Итачи не стал больше ждать, он выпрямился, оставаясь на коленях, удерживая Саске за ягодицы, почти подняв его на воздух, и начал ритмичные и сильные движения внутри брата.
Теперь Саске лежал только на плечах, все остальное тело было в воздухе — в полной власти брата. Движения внутри быстро вернули возбуждение, а слабость только подстегивала его. Саске вцепился руками во влажную простынь и, мотая головой, полностью отдался ощущениям. Снова этот жар, снова тело покрылось каплями пота, а в голове не осталось ничего кроме стучащего пульса.
Итачи наконец сосредоточился только на своих ощущениях. Он закрыл глаза, приоткрыл рот, из которого вырывалось хриплое резкое дыхание, и двигался, двигался… Вперед, назад, войти до предела и выйти так, чтобы почувствовать вокруг головки сжимающееся кольцо мышц… Вперед, назад, вперед… Итачи чувствовал равномерную истому во всем теле, мышцы ног свело сладкой судорогой, сердце готово было выскочить из груди. Но эти ощущения были настолько приятными, что не хотелось, чтобы они заканчивались. Так сладко было чувствовать в руках нежные ягодицы брата, Итачи безжалостно сминал их, представляя маленькие синячки, которые появятся завтра, ноги Саске подрагивали на плечах Итачи, все тело отото дрожало в его руках. Итачи слышал, как Саске вскрикивает и стонет, почти плачет, как он жалобно произносит его имя, сам того не замечая…
Возбуждение становилось невыносимым, болезненным, Итачи закусил губу, обхватил руками бедра Саске у основания и ускорил темп движений.
Саске вскрикивал, стонал, бормотал имя брата, он чувствовал, что сейчас расплачется в голос — настолько сильным было наслаждение. Он вцепился одной рукой в свои волосы, второй упирался в кровать, пытаясь облегчить шее утомительную позу, но все равно, сильные движения брата вбивали его головой в кровать так, что временами Саске становилось страшно за свою спину. Итачи ускорился и Саске почувствовал, что приближается оргазм. Он приподнялся на локтях, запрокинул голову и закричал.
Этот крик свел Итачи с ума — он, почти зарычав в ответ, повалился на Саске, сминая его, вжимая в мокрую кровать, и двумя резкими движениями довел дело до конца.
Саске не успел толком понять, что произошло, когда тяжелое тело брата придавило его к кровати, внутри стало обжигающе горячо и влажно — и Саске сам с протяжным стоном кончил, вонзив ногти в плечи Итачи.
Стук в висках…. Горячо… жарко…. Ноют мышцы, звенит в ушах… Неожиданно разгоряченное тело покрылось мурашками от прохладного воздуха — Саске, не открывая глаз, понял, что Итачи встал с него. Сил шевелиться не было, и Саске даже не стал открывать глаза. Усталость, опустошение и боль в натруженных мышцах — все это убаюкивало, уводило в сон. Почти засыпая, Саске почувствовал, как его обтирают влажным полотенцем, сильно, но нежно переворачивая, стараясь не причинить боль. Затем Саске укутали сухим и свежим одеялом, и Итачи лег рядом, прижавшись к брату. Неожиданно Саске вздрогнул: к его губам прикоснулись удивительно свежие, прохладные губы брата, в рот потекла тонкая струйка холодной воды. Саске благодарно пил, сглатывая воду, и чувствовал, как в нем поднимается нежность. Когда вода закончилась, Итачи просто нежно поцеловал брата и уложил его голову себе на плечо. Счастливо вздохнув и улыбнувшись, Саске полностью расслабился и заснул.
Какой хороший парень.
2) Ensdigry
3) Кисаме страдает, но этого никто не видит. Рабу-рабу.
4) Кисаме знал, что всё пройдёт через несколько минут – только скроется из виду скулящий пацан, только солнце обнимет, не грея, каждое существо, коснётся усталых морщинок на лице Учихи; всё закончится, и начнётся новый день. И, через месяц:
- Чёрненькую. Худенькую. Встрёпанную. Мальчика.
