Я решил что убью Шисуи - убью когда мы встретимся. У меня есть чем удивить его, он будет очень удивлен. Ведь он так и не освоил эту технику. Может успеет позавидовать, хотя вряд ли.
Осталась всего неделя... Всего лишь неделя, после чего назад пути уже не будет. Хотя, у меня его не было никогда. С того самого дня, когда в 8 лет я решил сбежать из этой деревни.
Хочется прожить эту неделю с тобой, заполнить тобой всю жизнь. Но я понимаю, что от этого потом будет только хуже. Поэтому я не стану ничего менять, разве что буду почаще приходить к тебе, пока ты спишь.
***
Ты не веришь, даже теперь, когда видишь меня рядом с трупами родителей, когда мой сюрикен раздирает твою нежную кожу, оставляя память о том, что все это не было сном.
Ты просто не можешь поверить, что это все сделал тот, кого ты так любил. Привыкай Саске, самую сильную боль нам всегда причиняют именно те, кого мы сильнее всего любим. Я достаточно страдал из-за тебя.
И все равно я не могу тебе ненавидеть. Не могу. А хотел бы. Мне было бы гораздо легче, если бы я не любил тебя.
А еще легче, если бы ты не любил меня.
Но ты любишь, отчаянно, глупо, ты ждешь ответа, цепляясь за последний лучик надежды, ты кричишь: Почему?
Ты кричишь: За что?
Ты ждешь. Чего угодно, может быть даже лжи. Тебе все равно, все равно что я скажу, лишь бы все вернулось.
В этот момент я малодушно думаю, что мог бы забрать тебя с собой.
Но я, конечно же, не могу.
Боль пронзает меня, словно тонкая стальная игла, словно яркая вспышка света для моих утомленных глаз.
Я совсем не похож а злодея.
Мне бы рассмеяться или улыбнуться, зло, жестоко - но я не могу. Остается последнее средство - у тебя не должно быть сомнений, если ты хочешь выжить. А даже если ты и не хочешь - я хочу. И поэтому ты будешь жить. Потому что я так хочу, потом что я уже сделал очень много, чтобы ты жил.
Да, я эгоист. Я не дам тебе умереть, потому что люблю. Пуская для этого придется сделать твою жизнь похожей на ад, пускай ты будешь платить мне ненавистью за мою любовь, главное - ты будешь жить пока жив я. Больше мне ничего не нужно.
POV Саске.
Я живу, чтобы убить моего старшего брата, живу чтобы…
Эти слова как мантра, я повторяю их день за днем, год за годом, каждую секунду я думаю только о своей мести. Или нет?
Нет.
Мне приходится, общаться с людьми - это отвлекает.
Но эти слова - моя мантра, моя молитва. И я повторяю их до тех пор, пока не исчезнет смысл, пока они не превратятся в сплошной гул в голове, пока не станет исчезать весь мир... пока не утонут в этом шуме все остальные звуки.
Я пришел сюда за силой?
Да.
Или нет?
Нет.
Я пришел за покоем. За смертью.
Говорят, что человек умирает, когда умирает его душа. Я хочу похоронить свою. Я был не прав, я был глуп. По настоящему глуп. Я думал, больно от чувств, больно от привязанностей. Я думал, что достаточно их разорвать - и боль уйдет. Я ошибался.
Теперь я знаю, мертвецы не чувствуют боли. И я хочу умереть. Я понял, Итачи, я понял всё. Убийство друга - не более, чем глупая традиция. На самом деле убить надо себя.
И я выбрал медленную смерть.
Я все рассчитал, Орочимару.
Ты думаешь, я пришел за силой проклятой печати и новыми техниками?
Ну что же, в этом ты прав.
Но есть то, другое - чего ты не знаешь. В чем ты ошибаешься.
Я также пришел за смертью.
Ты сказал, что тебе нужно мое тело.
Прости оно мне и самому нужно. А вот от души я бы предпочел избавится.
И я избавлюсь, у меня есть целых три года на то, чтобы умереть в душе.
Тогда мое тело тебе уже не поможет.
Ты смотришь на меня с восхищением, ты действительно смотришь так, словно понял меня. Думаешь, это игра? Как же мне хочется рассмеяться, когда я понимаю, о чем ты думаешь.
Северное убежище. Я почти убил своего лучшего друга. Только вот теперь это убийство не имеет смысла - я уже преодолел черту за которой пророчество перестало быть важным. Я сделал то же самое - но иначе. Как и хотел сделать. Я поучил силу не так, как он.
