрать руку, но Олив свободной рукой удерживала ее за запястье.
Прижавшись лбом к ее виску, я прошептал:
— Олив, ты убиваешь меня, дорогая. Пожалуйста, отпусти мою руку.
Боже.
Раздвинув ноги, она с силой прижала один из моих пальцев к клитору.
Ее аромат сводил меня с ума, а тихие вздохи я ощущал даже членом, словно ее рот обхватил его. На всякий случай я отодвинулся назад — вдруг она решит залезть ко мне в штаны и обнаружит меня чертовски твердым. А затем быстро отдернул руку от ее влажности и, не дав ей успеть снова остановить меня, поцеловал в висок.
— Ты все еще пьяна, Олив. Ты не понимаешь, что делаешь.
Неожиданно она забралась на меня всем телом и уткнулась лицом в шею, и я оказался придавленным спиной к кровати. Почувствовав влагу на своей коже, я приподнял ее подбородок, чтобы взглянуть в лицо.
К моему величайшему потрясению, Олив тихо плакала.
— Малышка, что случилось? — спросил я, вытерев ее слезы подушечками больших пальцев.
Она посмотрела на меня своими прекрасными глазами, и этот взгляд разбил мое сердце на множество мелких осколков.
— Я просто не хочу, чтобы они забирали его у меня. — Олив всхлипнула и снова уткнулась лицом мне в шею.
Господи. Как она могла до сих пор оставаться пьяной? Что именно она пила, пока меня не было, и как долго?
— Малышка, — прошептал я, пытаясь успокоить ее.
Знаю, что сейчас это говорит не моя Олив, но, не будь она так пьяна, мы могли бы… черт… мы что-нибудь придумали бы. Поговорили? Трахнулись? Все, чего бы она ни пожелала.
— Теперь можно мне мою игрушку? — спросила она, все еще шмыгая носом.
Черт бы ее побрал!
Может, она спит с мягкой игрушкой или чем-то подобным?
Я скрестил пальцы, но…
— Игрушка, которую ты просишь… ты используешь ее, чтобы удовлетворять себя, дорогая?
Ее полные слез глаза встретились с моими, и она, прикусив нижнюю губу, кивнула.
Ни при каких обстоятельствах я не стану рыться в ее вещах в поисках пластмассового члена. И ни за что на свете я не позволю себе воспользоваться ситуацией и трахнуть ее, хоть мой член тут категорически со мной не согласен.
— Раздвинь ноги, дорогая, — прошептал я. Может, если она получит оргазм, который так отчаянно желает, то заснет.
Когда Олив послушалась и приняла удобную позу, я приподнял ее ногу и закинул на себя, удерживая ее открытой. Сегодня вечером она получит лишь мою руку, но этого будет более чем достаточно, чтобы удовлетворить ее.
Я положил руку ей на живот, и она застонала, выгибаясь навстречу моему прикосновению. Она убивала меня — медленная, прекрасная, но все же смерть. Я прошептал ей на ухо ободряющие слова, и она расслабилась.
— Как только получишь то, в чем нуждаешься, ты заснешь, хорошо?
Олив охотно кивнула. Я сделал глубокий вдох, только чтобы посильнее вдохнуть ее аромат.
Выводя пальцем круги вокруг ее клитора, я наблюдал, как она извивается, стонет и хнычет от моих прикосновений.
Член задергался в штанах, отчаянно желая включиться в игру. Я закрыл глаза и сконцентрировался на ее мягкой влажной коже. Время от времени я убирал свои влажные пальцы и, проводя ими по ее животу, наблюдал, как она приподнимает бедра в попытке вернуть мою руку обратно. Я был очарован каждым ее движением.
Находясь на грани потери самообладания, я ускорил свои ласки и сильнее прижал палец к ее клитору. Кажется, это завело ее еще сильнее — Олив застонала громче, умоляя меня о большем.
— Ш-ш-ш, дорогая. Я тебя понял.
