Константин Дмитриевич Бальмонт

РУССКАЯ ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА XX ВЕКА

 

СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК

План

1. Поэзия в детском чтении

2. Проза в детском чтении

3. Детские журналы на рубеже веков

4. Массовая детская литература

 

Эпоху между 1892 и 1917 годами принято называть Серебряным веком. Это сложный и насыщенный период в истории отечествен­ной культуры. Никогда еще картина литературного мира не была столь пестрой. Множество значительных имен представляли раз­нообразные течения — реализм, символизм, акмеизм, футуризм, новокрестьянское течение и пр. Объединяло деятелей культуры предчувствие глобальных перемен в масштабах всей Земли. XX век воспринимался как начало новой эры, как детство нового челове­чества.

Детство стало одной из ведущих тем литературы. «Человек-книга, в которую записана история мира» — эта модернистская формула выведена М.А.Волошиным из формулы средневековой культуры «Мир есть книга». С учетом единогласного среди мо­дернистов признания, что только детскому сознанию дано при­близиться к постижению истины, из волошинской формулы сле­дует: человек этот — ребенок, и книга эта написана для ребенка. Есть закономерность в том, что на рубеже веков большинство писателей перешло от разработки традиционной темы детства к участию в создании литературы для детей, к критике детских изданий. Писатели, игнорировавшие тему, остались в меньшин­стве.

Реалисты М.Горький и неореалист Л. Андреев искали ответ на загадку будущего, исходя из социальных условий детства; они по­казывали, как «свинцовые мерзости» уходящей в прошлое жизни закаляют детский характер (повесть «Детство» М.Горького) или губят детскую душу недостижимостью мечты о лучшей жизни (рас­сказы «Ангелочек», «Петька на даче» Л.Андреева). Темам народ­ного страдания и нравственного самоопределения ребенка посвя­щали свои произведения и другие писатели реалистического на­правления: П. В. Засодимский, А. И. Свирский, А. С. Серафимович, А.И.Куприн.

Символисты видели в ребенке современного Сфинкса, т.е. су­щество-загадку, поскольку будущее угадывалось только интуитивно. Это отношение выражено в стихах А. Блока:

 

И голос был сладок, и луч был тонок,

И только высоко, у царских врат,

Причастный тайнам, — плакал ребёнок

О том. что никто не придёт назад.

Акмеист О. Мандельштам провозгласил детское сознание же­ланной нормой человека Нового времени:

Только детские книги читать, Только детские думы лелеять, Всё большое далёко развеять. Из глубокой печали восстать...

Футурист Маяковский саму революцию назвал «детской» («Ода Революции»), а впоследствии назовет СССР «страной-подростком».

Несмотря на возросшую роль темы детства во взрослой литера­туре, литература для детей переживала не лучшие времена из-за ужесточения двойной цензуры — политической и педагогической. Количество детских книг и периодических изданий возросло, но это была в основном так называемая массовая литература, не об­ладавшая большими художественными достоинствами, зато тема­тически привлекательная. Вместе с тем с самого начала XX века, получившего название «века ребенка»¹ шли активные поиски мо­дели «новой» детской литературы. Свой вклад в критику «старой» детской литературы и становление «новой» внесли писатели всех литературных течений.

Элитарную литературу создавали для детей писатели-модер­нисты, такие как К.Бальмонт, А.Блок, В.Брюсов, Ф.Сологуб, С.Городецкий, М.Моравская, О.Белявская, П.Соловьева-АПевго. Центром модернистской детской литературы стал журнал «Тро­пинка».

¹ Название XX столетия возникло благодаря одноименному учению о свобод­ном воспитании ребенка в семье, разработанному шведской активисткой феми­нистического движения Эллен Кей (1849 1926). Русский превод ее книги, по­лучившей всеевропейскую известность, под названием «Век ребенка» вышел в 1905 году.