Хотя сейчас мне начинает казаться, что он тоже получил свой мангеке до того как убил Шисуи. Впрочем, это не важно.
О чем это я?
Ах да, о смехе. Мне и правда было смешно участвовать в этом спектакле.
Думаешь, я так обошелся с Наруто, чтобы обмануть тебя? Думаешь мне на самом деле дорог этот лис, и я играл в безразличие, чтобы сберечь ему жизнь? Ведь узнай ты, что я дорожу им, ты заставил бы меня убить его в педагогических целях...
Тяжелый случай, Орочимару, тяжелый.
Ты судишь меня по себе. Думаешь, мною движет страсть.
Признайся, ведь именно она движет тобой? Я знаю.
Ты остановил меня тогда. Почему? Решил приберечь мою слабость до финальной битвы? Думаешь, она тебе поможет? Нет, совсем нет. Хотя я и так без труда справлюсь с твоей техникой, я все же не могу не улыбаться, когда думаю, что твой единственный козырь обернется самой мелкой картой в самый последний момент.
Хм...
Кабуто заметил мою улыбку.
Неужели все так плохо? Или это из-за очков его глаза стали такими?
Нет, похоже и правда выгляжу страшно, когда так улыбаюсь. Ничего, пусть думаю, что я мечтаю, как буду убивать Итачи.
Хотя я уже давно не мечтаю и не вижу снов.
Моя месть... нет, не ушла, скорее превратилась в обязанность, долг. Просто исполнить и умереть. И отдохнуть, наконец-то.
Как же я устал.
Страна Волн.
Дождь.
Дождь скрывает все. За его плотной завесой видимость не дальше вытянутой руки. Земля, покрытая слоем грязно-серой воды, надежно прячет любой мелкий предмет на своей поверхности.
Дождь мог бы скрыть бегущие по щекам слезы, если бы они были.
-Ты плачешь, Итачи-сан.
Нет, Кисаме, я не плачу, не плачу.
-Он не умер, Кисаме.
А даже если бы и умер, я все равно не последний из клана. Есть еще ОН.
Надеюсь, ты стал достаточно силен, Саске. Иначе все напрасно.
-Итачи-сан, почему ты сказал младшему брату, что убил клан ради того, чтобы проверить, насколько силен.
Впервые твой вопрос ставит меня в тупик. Ты не так глуп, как кажешься, Кисаме.
-Потому что это правда, - спокойно проговорил Итачи и повернулся спиной к напарнику, тем самым давая понять, что разговор окончен.
-Ты это серьезно? – напарник делано улыбнулся и развёл руками.
Играешь с огнем, Кисаме.
-Абсолютно.
Кисаме казался озадаченным. Несколько минут они стояли молча, потом человек-акула все же решился задать вопрос:
-Но ведь это глупо. Не спорю, в любом клане есть сильные шиноби, возможно в твоем их было больше, чем в любом другом клане деревни... но ведь большинство не обладает никакими особыми способностями или силой. Наверняка там были люди много слабее твоего младшего брата. Их убийство тоже было бессмысленным.
-Мне хотелось, чтобы он остался один.
Итачи уже порядком надоел это разговор, однако его напарник вел себя так словно не замечал этого.
-Почему? За что ты его так ненавидишь?
Голос бывшего туманника был полон неподдельного интереса. Однако Итачи уловил в нем кое-что еще. Участие, что ли?
-Ненавижу? Я не стал убивать его. В каком-то смысле, я подарил ему жизнь.
-.. которая хуже смерти. Хорошо Итачи я неправильно сформулировал вопрос: почему ты хочешь, чтобы он ненавидел тебя?
-Я уже говорил.
-Я не верю.
-Как хочешь.
Кисаме, прекрати, я не готов сейчас привыкать к новому напарнику, а желание убить тебя все сильнее и сильнее.
-Я всего лишь хочу-
Договорить акула не успел, мгновенно навалилась давящая на каждую клеточку тела тяжесть, прямо напротив его глаз алели два шарингана.
-Зачем?
Кисаме не ответил. Видимо, до него только сейчас дошло, что он говорил и кому. Теперь же он счел за лучшее просто молчать. Хотя в то, что это поможет ему избежать смерти, почти не верилось. Обидно, конечно, умереть от руки единственного человека, к которому испытывал хоть какие-то близкие к нежным чувства, но он был сам виноват.
