Территория № 3 – это южные земли империи.
Они включают Украину, Крым, северный Кавказ, земли донских казаков. Здесь вели завоевательные походы войска, напрямую подчиненные Петербургу. Поэтому Екатерина II после завоевания этих территорий напрямую разставляла здесь своих губернаторов.
Территория № 2 – это так называемая Московия.
Которая формально тоже входила в состав Российской империи – но имела широкое самоуправление. Здесь правили древние боярские рода Московского царства – которых Пётр Первый и Екатерина Вторая понизили в правах, но полностью подчинить не смогли. И эти древние боярские рода заседали в Московском Сенате. И имели право низвергать и возводить на трон монархов. И некоторые из них были царских Рюриковских кровей. Куда там до них худородным Романовым-Гольштейнам!
Так что центральная провинция-метрополия Московии имела значительный вес, значительное влияние и значительную самостоятельность в Питерской империи из-за мощного противостояния древних боярских родов Москвы – и их нежелания признавать власть Петербурга.
Другие осколки Тартарии (Устюг, Вятка, Пермь и Тобольск), судя по тому, как выделены границы этих территорий, тоже всё ещё имели какую-то автономию от империи.
В Московии мы видим такие города, как Смоленск, Москва, Нижний Новгород, Казань.
В 1812 году ИМЕННО ПО ЭТОМУ ПУТИ будет двигаться армия Наполеона.
ВМЕСТЕ с армией питерского властителя Александра.
ПРОТИВ общего врага – Московии.
МЕЖДУ территориями Питерской метрополии Романовых. Даже не заходя на них.
Армия иностранных наёмников Питерской империи Романовых гордо шла ПО ЧУЖОЙ ЗЕМЛЕ в победном авангарде – захватывая почти без боя территорию московитско-тартарских «неприятелей». Разоряя и грабя их Руськие селения, грады, храмы…
Армия Наполеона шла за ними в арьергарде – тыловом охранении – как бы «догоняя» убегающих вперёд союзников. Вот откуда вся эта чушь о «хитром плане» Кутузова – почему-то постоянно отступавшего-убегавшего вперёд от «догонявшего» его Наполеона.
И вот это совместное российско-французское вторжение, эту хищническо-захватническую войну Питерской метрополии и кровожадного Корсиканца против Московской Тартарии – официозные пропагандоны империи назовут потом «Отечественной войной 1812 года»! Которая по сути была Гражданской.
Потом они перепишут изторию под себя. И напишут тонны лживых книг. И нарисуют горы фальшивых «схем сражений». Снимут десятки говно-фильмов о пафосном и мажорном «героизме» оккупантов – пришедших грабить, насиловать, убивать своих братьев-славян, русов, ариев. Чтобы отжать их земли, их воды, их леса, их поля, их степи... Чтобы забрать их Долю, Волю, Суть-бу – и саму их Жизнь! Чтобы дать им взамен всего этого рабскую недолю, неволю, тиранию чужих хищных тварей-паразитов – лишь только прикидывающихся «людьми»!
Они будут праздновать свои пирровы псевдо-говно-«победы», хвастаться ими, разсказывать детям сказки о «злых французах»-тартарах – якобы коварно напавших на них – которых победило добро предобрейшее оккупационных российско-французских войск. Впрочем, всё это они разскажут и о «злых монголах»-тартарах…
Но Время Правды пришло. Пришло Время Ведать её! Пришло Время утвердить её в Земной Яви!
Ммм… Каких ярких и выразительных типажей-тартар мы видим на этой картине! «Император Александр 1 показывает Наполеону казаков, башкир и калмыков»... На картах того времени это – земли вольной Казачьей Орды, одна из Тартарий. Они пришли говорить о мире – но готовы к войне. Ооо, КАК они смотрят на питерского властителя Александра и его союзника-партнёра Боунапарта! Как точно, чётко, выразительно запечатлел красноречивую силу их взглядов художник Пьер Бержере – очевидец тех событий…
Они хоть сейчас готовы самолично давить этих самодовольных лощёных гадов в лосинах – презрительно смотрящих сквозь них свысока пустыми глазами. Хотящих захватить и «сожрать» их родную землю, их миры и пространства любви, их маленькие Орды-Тартарии. Смотрите: это же совсем другой мир! Совсем другая цивилизация, другая империя! Жёлто-чёрный стяг с гербом Тартарии, луки, копья, кривые ордынские сабли, живописные причудливые наряды и безподобные головные уборы – каждый воин ярок и самобытен, уникален, одет на свой вкус и цвет.
