The Cimmerian Bosporus in the 5th century BC in Lucian ("Toxarides, or On Friendship", 44-55)
Дошедший до нашего времени диалог грекоязычного писателя-сирийца 2 в. Лукиана Самосатского, описывающий примеры крепкой дружбы у греков и скифов, под названием «Токсарид, или О дружбе» даёт массу ценной, но до сегодняшнего дня ещё недостаточно точно и однозначно интерпретированной информации о Боспорском государстве и соседних с ним племенах скифов, аланов, махлеев (меотов) и других[1].
Однозначной оценки этих сведений Лукиана в трудах современных историков нет, хотя постепенно идёт преодоление традиционного для историографии начала 20 в. гиперкритицизма[2] по отношению к античной нарративной традиции.
Гиперкритически воспринял сведения Лукиана о Боспоре М. И. Ростовцев[3]. Выдумками он считал описываемое Лукианом поклонение скифов ветру. Маршрут передвижения героя с украденной невестой, описанный Лукианом, по мнению М. И. Ростовцева, выглядит фантастически. Племя аланов, упоминаемое Лукианом, взято из современной ему обстановки 2 в., хотя граница между скифами и савроматами, река Танаис (Дон), соответствует ситуации 6–4 вв. до н. э. М. И. Ростовцев считает, что имя «Эвбиот» у Лукиана напоминает имя боспорского царя 4 в. до н. э. Эвмела. В целом имена у Лукиана, по его мнению, выглядят фантастично, хотя подробно такая, якобы, неправдоподобность имён у Лукиана М. И. Ростовцевым не обсуждается. «Токсарид» Лукиана М. И. Ростовцев отказывается считать даже «отголоском» античной исторической традиции о Боспоре. Тем не менее, он почему-то считает, что действие в диалоге Лукиана происходит в римское время. На место истории, по мнению М. И. Ростовцева, у Лукиана стала чистая новелла безо всякого исторического значения. Однако, отдельные достоверные элементы в рассказе Лукиана М. И. Ростовцев всё же признаёт – боспорская дань скифам, смена скифских и сарматских влияний при боспорском дворе, брачные союзы боспорского царствующего дома со скифами и с сарматами, общая полуварварская картина жизни боспорского двора, описание скифских обычаев, любовь варваров к золоту, подтверждаемая соответствующими археологическими находками. М. И. Ростовцев упоминает, что никто в научной литературе к его времени (начало 20 в.) не считал «Токсарид» Лукиана серьёзным историческим источником и не пытался выяснить источники этого рассказа.
Гиперкритическое отношение к Лукиану вслед за М. И. Ростовцевым подхватили другие исследователи Боспора. Т. Д. Блаватская, присоединяясь к скептическому отношению М. И. Ростовцева к Лукиану, как источнику по истории Боспора, не принимает сведений Лукиана об уплате Боспором дани скифам[4]. По мнению Т. Д. Блаватской, находка папирусного отрывка античного романа о Каллигоне, где действуют савроматы и герой по имени Эвбиот[5], окончательно компрометирует сведения Лукиана, который списал свой боспорский сюжет из этого романа.
В. А. Анохин считает, что Лукиан только исказил сведения Диодора, поэтому его информация не достойна доверия[6]. В. А. Горончаровский признаёт некоторые сведения Лукиана достоверными, но в целом также не считает его надёжным источником[7].
Однако, есть исследователи, которые считают Лукиана в целом надёжным источником по истории Боспора[8]. Специалисты по древнему Ирану считают, что обычаи скифов у Лукиана изложены достаточно правдоподобно[9]. Достоверным считается и рассказ о боспорском обычае сватовства, описанный Лукианом[10].
Папирусные отрывки романа 2 в. с упоминанием одного из героев Лукиана Евбиота не ставят под сомнение достоверность сведений, содержащихся в «Токсариде», а скорее наоборот, подтверждают их.
Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно сопоставить, например, историческую реальность и романный сюжет в первом из дошедших до нас целиком древнегреческих романов «Херей и Каллироя» Харитона (1 в.). В этом первом, дошедшем до нас целиком, греческом романе упоминаются реальные события из истории Греции и Персидского царства, реально существовавший персидский царь Артаксеркс 2-й Аршак (годы правления: 404–358 гг. до н. э.)[11]. Такое упоминание реального исторического деятеля в заведомо беллетристическом сочинении не ставит под сомнение реальность его существования.