В любом случае, сделать уже ничего нельзя.
-Тебе не нужно ничего знать обо мне, Кисаме. Ничего, кроме того, что я сам захочу тебе рассказать, - Учиха говорил спокойно, словно и не собирался вот-вот прикончить своего напарника.
Кисаме по-прежнему молчал. Похоже акула смирился со своей участью.. или имел какой-то план, о котором Итачи не знал. Так или иначе, он не пытался защититься.
-Ты меня понял? - тихо спросил юноша.
-Да, я понял. Прости, Итачи-сан. Это и правда не мое дело.
Тяжесть исчезла так же внезапно, как появилась, горящие красным пламенем глаза больше не смотрели в упор, но и гасить шаринган Итачи не стал.
-Единственное, что я бы хотел узнать... – Кисаме неуверенно посмотрел на него, но не дождавшись реакции, закончил: - Ты уверен, что он жив?
-Абсолютно.
На этот раз разговор был точно окончен. Учиха просто развернулся и пошёл в сторону их временного убежища...
POV Итачи.
Прошло столько лет, а я все думаю об этом. Не могу простить ему, что он тогда так легко поверил.
Может на самом деле хочу, чтобы он сомневался? Умом понимаю, что это было бы катастрофой для моих планов, но все же хочу, чтобы он хоть иногда думал об этом. Хоть раз попытался порассуждать, как Кисаме. Хоть раз...
Саске...
Ты всегда был сообразительным. Ты всегда обладал особым даром понимать людей, чувствовать их.
Я лишил тебя этого дара, заставил замкнуться в себе, а теперь в тайне от самого себя хочу, чтобы ты меня понял.
Бред.
Я схожу с ума. Хотя...
Давно сошел.
Однако пока я это сознаю, все в прядке.
Если мне когда-нибудь покажется, что я абсолютно нормален, можно будет сразу покончить с собой. Потому что это будет конец.
Саске...
Ты вырос, стал сильнее. Надеюсь, достаточно сильным, чтобы победить меня. Надеюсь, ты убил Орочимару не только потому, что он хотел забрать твое тело. Надеюсь, ты его презирал, надеюсь, что привил тебе ненависть не только к себе.
Впрочем, в этом я почти уверен.
Как все же приятно знать, что именно я создал тебя таким, какой ты есть. Что твое мировозрение сформировалось именно, так как я и хотел.
Когда ты поймешь это, тебе будет очень больно. Но это будет последняя боль в твоей жизни, я обещаю тебе.
Любимый маленький брат…
Скоро мы встретимся, совсем скоро.
Но сначала тебе придется встретиться с ним. Ты поймешь для чего.
Pov Саске.
Орочимару мертв. Точнее почти мертв, неважно. Наверное мне стоит сказать тебе спасибо, Итачи. Спасибо за то, что он был так похож на тебе, спасибо за то, что его взгляды на жизнь, его слова, его поступки напоминали мне тебя.
Каждый день, каждый проведенный здесь день я хотел убить его, словно в нем была часть тебя, словно...
Когда-то я сказал себе, что даже самый маленький шаг вперед приближает меня к моей цели. Убийство Орочимару - не просто шаг, его смерть позволила мне понять, что именно я почувствую когда убью тебя, хоть и отдалено.
Потому что когда я сражался с ним, я представлял тебя, на его месте.
Так я не сражался еще ни с одним.
Ты всегда был мечтой, идеалом, недостижимой вершиной.
Никто из тех с кем я сражался и кого я победил, по определению не мог бы с тобой сравнится.
И все же чем больше я абстрагируюсь от своих чувств, чем больше я становлюсь походим на тебя, тем больше я понимаю, что даже тогда, в тот самый день, когда моя жизнь раз и навсегда изменилась. В тот день, когда началось мое меленное умирание..
Даже тогда ты мне солгал. Только я до сих пор не могу понять, в чем именно.
Ты лгал мне, когда я считал, что мой старший брат любит меня.
Ты лгал мне, когда говорил, что мы всегда будем вместе, хотя уже тогда ты оговаривался, что возможно я буду тебя ненавидеть.
Ты лгал мне, когда говорил, что оставил меня в живых, потому что не хочешь марать об меня руки.
Ты лгал мне, когда сказал, что убил наш клан только чтобы проверить свои способности.
Лгал ли ты, когда притворялся любящим и заботливым все это время?