«События в конце прошлого века послужили поводом к изображению нового столетия в виде нагого ребенка, — пишет Э. Кей, — который опустился было на землю, но испуганно отпрянул от нее при зрелище земного шара, усеянного оружием, — и не остается для него ни пяди свободной земли, куда бы он мог поставить ногу». При этом автор ссылается на драму Г. Готе «Отпрыск льва», в которой герой по имени Старший заявляет: «Следующий век будет веком ребен­ка, как этот век был веком женщины. И когда ребенок получит свои права, тогда нравственность станет более совершенной».

Уроки «детского», взятые литераторами у живописцев, спо­собствовали синтезу искусств, подготовившему новый тип дет­ской книги. В литературе для детей стала особенно цениться изоб­разительность. К оформлению книги стали предъявляться более высокие требования, рисунок должен был согласовываться не толь­ко с текстом, но и с подтекстом. От художника детской книги ждали выражения его собственной личности, непосредственно­сти рисунка и свободы интерпретации.

Писатели уже не ограничивались созданием текстов, они ста­ли очень внимательны к оформлению своих произведений. Имен­но в начале XX века сложилось само понятие детская книга как явление художественного порядка. Начало расцвету русской ил­люстрированной книги положила «Азбука в картинах» Александ­ра Бенуа, вышедшая в 1904 году¹.

Новые литературные течения принесли детям сравнительно не­много классических творений (среди них и стихотворения Есени­на, Саши Черного). Однако и в этих произведениях то или иное течение проявилось неотчетливо, будто поэты сами чувствовали, что язык модернизма не может быть понятен ребенку.

В 10-х годах возвращается мода на старинное народное искусст­во. Писатели, художники, музыканты и театральные деятели вос­принимают историю России через призму мифов и сказок. При­мером такого восприятия может служить стихотворение А. Блока «Русь» (1906):

 

 

Русь, опоясана реками

И дебрями окружена,

С болотами и журавлями,

И с мутным взором колдуна...

Эта мода продержалась довольно долго и в итоге дала жизнь целой области литературы, стилизованной под фольклорные про­изведения, использующей фантастические мотивы сказок, были-чек, поверий.

Благодаря увлечению писателей стариной дети получили кни­ги, дающие излюбленную пищу для их воображения и чувств. Среди произведений начала XX века, адресованных непосредственно де­тям, назовем короткие сказочки костромского крестьянина Ефи­ма Васильевича Честнякова (1874—1961) — «Иванушко», «Сер-гиюшко», «Лесное яблоко». Они отличаются прямым родством с народной культурой. Это единственные в своем роде авторские произведения для самых маленьких, передающие идеи народной философии и педагогики.

Увлечение стариной сопровождалось вниманием к миру ран­него детства, в котором совершается наиболее интимное, сокро­венное познание родины — через речь, сказки и песни нянек, кормилиц (о роли кормилицы очень сильно сказал поэт Влади­слав Фелицианович Ходасевич в стихотворении «Не матерью, но тульскою крестьянкой...»). Образ няни был вновь поднят на ту высоту, которую некогда задал в своих стихах Пушкин.

Искания модернистов значили очень многое для расцвета дет­ской литературы в 20—30-х годах XX века, для ее обновления в 80—90-х годах. Благодаря опыту модернизма литература для детей стала быстрее и точнее реагировать на современную жизнь, нача­лось освоение языка художественной публицистики. Литература для детей утратила деление по сословиям, обрела, наконец, под­линную демократичность. Писатели стали больше доверять малень­ким читателям и писать для них произведения с глубоким подтек­стом, сложные по художественному строению.

