В XVIII в. в России начался процесс, направленный на модернизацию, на замену традиционных ценностей, которые стали рассматриваться как препятствие развитию страны. С модернизацией России неразрывно связан процесс секуляризации, который начался в XVIII в. в период правления Петра Великого.
Термин "секуляризация" - продукт западной мысли XIX в. Ранее это понятие употреблялось для описания процессов перехода лица или вещи из духовного состояния владетеля в светское. В XIX в. термин "секуляризация" приобрел значение отказа от религиозного миропонимания на уровне сознания. В политической сфере процесс секуляризации проявлялся в ослаблении религиозного влияния на текущую политику и на обоснование политических приоритетов, возникновении элементов светской системы легитимизации власти, которая исключает апелляцию к сверхъестественной сфере.[1]
Секуляризационная деятельность Петра I разворачивалась в разных направлениях. Первой открытой демонстрацией разрыва со стариной явился перенос по указу от 20 декабря 1699 г. начала года с 1 сентября на 1 января.
В царствование Петра I было положено начало светской сети начальной общей школы, была учреждена светская Академия наук, издательская политика перешла в руки императора.
В 1708 году Петр ввел новый гражданский шрифт, а в 1710 году последовал указ о разграничении шрифтов: старым церковно-славянским набирались только церковные книги, светские издания печатались новым гражданским шрифтом. Разделение и противопоставление стали признаком не только отдельных реформ, но коснулись всего – поведения в быту, государственных собраний, мировоззрения.
Распространение новой светской культуры проявилось во всех сферах жизни русского общества: триумфальные шествия, публичный светский театр, триумфальные арки. Светское (секулярное) начало особенно сильно сказалось в изобразительном искусстве. Впервые появляются произведения на античные сюжеты. В портретной живописи полностью отказались от православно-иконографического типа изображения лица и фигуры. Символом европейской культуры становится новая столица - Санкт-Петербург, где жилые постройки города, пространства садов и парков - все подчинялось идее открытого города. Сами императорские дворцы были окружены открытым пространством, что резко контрастировало со старой столицей - Москвой, где царский дворец был недоступен обозрению, находясь за высокими стенами крепости – Кремля.[2]
Происходят кардинальные изменения правил поведения в быту. 26 ноября 1718 г. Петр издает указ об "Ассамблеях", согласно которому повелевалось вечерами устраивать в дворянских домах собрания с танцами, игрой в карты, шахматы, фанты, курением табака. На них в обязательном порядке должны были присутствовать женщины-дворянки, которых Петр, таким образом, вывел из изоляции.[3]
До Петра I на Руси отмечались исключительно церковные праздники. Их насчитывалось почти столько же, сколько было русских святых. Число последних резко возросло в XV-XVII вв., так что редкий день обходился без того, чтобы в городах не раздавался беспрерывный колокольный звон. Петр I отменил, прежде всего, празднование дней местных святых, оставив в календаре только "двунадесятые", т. е. общецерковные, праздники. Вместо них вводятся табельные праздники, закреплявшие "памятование" важнейших государственных событий.
Перечень табельных праздников на 1724 г.:
- 1 января - новый год,
- 3 февраля - тезоименитство цесаревны Анны Петровны,
- 19 февраля - "воспоминание брака императорского величества",
- 30 мая -рождение Петра,
- 25 июня - коронование Петра,
- 27 июня - "преславная виктория под Полтавою",
- 29 июля - тезоименитство Петра,
- 29 июля - "взятие фрегатов, первее - при Ангуте, потом - при Грингаме",
- 5 сентября - тезоименитство Елизаветы Петровны,
- 28 сентября - "виктория над генералом Левенгауптом",
- 11 октября - взятие крепости Нотебург,
- 23 ноября - день Александра Невского,
- 24 ноября - тезоименитство Екатерины,
- 30 ноября -день "святого апостола Андрея Первозванного, торжество кавалеров российских"
Таким образом, распространение новой светской культуры, основанной на отказе от религии как главенствующего элемента всей системы культуры, стало началом процесса секуляризации в России в области культуры, быта и образования.
