Башкирское отделение Научного Совета
По методологии искусственного интеллекта при РАН
Башкирский государственный университет
Кафедра философии и методологии науки
Белоногов Г.Е.
ПРОБЛЕМЫРАЦИОНАЛИЗАЦИИ СОЦИОГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ
УФА 2005
Содержание:
Введение……………………………………………………………………..3
1Переходный период в российской науке. Смена парадигм……………..5
2. К истокам постмодернизма……………………………………………..12
3. Пути преодоления кризиса социогуманитарного знания…………….18
Заключение…………………………………………………………………25
Список литературы………………………………………………………...27
Введение.
В 70-е гг.. 20 века мир вступил в эпоху информационного общества, для которой характерно не только увеличение количества естественнонаучных открытий и внедрение их результатов в технологию производства, но и возрастающая роль человека как субъекта исторического прогресса. Отсюда особенно важное значение приобретает сфера социогуманитарного познания, объектом исследований которой и является человек в его отличных от животного мира проявлениях: социальных, психологических, экономических, педагогических и. т. д. Так, общественные науки призваны оценивать (и не только в целом, но и на уровне отдельных, конкретных научно-технических нововведений) результаты и тенденции научно-технического прогресса с точки зрения интересов развития общества и личности.
Когда наука всё больше становится необходимым условием развития, как производства, экономики, так и других сфер общественной жизни, сам процесс практического использования, а в определённой мере и получения научно-технических знаний должен стать чётко планируемым и социально организованным. Таково объективное требование нашей эпохи.
Но социогуманитарное знание явно не поспевает за бурным развитием естественнонаучных дисциплин. Так, например, остаётся нерешённой одна
из колоссальных проблем порождённых НТР: противоречие между возраста-
ющим в геометрической прогрессии объёмом полезных знаний и системой образования сложившейся в основных своих чертах ещё в доэйнштейнов-
скую эпоху. Способна ли философия как всеобщий метод научного познания
указать верные направления поиска эффективных форм организации социо-
гуманитарных исследований, адекватных требованиям НТР?
Основанием для большого скептицизма в этом вопросе служит господствующая в современной академической философии парадигма постмодернизма, в том числе и в нашей стране. Причём, в России речь идёт не только о росте учёных заявляющих себя сторонниками данной концепции. Здесь приходится говорить о постмодернизме в более широком понимании, а именно об элементарной деградации рационального мышления наблюдаемой среди студентов, аспирантов, а зачастую и людей имеющих научные степени по философии, историии, социологии, экономике и. т. д.
Получается порочный круг: социогуманитарные дисциплины тонут в терминологической анархии, теряются в дебрях иррациональных подходов, а философия – призванная, по своей сути, дать серьёзный анализ сложившейся ситуации и найти пути её преодоления – в свою очередь витает в полумистических построениях и оказывается не способной выполнить свою гносеологическую задачу.
Это тревожит многих. В печати уже появляются статьи учёных и деятелей культуры с требованием обратить внимание на сложившуюся нездоровую ситуацию. Между тем, без всестороннего развития, как отдельного человека, так и социума не представляется возможным решение ни одной из глобальных проблем современности. Вот, что пишет по этому поводу президент Академии гуманитарных наук В. Т. Пуляев: «Все попытки рассмотрения экономических задач в отрыве от задач развития человека, а также познание в нём только Homo economicus – собственника, производителя, даже только потребителя материальных (вещественных) благ – односторонняя, ограниченная, а потому ущербная точка зрения»; «проблема человека – это комплексная проблема и её исследование предполагает интеграцию наук, их взаимодействие, синтез, т. е. носит междисциплинарный характер». (См. 8, с. 24)
.
Переходный период в российской науке. Смена парадигм.