....
Туманник был хоть и жестоким, но к Итачи безмерно привязался.
Поэтому когда Хошикаге, направляясь к базе Акацки отдельно от Учихи, в одном из попутных городов ощутил наполовину знакомую чакру и поймал взглядом младшего Учиху, заходящего в гостиницу в компании подростков и высокого парня, он уже знал, что делать.
- Напои сучат, - дохнул Кисаме на владелицу халупы, обнажив острые кривые зубы; одной рукой погладил Самехаду, а в пригоршне другой звякнули монеты и тяжёлый, в крупных камнях, браслет.
5) Мини
6) Жанр: Стёб, черный юмор, сатира, фикс пэроди
Рейтинг: NC-17
https://naruto-yaoi.ucoz.ru/publ/fanfiki/itachisaske/kakoj_khoroshij_paren/42-1-0-5569
- Чёрненькую. Худенькую. Встрёпанную. Мальчика.
Кисаме в который раз поморщился от заказа своего напарника и, чтобы спрятать гримасу, перекосившую синеватое лицо, отвернулся и принялся рассматривать увешанную скабрезными картинками стену.
Вот так всегда. Четыре магических слова, ночь вальпургиевых плясок, уезженный вконец Итачи-саном паренёк и заливающий одиночество саке несчастный Кисаме. Ему, Хошикаге, хватало быстро и надолго, шлюхи в номере не засиживались и, потирая синюшную шею, лиловатые запястья, зажимая сломанные носы и разбитые губы, брали тройную плату, жаловались мамке и ждали рассвета. И Кисаме ждал. Но не восхода солнца, а когда закончит Итачи и с безумными глазами вытянет из комнаты за волосы ошалевшего от страха мальчишку.
Кисаме не одобрял увлечений своего напарника и его методов. Сам он по возможности старался компенсировать причинённый слабому полу ущерб – прежде чем дать пинка из постели, зажимал в безвольной руке женщины побрякушку из тех, что никогда не переводились в его кармане, и только потом уже выкидывал тётку за ненужностью.
- Неужели все чахоточные такие психи? – тяпнув плошку, вопрошал Кисаме и, встречая отстранённый взгляд хозяйки, понимал, что кроме него, Итачи-сан со всеми его причудами, в сущности, никому не нужен.
И в этот раз, через несколько часов, Учиха сошёл вниз по лестнице, таща за собой упирающегося, повизгивающего парня:
- Братик шалил, - и обвёл мутным взглядом немногочисленных посетителей, встречающих рассвет.
Кисаме знал, что всё пройдёт через несколько минут – только скроется из виду скулящий пацан, только солнце обнимет, не грея, каждое существо, коснётся усталых морщинок на лице Учихи; всё закончится, и начнётся новый день. И, через месяц:
- Чёрненькую. Худенькую. Встрёпанную. Мальчика.
- Непослушный у меня братик.
- Всё усвоил?
- Не шали.
- Не он.
Если хозяин борделя корчил презрительную мину и выплёвывал в лицо шиноби что-то вроде «У нас здесь приличное заведение, не для таких, как вы, - парней не пялят», мечник чувствовал непреодолимое желание нашинковать администратора в капусту из уважения к напарнику и из этого же уважения желание подавлял.
Часто хотелось сделать Учихе услугу и ничего не просить взамен. Не из тех, что они оказывали друг другу по неписанному кодексу чести, когда их умений, силы и опыта хватало на то, чтобы уйти от противника не волоча за собой кишки, а нечто по-отечески приятное. Ибо туманник был хоть и жестоким, но к Итачи безмерно привязался.
Поэтому когда Хошикаге, направляясь к базе Акацки отдельно от Учихи, в одном из попутных городов ощутил наполовину знакомую чакру и поймал взглядом младшего Учиху, заходящего в гостиницу в компании подростков и высокого парня, он уже знал, что делать.