Не то, чтобы положительный ответ что-то изменит, но все же если ты не притворялся, я хочу знать, что послужило причиной перемен. Просо хочу знать.
Моего отношения к тебе это уже не изменит.
Ведь так?
Я уже не тот маленький глупый брат, который мечтает услышать любой, хоть самое абсурдное оправдание, только чтобы снова быть рядом с тобой.
Я самостоятельный и сильный шиноби. У меня есть команда.
Правда это команда психов, но пора бы признаться самому себе, я тоже не совсем нормален. Я просто мертв. А они по крайней мере живы. У их ест меты и стремления, у них есть жизнь.
У меня нет ничего.
Когда-то у меня была мечта. Когда-то я мечтал превзойти тебя, Итачи.
Теперь у меня нет ничего. Моя цель - убит тебя, но я даже не мечтаю об этом. Я не могу называть это так. Цель, долг, смысл жизни? Только не мечта.
Забавно, если я исполню свое предназначение, моя детская мечта исполниться вместе с ним.
Это буде самое нелепое, что случалось со мной за все мою жизнь.
Я исполню мечту, от которой отказался много лет назад. Мечту, которая стала просто необходимостью...
Р®зЎ«пЈ о аЎОтветитьС цитатойВ цитатникОбратиться
Перейти к дневнику
Воскресенье, 09 Декабря 2007 г. 13:18ссылка Сигрлин
Глава 12.
Часть первая. Игры разума.
Долина завершения.
Почему Мадара выбрал именно это место для встречи с его младшим братом, Итачи не знал. Точнее он знал, что рациональной причины для такого выбора нет. А все, что касалось символики и исторического значения Долины его не интересовало. Хотя если бы Итачи имел привычку улыбаться своим мыслям, он бы обязательно это сделал. Кто бы мог подумать: величайший представитель его клана, наполовину демон, наполовину человек, обладающий невероятными способностями на самом деле был сентиментальным. В любом случае к этому времени встреча уже должна была закончиться. В сущности, не имело никакого значения, что именно демон пообещает Саске в обмен на помощь: главное чтобы тот согласился. В битве с демоном, ему не выжить. Но битвы не будет.
Основателю клана Учиха зачем-то были нужны живые обладатели шарингана. Подробностей не знал никто в организации, даже Пейн.
По мере приближения к месту предполагаемой встречи, ещё за долго до обнаружения следов боя и самого бойца начало нарастать ощущение чего-то неладного.
Саске сидел на голове статуи и смотрел куда-то перед собой. На подошедшего старшего брата он не обратил вообще никакого внимания.
Остановившись в нескольких шагах от Саске, он терпеливо ждал, пока тот, наконец, вспомнит, кто перед ним.
Но Саске почему-то не торопился атаковать, он и сам был похож на статую. Ожидая реакции на свое присутствие Итачи решил осмотреть место и попытаться восстановить картину произошедшего. Налет сажи на камнях, вырванные с корнем деревья, изломанные ветки которых разбросаны неподалеку, изрытый бороздами песок, выжженная трава, там где она еще видна... Бой был не слабым. Осталось только выяснить, удалось ли Мадаре уговорить Саске присоединиться к ним.
Впрочем, судя по тому, что брат его не атакует - удалось.
Но тогда встает другой вопрос: куда делся сам Мадара?
Внезапно Саске поднял голову и в упор посмотрел на брата.
Это были те самые глаза, которые Итачи видел каждый день, когда они еще жили все вместе, когда он был просто старшим братом, а не преступником ранга S.
-Почему? - тот же самый вопрос, что и много лет назад.
-Я уже говорил тебе, - холодный, лишённый эмоций голос, на самом деле скрывал удивление. Это было совсем не то, что Итачи ожидал услышать.
-Нет, почему ты мне солгал?
-Почему ты не нападаешь?
-Если я убью тебя, я никогда не узнаю ответ.
Итачи некоторое время молча смотрел на брата.
-Это твоя проблема, я не собираюсь отвечать. Если ты не хочешь драться, то я этого хочу. И на этот раз один из нас умрет.
Атака получилось слишком осторожной, слишком явным было не желание нападавшего причинить действительно серьезные повреждения. Итачи словно проверял, все ли в порядке с его братом, прощупывал, насколько далеко тот позволит ему зайти.
Саске увернулся, но в ответ атаковать не стал.