Никакой регулярной «казачьей армией» типа Платова и донцов-кубанцев, общей формой, дисциплиной – и тем более подчинением какому-то там питерскому властителю Александру, тут и не пахнет! Формальное уважение послов при передаче ультиматума руководству вражеской стороны, двум вождям объединённых французско-российских войск.
Да, это была война миров... Война Питерской метрополии Романовых и «европейской коалиции» Наполеона – ПРОТИВ объединённых войск Московской Тартарии и Казачьей Орды!
А крестьяне-партизане Московской Тартарии часто путали французских и русских офицеров – носивших почти одну и ту же форму, говоривших на французском языке. Для них все они были враги, чужие, хищники, оккупанты. Валили «дубиной народной войны» и тех, и этих.
Гусар-герой Денис Давыдов из рода чингизидов, кровный потомок Чингиз-хана по отцу, категорически отказался воевать и под знамёнами «корсиканского чудовища» – и под знамёнами его союзника Александра.
Гусар-герой Денис Давыдов счёл своим долгом противостоять общему врагу всех Тартарий – начав СВОЮ Партизанскую войну… И многие руськие по Духу офицеры-герои ушли за ним в партизанский движ. Создавали СВОИ отряды. И как могли, кошмарили, долбили, бомбили, стреляли, рубили, резали, взрывали «французских партнёров» под видом отморозков-тартар, московитов-фанатов. Ну что с нас, варваров, взять, какой с нас спрос?
Но эта Московская Тартария – переехавшая-разрезавшая Питерскую империю напополам – стояла, как кость в горле, и на пути Наполеона… Устремлённого к покорению-захвату Сибирской Тартарии со всеми её несметными богатствами – или к военному союзу с ней. И на общий выход к Индийскому Океану… Причём он даже не скрывал своих наполеоновских планов – ни от друзей, ни от врагов.
И конечно, никак невозможно было обойтись в этом крайне рискованном деле без военного союза с Питерской империей-метрополией Романовых, без военной помощи и поддержки «брата Александра».
Боне нужен был верный союзник и надёжный партнёр. Но быть таким никак не хотел – да и не мог по своей змеиной натуре – «властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой». Который тщательно маскировал и скрывал до поры до времени свои гнусные планы-намерения.
Как и положено это делать всем гнилым, трусливым, лживым, хитрым, подлым, бездушным, безсердечным, безчеловечным тварям-сущностям – как бы живущим за и вместо людей свои паразитские псевдо-жизни.
И конечно, все эти наполеоновские планы означали полный крах колониальной политики Англии – уже тогда бывшей под полным управлением рептилоидного банкирского клана Роштильдов. Которым всё это «безумство храбрых» грозило полным экономическим и финансовым банкротством, сокрушением былого могущества и авторитета Британии – как безспорной «владычицы морей».
И конечно, английские агенты-иезуиты – руками русских гвардейцев убившие мечтавшего о том же Индийском океане Павла Первого, и жёстко курировавшие-пасшие его сына Александра Первого – никак не могли допустить такое.
Да и вполне самостоятельные народы ещё живых и всё ещё сильных Тартарий – Московской, Сибирской, земель Казачьей Орды – тоже были категорически против таких вот имперских планов-амбиций «корсиканского чудовища».
Но московитские бояре-воеводы – как всегда, думавшие только о благе своих жирных брюх и жоп, и много раз сдававшие-сливавшие Москву захватчикам – и в этот раз поступили так же. Они, как крысы, тупо свалили с Москвы, забив на неё и НаРОД – как только запахло жареным. Несмотря на то, что объединённое войско московитов и Казачьей Орды уже стояло на позициях под Бородино. Готовое стоять насмерть за свою РОДину, за Московскую Русь и Тартарию.