Усиление контактов со странами Западной Европы и потребность в социально-экономической модернизации способствовали развитию рациональных подходов к обоснованию общественно-политического порядка. Петр I в своей реформаторской деятельности уже не мог опираться исключительно и только на традиционные догматы божественного права. Петр, предложил новый образ монархии, еще и не взявшись за реформы. Речь идет о праздновании Петром 30 сентября 1696 г. в Азове победы над крымскими татарами римским триумфом. Армия прошла под классической аркой, построенной по его распоряжению. С одной стороны свод и фронтон поддерживала фигура Геркулеса, с другой фигура Марса. Геркулес и Марс олицетворяли неодолимую сверхчеловеческую силу, которую Петр приписывал современной армии. Эти образы представили русским западные метафоры монарха-героя, монарха - античного бога. Триумф Петра объявлял, что русский царь обязан своей властью не предписанным божеством традициям наследования, а своим подвигам на ратном поле.[4]
Петр изменил систему легитимизации власти. Начиная с "Чина венчания" Ивана Грозного, русские цари провозглашались наместниками Христа на Земле.[5] Московское царство после крушения Византийской империи в 1453 г. провозгласило себя в качестве Третьего Рима "новым Ромейским царством", которое "стоит" вечно и является как образ Царствия Небесного вселенским царство. Таким образом, политическая легитимизация основывалась на представлении о земной иерархии как зеркальном отражении иерархии небесной. Царствие Небесное постулировалось как первообраз вселенского Московского царства, а Царь Небесный - как первообраз московского царя. Титул наместника Христа был призван закрепить как светские, так и духовные полномочия властителя.
Введение Петром в русскую политическую мысль понятия государства как силы, стоящей над монархом. Признание секулярного источника происхождения государства разрушило прежнюю модель. Петр I ввел в российскую политическую мысль новый критерий оценки личности самодержца, который своими деловыми качествами должен соответствовать роли повелителя великой страны.
22 октября 1721 г. Петр I принял титул императора. Церемония носила светский характер. Инициаторы поднесения императорского титула - Сенат и Синод - действовали, как объявлялось, от "общего всех верных подданных лица", источником императорского звания царя признавалась воля народа, "всех чинов". Канцлер Г. Головин объявил Петра "Отцом Отечества, Петром Великим, Всероссийским императором".[6]
Среди преобразований Петра I важнейшей по своим последствиям была реформа церковного управления. Первоначально Петр не собирался менять веками, установленный церковный порядок. Однако чем дальше продвигался первый российский император в проведении государственной реформы, тем меньше у него оставалось желания разделять власть с иным лицом, пусть даже духовным.
Уже во время первого своего заграничного путешествия в 90-х годах XVII века молодой царь живо интересовался церковной жизнью в европейских государствах. Более двух часов Петр беседовал с английским королем и его дочерью на темы обустройства Англиканской Церкви. Именно тогда из уст английского монарха прозвучал совет молодому русскому царю «сделаться самому главой Русской Церкви, чтобы располагать всей полнотой государственной власти, по примеру Англии». Такое устроение целиком совпадало с идеями церковного преобразования Петра. Он хотел, чтобы государь без чьих-либо нареканий смог не только вмешиваться в дела Церкви, но и управлять ею.
Однако прошло около двадцати лет, прежде чем Петр воплотил свои идеи в жизнь. Для их реализации ему необходим был единомышленник в церковной среде. И такой человек нашелся. Это был киевский архимандрит Феофан Прокопович.
Все настойчивые просьбы высшего духовенства об избрании патриарха Петр отвергал. Впервые Петр упомянул о грядущей реформе лишь в 1718 году, отвечая на очередную жалобу патриаршего местоблюстителя и упрекая его в беспомощности. Царь заявил, что «впредь для лучшего мнится быть духовной коллегии, дабы удобнее было и возможно исправлять такие великие дела, как церковное управление». В это же время он поручил Феофану, ставшему уже псковским епископом, написать проект этой коллегии и слово в ее защиту.[7]
«Духовный регламент» провозглашал учреждение Духовной коллегии вместо единоличной власти патриарха. Феофан не стал скрывать причины замены патриаршества Духовной коллегией. Он открыто высказал их в «Духовном регламенте»: «Дабы у простого народа не возникал соблазн видеть в патриархе некое второе лицо в государстве, почти равное первому, а то и превосходящее его…»[8]
Этот документ был представлен Петром на обсуждение в Сенат и только затем предложен вниманию церковного Собора из оказавшихся в Петербурге шести архиереев. Под давлением светской власти они подписали документ и заверили, что все «учинено изрядно». В течение года собирались подписи тех архиереев, которые не участвовали в деяниях Собора, а также настоятелей важнейших монастырей.
Чтобы соблюсти каноничность нового духовного правительства, Петр обратился за благословением к Константинопольскому Патриарху Иеремии. Синод был признан в качестве постоянного Собора, равного по власти патриархам и потому носящего титул Святейшего.