Бой получился глупым, неправильным, скомканным.
Пора использовать Мангеке.
Это был бы самый лучший вариант, но... слишком уж непривычной и нелогичной была реакция младшего брата. И слишком отчаянной в глубине души была надежда именно на такую. Итачи сам не заметил, как снова попался в ловушку своего же разума.
Огромная луна, светила ярко и ровно, даже сквозь тонкие полосы закрывающих ее облаков. Диск, превращающий теплый режущий глаза свет солнца в холодный но мягкий отблеск.
-Ну так о чем вы договорились? - его голос звучал нарочито холодно и безразлично.
Бой прекратился сам собой. Если это вообще можно было так назвать.
Саске пожал плечами и отвернулся.
-С какой стати я должен тебе об этом говорить?
Саске не повернулся в его сторону, даже не поднял головы. Казалось, его ответ был обращён скорее к каменной глыбе од ногами.
-С того, что я тоже состою в этой организации, и хотел бы знать, если у нас появился новый член. Тем более ты - мой младший брат.
-О! Ты вспомнил об этом, надо же.
-Саске, прекрати.
-А то что? - он повернул голову и в упор посмотрел на Итачи.- Убьешь меня?
-Где твоя ненависть? Ты что, забыл своих родителей и то, что я с ними сделал? - спросил Итачи, игнорируя вопрос Саске.
Слова, которые раньше вызвал бы в душе Саске бурю разнообразных эмоций, доминирующей среди которых была бы ненависть, теперь не имели никакой ответной реакции.
-Нет, не забыл. Просто это перестало иметь значение. Я бы, наверное, и сам так сделал, если бы это дало мне силу, - его слова сопровождала улыбка истинного злодея, смакующего каждое свое преступление, наслаждающегося жестокостью и насилием. Того, который совершает зло, ради самого зла и существуют только в детских сказках. - Я теперь совсем как ты, Итачи.
Нет, не только. Вот один из них, прямо перед ним, его собственный младший брат. Злодей.
Итачи был поражен. До глубины своей несуществующей души.
-Ты.. - но закончить он не смог.
Да, Саске тебе удалось то, что еще никому не удавалось - выбить меня из колеи.
Ненависть, слепая, горячая ненависть, похожая на раскаленный металл растекающийся по груди, где-то под кожей, обжигающий и холодящий одновременно.
Как ты мог... стать таким, Саске?!
Что было дальше, Итачи видел словно со стороны, в тумане. Все его планы рухнули, когда тот, кто должен был послужить их исполнению, посмел сказать ему такое и улыбаться. Это просто не может быть правдой.
И тем не менее, это так.
Итачи схватил брата за плечи, с силой надавливая пальцами, оставляя следы. Хотелось встряхнуть этого глупого ребенка, который осмелился пойти не по той дороге, которую он избрал для него. Осмелился, не смотря ни на что, исполнить свою детскую мечту... стать таким же...
Сколько он тряс своего брата, Итачи не помнил. В какой-то момент ему это надоело, и он с силой ударил того по лицу. Один раз. Второй. Ещё. Бил, не встречая при этом сопротивления. Странно, не понятно, но… какая разница?
Итачи продолжал до тех пор, пока лицо младшего брата не покрылось кровоподтеками.
Гнев не уходил, скорее наоборот, разгорался с новой силой. Последний удар отшвырнул Саске вниз со скалы, на гладкую поверхность озера. Его тело с фонтаном брызг ушло под воду, оставив после себя ровные, плавно расходящиеся окружности. Итачи прыгнул следом и теперь, стоя на поверхности воды, ждал, когда тот выплывет. Саске выкарабкался, кое-как удерживая себя на ногах при помощи чакры, выпрямился и послал дерзкий взгляд своему нии-сану. За что тут же получил еще один удар - в живот. Точка приземления в этот раз находилась на небольшой полянке - той самой, где когда-то Саске оставил лежать своего единственного друга.
Итачи мгновенно оказался рядом, придавил брата к земле, своим весом и начал буквально сдирать с него одежду. Вот теперь Саске сопротивлялся, только толку от этого не было. Взметнувшиеся вверх руки были перехвачены и быстрым движением прижаты к земле. Не дав Саске опомниться, Итачи пригвоздил их кунаями, и в тот же момент из разорванных ладоней хлынула кровь, а из горла вырвался хриплый человеческий крик.
Все это время, Итачи неотрывно смотрел в его полные гнева и боли глаза.
