Любовь не умирает
Самым впечатляющим подарком у юбиляра Михаила Сергеевича оказалась картина с морским пейзажем. Она напомнила о не сбывшейся мечте юности.
Омск. Конец 1940 года. С первых кадров фильма «Моряки» под льющуюся с экрана песню: «Это мы, краснофлотцы, — часовые советских морей» Миша загорелся желанием стать краснофлотцем. Ростом высок, удал, есть сила, ловкость, выдержка. Получив в военкомате комсомольскую путёвку в Севастопольское военно-морское училище, стал готовиться к поступлению.
Школьный выпускной вечер отмечали 21 июня, а утром прозвучало самое страшное слово — «война». Мишу призывали в сухопутные войска. Предстояло прощание с родными и любимой девушкой Региной.
Впервые Миша взял соседскую девочку за руку, когда ему было четыре года, а годовалая Рина училась ходить. С той поры они пошли по жизни, держась за руки. Эту пару так и называли: «мальчик и девочка». С годами Рина расцветала, как раскрывающийся бутон. Дружба постепенно перешла в любовь, в притяжение, в мощную силу, дающую смысл жизни.
Рина часто напевала песню героини фильма «Моряки»:
Чайка смело пролетела над седой волной,
Окунулась и вернулась, вьётся надо мной.
Ну-ка, чайка, отвечай-ка, любит или нет,
Ты возьми-ка, отнеси-ка милому привет…
Однажды она заявила Мише: «Я сама превращусь в чайку и полечу к тебе».
Рина готова проводить Мишу на учёбу, но не на фронт. Накануне ей приснилась мёртвая чайка. Это к долгой разлуке.
Тысячи километров разделили любящие сердца. Письма на фронт и с фронта приходили редко. Как они радовали! «Мой любимый! Мой единственный!» — читал и перечитывал Михаил, и эти восклицания придавали ему силу, укрепляли веру в победу. Он спешил дать ответ такими же ласковыми словами.
В августе 1944 года в Омск пришла «Похоронка». О глубокой боли, которую причинило девушке известие о гибели любимого, трудно передать словами. Весь мир опустел без Миши, стал огромным, бессмысленным. Вскоре семья Регины покинула Омск.
Михаил получил тяжёлое ранение. Его без сознания обнаружили в лесу сельские мальчишки, притащили к знахарке. Раненый бредил морем, звал чайку. Когда очнулся, знахарка спросила:
— Моряк, как война тебя с морем разлучила?
— Я мечтал стать моряком. А море только в кино и видел.
— Почему в бреду чайку звал?
— Приснилась. Иду по пыльной дороге. Впереди густой-густой туман. Он и манит, и в то же время страшит. Слышу за спиной крик. Поворачиваюсь — у дороги чайка сидит. Обжигаюсь об её не птичий взгляд. Она взмахнула крылами, полетела прочь от тумана. Я побежал за ней.
— Спасла тебя чайка. Жить будешь.
После госпиталя снова фронт. Часто Михаил во сне видел ту чайку с выразительным взглядом. Она парила то в ясном небе, то в облачном. Иногда сидела на крыше, но никогда он не мог определить местность, являющуюся во сне.
Закончилась война. Михаил вернулся в Омск. Куда уехала семья Рины, никто не мог объяснить. Во многие города парень отправлял запрос, но след его девочки затерялся на просторах огромной страны. Он страдал больше, чем можно себе представить, но со временем смирился с судьбой, женился, но тут же сказал жене: «Если найду свою девочку, извини, уйду к ней». Шли годы. Дети выросли, жену похоронил, вот и самому уже восемьдесят, а так и не добрался до моря.
И вдруг эта картина с морским пейзажем. Она взбудоражила память, заставила многое переосмыслить.
Сидя в кресле, Михаил Сергеевич просматривал газеты. Непонятный звук привлёк его в комнату, где находилась картина. То, что он увидел, не могло бы представить самое пылкое воображение. Пред ним предстало зрелище величественной красоты с неведомым ему благоуханным ароматом.