- Напои сучат, - дохнул Кисаме на владелицу халупы, обнажив острые кривые зубы; одной рукой погладил Самехаду, а в пригоршне другой звякнули монеты и тяжёлый, в крупных камнях, браслет.
Кисаме мародёрил. Служа на кого-то, имеешь все шансы остаться одним прекрасным днём без куска хлеба.
К тому же, эти шлюхи...
- Они не хотят, господин, - вернулась со второго этажа через полчаса женщина и робко заглянула в круглые рыбьи глаза.
- Напои сучат, дрянь, - на этот раз не было заветного звона – только меч скользнул чешуёй по женской лодыжке, пластом снимая мясо вместе с кожей, и на столе оказалась горсть белых таблеток. – Предложи чаю, воды, понюхать цветочки, онигири с начинкой...
- Какой хороший паааарень, какой хороооший паааарень, какой хороший паааарень!.. об этом знают все!
- Всеееее... – протянул узнаваемый из тысячи голос, и собравшаяся за столом группа обернулась.
- Ба! – воскликнул Тоби. – Орочимару, где это вы так долго были? Мы вас уже отпеть успели!
- Пробегал мимо, не мог не поздравить Итачи-сана с новым рождением и не подарить ему букет амариллисов! - залился охрипшим соловьём великий саннин.
- Зетцу, ты уверен, что взял верные таблетки из запасов покойного? Коллективные глюки – опасные штуки, - кокетливо пропела Конан.
Но человек-фикус не отвечал. Он разговаривал со своей второй половиной.
Кисаме стоял прямо за огромным фальшивым тортом на колёсиках и удерживал на нём крышку.
На всякий случай.
Мало ли.
После второго куплета в честь именинника грянул гром, точнее, крышка торта с грохотом повалилась на пол, и туманник выудил оттуда мертвецки бледного Саске в полуобморочном, а то и больше, состоянии:
- Итачи-сан, позвольте торжественно всучить вам...
- Это что? – прохрипел от неожиданности старший Учиха, вглядываясь всё округляющимися глазами в тряпкой висящее на руке мечника тело.
- Чёрненький. Худенький. Встрёпанный. Мальчик, - серьёзно ответил Кисаме. Очень серьёзно.
- Не худенький! – возмутился саннин. – Жрал в три горла!
- Засунь обратно в торт, - сделал нетерпеливый жест Итачи и, шатаясь, вышел из-за стола.
- Я отойду, - пояснил кратко и покатил торт прочь из залы.
Настала долгая и тягостная для всех минута молчания. Но Повелитель змей не любил когда по нему или другому поводу молчали, он любил, когда про него говорили.
- Бывает такое состояние, когда душа просит тела, - глубокомысленно изрёк Орочимару и прикурнул кальянчик.
- Как похож, как похож, - нервно бормотал Итачи, распарывая кунаем безвкусный фиолетовый канат и стягивая с Саске необъятные штаны с юбкоподобной хламидой, - ай да Кисаме...
Учиха пребывал в состоянии крайнего нервного возбуждения – на щеках выступил лихорадочный чахоточный румянец, руки дрожали и не слушались, чувствовалось, опять поднялась температура. Стащив брата на пол, принялся за свою одежду.
Не знал сначала, как подступиться.
Поэтому сел на кровать, расставив ноги, потянул донельзя чем-то обдолбанного парня к себе:
- Пора работать, братик, - и ткнул Саске губами в уже блестящую от смазки головку.
- Моэээ... булькнул тот и попытался отстраниться.
Итачи почувствовал нестерпимую, давящую, щемящую нежность, белое к чёрному против его обычной жестокости с заказываемыми парнями. Теми ночами старший Учиха страдал. Это было то, что приносило ему удовольствие: страдать, потому что заставил страдать других.
Сегодня Итачи не должен был быть мягкосердечным. И бессмысленно жестоким. Сначала жестокость нужно осмыслить.