Абсолютно черные глаза, без шарингана.
Думать об этом не хотелось.
Хотелось кромсать, душить, терзать под собой несчастное существо, оказавшееся на свою беду его родным братом.
Наконец с одеждой было покончено, отчаянное сопротивление и попытки оттолкнуть от себя брата ни к чему не привели.
Постоянные метания лежащего под ним тела действовали Итачи на нервы, он вынул из ножен катану и вогнал ее в грудную клетку, чуть левее ключицы, там где нет костей и жизненно важных сосудов. Крик был прерван, когда в горло Саске упёрлось предплечье брата, теперь он мог только сдавлено хрипеть.
Убедившись, что жертва надежно закреплена, Итачи занялся тем, ради чего все и затевалось. Не медля более ни секунды, он рывком раздвинул ноги младшего брата, приподнял одну из них, закинул себе на плечо и в следующее мгновение вошел, разрывая сжавшиеся мышцы, причиняя боль... и себе в том числе. Слишком тугой, слишком узкий, никакого удовольствия Итачи не чувствовал, зато какое удовлетворение! Просто знать, что ему больно, просто видеть искажённое лицо, прекрасное даже в таком состоянии, слышать эти полузадушенные хрипы, ощущать, как он мелко дрожит под его телом - вот это было истинное удовольствие.
Член, казалось, совершенно утратил чувствительность, настолько плотно он был зажат, но на прекраснейший в его жизни оргазм Итачи и не рассчитывал - важнее было, что он причинял боль, о которой Саске наверное не знал даже несмотря на обучение у змеиного саннина.
Двигаясь внутри распятого на голой земле тела Итачи не замечал ни течения времени, ни изменений в окружающем пространстве, а тем временем кроваво красная луна и безжизненный мир вокруг них, создавали отличный фон для происходящего.
В какой-то момент, меняя в очередной раз темп рваных ударов-толчков, Итачи отметил что хрипы практически перестали быть слышны. Видимо он почти задушил своего младшего брата.
Такая смерть была бы слишком легкой.
Итачи убрал руку с его горла и не без удовольствия наблюдал, как жадно Сачке глотает воздух в попытке восстановить дыхание.
Пора было заканчивать – получить физическое удовольствие все равно не удастся. Это не главное.
Достав из сумки кунай, Итачи провел им вдоль впадинки между ребрами брата, тонкая полоска начала тут же заполняться кровью, а острое лезвие, тем временем, не задерживаясь долго возле пупка, начал движение назад, при этом входя чуть глубже в рану.
Пришлось воткнуть в тело Саске еще несколько ножей - он никак не хотел спокойно лежать, пока его разрезали пополам. Медленно водя острым лезвием то вверх, то вниз... пока наконец не стали видны ребра и внутренние органы.
Серая безжизненная трава, истекающее кровью тело, проткнутое катаной, с бесстыдно разведенными в сторону ногами. По внутренней стороне бедер струится кровь из разорванного ануса. Раскрытая грудная клетка и сломанные, вывернутые наружу ребра, совершенно не эстетично торчащие в разные стороны.
Безмятежно счастливое лицо мужчины, сжимающего в ладони всё еще слабо бьющееся сердце...
Итачи вдруг почувствовал страшную боль, молоточками стучащую в голове.
Словно...
Иллюзия постепенно рассеивалась.
Он по-прежнему в стране Волн, в дешевом номере гостинцы. Все как обычно. Иллюзия.
Вот только... только на полу лежит изуродованное тело напарника, а руки… руки безумно хочется вытереть, вымыть… кровь успела свернуться и почернеть. Это уже реальность.
Кровь...
Кто бы мог подумать. Такая же, как и у всех...
Кисаме.
Итачи вышел под дождь и поднял взгляд на ровный диск луны. Он знал - где-то там, далеко отсюда, только что проснувшийся от кошмара, его младший брат сейчас тоже смотрит на неё.
Мы скоро встретимся, Саске.
Часть 2.
Зависть.
Саске очнулся от прикосновения. Нежного, легкого. Но все не реального. Иллюзия этого сна растаяла без следа. Хотелось кричать, хотелось упасть и забыться нормальным человеческим сном. Но было страшно, до отвращения к самому себе, страшно вновь попасть в лапы того липкого кошмара.
Карин сидела рядом и обеспокоено смотрела на него.
-В чем дело? – сухо, стараясь не выдать своего волнения, спросил Саске.