 

ПОЭЗИЯ В ДЕТСКОМ ЧТЕНИИ

· Иван Алексеевич Бунин

· Константин Дмитриевич Бальмонт

· Александр Александрович Блок

· Николай Степанович Гумилев

· Сергей Александрович Есенин

Иван Алексеевич Бунин

И.А.Бунин (1870— 1953) — один из крупнейших русских пи­сателей-реалистов, в равной степени владевший искусством про­зы и поэзии. России и русской душе посвящены его рассказы и стихотворения. Тема детства также была в поле зрения писателя. Он не раз публиковал для детей свои произведения. В издательстве «Детское чтение» вышел большой сборник его стихов «Под от­крытым небом» (1898), вслед за ним — «Стихи и рассказы» (1900), «Полевые цветы» (1901).

Мощно бьющий родник детских воспоминаний был для Буни­на одним из источников вдохновения. «Сердцем помню только детство: / Все другое — не мое», — признавался он в стихотворе­нии «При свече» (1906). С детства сохраненное художническое зре­ние позволяло писателю наслаждаться подробностями, мелкими деталями природы и вместе с тем обозревать разом целый мир вокруг. Он всегда набрасывал картины совершенно реальные, ко­торые, однако, поражают гармонией красок, звуков и запахов, поэтому при чтении стихов читатель будто переносится в тот дав­но минувший день, в тот сад, поле или лес, что остались навеки запечатлены в стихах. Изображенное даже нельзя назвать карти­ной — так оно изменчиво: все в бликах, в струящихся потоках запахов, света, все озвучено самой природой и выражено притом на языке человеческом:

Чем жарче день, тем сладостней в бору

Дышать сухим смолистым ароматом,

И весело мне было поутру

Бродить по этим солнечным палатам!

Повсюду блеск, повсюду яркий свет,

Песок — как шёлк... Прильну к сосне корявой

И чувствую: мне только десять лет,

А ствол — гигант, тяжёлый, величавый.

(«Детство», 1903- 1906)

 

Воспоминания о детстве связаны для поэта со старым орлов­ским поместьем — его родовым гнездом. Детство Бунина было овеяно духом XIX века с его устоявшейся, расцветшей в покое культурой. Дом хранил «домашние» ценности культуры и был от­крыт для ценностей природы. В стихотворении «Летняя ночь» (1912) передана атмосфера поместья, его «теневая» сторона, связанная со «страшными» местами и семейными рассказами:

«Дай мне звезду, — твердит ребёнок сонный, — Дай, мамочка...» Она, обняв его. Сидит с ним на балконе, на ступеньках. Ведущих в сад. А сад, степной, глухой, Идёт, темнея, в сумрак летней ночи. По скату к балке. В небе, на востоке, Краснеет одинокая звезда...

Среди стихотворений о детстве выделяется глубиной осмыс­ления детской игры жанровая сценка «Христя» (1906— 1908): на бахче деревенская девочка Христя играет в куклы, а игра ее — в сговор невесты — напоминает о давно прошедшем в жизни бабушки и матери и пророчит будущее самой Христи. Поэт свя­зал вечный смысл этой игры со всем живым на разомлевшей от зноя земле.

Тема материнства, связанная с мотивами природы и христи­анства, звучит в стихотворениях «Мать», «Матери», «На пути из Назарета», «Помню — долгий, зимний вечер...». Своему малень­кому сыну поэт посвятил колыбельную «На глазки синие, преле­стные...».

«Всё снится: дочь есть у меня...» — так начинается замечатель­ное по искренности «взрослое» стихотворение «Дочь» (1923). Живя в эмиграции, Бунин переписывался с девочкой Олей, и по тону его шутливых стихов заметно, какое удовольствие доставляло ему общение с ребенком:

Мы часто с ним гуляли, Покупки покупали И танцы танцевали, И сочиняли сказки, И кушали колбаски. Сыры и макароны Из Ниццы и Ментоны...

Бунинская проза, как и поэзия, не полна без произведений о детстве. Это художественная автобиография «Жизнь Арсеньева» (ее начало), рассказы «Танька», «Другие берега», «Красные лапти». Произведения И.А.Бунина, в особенности стихи, — богатый ис­точник для пополнения круга чтения детей.