Так что Кутузов-Смоленский, получивший свой титул за взятие почти не сопротивлявшегося града Смоленска – тоже входившего в состав Московской Тартарии – под Бородино воевал совсем не с французами… А с объединённым войском вольных ордынских племён и московитов. Которые ему и наваляли, кстати.
Кутузов был РАЗБИТ под Бородино! Из-за крайне низкого воинского духа российской армии – бо’льшая часть которой в душе была ПРОТИВ пролития братской крови, ПРОТИВ этой Гражданской войны. Но что поделать, приказ есть приказ… Как и тысячу лет назад, как и каких-то сто лет назад, в мороке слепой вражды и взаимной ненависти Руськие рубили Руських – на потеху общим врагам.
Разбитый под Бородино Кутузов в тартарскую Москву так и не вошёл. Он просто свалил с потрёпанной армией вглубь Московии – ушёл на Рязань по старой рязанской дороге… Продолжая кошмарить-разорять города и веси Московской Тартарии. Продолжая своё загадочное для изториков хитроплановое «бегство-отступление» в тыл противника – «с целью сохранения армии». Предоставив захват и зачистку Москвы союзнику-Наполеону – дав ему «зелёный свет».
В тартарскую Москву отступили-вошли оборонявшие её войска московитов и ордынских казачьих племён. Тоже сильно потрёпанные, измождённые, понёсшие большие потери. Но московских бояр-воевод уже след простыл. Возглавить и продолжить дальнейшую оборону Москвы было некому. Удержать её не было никакой возможности – резервная свежая армия захватчиков уже стояла под ней.
Поэтому на общем совете тартарско-ордынских войск было принято решение отступить, сдать-оставить Москву. При отступлении в Москве было брошено более тридцати тысяч раненых и огромное количество оружия – сто пятьдесят шесть орудий и двадцать семь тысяч ядер, семьдесят пять тысяч ружей и сорок тысяч сабель, шестьсот знамён и тысяча штандартов.
Было брошено всё лишнее оружие – которое затрудняло бы отступление. Не было никакого смысла тащить с собой все эти тяжеленные орудия, ядра, лишние ружья, сабли, знамёна… Не было для вывоза всего этого «добра» столько телег-повозок и коней – которых нужно было кормить-поить. Которые крайне медленно тащили бы это всё по размытым и скверным дорогам Московии.
Раненых тоже взять с собой не могли – они бы все умерли по дороге в тех же повозках. Некому было их лечить. Некому было их кормить-поить – и заботиться о них. И французская кавалерия влёгкую настигла бы все эти тяжеленные обозы, вырубила бы остатки тартарской армии, добила калек. Вот поэтому отступавшие уходили налегке… Вот поэтому всех раненных оставили «на милость победителя» – благородная традиция тех времён. Благо что в Москве у них была вода, еда, медикаменты, крыша над головой.
Вместе с тартарско-ордынскими войсками из тогда ещё белокаменной Москвы ушли почти все, кто мог… Из 200 тысяч населения осталось тысяч двадцать москвичей – и более тридцати тысяч раненых воинов с горой безполезного оружия.
Москва была приготовлена к сдаче и открыта, как ловушка – в которую «корсиканское чудовище» инстинктивно боялось входить. Но деваться было некуда. Он вошёл – и ловушка захлопнулась.
Захваченный им Московский Кремль подвергся внезапному ядерному удару неведомых сил – разрушившему и сжёгшему белокаменный Кремль вместе с половиной белокаменной Москвы в термоядерной топке полыхавшего несколько дней и ночей пожара! Горело всё… Даже то, что никак не могло гореть. И пламя было до небес в густых клубах чёрного дыма.
В личной переписке Наполеон просил прощения у «любимого брата Александра» за то, что был вынужден ПЕРВЫМ вступить во вражеский стольный град Москву! Ключи от которой бояре Московской Тартарии так и не принесли ему – так долго и тщетно ждавшему их в позе ждуна на Поклонной горе.