Пострадать-то надо.
И он сделал это.
- Саске, это как конфета... хорошенько оближи и получишь начинку.
Глаза заволокло пеленой безумия.
Оправданная жестокость – и приз в виде начинки. Об этом ли он думал, когда вырезал клан?
- Наачинк-к, - промямлил младший и бездумно ткнулся головой брату в пах, обильно пуская пенистую слюну.
Итачи это не понравилось.
- Ты такой глупый, мой маленький брат, - сентенциозно заметил он и сунул два пальца в обслюнявленный рот, - открой его пошире, не то мне придётся тебя заставить.
А ведь ты догадываешься, что мне приятнее, когда всё добровольно. Помнится, в деревне... – позволил себе лирическое отступление Учиха-старший и замолк при неуместной по его мнению попытке Саске встать.
- Это ты зря, - больше обращаясь к самому себе, чем к брату, пробормотал Итачи и дожал-таки братца.
Саске тихо застыл, не взяв в рот и половины, пытаясь устремить на что-нибудь расфокусированный взгляд, и в конце концов уставился в поросший тёмными волосами лобок.
- Всему-то тебя нужно учить, глупая сучка, - ласково констатировал разомлевший Итачи и принялся толкать голову младшего брата туда-обратно, попутно утоляя жажду общения с родственником.
После десятого «ах, сучка, как хорошо сегодня...», Учиха-старший радостно кончил. Потрепал по голове подарившего счастье, и потянулся за гранёным стаканом со сливовым вином.
- Иэээ... – из груди вырвался тяжкий стон, и отмучавшийся Саске сблевал брату на белые гетры.
- Глупый... недоносок... бельё...замарал... – пыхтел Итачи, яростно вдалбливаясь в младшего с угрозой отбить себе яйца.
- Ууубью... отомщу... – выл немного пришедший в себя Саске и скрёб подушку руками. Задницу жгло калёным железом, зато член всё сильнее тёрся об простынь, и всё тело с каждым толчком пробивала резкая сладостная дрожь. Да и затылок приятно грело рваное дыхание постепенно достигающего предела брата.
- Стирать... будешь... аааа... – Итачи немного приподнялся на локтях и, продолжая толкаться вперёд, накрепко прижал лицо Саске к подушке.
Выдержав эту бьющую по заторможенным нервам пытку с минуту, младший Учиха почувствовал, что задыхается.
Чем дальше, тем сильнее.
Вяло бил руками, пытался вывернуться, но афтер-эффект от обдолбёжки давал о себе знать. Пульс стучал в ушах, сознание мутилось, желудок начал отплясывать гопака, а жгучая тяжесть внизу живота становилась невыносимой...
Ощутив каждым мускулом спазмическую дрожь и подёргивания тела под собой, Итачи с хриплым стоном излился в окровавленный проход, и только после этого перевернул отключившегося после асфиксии и оргазма брата к себе лицом.
- На самом деле, Саске, - соловым взглядом обводя каждую чёрточку по-учиховски аристократичной физиономии, прошептал нукенин, - я не для того вырезал клан, чтобы избавиться от пут. Это тоже, но я просто хотел мира во всём мире.
Задней мыслью скользнуло, что совсем не то нужно говорить выебанному во все дыры полузадушенному братцу, но подобных случаев в практике не было, а высказаться хотелось.
- Слишком люблю, - сделал вывод Итачи и зашёлся в кровавом кашле.
Откладывать их последнюю встречу надолго больше не представлялось возможным.
Название: Будьте осторожны со своими мечтами.
Автор: Сигрлин
Бета: ms.riddle
Фендом: Наруто
Пейринг: Итачи/Саске (основной) и много дополнительных.
Рейтинг: до NC-21
Жанр: яой, ангст.
Состояние: закончен.