Вместо картины — распахнутое окно, а за ним — безбрежное живое море. Оттуда веет свежестью, доносится крик чаек, приглушённый рокот волн; на колеблющейся поверхности воды вспыхивают ослепительные блики.
Мужчина любуется видом, не испытывая ни потрясения, ни страха, ни даже удивления — только тихий восторг и блаженство.
Одна из чаек отделяется от реющих в синеве подруг и летит к распахнутому окну, но жизнь за окном постепенно замирает и окно вновь превращается в картину.
Нет! Это был не сон! Произошло нечто странное, так похожее на явь, что все мельчайшие подробности действительно совершившегося факта, полные сложного значения, отчётливо вырисовались в мозгу юбиляра. Грусть с новой силой охватила его, и он поспешил в тот мир, что был «за окном». Он не мог уйти из жизни, не побывав в Севастополе, несмотря на врачебный запрет волнений, переживаний. Казалось, что нет сил на столь далёкое путешествие, но голос рассудка всегда слаб, когда начинает требовать сердце. Жизнь так и устроена: при страстном желании человеку даётся сила, достаточная, чтобы осуществить задуманное.
В Севастополь Михаил Сергеевич прибыл вечером. В центре города облюбовал гостиницу с таким же названием. Свободных мест нет! Август! Пляжный сезон в разгаре. Но прибывшему издалека импозантному пожилому мужчине администратор пошла навстречу. Поселила в номере, который оставляют для особого случая. Всё сошлось в том августе. Удача! Да ещё какая!
Выйдя из гостиницы, мужчина отправился на набережную. Вот оно — море! Необъятное, таинственное, постоянно меняющееся, волнующее душу и не оставляющее равнодушным сердце. Постояв у Памятника затопленным кораблям, символа Севастополя, присел на скамью у самой кромки воды, любуясь закатом. Он жадно впитывал аромат моря, шум прибоя, говор чаек. Восторг и блаженство снова стали для него частью великого морского пейзажа.
Заходящее солнце расплескалось в небе и розовые облака несли в себе его уходящий свет. Вот солнце уже скрылось за горизонтом, и вечерняя заря овладела меркнувшим небом, разлила по нему множество красок от червонного золота до бирюзы и медленно перешла в сумерки. Потом сумерки перешли в ночь, и синева неба затрепетала живым блеском звёзд.
Дежурный на проходной Севастопольского училища, узнав, что ветеран Великой Отечественной войны в юности мечтал стать моряком, да планы спутала война, позвонил в учебную часть, объяснил ситуацию и получил разрешение пропустить гостя на экскурсию. Подошла женщина с пропуском.
— Наш преподаватель, — представил дежурный. — Регина Петровна проводит вас.
Следуя за женщиной, Михаил Сергеевич заметил:
— У вас красивое имя. Редкое.
— Почему редкое? У нас работал профессор, у него жена тоже Регина.
— Я всю жизнь ищу Регину Степановну. Из Омска. Нас разлучила война.
— Так, может, это она? — в задумчивости остановилась провожатая. — Степановна, пожилая, родом из Сибири. У меня сохранился домашний телефон профессора. Я дам его.
Женщина достала блокнот, написала номер и протянула листок гостю:
— Разберитесь!
— Спасибо! Спасибо вам! — не скрывая радости, отблагодарил гость.
После интересной экскурсии Михаил Сергеевич вернулся в гостиницу. Прилёг отдохнуть. Его охватили сомнения. Та ли Регина Степановна? Столько лет искал, мечтал, перестал надеяться и вдруг. Если она, то помнит ли своего мальчика? С кем живёт?
Позвонил.
— Алло! — услышал женский голос.
— Добрый день! Я из Омска. Ищу Рину, — мужчина назвал женщину детским именем и замер в ожидании.
На другом конце раздался глубокий вздох. Тихий голос спросил:
— Кто вы? Ваш голос напомнил мне друга детства. Он погиб в 44-м.