В результате петровской реформы Церковь полностью утратила независимость от светской власти. В государственных бумагах церковная власть стала именоваться наряду с другими ведомсвами, такими как военным, финансовым, судебным, – «Ведомством Православного Исповедания». Учреждением Святейшего Синода открывается новая эпоха в истории Русской Церкви.
Результатом петровских реформ стало не только подчинение духовного мирскому, а и лишение высшей легитимности государственную власть.
Что касается личной религиозности Петра I, в исследовательской литературе содержатся взаимоисключающие оценки.
С одной стороны, подчеркивается безусловная принадлежность монарха к православной традиции, связанная с воспитанием и первоначальным образованием. В этом случае указывается на любовь Петра I к церковному пению — царь сам пел на клиросе и читал в церкви Апостола, на отличное знание им всей церковной службы — Петр нередко поправлял в церкви священников, когда те сбивались или путались. Часто вспоминают знаменитый эпизод, имевший место в 1694 г., когда царь был застигнут сильной бурей в Белом море и горячо молился о спасении. Судно его добралось до Унской губы, где находился Пертоминский монастырь, возникший на месте погребения соловецких иноков Вассиана и Ионы, утонувших вблизи в середине XVI в. Петр провозгласил свое спасение их заступничеством и просил архиепископа Холмогорского Афанасия об обретении их мощей, что и было исполнено. На следующий день Петр самолично сколотил огромный деревянный крест, сам отнес его на берег и установил в том месте, куда ступила его нога после спасения. На кресте он сделал надпись по-голландски (!): «Сей крест сооружен капитаном Питером летом 1694 года».[9]
С другой стороны, сохранилось множество свидетельств о явно антиклерикальном и просто кощунственном поведении Петра I. Решительная секуляризация всех без исключения государственных и социальной практик, регулярно сопровождаемая подчеркнутой антиклерикальной пропагандой (принимающей порой гротескный характер), вызывала естественное отторжение среди современного ему духовенства и значительной части общества. Первоначальное восприятие петровских преобразований носило в церковной среде резко отрицательный характер.
Наиболее часто упоминается «Всешутейший и всепьянейший собор», где царь исполнял роль «протодьякона Петра» и лично инициировал злую пародию на обряды и таинства церкви. Это была открытая и дискредитация церкви как иерархической системы. Характерно, создание «Всешутейшего собора» совпало по времени с запретом на проведение настоящего Собора для избрания нового патриарха после смерти патриарха Адриана в 1700 г.
Важно иметь в виду, что «Всешутейший собор» прочно входил в повседневность петровского окружения. Он был не разовой акцией, его история насчитывает почти два десятилетия.
Широко известно отрицательное отношение Петра I к монашеству.
Петр I принципиально отвергал и активно преследовал любые формы проявления «чудесного» или мистического. Популярный в народном православии феномен «плачущей иконы» мог привести его в ярость. Сохранились упоминания об эпизоде, когда по требованию царя во дворец был доставлен священник, в церкви которого замироточила икона. Петр потребовал продемонстрировать это чудо в его присутствии. Когда чуда не произошло, он приказал наказать священника кнутом, лишить сана и сослать в крепость.[10] Точно так же преследовались слухи о разного рода чудесах и знамениях. За «разглашение видений и чудес» полагалось наказание кнутом с последующим вырыванием ноздрей и ссылкой на галеры.
Историки и публицисты XVIII–XIX вв., оценивая соотношение церковно-государственной политики Петра I и русской религиозной традиции, чаще всего представляли царя глубоко верующим православным христианином. При этом допускалась поправка, согласно которой имели место элементы рационалистического подхода, которые стали результатом западного, протестантского воздействия со стороны части его окружения.
Следует признать, что круг источников, позволяющих объективно оценить личную религиозность Петра I, весьма ограничен. Если выйти за пределы проблематики, связанной с церковно-государственными отношениями этого периода и не касаться документов официального происхождения, то обнаруживается почти тотальный дефицит необходимой информации, позволяющей не предвзято оценить личное отношение Петра I к религии. Источники личного происхождения проливают очень мало света на этот сюжет. В письмах монарха почти не встречается каких-либо размышлений, связанных с религиозной проблематикой. В его личной библиотеке, где собрание книг составляло примерно 1700–1800 томов, хранилось относительно небольшое количество богословских, религиозно-философских или церковно-исторических сочинений. Причем из таковых подавляющее большинство досталось Петру в наследство от отца царя Алексея Федоровича, брата Федора Алексеевича, а не приобреталось лично. В царскую библиотеку позже были включены и книги из собрания царевича Алексея Петровича и царевны Натальи Алексеевны, где религиозная проблематика была представлена гораздо шире. Дополнительно представлено очень небольшое количество книг религиозного направления на иностранных языках. Известно, что Петр I делал пометы в книгах в случае какого-либо практического использования или в целях исправления текста. В богословских и церковно-исторических изданиях отсутствуют пометы, сделанные рукой Петра I, что косвенно может свидетельствовать о незначительном интересе к ним.