Дисклеймер: все права на персонажей принадлежат Кисимото
Предупреждение: инцест, педофилия, насилие, смерть нескольких персонажей.
https://www.liveinternet.ru/community/2128098/post59875305/
Глава 1. Братья.
Несколько месяцев до рождения Саске.
Курсивом– мысли Итачи
Темно. Сыро. Холодно.
Если бы у него был шаринган, он бы видел, что сидит в просторном ангаре, рядом лежат какие-то коробки и мешки, по всей видимости, с рисом. Впрочем, это не важно. Место не имеет значения. Главное – он один. И он по-прежнему слаб.
Они что, и правда считают это наказанием?
Итачи улыбнулся. Никто и никогда не видел его улыбки. Но сейчас он улыбался своим мыслям.
Его наказали. Первый раз за всю его жизнь. Он мог бы избежать этого, но… наказание одиночеством, для того кто более всего ценит одиночество – по меньшей мере смешно, а на самом деле глупо. Зато теперь он точно знает, чего делать нельзя. Точнее говорить. Клан – это табу. Клан – это долг. Клан – это тюрьма. Да, для него это тюрьма.
-И откуда у такого маленького мальчика такие мысли?
Кажется, это были слова его отца. Да уж, они как нельзя хорошо подходили к ситуации…
Сегодня особый день. Сегодня он наконец-то понял, что все в его жизни уже давно решено кем-то другим, что у него вообще нет права выбирать.
Итачи сжал маленькие кулачки. Он не позволит кому-то управлять собой, он станет достаточно силен и сбежит, однажды он обязательно сбежит. Но сначала надо взять все, что может дать этот ничтожный клан.
Интересно, а как они будут относиться к тебе? Когда ты родишься? Мне кажется, что будет мальчик. Хотя они все так хотят девочку. Но я почти уверен… нет, я абсолютно уверен – будет мальчик.
Итачи снова улыбнулся. Нет, сегодня определенно необычный день, так часто он уже давно не улыбался… Точнее, никогда…
Старший брат 5 лет, младший – 2 месяца.
Гроза. Стремительные порывы ветра без жалости рвут и швыряют из стороны в сторону ветки деревьев, содранные листья и мелкие веточки беспорядочно мечутся в холодном жестком воздухе. Кружатся, словно партнеры в танце, мелкие камни, листья, обломки черепицы. Давно такого не было. Ночь уже подходит к концу, но никто в деревне скрытой в листьях до сих пор не спит… Почти никто. В такую ночь просто невозможно уснуть.
Просторная комната. Тишина, нарушаемая только слабым сопением маленького комочка плоти в колыбели. Там снаружи жуткий ветер и холод. Здесь, внутри тепло и забота родного человека…
-Ты такой маленький, такой беспомощный… Саске? Да, кажется, они решили назвать тебя так. Какая разница? Я буду звать тебя маленьким братом. Ты ведь теперь мой маленький брат. Они боятся, что я буду ревновать. Как глупо. Они все глупые. Неужели ты тоже будешь таким как они? Нет, я этого не допущу…
Мальчик сидит на низком стуле, возле кроватки своего брата. Со стороны все кажется чем-то нереальным, сказочно-утопичным. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком много любви, слишком много нежности для тех, кто рожден в клане Учиха. Суровые обычаи, суровые люди, жестокие традиции. Но, глядя на двух детей, хочется забыть об этом и кажется, что счастье так близко, что вот он тот самый день, когда …. Напрасная надежда. Шиноби не могут себе позволить, так много мечтать.
-Значит, я должен стать связующим звеном? Это еще что такое? А? Саске, ты не знаешь?
Маленький комочек плоти зашевелился, словно понял, что обращаются к нему, но так и остался мирно посапывать, засунув во сне палец в рот.
-Ну конечно ты не знаешь. Откуда тебе знать?
-Аааааааа, - судя по тому, как он кричал, легкие у ребенка были отменные.
-Ну вот, проснулся.. Чего орешь?
Как ни странно мальчик успокаивается и перестает кричать.