— Нет! Не погиб! «Похоронку» оформили ошибочно! Я Миша! Я выжил! Я все эти годы искал свою Рину!
Пауза. Волнение у обоих. Оба растроганы как все пожилые люди, когда им напоминают об их молодости. Оба слышат биение сердца.
Регина покачала головой, чтобы рассеять путаницу кружащихся сумасшедших мыслей. Может это сон? И для вящей убедительности спросила:
— Как называли нашу пару?
— «Мальчик и девочка».
Женщина ожидала ответ и ответ был: «Он!» Её лицо засияло радостью.
«Она!» — мужчина выдохнул сильно и глубоко. К этому мгновению он шёл всю жизнь. После небольшой паузы продолжил:
— Нам надо встретиться.
— Предлагаю в пять часов у памятника в сквере Курсантов перед Нахимовским училищем.
— Я знаю, где это. Я был уже там сегодня. До встречи!
— До встречи!
Свидание! Женщине под восемьдесят. Она должна выглядеть отменно! Так много предстоит сделать, а движения стали замедленными под тяжестью воспоминаний, перебираемых в памяти прошлого. Боже! Как прекрасны те дни сейчас в дымке ушедших лет! Душа переполнена счастьем. Понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя от испытанного замешательства.
Оставаясь верной своему мальчику, Регина долго не выходила замуж. Надежды на его возвращение не было. Она сама держала в руках «Похоронку», где сказано: «Верный воинской присяге, проявив мужество, погиб в бою… ». Указана дата и место гибели. Но в своих снах она продолжала видеть себя чайкой, летящей к любимому.
Регина бережно хранила фронтовые письма Михаила и последнюю совместную фотографию, часто перебирала их, отделяя ими себя от действительности. Замуж вышла за хорошего человека, он и увёз её в Севастополь, город чаек, где преподавал в том самом военно-морском училище, получившем имя адмирала Павла Степановича Нахимова. Дочь пошла в отца. Доцент. Пять лет как муж ушёл из жизни. Уважение к мужу было, любви — нет. Когда женщина кого-то любит, другого ей полюбить невозможно.
Встреча получилась горячей. Они узнали… Нет! Они почувствовали друг друга и бросились в объятия. Мальчик и девочка! Это тела их сильно изменились за прошедшие годы, а души, жаждущие встречи, остались молодыми и потянулись друг к другу. Радость встречи оказалась ярче пережитых страданий.
Курсанты в сквере с интересом и нескромным любопытством наблюдали за пожилой парой. Он высокий, стройный, с поседевшей головой. Она худенькая, среднего роста, в голубом костюме, туфлях на небольшом каблучке, с красиво уложенными в причёску пышными светло-русыми волосами. В их взглядах просматривалось полное забвение себя, безумный порыв друг к другу. Радость события освободила эту пару от гнёта приличия.
Михаил обнял и нежно поцеловал свою девочку, вместив в поцелуй годы разлуки. Она спрятала взволнованное лицо на груди любимого, возникшего волшебным образом. Как хорошо чувствовать друг друга! Стоять рядом, прижавшись, наслаждаясь нежностью, ощущая себя на небесах, в раю.
— Дай, я на тебя посмотрю, — чуть отстранив женщину, Михаил окинул её смеющимся взглядом.
Как юная девушка стояла Регина перед ним, взволнованная воспоминаниями. Костюм подчёркивал её изящную фигуру и гармонировал с ясными глазами, наполненными бездонной синевой, так и притягивающей к себе. Её взгляд остался тем же мягким, ласковым, обнимающим. Она вся дышала счастьем. Он секундой переживал годы; мир, полный трепетной любви, окружал его.
— Я люблю тебя, — тихо сказал он, положив руки на её плечи.
— Я люблю тебя, — повторила она признание, глубоко вдохнув свежий морской воздух.
— Мы должны отпраздновать нашу встречу.