— Джейсон, — прошептала она между стонами. Мое имя, слетевшее с ее губ, было лаской для бешено колотящегося сердца.
Со стоном я наблюдал, как содрогалось ее тело.
— Именно в этом ты нуждалась, малышка? — прошептал я в ответ.
— Да. Да.
— Хорошо, — пробормотал я и поцеловал ее в висок.
Когда она рукой сжала мое бедро, и ее пальцы впились в кожу практически возле члена, я застонал, а при виде ее сладких конвульсий, вызванных оргазмом, сам едва не кончил. Олив попыталась сжать ноги, но я снова развел их в стороны и продолжил поглаживать ее, пока она не успокоилась и не начала сладко всхлипывать.
Вытащив руку из ее трусиков, я снова поцеловал Олив в висок, а она, стараясь отдышаться, свернулась калачиком возле меня. Вскоре ее дыхание выровнялось, и она уснула в моих объятиях.
Уже очень давно я не чувствовал того, что почувствовал рядом с Олив — если вообще когда-нибудь чувствовал такое…
Я что-то упустил. Упустил то, что происходит между нами. Я больше не вижу в ней сестренку Дилана. Олив стала моей малышкой в первый же день нашей встречи. А теперь она стала моей женой.
Каждый раз, когда она смотрит мне в глаза, открывая свою душу, я все сильнее привязываюсь к ней. Хотя все это началось как фарс, я не знаю, смогу ли отпустить ее, когда придет время.
Я обнял ее стройное тело и еще теснее прижал к своему разгоряченному. Этого недостаточно. Просунув руку ей под голову, я закинул ее ногу себе на бедро и убедился, что она так и останется лежать.
С едва заметной улыбкой на лице я прошептал:
— Сладких снов, жена.
Потребовалось мгновение, чтобы осознать это единственное слово.
Потребовалось еще одно мгновение, чтобы ощутить, как правильно оно прозвучало.
Жаль, что, проснувшись завтра утром, Олив не вспомнит ничего, кроме того, как я на руках вносил ее в ее новый дом.
ГЛАВА 24
ОЛИВ
— Как ты мог молчать об этом до сегодняшнего дня?
— Меган огорошила меня этим в самую последнюю минуту, Олив. Не волнуйся, будет весело. Тебе понравится.
— Уверен? Ты абсолютно уверен, что мне это понравится, Джейсон? — Я прищурилась, увидев, как дернулись его губы, но он сделал вид, что поглощен чем-то важным в телефоне. Рядом послышался чей-то смех — я повернулась и, приподняв бровь, взглянула на Элвина.
С помощником Джейсона мы познакомились всего несколько дней назад, когда буквально столкнулись друг с другом в доме. Я его еще мало знаю, но, кажется, он хороший парень. И явно хорош в своем деле. Судя по моим наблюдениям за последние несколько дней, он практически управлял жизнью Джейсона. Честь и хвала ему.
— Ты знал?
— Конечно, знал, Олив. Он составляет мое расписание.
— Босс прав, — согласился с ним Элвин.
— Великолепно. Потрясающе. И вам не пришло в голову, что неплохо бы заранее предупредить меня о предстоящих съемках для журнала. Почему я не узнала об этом за несколько дней? — Я, не переставая, заламывала руки.
— Прекрати суетиться. Кроме того, что ты психовала бы — прямо как сейчас — чем бы это тебе помогло? — спросил Джейсон.
Я недоверчиво взглянула на него.
— Возможно, если бы я начала нервничать несколько дней назад, то сейчас была бы намного спокойнее, Джейсон. Кроме того, разве Меган не должна дать мне подробные инструкции или еще что-то вроде этого? Откуда мне знать, что можно говорить, а что нет?
Наконец он посмотрел мне в глаза.
— Тебе не нужны инструкции для фотосессии, Олив. Просто будь собой, а в остальном доверься мне.
Фотосессия. Каждый раз, когда звучит это слово, меня бросает в дрожь.