Интеграция гуманитарных исследований предполагает выработку единого категориального аппарата. Ещё до относительно недавнего времени отечественная философия использовала в качестве такового категории диалектического материализма: материя и движение, время и пространство, качество и количество, мера, единичное, особенное и всеобщее, противоречие, сущность и явление, содержание и форма, необходимость и случайность, возможность и действительность и др. Данные категории наряду с тремя универсальными законами диалектического материализма (переход количества в качество, единство и борьба противоположностей, отрицание отрицания) находили широкое применение в различных областях науки, обеспечивая до известной степени целостность восприятия широкого объёма информации, как учёными, так и преподавателями-предметниками и обучаемыми.
Никто не отрицает, что в СССР философия была чрезмерно заидеологизирована, подчинена политическим институтам тоталитарного общества. Но сугубо технически метод диалектического материализма открывал широкие возможности для систематизации социогуманитарного знания. Советский школьник наголову превосходил своих сверстников из развитых капстран по знанию основных событий новейшей истории, владению общей информацией о социальной структуре тех же стран. Проблема заключалась в том, что истинное положение дел в самом советском обществе не знал даже Генсек ЦК КПСС Ю. В. Андропов.
Что же происходит с социогуманитарными науками в настоящей российской действительности? После краха КПСС монополия одной идеологически-философской доктрины, поддерживаемая верхушкой государственной бюрократии уступила место коктейлю из самых разных форм мышления, некритически воспринятых методологических установок западных философских школ, мистических построений, религиозного ренессанса и пр. Телевидение и радио, газеты и журналы, научные сотрудники и школьные учителя как по команде стали ретранслировать этот коктейль в передачах, публикациях, лекциях, учебниках, на уроках, не обращая внимания на вопиющую несовместимость его ингредиентов.
На фоне расцвета культа гадалок, колдунов, астрологов наблюдается рост института экспертов. А. В. Юревич отмечает: «Эта функция…очень прибыльна, свидетельством чему служит возникновение всевозможных «независимых» исследовательских центров, претендующих на обладание экспертным знанием и продающих его. Естественно подобные фонды и институты возникают на базе тех дисциплин, куда стекаются основные финансовые потоки, например политологии [по некоторым оценкам паразитирующие на науке экспертные организации имеют совокупный доход порядка 1 млрд. долларов в год, что составляет половину официального бюджета нашей государственной науки]». (19, с. 35)
С. Г. Кара-Мурза в своей книге «Идеология и мать её наука» оценивает роль экспертов в формировании постсоветского общественного сознания как отрицательную и рассматривает механизм разрушения ими рационального мышления. «Как шёл процесс иррационализации, навязанный экспертами реформаторов? Рассмотрим структуру простых логических построений, которую используют политики. Аристотель называл их энтимемами (риторическими силлогизмами) – неполно выраженными рассуждениями, пропущенные элементы которые подразумеваются. Вот схема, хотя и упрощённого, рассуждения:
Данные (Д) – Квалификация (К) – Заключение (З)
| |
Поскольку (Г) – Оговорки (0)
|
Ведь (П)
В популярной книге А. Моля читаем: «Аргументация определяется как движение мысли от принятых исходных данных (Д) через посредство основания, гарантии (Г) к некоторому тезису, составляющему заключение (З)». Подкрепление (П) служит для усиления «гарантии» и содержит обычно хорошо известные факты или надёжные аналогии. Квалификация (К) служит количественной мерой заключения (типа «в 9 случаях из 10»). Оговорки (О) очерчивают условия, при которых справедливо заключение («если только не…»).
В митинговых рассуждениях обычно остаются лишь главные три элемента: Д-Г-З. Но это абсолютный минимум. Аргументация ответственных политических дебатов намного сложнее, в них требуется, например, отдельно обосновывать и выбор данных, и надёжность гарантии, и методы квалификации. Что же мы наблюдали в процессе реформы? Из аргументации были сначала полностью исключены подкрепления, оговорки и квалификации. А затем была разрушена и чудовищно искажена гарантия».