Итачи не без гордости смотрит на брата.
-Хм.. Вот так-то лучше. А ведь у мамы еще час ревел, как минимум. Все-таки я с ним лучше всех управляюсь…
Большие черные глаза неотрывно смотрят на старшего мальчика. Смотрят в такие же черные глаза…
-Ты похож на меня, - Итачи улыбается, - было бы странно, если бы ты не был на меня похож…
Мальчики еще долго о чем-то говорят, точнее, говорит Итачи, Саске пока говорить не умеет. Зато он умеет слушать, он очень хорошо умеет слушать своего обычно немногословного брата…
Отец обоих мальчиков в это время сидит на кухне. Он сидит молча, сложив руки в замке, и смотрит прямо перед собой.
-Все должно было быть не так.
-Я знаю, но…
-У меня уже есть наследник. Настоящий гений.
-Саске тоже может оказаться очень способным…
-И что?! Мне нужна была дочь. Неужели ты не понимаешь? Я хочу наладить отношения между кланом и деревней. Это мог бы быть такой отличный шанс.
-Но…
-А теперь еще начнутся проблемы, когда он подрастет.
-Но они ведь так хорошо ладят…
-Они братья.
-Ты прекрасно знаешь, что это редкость. Обычно между братьями как минимум ревность и соперничество, если не ненависть.
-Все еще впереди…
-Нет. Ты видел, как они смотрят дуг на друга? Как ОН улыбается, когда смотрит на Саске. Раньше он никогда не улыбался. К тому же если бы Итачи ревновал, это было бы видно сразу.
Отец ничего не ответил. Ему не хотелось говорить о своих опасениях. Все-таки его сын еще слишком маленький и на нем уже лежит большая ответственность, так что его странное поведение вполне можно объяснить.
Старший брат 8 лет.
Младший брат 3,5 года.
Зависть…
Черная, злая зависть. Ему завидуют абсолютно все. Раньше это было просто удивление, его рассматривали и показывали, как мартышку, которая научилась играть на пианино… Потом он стал замечать, что его успехи уже не так радуют окружающих… что они, люди вокруг него, втайне (а иногда и явно) ждут когда же он чего-то не сможет, когда оступиться, допустит ошибку… Пожалуй все, кроме отца, хотели этого. А отец.. он был словно слепой во всем, что касалось его любимого сына. Он не видел этих полных не прикрытой злобы взглядов. Не видел, или не хотел видеть? Какая разница, Итачи было все равно, что думают о нем в клане, ему было все равно, что думает о нем отец… с матерью он почти не виделся и не разговаривал. Они все были для него помехой, живые мертвецы. Они только раздражали своим присутствием. Все они. Или не все?
-АНИКИ!!!
Итачи против воли вздрогнул. С тех пор как маленький Саске научился говорить, это слово он произносил чаще других. Да пожалуй, его младший брат тоже завидовал ему. Он хотел, чтобы отец уделял ему хоть половину того внимания, которое доставалось Итачи.
Эта была такая светлая зависть, пополам с восхищением и … было там что-то еще… Итачи не хотел признаваться самому себе, но брат его любил. Он вообще любил всех вокруг. Совершенно неправильный Учиха. Добрый и нежный. Таким он никогда не сможет заслужить уважение отца. Но маленькому брату этого знать необязательно…
Глава 2: Друг.
У меня никогда не было друзей. Это как-то само собой разумеется, что у меня нет друзей. Откуда им взяться? Я всегда лучший, остальные – всегда недостойны меня. Недостойны быть моими друзьями, недостойны чтобы я обращал на них внимание. Хотя у меня очень хорошо получается ими манипулировать. Это не просто навык, это – искусство, для этого нужен талант и упорные тренировки. Мне, как никому другому известно, талант это еще не все, это даже не половина. Так, стимул, стартовая площадка. Главное – это практика, упорный труд и смелость. Смелость воплотить в жизнь свои самые безумные фантазии. Вот чего не хватает этому клану. Смелости…
Мой опыт по управлению людьми начался с отца. Что может быть легче, чем заставить зависящего от тебя человека заставить делать то, что ты хочешь? Отец от меня зависел. Он ошибся, очень сильно ошибся, поставив все на одну карту. Я мог получить все что хотел. Проблема в том, что он так мало мог мне дать. Вот учителя в академии… С ними было тяжелее, но не намного. Я…
-Аники!