Именно упоминание в греческом романе боспорского правителя Эвбиота значительно увеличивает вероятность его реального существования. Если Эвбиот действительно управлял Боспором, то в какие годы? Данные эпиграфики, нумизматики и нарративной античной традиции не позволяют отнести его правление к периоду позднее прихода к власти на Боспоре Спартока в 438 г. до н. э.
Традиционно в современной науке считается, что с приходом к власти этого Спартока на Боспоре началось правление новой династии архонтов, а потом царей Спартокидов. Между тем представление о существовании такой династии несёт в себе признаки историографического мифа. В античной нарративной традиции есть только два упоминания династии боспорских царей – Диодор называет династию «Археанактидами»[12], а Элиан – «Левконидами»[13]. Никаких упоминаний о династии Спартокидов у античных авторов нет. Соответственно и в боспорской эпиграфике и нумизматике нет никаких упоминаний об этом. Вывод о, якобы, существовании этой династии сделан на основании неточно понятого значительно сокращённого текста Диодора. Ф. В. Шелов-Коведяев, разбирая терминологию Диодора при описании прихода к власти, якобы, основателя династии Спартока, признаёт, что речь здесь идёт не о захвате власти, а о её законном наследовании (διαδεχομαι)[14].
Диодор Сицилийский, составляя свой сборник выписок под названием «Историческая библиотека» в 40 книгах, не скрывал, что занимается только сокращённым изложением разнообразных исторических трудов. Текст Диодора с упоминанием прихода к власти Спартока в 438 г. до н. э. имеет все признаки сокращения. Причём, скорее всего, такое сокращение было произведено уже в той книге, из которой Диодор выписывал. Автора этого протографа Диодора мало интересовала история Боспора до экспедиции к этим берегам афинского флота во главе с Периклом, случившейся около того времени[15], то есть протограф Диодора, скорее всего, был афинским историком.
Можно констатировать, что на Боспоре с 480 г. до н. э. вплоть до конца 2 в. до н. э. правила одна династия архонтов (царей) – династия Археанактидов (или Левконидов, по первому правителю династии). Скорее всего, именно к периоду 480–438 гг. до н. э. и относятся события, описываемые Лукианом.
Кроме Эвбиота Лукиан называет имя ещё одного правителя Боспора – Левканора, в имени которого легко угадывается имя Левкон, которое известно как имя двух боспорских правителей в 4–3 вв. до н. э. Манера слегка изменять имена реально существовавших людей в своих диалогах характерна для Лукиана, который себя самого в своих произведениях именует иногда Ликином. Название Элианом династии Археанактидов Левконидами позволяет предположить, что упоминаемый Лукианом архонт Левкон был основателем династии, а второе название этой же династии «Археанактиды» происходит, возможно, от патронимика Левкона, полное имя которого могло быть – Левкон, сын Археанакта. Подобное название династии не по первому её правителю, а по его предку можно найти в истории Персии. Название династий персидских царей 6 в. до н. э. –7 в. «Ахемениды» и «Сасаниды» не означает, что первых царей этих династий звали Ахемен и Сасан, так звали предков первых царей этих династий. Таким образом, удаётся уточнить время, описываемое у Лукиана, – это конец правления первого архонта боспорской династии Археанактидов-Левконидов Левкона, сына или потомка Археанакта, возможно 460–450-е гг. до н. э.
Признание боспорского архонта Левкона основателем династии Археанактидов, правивших Боспором с 480 г. до н. э. до конца 2 в. до н. э., заполняет лакуну в боспорской истории 5 в. до н. э. Понятно, что не все многочисленные сведения античной нарративной традиции и эпиграфики о Левконе Боспорском относятся непременно к Левкону, сыну Сатира, правившему в 4 в. до н. э., а есть среди этих сведений и информация о Левконе, - основателе династии. Возможно, именно к этому Левкону относятся сведения Энея Тактика[16], Страбона[17], Полиена[18] и Афинея[19].