-Ничего. Ничего страшного. Мне просто показалось.
Девушка была явно смущена и не знала что сказать. Да и как сказать человеку, которого она почитала едва ли не богом, человеку, победившему самого Орочимару… Как сказать, что ее привел сюда запах страха? Именно запах, неощутимый не для кого больше.
-Тогда оставь меня, я хочу выспаться.
Разговор был окончен, Карин отошла в сторону, чтобы не попадаться лишний раз Саске на глаза. Сейчас ей казалось, что она совершенно не знает человека, с которым провела уже столько дней рядом и к которому почти успела привыкнуть. Она устало опустилась на корточки и замерла, обратившись в слух. Сейчас был её черед караулить спящих товарищей.
Саске лежал на спине, накрывшись походным плащом, и смотрел на полную луну.
Луна. Око. Она всегда следит за ним. Она ловит свет солнца, она сияет только благодаря ему… Она ничто, без него.
А я ничто без Итачи.
Неожиданно пришедшая мысль, ударила словно электрический разряд.
И правда, кто я без тебя? Кем я буду, когда убью тебя?
Никем. Человеком, оборвавшим единственную нить, связывающую его с этим миром.
Саске закрыл глаза, хотя и понимал, что пытаться уснуть бесполезно. Мысли копошились в голове как насекомые, и Саске мог поклясться, что слышит как они движутся. Даже с закрытыми глазами он видел, что она все еще наблюдает за ним.
И он вспомнил. Вспомнил свой сон. Тот, что снился ему в детстве, когда он боготворил старшего брата.
Значит это уже не в первый раз.
Мне не в первый раз сниться.
Но в этот раз он меня убил.
Чего ты добиваешься, Итачи?
Саске снова открыл глаза. Луна по-прежнему заливала неярким светом поляну, на которой они разбили лагерь.
-Можешь идти спать, Карин. Я посторожу.
Сказав это, он уселся рядом с местом, где они совсем недавно жгли костер. Пепел и догоревшие сучья еще хранили тепло пламени, что погасло несколько часов назад. Возможно я тоже проживу по инерции еще немного после того, как убью тебя, а потом...
Неожиданный порыв ветра поднял с земли черные хлопья сажи, бросил их в лицо сидящему у пепелища шиноби.
И со мной в конце концов будет также.
Саске вновь возвращался к своему сну. В детстве отчаянно пытался вспомнить, что же ему снилось. Но не мог.
Теперь же ему хотелось забыть. Забыть как можно скорее.
Не только потому, что он умер во сне. Не только потому, что он испытал ужасную боль. Было кое что похуже этого - отвратительное чувство, которому Саске не находил названия.
Видимо так чувствовали себя те, кому не посчастливилось стать телами Орочимару. Такое грязное, скользкое, невыносимо унизительное чувство полной беспомощности. Словно твое тело уже принадлежит кому-то другому, чье сознание скрыто от тебя. А твоё собственное уже не управляет телом. Какая изящная пытка, все понимать, все видеть и все чувствовать, но при том не иметь ни одного шанса хоть что-то изменить.
Саске почувствовал, как подкатывает к горлу комок, как хочется выблевать все это, все что внутри. Вывернуть наизнанку собственное тело.
Он с ненавистью посмотрел на свои руки.
За то, что не послушались его, когда он хотел ударить.
Его предали. И это было самое страшное предательство.
Даже глаза, которыми он так гордился, даже они подвели его.
Он не смог активировать шаринган.
Но больше всего он ненавидел свой язык, за те слова, которые были произнесены. Пусть это был всего лишь сон.
Я стал таким же, как ты.
Стал ли?
Нет. Не правда.
-Стал, - четко произнес невесть откуда взявшийся внутренний голос.
-Нет.
-Стал.
-Никогда.
Саске по настоящему испугался. А если это так? Если внутри него живет еще один Саске? Тот, который так и остался глупым маленьким братом, который до сих пор мечтает походить на Итачи? Во всем.
Тогда я убью себя сам. Убью нас обоих. До того как он захватит мое тело.
Какая жестокая ирония - теперь он до смерти боится исполнения своей детской мечты.
Он вновь поднял голову. Луна сияла все также как и сотни лет назад. Также как и через сотни лет.
Как же он завидовал ей.
Ее солнце никогда не погаснет.
Но еще больше он завидовал, что она никогда с ним не встретится.