Константин Дмитриевич Бальмонт

 

К.Д.Бальмонт (1867— 1942) — один из самых читаемых и по­читаемых поэтов Серебряного века, символист. В основе филосо­фии символизма лежит представление о неуловимо изменчивом мире реальности, который невозможно познать вне художествен­ного творчества.

Отношение Бальмонта к детским книгам было самое трепетное. В статье «Поэзия как волшебство», выходившей отдельным изда­нием в 1915 и 1922 годах, поэт писал: «Я беру свою детскую азбуку, малый букварь, что был первым вожатым, который ввел меня еще ребенком в бесконечные лабиринты человеческой мысли. Я со сми­ренной любовью смотрю на все буквы, и каждая смотрит на меня приветливо, обещаясь говорить со мной отдельно». В детском бук­варе впервые пересекаются природа и книжная культура.

Бальмонт написал более семи десятков стихотворений для де­тей, посвятив их своей четырехлетней дочери; они вошли в сбор­ник «Фейные сказки» (1905). Восторженно отозвался об этих сти­хах поэт-символист В. Я. Брюсов:

Это песни нежные, воздушные, сами создающие свою музыку. Они похожи на серебряный звон задумчивых колокольчиков, «узкодонных, разноцветных на тычинке под окном». Это — утренние, радостные пе­сни, спетые уверенным голосом в ясный полдень. По своему построению «Фейные сказки» - одна из самых цельных книг Бальмонта. В ее I части создан — теперь уже навеки знакомый нам — мир феи, где бессмертной жизнью живут ее спутники, друзья и враги: стрекозы, жуки, светлячки, тритоны, муравьи, улитки, ромашки, кашки, лилии... И только III часть книги несколько измененным тоном вносит иногда диссонансы в эту лирическую поэму о сказочном царстве, доступном лишь ребенку и по­эту.

«Фейные сказки» — это изящные стилизации детских песенок по мотивам скандинавского и южнославянского фольклора, в которых возродилась традиция детских стихов Жуковского (срав­ним с его сказочкой «Мальчик-с-пальчик»). Легкомыслие сюже­тов, отсутствие серьезных проблем отражено в названиях — «На­ряды феи», «Прогулка феи», «Находка феи», «Забавы феи»... Жизнь крошечной феи протекает как череда радужно-изменчивых «ми-молетностей» (ключевое слово в поэзии Бальмонта). Зло не суще­ствует в фейном мире — есть только маленькие неприятности, оттеняющие общую безмятежность. От грозы фея улетает на спи­не стрекозы; уголек наказан гномом за то. что обжег ножку феи; вничью кончается война с муравейным королем; даже Серый Волк кротко служит фее и питается травкой.

В сказочном мире царит та же идиллия, что и в раннем детстве. Поэт провозгласил фею своею Музой, а детский мир — миром своего вдохновения. Естественное право ребенка и поэта на ра­дость, красоту и бессмертие осуществляется в фейной «тиховей­ной» сказке.

Бальмонта называли «Паганини русского стиха», восторгаясь виртуозной музыкальностью его речи. И в детских его стихах заво­раживает магия звуков, сладкоголосие речи. Слово и музыка рож­дают поэтический образ, как, например, в стихотворении «Золо­тая рыбка» из взрослого сборника «Только любовь» (1903). Золо­тая рыбка олицетворяет чудо музыки на сказочном празднике:

В замке был весёлый бал,

Музыканты пели. Ветерок в саду качал

Лёгкие качели. В замке, в сладостном бреду,

Пела, пела скрипка. А в салу была в пруду

Золотая рыбка. <...>

Хоть не видели её

Музыканты бала. Но от рыбки, от неё

Музыка звучала...

Многие из «взрослых» стихов Бальмонта можно предлагать де­тям с самого раннего возраста, настолько они полны весенним, первозданным чувством, настолько близко граничат с музыкой, что доступность слов теряет свое значение.