Далее приведя примеры вопиющей оторванности от реальных фактов заявлений экспертов относительно «неэффективности» крупно-товарных сельских хозяйств в противовес рекламируемому ими парцелльному фермерству С.Г. Кара-Мурза резюмирует: «Вспоминая сегодня всё то, что пришлось слышать и читать за последние десять лет у экспертов наших новых политиков, можно утверждать, что они сознательно и злонамеренно подорвали существовавшую в России культуру рассуждений и привели к тяжёлой деградации общественной мысли». (9, с. 205-206)
Социальный плюрализм «перестройки» очень скоро стал воспри-ниматься изголодавшимися по гласности людьми как плюрализм в отдельно взятой голове. Человек же с эклектичным мышлением, как известно, становится более подверженным различным психологическим манипуляциям с его сознанием, при чём их быстро сменяющиеся векторы не вызывают у него такого внутреннего протеста какой возникает при подобной смене установок у индивида с цельным мировоззрением. В переходный период «перестройки» и «шоковой терапии», «парада суверенитетов» и «противодействия сепаратизму», «краха авторитаризма» и «построения вертикали власти» такой коктейль концепций и мнений очень выгоден для реализующей себя новой властно-экономической элиты страны пришедшей на смену старой партийной номенклатуре.
В 90-е годы люди с мозаичным восприятием действительности легко становились горячими поклонниками измышлений Резуна-Суворова о том, что якобы СССР собирался напасть на Германию летом 1941 года. Учителя школ распространяли фантастические данные А. Солженицына о 66 миллионах жертв сталинских репрессий, озвученные им в интервью испанскому телевидению в 1976 году. Презрев школьный курс математики, эти же люди несли деньги в «МММ», «Тибет», а многие известные артисты, надо полагать люди хорошо образованные, стали жертвами пирамиды для состоятельных граждан – «Властелины».
Приходится констатировать, современные российские школьники не знают не то чтобы таинства экономики зарубежных стран, но и дату начала Великой Отечественной войны, то же самое можно отнести ко многим студентам ВУЗов. (Являясь научным сотрудником Республиканского музея Боевой Славы, автор реферата часто сталкивается с подобными случаями исторического невежества современной российской молодёжи).
Столь чудовищное падение уровня преподавания гуманитарных дисциплин в учебных заведениях нашей страны помимо общеизвестных материальных корней имеет своей причиной и факт отказа от старой марксистко-ленинской парадигмы без достойной замены её на более эффективную новую. Глубокий кризис отечественной науки, вызванный кризисом всего общества, не был не только осмыслен, а напротив конституировался при вышеотмеченной заинтересованности новой властно-экономической элиты в виде навязанной обществу культуре постмодернизма.
Известный публицист А. Тарасов даёт этому явлению резкую, но не лишённую оснований социальную трактовку: «Постмодернистское общество … беззащитно перед власть имущими – микрогруппы не способны объединиться, они с большим трудом взаимодействуют друг с другом, будучи втайне враждебны друг другу и не нуждаясь, друг в друге. …Самая большая, тщательно скрываемая тайна постмодерна – это его исключительная политическая выгодность для правящей элиты: элита консолидирована, ангажирована и предельно рациональна; она владеет собственностью, получает прибыль, организует (строго рационально) мировое производство и мировой политический процесс. Элита консервативна по необходимости (без стабильности нет прибыли), не играет в постмодернистские игры (носит строгие костюмы, учит детей в закрытых школах с классическим образованием); постмодернизм навязывается элитой “среднему классу” и “низам” – атомизированное общество безопасно (оно не может отнять у элиты собственность, а, следовательно, и власть)…». (17)
Постмодернизм, отождествляемый с демократией в науке, отметает понятия логики, причинности, системы, закономерности. Чрезвычайная пестрота исследовательских подходов, постмодернистское «уравнивание в правах» чёткости и тавтологии, доказательности и голословности, рационализма и агностицизма дезориентирует не только интеллигенцию, но и общество в целом.