Если поставить события на Боспоре, описанные у Лукиана, в контекст глобального греко-персидского противостояния, характерного для первой половины 5 в. до н. э., то можно точнее датировать события этой скифо-боспорской войны.
В 480 г. до н. э. в крупнейшем городе Боспора Пантикапее, которому в то время уже были подчинены некоторые менее крупные греческие боспорские города, была установлена тирания архонта Левкона, сына или потомка Археанакта. Поддержку в этом государственном перевороте тиран получил, скорее всего, от персов. В этом году гигантское войско персов под предводительством царя Ксеркса вторглось в Грецию[20]. Частью политики Персии того времени была опора в зависимых от персов греческих городах на водворённых ими у власти тиранов.
Таким образом, первоначально тиран Левкон, сын или более дальний потомок Археанакта, был ставленником персов, враждебным антиперсидскому союзу греческих городов во главе с Афинами и со Спартой. Союзниками антиперсидской коалиции должны были быть скифы, которым также пришлось в недавнем прошлом испытать персидское нашествие[21].
Войска и силы флота персов были разгромлены к исходу 479 г. до н. э., соответственно изменилась и обстановка на Боспоре. Власть тирана Левкона пошатнулась. Чтобы сохранить свою власть Левкон пошёл на сотрудничество с антиперсидской коалицией и стал выплачивать дань скифам.
К 455–454 гг. до н. э. относятся тяжёлые поражения сил антиперсидской коалиции во главе с Афинами в Египте. Вплоть до 450 г. до н. э. противников Персидского царства преследовали неудачи[22]. Именно этот период представляется наиболее подходящим для попытки боспорского тирана Левкона, основателя династии Археанактидов, избавится от подчинения скифам, описанной в «Токсариде» Лукиана. Тиран пытался опереться на проперсидски настроенные племена, граничащие с азиатской частью Боспора – на махлеев (меотов), лазов, синдов и на ту часть савроматского племенного мира, которую Лукиан назвал аланами.
Все эти проперсидски настроенные народы обитали на территории, непосредственно граничащей с Персидским царством, именно это и помогло персам организовать этот антискифский демарш на Боспоре. «Аланы» Лукиана в принципе были частью савроматов. Особенностью их положения было то, что, в отличии от остальных савроматских племён, эти «аланы» граничили с Персией по Кавказскому хребту, в силу этого они были настроены проперсидски. Основная же часть савроматов обитала в стороне от Персии и больше склонялась к союзу со скифами. Недаром же проскифски настроенный сводный брат Левкона, Эвбиот (скорее всего, тоже сын или более дальний потомок Археанакта) скрывался у савроматов.
Лукиан описал, как развивались события. Тиран Левкон попытался выдать свою дочь за царя махлеев (меотов), открыто проигнорировав возможность заключения династического брака со скифами, что означало создание опасной антискифской коалиции. Скифским террористом Левкон был убит, невеста украдена скифами. В последовавшей за этим быстротечной войне победили скифы[23].
Попытка Боспора избавиться от скифской дани не удалась, власть над Боспором перешла к проскифски настроенному сводному брату Левкона Эвбиоту. Это произошло примерно около 450 г. до н. э. В 449 г. до н. э. между антиперсидской коалицией и Персией был заключён Каллиев мир[24], по которому, очевидно, Боспор остался в сфере влияния скифов. Новый тиран Боспора Эвбиот правил, возможно, до 438 г. до н. э., когда его власть унаследовал Спарток, возможно, сын Эвбиота.
Запутанным казался исследователям путь передвижения героев диалога «Токсарид». Однако, есть возможность более или менее рационально восстановить этот маршрут.
Путь бегства одного из героев диалога Лукиана «Токсарид» Макента с обманом выманенной им у махлеев дочерью боспорского царя Мазаей из Махлиены в Скифию, вопреки мнению скептиков, удаётся установить вполне достоверно, если точнее определить положение самой страны обитания махлеев Махлиены и признать, что «Митрейскими» горами Лукиан называет горы Кавказские.
