СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ПО УДМУРТИИ, ИЛИ ЭПИЛОГ II К КНИГЕ «КАК НЕ СТАТЬ ШПИОНОМ»
January 30, 2016JustinLifflander
ДжастинЛиффландер
3 декабря 2015 г. (Удмуртская Республика, г. Ижевск) Как только я ступил на платформу, бабахнул басовый барабан, и начальные ноты «Коронационного марша» Чайковского понеслись из вокзальных динамиков прямо в уши пассажиров, прибывающих из Москвы.
«Это вы для меня музыку заказали?» - спросил я своего друга Евгения Одиянкова, который пришел меня встречать вместе с выросшим сыном Сашей. Глаза Жени озорно поблёскивали так же, как во время нашей первой встречи 26 лет назад, только брови поседели.
«Конечно, товарищ Устин Матвеевич! » – ответил он. – «Все по-партийному как всегда.»
Направляясь к машине, я задумался о парадоксе Чайковского. Достойнейший сын России, навеки ставший одним из глобальных символов ее культурного наследия, был человеком нетрадиционной сексуальной ориентции. А его родина, наоборот, во всем мире имеет печальную репутацию страны, в которой бушует гомофобия. На самом деле всё не так драматично. Просто Россия сейчас находится на этапе «не спрашивай, не рассказывай» –так было раньше в американской армии. Это правило, кстати говоря, было отменено конгрессом только в сентябре 2011 года. То есть Россия отстает всего на четыре года.
За время, прошедшее с 2008 года, когда я приезжал сюда в последний раз, Ижевск заметно похорошел. Михайловский собор восстановлен полностью и занимает большой участок в центральной части города. Когда в 1937 году коммунисты взорвали тот собор, что был изначально, они хотели пустить кирпичи на строительство новых домов, но кирпичные глыбы им не поддались, так же, как православная вера, упрямо не желавшая покидать русские души.
Михайловский собор на коробке шоколадных конфет, изготовленных в удмуртском городе Сарапуле
Частная клиника, которой руководит Женя, является воплощением его давнего принципа:
«Мы стараемся лечить не только тело, но и душу и воспринимаем любого, кто обратился к нам за помощью - как близкого родственника.»
Тот же подход лежал в основе доверительных отношений между американскими инспекторами по РСМД и кардиологическим центром, который Женя тогда возглавлял. Немаловажными составляющими нашей дружбы были и радушие его коллег, и музыкальные таланты его младшего брата Юрия.
Моей первой лекции на тему «Удмуртский рецепт для лечения проблем глобального сотрудничества” слушатели внимали стоя. Надо сказать, на тот момент это была самая большая моя аудитория: 28 работников клиники втиснулись в комнату на столько же квадратов, и даже меньше. Пришли и ветераны из кардиологического центра, они кивали, вспоминая о былом, пока я рассказывал об истории «холодной войны» и о том, какую роль играла в ней Удмуртия.
Представление начинается
Затем меня отвезли в клуб «Оглоблин» (названный не то в честь конькобежца, не то в честь какого-то специалиста по насекомым). Там происходило одно из заседаний Всемирного клуба любителей высокохудожественной самодеятельности (несколько нескромное название для скромной группы непрофессиональных музыкантов и певцов). Председателем этого клуба является Юрий Одиянков, он там и импрессарио, и организатор, и пропагандист. При этом он ещё и здорово играет на губной гармошке, гитаре и клавишных – а демонический смех его определённо покрывает басовый диапазон.
У Юрия такой интеллект, и столько таланта, что он может одновременно совершать столько дел, сколько под силу разве что Гераклу. Во время репетиции он неистово носится пальцами бывшего хирурга по клавишам, одновременно посвящая меня в премудрости филологии, философии, политики и истории.
Я взял перерыв в просвещении, чтобы поболтать с господином Шацким, чья загадочная, непостижимая ухмылка говорила либо о том, что он успел довольно много посидеть в баре, либо о том, что он знает о чём-то таком, что остальным неведомо. Шацкий выглядел моложе своих шестидесяти с лишним лет. Он охотно рассказал, что нужно делать, чтобы прожить вторую половину жизни в счастье и здравии: одежду носить удобную, но дорогую – особенно обувь, которая должна дышать; по возможности ходить по-большому не реже трех раз в день, а при осуществлении этого процесса (вне зависимости от результата) разминать мимические мышцы, изображая самых разнообразных животных. И, наконец, последнее правило: никогда и ни за что не подставлять голову под душ! Я всё записал.
Поющие бабушки в один миг прославили Удмуртию в хорошем смысле, составив конкуренцию Чайковскому и ядерным ракетам – благодаря успеху на конкурсе «Евровидение» в 2012 году. B тот вечер среди выступавших их не было. Менее известные местные певцы громогласно исполняли классические номера, например, HeartbreakHotel и IPutaSpellonYou, аTheNightChicagoDied спели просто сногсшибательно, причём с таким английским произношением, какого мне не достичь никогда. Между иностранными песнями вставлялись классические хиты на русском: «Больше не встречу» и «Кто тебе сказал?» Я бы посоветовал некоторым исполнителям бросить работу и уйти на профессиональную сцену.
Несколько человек из оригинального состава исполнителей «Докторской оперы» исполнили финал «Надежды». А потом меня оставили на сцене одного, и я как-то слишком нежно спел песню Нэта Кинга Коула TheVeryThoughtofYou. Раньше мне не доводилось петь в сопровождении живых музыкантов, и я вдруг понял, что отчаянно ищу глазами экран со словами, как в караоке, но не нашел. Когда песня была допета до конца, несколько человек проснулись и похлопали мне из вежливости, за что я был им крайне благодарен.
Испытывая в равной степени гордость, стыд и облегчение, я направился в бар, дабы вознаградить себя за труд.
«Извините, коньяка «Белый аист» у нас нет», ‑ сказал бармен.
«Не может быть! – ответил я. – В советские времена этот чудесный молдавский напиток завозили сюда цистернами. Должно ведь хоть что-то остаться!»
Бармен помотал головой и, пока я изучал меню, занялся подогреванием коньячного бокала (так меня не обслуживали даже в лучшем баре Манхеттена!). Я выбрал какой-то «Kхэнэсси». Oн оказался неплох, однако не было в нём того железного послевкусия, которым отличалась ныне вымершая птица.
После концерта мы поехали по лесной дороге на тот берег пруда, где находится дача Жени. Над нами вспорхнула птица, возможно филин, когда мы проезжали под большим деревом. На ужин был подан сезонный деликатес: пельмени из лосятины. Интересно, кого стоило благодарить за мясо – хороших охотников или плохих водителей? На курятину это мясо точно не похоже. У него слабый привкус хорошо выдержанной говядины.