Отлично, просто шикарно. Вот и расплата за излишнюю самоуверенность. Кто бы мог подумать, я манипулирую всеми, но… мне нечего ответить сейчас. Не может быть чтобы я....
-Аники, прости пожалуйста, просто…
… не ужели я позволю …
-..просто мне приснился …
Нет, только не это, Саске…
-Приснился плохой сон, вот я и подумал…
Нет, нет, нет!!! Ни за что, я не..
-Можно я останусь с тобой сегодня ночью?
Итачи посмотрел на брата. Самым лучшим для него сейчас было бы отправить мальчика в свою комнату, но, вспомнив о том, что сегодня он собирается сделать, Итачи решил позволить брату остаться. Как прощальный подарок.
-Конечно, Саске….
За окном тихая спокойная ночь, светит почти полная луна. Саске спокойно спит, зажав в своем маленьком кулачке несколько пальцев своего старшего брата. Он уже знает, что как только уснет, Итачи отнесет его в соседнюю комнату и уложит спать в маленькой, его собственной, кроватке, но оставляет пальцы брата у себя в руке, как гарантию того, что ему не удастся это сделать.
Глупый маленький брат…
Ты уснул уже давно, а мне не хочется шевелиться.
Раньше я бы хотел поскорее избавиться от надоедливого ребенка, но сейчас… Это ведь последний раз когда я вижу его. Последний раз, когда он вот так вот зажимает мои пальцы в руке…
Вчера я овладел шаринганом.
Больше этот клан мне ничего дать не может. Надо было уйти еще вчера, но я почему-то не ушел. Почему? Не может быть, чтобы меня здесь что-то держало. Весь день ушел на анализ собственных ощущений. Нет, молчит сердце, ничего не шевелиться в душе. Это было до того, как ты пришел и попросился переночевать у меня. Какой же ты доставучий, Саске… Дай мне спокойно уйти, потом может не быть таких идеальных условий…
За окном по-прежнему тихо. Даже не кричат ночные птицы, не воет ветер. Луна светит так ярко, что кажется, словно на улице не ночь, а очень пасмурный день.
Если уходить, то уходить сейчас, пока ночь, пока все спят, пока его никто не ищет.
Итачи сел на кровати, маленькая ручка по-прежнему сжимает его пальцы. Несколько раз Саске вздрагивал во сне и силой сжимал руку, потом снова успокаивался и ослаблял хватку.
А ведь он все чувствует, абсолютно все… Ну и что с того? Саске, ты совсем не похож на меня, и в то же время только ты меня понимаешь. Даже не понимаешь, ты не способен понять меня. Тебе это и не надо, ты умеешь очень тонко чувствовать. Но ты сможешь жить в этом клане, а я не смогу. Для тебя пожалуй будет даже лучше, если я уйду, может, отец будет уделять тебе больше внимания, может, ты вообще забудешь меня.
Больно. До чего же больно так думать.
Нет, я не хочу, чтобы ты забыл меня, глупый маленький брат…
Солнце уже окрасило горизонт нежно розовым цветом, но еще не показалось над ним когда Итачи вышел из дома. Он так и не смог отнести Саске в его комнату, так и пролежал всю ночь, не сомкнув глаз, старательно изучая каждый миллиметр лица своего маленького брата… Он думал, что прощается навсегда.