Документально зафиксированы эпизоды, когда Петр I лично редактировал подготовленные 214 к выступлению, а затем и к публикации торжественные проповеди. В качестве примера можно сослаться на сохранившийся в царской библиотеке черновик Феофилакта (Лопатинского) с текстом благодарственной службы по поводу Полтавской победы с замечаниями и правкой Петра. Пропаганде достижений своего царствования Петр I придавал большое значение, о чем и свидетельствует собрание многочисленных рукописных и печатных экземпляров торжественных «Слов» в его личной библиотеке.[11]
В официальных и личных текстах, вышедших из-под пера Петра I, встречается большое количество фразеологизмов, включающих слово «Бог» («с нами Бог», «воля Божья», «в руке Божьей» и т. п.). Но, как отмечает современная исследовательница И. Н. Ружинская, этого совершенно недостаточно для убедительного исследования личной религиозности царя.
Религиозная картина мира Петра I, скорее всего, никогда не будет реконструирована полностью. Вероятнее всего, и сам царь не смог бы внятно ее сформулировать. С большой долей вероятности можно предположить, что она не была стабильной, а менялась с годами под влиянием различных обстоятельств. Петру была присуща внутренняя религиозность, что зафиксировано многими его современниками, а его внешняя антирелигиозность была направлена не против православия как такового, а против церкви как социального института.
Литература:
1. Андреева Л.А. Секулярное и религиозное в преобразованиях Петра I. // Общественные науки и современность. №4. 2006 г.
2. Барсов Е. Ф. Древнерусские памятники священного венчания царей на царство в связи с греческими их оригиналами. М., 1883.С. 160
3. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей: в 3 кн. M., 1992. Кн. 3. С.350
4. Нетужилов К. Е. К вопросу о личной религиозности Петра I. Вестник Русской христианской гуманитарной академии, Том 21. Выпуск №4. 2020 г.
5. Первушин М.В. Религиозность Петра I. // https://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Lisovoj/hristianstvo-vek-za-vekom-ocherki-po-istorii-hristianskoj-tserkvi/18_3
6. Уортман Р. С. Сценарии власти: мифы и церемонии русской монархии. В 2 т. Т. 1. От Петра Великого до смерти Николая I. М., 2004. С.605
7. Черная Л. А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени. М., 1999 С.281
[1] Андреева Л.А. Секулярное и религиозное в преобразованиях Петра I. // Общественные науки и современность. №4. 2006 г. С.88.
[2] Черная Л. А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени. М., 1999 С.143
[3] Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. В 3 кн. Кн. III. M., 1992 С.630
[4] Уортман Р. С. Сценарии власти: мифы и церемонии русской монархии. В 2 т. Т. 1. От Петра Великого до смерти Николая I. М., 2004. С.68
[5] Барсов Е. Ф. Древнерусские памятники священного венчания царей на царство в связи с греческими их оригиналами. М., 1883.С. 82
[6] Андреева Л.А. Секулярное и религиозное в преобразованиях Петра I. // Общественные науки и современность. №4. 2006 г. С. 93
[7] Первушин М.В. Религиозность Петра I. // https://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Lisovoj/hristianstvo-vek-za-vekom-ocherki-po-istorii-hristianskoj-tserkvi/18_3
[8] Андреева Л.А. Секулярное и религиозное в преобразованиях Петра I. // Общественные науки и современность. №4. 2006 г. С. 93
[9] Нетужилов К. Е. К вопросу о личной религиозности Петра I. Вестник Русской христианской гуманитарной академии, Том 21. Выпуск №4. 2020 г. С.211
[10] Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей: в 3 кн. — M., 1992. — Кн. 3. С.270
[11] Нетужилов К. Е. К вопросу о личной религиозности Петра I. Вестник Русской христианской гуманитарной академии, Том 21. Выпуск №4. 2020 г. С.214