Махлеи жили у Меотиды (Азовского моря), недалеко от Боспора, наиболее вероятно, что место их обитания – восточное побережье Азовского моря, места проживания меотских племён. Если двигаться вдоль восточного побережья этого моря на юг и юго-запад в сторону Боспора, то приблизишься к северо-западным отрогам Кавказа. Далее Макент делает крутой поворот, оставляя приближавшиеся к нему Кавказские (Митрейские) горы впереди слева так, что теперь они оказываются по правую руку от него, а потом и позади него, то есть наши беглецы делают поворот на 180 градусов и направляются уже не к Боспору, а от Боспора к устью Танаиса (Дона), за которым уже начинались земли скифов.
Архонт махлеев Адирмах, неудавшийся муж Мазаи, по описанию Лукиана, в погоне за беглецами двигается со своими сопровождающими с первого взгляда не совсем ясно, однако, при внимательном рассмотрении вполне объяснимо.
Сначала Адирмах двигается вдоль восточного берега Меотиды из Махлиены к Боспору, затем узнав, что на Боспоре уже утвердился новый царь Эвбиот, а Мазая на Боспор не прибыла, поворачивает назад, надеясь догнать беглецов.
Но время было упущено. Адирмах некоторое время, уже со своим войском, двигается в сторону земель аланов в предгорьях Кавказа, надеясь, что Макент только повёз Мазаю в свою, якобы, землю аланов, а не украл, но быстро получает сведения, что беглецов в Алании нет. Следующий порыв вождя махлеев – перекрыть дорогу беглецам к морю, поскольку для них скрыться на бескрайних просторах Понта и Средиземного моря – наиболее надёжный способ уйти от погони. Адирмах идёт на юг, переваливает через Кавказские горы, выйдя на черноморское побережье, но и здесь не находит того, кого искал.
Наконец, Адирмах идёт войной на Скифию. Наиболее близкий путь для этого – переправа через Боспор. Лукиан ничего о такой переправе не упоминает. Но не надо забывать, что в античности считалось, что пролив Боспор Киммерийский (ныне – Керченский пролив) – не собственно морской пролив, а устье реки Танаиса (Дона), а Меотида (Азовское море) – солёное озеро, которое Танаис пересекает перед впадением в Понт (Чёрное море). Действительно, Боспор Киммерийский (Керченский пролив) в самом узком месте имеет ширину только пять километров, что не так уж сильно отличается от ширины очень крупной реки.
Ещё одним объяснением того, что Адирмах с войском, направляясь в Скифию, перешёл, как сообщает Лукиан, через некие горы может быть манёвр махлиенского войска уже в Крыму, когда для перехвата беглецов или для выхода в тыл скифскому войску Адирмах перешёл с северной стороны Крымских гор на южную сторону – на южный берег Крыма.
Наиболее вероятно место решительного сражения скифов с боспорцами и их союзниками можно локализовать в степном Крыму.
Правдоподобно выглядит и упомянутая Лукианом зависимость в 5 в. до н. э. синдов, автохтонного населения Таманского полуострова, от скифов, чему есть подтверждение в независимых от Лукиана источниках. Геродот упоминает о нападениях скифов на земли синдов[25].
Вообще история Боспора в 5 в. до н. э. по имеющимся источникам выглядит драматической, переполненной войнами и нашествиями[26].
Упоминание Лукианом племени аланов, которое на исторической арене появляется только во 2–1 вв. до н. э. под именем роксаланов, впервые упомянутых Страбоном[27], не вписывается в реалии 5 в. до н. э. Лукиан модернизирует историю, называет кочевые сарматские племена Северного Кавказа более понятным своим читателем именем аланов, с которыми Римской империи во времена Лукиана приходилось воевать[28].
Такая модернизация была характерна не только для таких беллетристов, как Лукиан, но и для многих античных и византийских историков и географов, упорно называвших население Северного Причерноморья скифами, хотя это население давно уже не было скифским. Примером может служить то же самое первое упоминание роксаланов Страбоном. Страбон написал, что роксаланы – только одно из скифских племён[29]. В этом случае Лукиан и византийцы употребляли такие названия народов не как реально существовавший этноним, а как указание на географическое положение мест обитание этих народов. Лукиан называет некоторые кочевые ираноязычные племена Северного Кавказа аланами, потому что они обитали на территории в будущем ставшей территорией алан. Такое словоупотребление напоминает названия некоторых современных научных трудов типа «Древнее население России в 1 тысячелетии до н. э.», хотя в описываемые древние времена никакой России ещё не существовало.