Итачи был очень быстр. Для 8-ми летнего мальчика он передвигался по лесу с фантастической скоростью. И все же недостаточно быстро… Он понимал, что зря потратил драгоценное время, понимал, что теперь если его начнут преследовать, то уйти будет проблематично, понимал… и все же тогда, сидя на краю пастели и глядя на красивое нежное лицо маленького брата, он не мог заставить себя просто встать и уйти…
Это был единственный близкий ему человек. Особенно когда он вот так вот молча спал, как вчера…
-Далеко собрался?
Кунаи летят в сторону голоса, хотя Итачи еще не видит того, кто произносит эти слова. Но… это неважно, любой, кто встанет у него на пути – умрет. Или умрет он, Итачи. Так или иначе, он поспорит с судьбой, он поборется…
-Я бы предпочел поговорить, но если ты хочешь драться…
Алеет шаринган. Теперь Итачи видит, кто преградил ему путь. Соклановец. Учиха Шисуи.
Это будет не просто. Отец говорил, что этот шиноби - один из самых сильных в нашем клане. Он даже говорил, что я, во что бы то ни стало, должен его превзойти… Не повезло.
Как ни странно, гениальный Учиха совершено не думал, почему это не знакомый ему шиноби, пусть даже и соклановец бросился его преследовать, да еще пытается о чем-то поговорить. Он встал у него, Итачи, на пути – значит, ему не повезло.
Трудно сказать, что именно было причиной этой самоуверенности - детский максимализм и иллюзия всемогущества, или ему слишком часто говорили что он особенный, гений, и в конечном счёте он сам поверил в это. Как бы то ни было, восьмилетний мальчик всерьез решил прикончить взрослого шиноби, признаного гения своего клна...
Бой закончился, так и не успев начаться. Шисуи не зря называли мастером иллюзий, Итачи даже не сразу понял, что случилось. Почему, несмотря на шаринган, он не смог сопротивляться этому генджуцу.
Итачи легко уходил от атак и метал кунаи, но… Он чувствовал, что реальность потеряна для него, и что противник может закончить схватку в любой момент. Зрение не могло подсказать, где подвох, но чутье шиноби и интуиция еще никогда не подводили Итачи. И сейчас они говорили ему, что подвох есть.
Кто его послал? Отец? Или это уже не просто наша семейная проблема? Хотя какая разница? Гораздо интереснее, почему он еще не прикончил меня? Может, я нужен живым? Ну конечно, они ведь все еще хотят, чтобы я был, этим как его там.. связующим звеном. Интересно, когда они поймут, что ничего не выйдет, они меня убьют?
-Послушай, я ведь просто хочу поговорить с тобой.
-Зачем ты меня преследовал? Тебя послал отец?
-Нет, - Шисуи едва успел уверуться от летящего в него куная. Разговоры во время боя не были его любимым занятием. Он вообще не любил разговоры, но сегодня был особый случай...
-Тогда зачем ты шел за мной? И как узнал, что я ухожу?
-Что ты уйдешь, я понял уже давно. Не знал только - когда.
-С чего ты решил, что можешь делать выводы на этот счет. Мы никогда не общались.
-Это не сложно исправить, - Шисуи остановился. Он неожиданно стал прямо и опустил оружие. Это было опасно, очень опасно. Он сам не знал, на что расчитывает, действовал по наитию. Если сейчас не выйдет, то никода. И никакими разговорами он не сможет завоевать расположение этого маленького гения.
Итачи замер.
О чем он думает? Я же могу его убить сейчас... Или это какой-то подвох, ловушка? Непохоже. Я могу отличить клона от человека, это действительно он. Зачем так подставляться? Мне надо просто ударить...
Но Итачи не ударил. Почему? Что это было? Скорее всего, любопытство, присущее всем детям. Он все-таки был ребенком. Пусть гением, но ребенком.
В этот момент Шисуи заговорил.
Прода в комментариях
Рубрики: Yaoi
Maxi
Angst
Death
Incest
Понравилось: Вам
Прочитало: 1 за час
Нравится Поделиться
Перейти к дневнику