— Больше чем встречу!
— Веди в самый лучший ресторан.
Вот так и бывает в жизни. Если желание достаточно сильное, оно сбывается, но сроки исполнения устанавливаются свыше. Там же вносятся корректировки в исполняемое желание. Любящей паре отпущено всего два дня — крошечный островок счастливых мгновений.
День отъезда Михаила. Регина провожает любимого на автовокзале. Время утекает как песок, а перед временем всё бессильно.
Михаил знал, что больше они не увидятся, что дни его сочтены: дают о себе знать фронтовые раны, да и сердце износилось от сложно прожитой жизни. Однако свои грустные мысли: «Прощай милая! Спасибо тебе! Я почувствовал снова свою молодость. Прощай!» не озвучил; пообещал написать.
Рейсовый автобус, отсчитывая километры, увёз Михаила в аэропорт, а оказалось навсегда.
Письмо из Омска пришло спустя месяц. Написал его сын Михаила. Прочитать строки Регине не дали нахлынувшие слёзы. Дрожащей рукой женщина отложила письмо и долго сидела в состоянии глубокой задумчивости, ощущая в глубине сердца, знающего, что такое любовь, дыхание смерти и бессмертие любви. Любовь не умирает!
НоИНАЦИЯ малая проза
Подноминация «для детей»
Путеводная звезда
В детстве, как это бывает, я легко поддавался чувству страха. Даже не знаю, каким бы я вырос, если бы не посчастливилось пожить у тёти Иры, двоюродной сестры мамы. Летом, по окончании первого класса, и произошли события, о которых хочу рассказать. Маме предстояла месячная командировка в город, расположенный недалеко от гарнизона, в котором жила тётя Ира — жена офицера. Решили заехать в гости. Много лет сёстры не виделись, а меня вообще должна увидеть впервые.
Тётя Ира приняла нас радостно. Назвала меня белокурым красавчиком с голубыми любопытными глазками. Отметила, что у меня уже начала формироваться широкоплечая мальчишеская фигура, вот только бледненький, как обычно бывают «комнатные дети», живущие в больших городах.
В то время тётя Иры жила одна: муж находился на учениях, дочь, окончившая как и я первый класс, отдыха у бабушки. И предложила она маме не мучить ребенка, а оставить пожить на природе в военном городке. На весь месяц! После раздумий мама согласилась. Вечером с оказией она уехала, а у меня началась новая жизнь, полная неожиданностей и приключений.
Надо отметить, что родители мои развелись, когда я был ещё младенцем. Воспитывала меня мама. Я был к ней слишком привязан и впервые оказался без неё.
Пора спать! Тетя Ира постелила мне на диване в гостиной, подождала, пока я улягусь, пожелала доброй ночи, и, погасив свет, вышла из комнаты. Я оказался один в кромешной мгле южной летней ночи. Ощутил себя брошенным, никому не нужным. Почуял опасность надвигающихся ночных ужасов. Мне стало зябко, словно вдруг налетел зимний ветер.
Как сокрушительный удар обрушилось внезапное открытие: сейчас тьма поглотит меня, отнимет все мои прожитые восемь лет! Я задрожал от страха. Слёзы сами потекли из глаз, начались всхлипывания. В гостиную вернулась тётя Ира. Не включая свет, спросила:
— В чём дело?
— Мне… страшно! — признался я вздрагивающим от рыданий голосом.
— С чего бы это?
— Темно!
— Чудесные сказочные сны только в темноте и сняться!
— Мы спим… при свете! В темноте … страшно!
— Придёт серенький волчок, схватит Ваню за бочок?
— Да! Могут и разбойники напасть.
Это уже взрослым я узнал, что люди в любом возрасте боятся перемен, а те всюду их поджидают, делают жизнь Жизнью. Страх — спутник каждого из нас. Он в нас самих и, словно хитрый джинн, пытается подчинить себе; шепчет: «Откажись! Откажись!» Научиться преодолевать страх — первый важный жизненный урок. Не выучил — пошли проблемы: боязливость, малодушие, затем зависимость, рабство, а там и глубочайшая бездна, в которой гибнут люди, исчезают народы.