Лукиан, живший примерно через семьсот лет после описываемых им событий скифско-боспорской войны 455–450 гг. до н. э., при написании диалога «Токсарид» пользовался, скорее всего такими источниками как ионийская географическая, этнографическая и историческая литература 5 в. до н. э., ярким представителем которой был, например, Геродот[30]. Греческие полисы западного побережья Малой Азии стали в 8–5 вв. до н. э. колыбелью того «греческого чуда», которое и породило античную культуру[31]. Именно в этих местах были написаны поэмы Гомера, творил первый учёный и философ в истории человечества, основатель милетской школы древнегреческой философии Фалес Милетский, его последователи Анаксимен, Анаксимандр, Гераклит Эфесский. Вплоть до разгрома персами греческих полисов Ионии в начале 5 в. до н. э. этот регион оставался культурным и экономическим лидером греческого мира. Именно милетскими колониями были большинство полисов античного Боспора Киммерийского.
Специфическая черта ионийской культуры этого периода – напряжённый интерес к географии и этнографии мира. Геродот половину своего труда по истории греко-персидских войн посвящает, как известно, географическому и этнографическому описанию всего известного ему мира. Именно такой интерес к этнографии и географии чувствуется в «Токсариде» Лукиана. Хотя, сокращая и беллетризируя свой ионийский источник 5 в. до н. э., Лукиан несколько запутывает географию описываемых им событий.
Ионийское географическое и этнографическое описание региона на фоне истории скифско-боспорской войны, ставшее источником Лукиана, несёт в себе некоторые антибоспорские и проскифские черты, что связано с антиперсидским настроем автора-ионийца. Скифы в «Токсариде» - идеальные герои, мужственные и верные. Их противники – боспорский правитель Левканор, предводители махлеев и аланов описаны безжизненно или даже негативно. Безо всякого сочувствия автор описывает убийство боспорского правителя. Хорошая информированность о событиях на Боспоре не удивительна для ионийца, жителя метрополии большинства боспорских греческих городов.
Таким образом, в результате преодоления гиперкритического отношения к тексту диалога «Токсарид» Лукиана и лучшего понимания соотношения исторических реалий и реалий древнегреческого романа удалось разъяснить некоторые неясные места этого серьёзного источника по истории античного Боспора Киммерийского. Рассказ Лукиана в целом достоверно излагает историю Боспора в 5 в. до н. э., не противоречит данным прочих нарративных и археологических источников. Существование на Боспоре отдельной династии правителей Спартокидов недостоверно. В период 480–438 гг. до н. э., по данным Лукиана, Боспором правили тираны Левкон, сын или более дальний потомок Археанакта (480–ок. 450 гг. до н. э.) и Эвбиот, также потомок Археанакта (ок. 450–438 гг. до н. э.). На смену власти на Боспоре в этот период сильно влияли события греко-персидских войн 480–449 гг. до н. э. Источником произведения Лукиана было какое-то историческое географо-этнографическое ионийское антиперсидское сочинение 5 в. до н. э., подобное труду Геродота.
Резюме
В статье доказывается, что, вопреки скептическому отношению современной науки к диалогу Лукиана «Токсарид, или О дружбе», это произведение достоверно повествует об истории Боспора Киммерийского в 5 в. до н. э., а также устанавливаются имена первых правителей Боспора династии Археанактидов.
Ключевые слова: Боспор Киммерийский, Лукиан Самосатский, античность, скифы, аланы, Левкон, Эвбиот.
Summary
This paper argues that, despite the skeptical attitude of modern science to the dialogue of Lucian «Toxarides, or On Friendship», this piece accurately tells the story of the Cimmerian Bosporus in the 5th century BC, and also set the names of the first kings of Bosporus dynasty Archaianakhtides.
Keywords: Cimmerian Bosporus, Lucian of Samosata, antiquity, Scythians, Alans, Sindi, Eubiotes.
[1] Luc. Tox., 44–55.