Наглядно иллюстрируют сложившуюся ситуацию в социогуманитарных дисциплинах данные по результатам ЕГЭ приведённые О. В. Кишенковой в статье «Что знают выпускники о политической сфере жизни общества?». Автор сообщает, что наибольшие сложности у учащихся вызвали задания на выявление существенных сторон и качеств политической системы, выявление признаков государства. В большой степени они объясняются разночтениями в определениях данных понятий в учебной литературе. Например, понятие «государство» в учебнике «История Отечества» под редакцией … Дмитренко определяется как «главный институт политической системы, организация, обладающая верховной властью на определённой территории». Преподаватель Н. А. Амельченко на уроке «Государство, его основные признаки и функции» предлагает учащимся другое определение: «Государство – это учреждение, орган политической власти общества, осуществляющий деятельность в разные периоды». (10)
Оба эти определения, представляющие собой набор слов, не годятся для подготовки ответа к заданиям ЕГЭ.
Качество тестов самого ЕГЭ также весьма сомнительно. Задание №7.
Тоталитарное государство характеризуется следующим из перечисленных признаков:
1) развитая система законов, защищающих права личности
2) свободное развитие различных общественных движений и политичес-
ких партий
3) полномочия главы государства не ограничены законом
4) построение государственного аппарата по принципу разделения властей. (См. там же)
Курсивом выделен предполагаемый правильный вариант ответа. Разработчи-
ки заданий здесь явно проводят апологетику правового фетишизма. Как будто закон есть некая стоящая над обществом субстанция, не зависящая от его структуры и «работающая» при любых обстоятельствах. Однако история полна случаями, когда при самых деспотичных тоталитарных политических режимах декоративно существовали демократические законы.
Далеко идущие последствия падения культуры научного мышления в области гуманитарных наук сказываются не сразу, но проявятся неизбежно в недалёком будущем. В условиях современного быстро меняющегося мира, российскому обществу требуются квалифицированные учёные – экономисты, социологи, историки, которые должны быть способными дать чёткий прогноз дальнейшего развития страны, просчитывать воздействие тех или иных факторов на социальную ситуацию и экономическую безопасность.
Но таких специалистов едва ли можно получить, если преподавать экономику по учебникам Абалкина, Аганбегяна, Гавриила Попова и других одиозных «лидеров переходной экономики». У них рынок, базовое понятие нашей эпохи, определяется тавтологией – «это обмен, организованный по законам товарного производства и обращения». (См. 14, с 11.) Методологически определение ниже среднего, экономически безграмотно. Рынок – это обмен, значит, обмен это рынок? Непонятно, зачем понадобилось выдумывать безжизненную дефиницию, когда в марксистко-ленинской политэкономии сложилось вполне ясное определение: рынок – это общественное явление обмена, купли-продажи товаров, которое через механизм ценообразования приводит к эквивалентности стоимостные потоки между производством и потреблением. Приведённое определение работает в экономической науке, потому что выражает суть явления рынка, его глубинное содержание в эпоху капитализма.
Содержание исторического явления не придумывается, а открывается. Со
временем оно трансформируется в нечто иное и тогда понадобится изучать новое содержание и давать новое определение. Нельзя не согласиться с точкой зрения А. Г. Глинчиковой изложенной в статье «Капитализм, социа-
лизм, индустриальное общество – к вопросу о соотношении понятий»: «Мы можем уйти от понятия, но мы не можем уйти от понимания сути общества, в котором мы живём.… Ведь понятия – это институт познания действительнос-
ти. Если этот институт устарел, то это означает, что действительность ушла вперёд, а люди продолжают пользоваться теми понятиями, которые были адекватны совершенно иной реальности». (3, с. 36) К сожалению, столь очевидной истины не желают признавать авторы учебников и методической литературы.
Между тем, сложившаяся нездоровая ситуация в научно-интеллектуальной сфере жизни российского общества является не только частной проблемой конкретной страны, вызванной локально-историческими причинами, но и проявлением общего духовного кризиса мировой цивилизации, симптомом которого служит засилье культуры постмодернизма. Для более глубокого понимания ситуации следует рассмотреть данную культуру в контексте её истоков.