Тётя Ира продолжала:
— Так! Считай, что ты Иван-царевич. Поселился в новом дворце. Дворец за высоким забором. Охраняется. Никто не пройдёт! Волки уже спят. Утром их погоняем.
Всхлипывания мои не утихали.
— Ну, хватит, хватит, — успокаивала меня тетя, — всё хорошо, не надо плакать.
Сквозь слёзы признался:
— Я… всегда… сплю… с мамочкой.
— Спал, — поправила она. — Теперь ты подрос. Уже во второй класс перешёл. Пора спать одному!
— Возьмите… меня… к себе…. в крова-а-ать!
Тётя Ира включила свет. Вышла из комнаты. Вернулась с розовой рубашкой и розовой лентой.
— Ну, что? Оказалось, ты не Иван-царевич, а плаксивая девчонка. Вот тебе девичья ночная рубашечка. Надевай. Голову украсим бантиком.
Я запротестовал:
— Нет! Я не плаксивая девчонка! Я мальчик! Не буду надевать девчачью рубашку! Не буду! Не надо мне завязывать бантик!
— Тогда дыши глубже.
Послушал тётю. Стал глубоко дышать. Успокоился. Тётя Ира закончила разговор:
— Закрывай глазки. Я гашу свет. Думай о хорошем и засыпай.
Усталость, множество новых впечатлений сделали своё дело. Сон сморил меня. Ночь прошла спокойно. Когда я проснулся, в окно вливался яркий солнечный свет. Тётя Ира радостно приветствовала меня:
— Доброе утро! Как славно, что в доме появился мужчина!
Похвала мне понравилась. Я ещё некоторое время понежился в постельке, а с моего лица не сходила улыбка.
После завтрака тётя повела меня в парикмахерскую.
— Мастер, сделайте Ване красивую мужскую стрижку, — обратилась она к работнику.
— Садись! — широким жестом тот пригласил меня в кресло.
Длинные кудри долой!
— Как легко стало! — почувствовал я, разглядывая в большое зеркало красивую уменьшенную головку с короткой мужской причёской.
Солнце припекало. Тётя заставила меня раздеться до трусиков и показать своё бледное тельце солнышку. Далее мы отправились проверять царство. Забор высокий. Охрана на посту. Часовой вооружён. Без пропуска никто не пройдет!
— А теперь ищем палки. Пойдём гонять волков!
Палки нашли. Стали проверять кусты, заросшие колючей ежевикой. Раздался лай.
— Это собаки! Не волки! — воскликнул я радостно.
— Разве? А мальчик из Москвы считал, что тут волки водятся.
После ужина тётя предложила мне снова обойти царство.
— Нет, нет, нет! — запротестовал я. — Темнеет. Я боюсь темноты.
— Мы с палками пойдём. Надо же перед сном погонять волков!
Сумерки сгущались. Я не отставал от тёти, шарахаясь от каждого звука. Тёплая благоуханная ночь шла за нами. Синий закат невидимой кистью закрашивал небо — слой за слоем, слой за слоем. Показались первые звёзды. Потом совсем стемнело. Далёкие огоньки повисли между деревьями.
Мы стояли только вдвоём, прислушиваясь к ночи. Задрав голову, любовались огромным звёздным небом, совсем не таким, как виднеется в просветах городских многоэтажек.
— Красиво! — тихонько признался я, удивлённый и восхищённый развернувшимся зрелищем, острым и прекрасным во тьме, полной сверкающих звёзд, с месяцем, изливающим мерцающий свет.
— Ваня! — уверенно заявила тётя, — чтобы стать мужчиной, надо странствовать. Всегда, всю жизнь надо идти к своей цели.