[2] Историография античной истории. М., 1980. С. 146–147. Пример гиперкритического отношения к античной нарративной традции – труды К. Ю. Белоха (1854–1929) и Р. Пёльмана (1852–1914): Белох К. Ю. Греческая история. В 2-х т. М., 2009; Пёльман Р. Очерк греческой истории и источниковедения. СПб., 1999.
[3] Ростовцев М. И. Амага и Тиргатао // Записки Императорского Одесского общества истории и древностей. Т. 32. Одесса, 1915. С. 106–108; Он же. Скифия и Боспор. Л., 1925. С. 58–77. О М. И. Ростовцеве: Фролов Э. Д. Русская наука об античности. СПб., 1999. С. 349-378.
[4] Блаватская Т. Д. Очерки политической истории Боспора в 5–4 вв. до н. э. М., 1959. С. 142–146.
[5] P. Cairo, 47992, первая публикация: Papiri della Societa Italiana. Vol. 8. 1927. 981; новейшие публикации: Ancient Greek Novels: The Fragments. Princeton, 1995. P. 271–276; Fragmentos papiráceos de novela griega. Alicante, 1998. 16.
[6] Анохин В. А. История Боспора Киммерийского. Киев, 1999. C. 69.
[7] Виноградов Ю. А., Горончаровский В. А. Военная история и военное дело Боспора Киммерийского (6 в. до н. э.–сер. 3 в. н. э.). СПб., 2008. С. 161, 258–259, 280.
[8] Греки и варвары Северного Причерноморья в скифскую эпоху. СПб., 2005. С. 281–282.
[9] Вертиенко А. В. О скифской клятве в Luc. Tox., 38 // Боспорский феномен. СПб., 2011. С. 567–575.
[10] Скржинская М. В. Образование и досуг в античных государствах Северного Причерноморья. Киев, 2014. С. 128.
[11] Hariton. IV, 6 et cet.
[12] Diod. XII, 31
[13] Aelian. Varia hist. VI, 13
[14] Шелов-Коведяев Ф. В. История Боспора в 6–4 вв. до н. э. // Древнейшие государства на территории СССР. 1984. М., 1985. С. 83.
[15] Суриков И. Е. Историко-географические проблемы Понтийской экспедиции Перикла // Вестник древней истории. 1999. 2. С. 98–113.
[16] Aen. Tact. V, 2.
[17] Strab. VII, 4, 4.
[18] Polien VI, 9, 2.
[19] Athen. VI, 71.
[20] Herod. VII, 8 et cet.; Олмстед А. История Персидской империи. М., 2012.
[21] Herod. IV, 118–142; Доватур А. И., Каллистов Д. П., Шишова И. А. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. М., 1982. С. 98–158.
[22] Plut. Kimon, 18; Fuc. I, 104, 109–112; Лурье С. Я. История Греции. СПб., 1993. С. 336–337.
[23] Luc. Tox. 44–55.
[24] Рунг Э. В. Греция и Ахеменидская держава. СПб., 2008. С. 132–179.
[25] Herod. IV, 28.
[26] Виноградов Ю. А. Миграции кочевников Евразии и некоторые особенности исторического развития Боспора Киммерийского // Боспорские исследования. Т. 22. Керчь; Симферополь, 2009. С. 72; Виноградов Ю. А., Горончаровский В. А. Военная история и военное дело … С. 46–60.
[27] Strab. II, 4, 7.
[28] Алемань А. Аланы в древних и средневековых источниках. М., 2003.
[29] Strab. II, 4, 7.
[30] Рожанский И. Д. Античная наука. М. 1980. С. 67–70; Лурье С. Я. Геродот. М; Л., 1947; Доватур А. И. Повествовательный и научный стиль Геродота. Л., 1957; Кузнецова Т. И., Миллер Т. А. Античная эпическая историография: Геродот, Тит Ливий. М., 1984. С. 6–79; Суриков И. Е. Геродот. М., 2009.
[31] Зайцев А. И. Культурный переворот в Древней Греции 8–5 в. до н. э. СПб., 2001. С. 44; Лаптева М. Ю. У истоков древнегреческой цивилизации: Иония 11–6 вв. до н. э. СПб., 2009. С. 358–426.