Мне, признаться, нравились рассказы о путешественниках, о покорителях высот и глубин, об отважных моряках, преодолевающих неистовые шторма. Но я считал это делом взрослых людей и полагал, что и я, повзрослев, стану смелым, как герои интересных рассказов. И вдруг в этой летней ночи под высокими звёздами понял, что смелость сама не придёт. Сейчас тётя Ира — большая, храбрая, прекрасная моя защитница от всего. А скоро мне предстоит самому стать защитником. Буду ли я готов?
— А знаешь, как по звёздному небу определять стороны света: север, юг, восток, запад? — задала вопрос тётя.
— Нет. Я и неба такого просторного никогда не видел.
— Есть на небе Полярная звезда. Она помогает определяться путникам, мореплавателям. Звёздное небо вращается, Полярная звезда — центр этого вращения. Она всегда показывает север.
Мы нашли на небе ковш Большой Медведицы, от него вышли на самую яркую звезду ковша Малой Медведицы. На непостижимой высоте среди тысяч крошечных огоньков ярче всех сияла она— Полярная звезда. Путеводитель на все времена.
Я узнал как определить по Полярной звезде стороны света, направление ветра, течения. Что ветер, как говорят моряки, «дует в компАс», то есть откуда, а течение — «течёт из компАса», то есть куда.
Тёплый лёгкий ветерок оказался южным. Я закрыл глаза и представил себя капитаном лайнера, бороздящего океан. Смелым, сильным, отважным. И внезапно понял, что жизнь — не только выполнение традиционных обязанностей, но и открытия, озарения. Что на нашей планете Земля живут люди и живёт природа, и важно понимать природу, жить с ней в ладу.
Освещая путь мощным фонариком, мы обошли царство. Волков не обнаружили. Спать я лёг без капризов.
Предстояло познакомиться с мальчишками гарнизона — загорелыми «разбойниками». Как они отнесутся ко мне? Примут в свою компанию?
Тётя послала меня в магазин за хлебом. Несу буханку. Навстречу ватага. Их много, я один. Убежать? Нет! Только вперёд! Ребята подошли с улыбкой и предложили играть с ними.
Я отнёс хлеб, сказал тёте, что меня ждут и выскочил из дома. Игра мне понравилась. С той поры я рвался на улицу, приходил грязный, в царапинах, проголодавшийся и счастливый. В обеденный перерыв тётя кормила меня. Я поглощал всё, что она подавала, ел вприкуску даже лук, чеснок. Набегавшись за день, вечером взахлёб рассказывал тёте об интересных играх, походах, самостоятельно мылся перед сном, валился на постель и засыпал богатырским сном.
Я, «комнатный мальчик», очутился в другом, не привычном для меня мире, и этот новый мир с постоянными открытиями нравился мне всё больше и больше. Нашёл друзей — и каких друзей! Вся моя восторженная привязанность надлежала теперь этой новой жизни. Жизни с побеждённым страхом.
Месячный срок истёк. Приехала мама. Она меня не узнала! Загорелый, подросший, уверенный в себе.
— Как ты? — обняла меня мама и расплакалась.
А мне многое хотелось рассказать. Какой здесь красивый лес! Как ходили собирать грибы, ягоды! Какие здесь мальчишки! Настоящие друзья!
Я горел желанием и на следующее лето приехать к тёте Ире. Но получилось так, что её мужа перевели служить на Север, затем на Дальний Восток. Наша встреча произошла спустя много лет. Уже двадцатилетним студентом порадовал её и внешним видом, и характером. Повзрослев, определил цель в жизни. А это и есть та путеводная звезда, что служит ориентиром, чтобы ненароком не сбиться в пути. Двигаясь к цели, вспоминал тётю Иру, показавшую мне Полярную звезду.
Главное — я с детства понял, что позорно из-за страха отступать. Осознал, что в жизни многое важнее страха, и это, более важное, необходимо защищать любой ценой.
Номинация «Малая проза»
Подноминация «Юмор»
ХОД СЛОНОМ, ХОД КОРОЛЕВОЙ
Язык у человека мал, а
сколько жизней он сломал.
Омар Хайям
Жизнь — та же игра в шахматы. Каждый делает свой ход. Как знать, каким он окажется? Выигрышным? Проигрышным?
Лето. Жара. Ремонт квартиры. Усталость. Моё замечание мужу. В ответ — брань.
Стоп!.. Выдерживаю паузу как в классическом спектакле. Мысль работает лихорадочно. Ругань в нашей семье не принята. Столько лет прожили, и вдруг...
Мне надлежит сделать свой ход. Можно нагрубить в ответ; можно расплакаться, изображая обиду; можно…
Долой амбиции! Схватив пляжную сумку, где наготове всё необходимое (запасные ключи от дома, купальник, полотенце, пляжный коврик, и, конечно, шляпа), стрелой вылетаю из дома. Летнее солнце палит нещадно. Достаю шляпу. Спасена. Торопливо пересекаю площадь, иду мимо детского сада, мимо почты, магазина, ещё одного детского сада, мимо школы, и передо мной в обрамлении зелени открывается чарующий вид: морская стихия и заповедный Херсонес — мир юности поэта (слово "поэтесса" она не любила) Анны Ахматовой.
Спускаюсь к пляжу и, стараясь выйти из состояния обиды, мысленно читаю запомнившиеся строки из поэмы Ахматовой «У самого моря»:
Бухты изрезали низкий берег,
Все паруса убежали в море,
А я сушила солёную косу
За версту от земли на плоском камне.
Ко мне приплывала зелёная рыба,
Ко мне прилетала белая чайка
А я была дерзкой, злой и весёлой
И вовсе не знала, что это счастье...
Постепенно успокаиваюсь. Пожалуй, хорошие стихи для того и существуют, чтобы отвлечь человека от житейской суеты, от мелочных обид.
Время послеобеденное. Пляж почти безлюден. Тишина. Медленно плывут облака, бирюзовое море чуть-чуть волнуется. Лёгкий ветерок нагоняет небольшую волну, и она, откатываясь, нежно шелестит галькой. Какой простор! Какая красота! Дышится легко. Всё приятно взору.
Стелю пляжный коврик, облачаюсь в купальник и — в воду.
Хо-ро-шо!
Неожиданно передо мной выныривает... муж. Он виновато улыбается и жалобно произносит:
— Галчонок, прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Так получилось.
Приятно, что муж пошёл следом за мной, признал свою вину, но с прощением следует чуть повременить. И, чтобы он не увидел мою всепрощающую улыбку, ныряю в набегающую волну...
Наплавались, поныряли, вышли на берег. А как стали переодеваться, тут-то я рассмеялась от души, а мужу было не до смеха. Всегда аккуратный, можно сказать педант, и вдруг такой конфуз. Вслед за мной второпях он выскочил из дома в чёрной туфле на одной ноге, в рыжей сандалии на другой.
Я хохочу, а муж умоляет:
— Галочка, миленькая, прости меня, пожалуйста. Видишь, я уже наказан. Мне домой идти в таком виде.
Углы рта у него опущены книзу, и к ним от переносицы легли две резкие морщины, которые придали лицу страдальческое изнеможённое выражение. В его ясных голубых глазах искренняя печаль, а моё настроение, напротив, игриво — на губах ещё солёным холодком отдаётся дыхание моря.
— Мир? — вопрошает муж.
— Да! — соглашаюсь я, понимая, что для установления мира достаточно одного такого короткого слова.
А если окинуть взором весь этот эпизод, то самое значительное событие, важнее всяких слов, вовремя выдержанная пауза. Многолетний жизненный опыт показал, что в спорах люди обычно не слушают того, что им говорят. Они прислушиваются к себе, будучи озабоченными тем, что собираются сказать сами. Молчанием можно не только много сказать, но и много сделать. Молчание напоминает о главном — какую цену порой приходится платить даже за одно некстати высказанное слово.