Тема этих самых злых московских бояр – так жёстко обломивших с ключами простодушного Боню – была популярна в 19 и даже в 20 веке: у писателей, поэтов, художников…
Наполеон на Поклонной горе ожидает депутацию бояр с ключами от Москвы. В. В. Верещагин, 1892 год.
Но позвольте, откуда взялись в Российской (то бишь Питерской) империи древние родовые бояре – да ещё московиты-тартары?!
Ведь просвещённая и образованная-цивилизованная на европейский лад, онемеченная-офранцуженная Питерская метрополия давно извела-упразднила их и весь институт боярства – как чуждый классовый элемент, как смешной атавизм, пережиток тартарского варварства! Заменив их удобным дворянством.
Которое можно дать хоть кому за любые заслуги – а можно и отобрать за плохое поведение.
В российской армии Питерского властителя Александра был ооочень большой процент иностранцев-наёмников… Немцы, французы, англичане, датчане, шведы, итальянцы, поляки, грузины – да кого только не было там!
Имевшие подданство других стран. Имевшие те же награды, что и у многих французских офицеров. Говорившие на том же французском языке. Они так же боялись и ненавидели «диких варваров»-тартатр, как и их французские партнёры. Они-то и воевали в основном… Иностранцы-наёмники разоряли, грабили, убивали, насиловали вольных русов-славян. Лили руськую кровь рекой. Хвастаясь своими «подвигами».
Победители пишут СВОЮ изторию...
Но Правда по-степенно пробуждается, просачивается, торжествует… Горькая и страшная Правда о той братоубийственной позорной войне пробуждается в нашей РОДовой Памяти – как пробуждается память о Великой Тартарии.
Которая, тем не менее, всё ещё жива в ОБЩЕМ ПОЛЕ Сознания Чело-вечества, Земли и Вселенной. Великая Тартария жива в нашей РОДовой Памяти, в наших генах-хромосомах, в нашей крови… Великая Тартария является той Великой Общей Душой – в которую слились когда-то совсем не братские народы СССР, ставшие единой Советской Империей. Ставшие самым мощным и справедливым Государством.
Безкорыстно, честно, великодушно помогавшим, защищавшим, освобождавшим, спасавшим другие народы. Давшим им независимость, государственность, образование… Равные для всех права и возможности. В том числе возможность максимально развить свою национальную культуру, максимально разкрыть и выразить свою национальную самобытность. Ничего подобного нигде никогда раньше не было – за всю историю Человечества.
Вот поэтому сейчас так важно ведать-чувствовать-знать горькую Правду нашей часто совсем не героической истории… Наших взлётов и падений, наших триумфов и трагедий, наших спасений и катастроф.
Вид Москвы Тартарской – сгоревшей в загадочном сверхмощном взрыве, очень похожем на ядерный... Это французская медаль «За взятие Москвы», 1812 г. Видим загадочные кресты-антенны на куполах многофункциональных храмовых комплексов – накопители, генераторы, трансформаторы атмосферного электричества. Которые могли давать электроэнергию для совершенно фантастических иллюминаций при коронациях (есть картины маслом художников-очевидцев оных), при проведении официальных праздников и торжеств, а также для яркого электрического освещения всего храмового комплекса и Кремля.
Иллюминация на коронации Александра 1, 15 сентября, 1801 год. Соборная площадь, Московский кремль.
Иллюминация на коронации Александра Третьего, 1883 год.
Иллюминация на коронацию Николая Второго, 1896 г.
Французы в Москве. 1812 год.
Картина неизвестного немецкого художника.
«Первым загорелось огромное торговое здание, помещавшееся в центре города в одном из богатейших кварталов. И тотчас же Наполеон поспешил отдать соответствующие приказания. А при наступлении дня сам поспешил на место пожара, обратившись с грозной речью к молодой гвардии – и к Мортье, который в ответ указал ему на дома, крытые железом: они продолжали стоять запертыми, нетронутыми, без малейшаго следа взлома – а между тем чёрный дым клубился, выходя из них… Тогда наши удалились в уцелевшие кварталы в поисках новых жилищ. Но прежде чем войти в эти запертые и покинутые дома, они останавливались, услышав там лёгкий треск взрыва. Вслед за ним поднималась тоненькая струйка дыма – которая быстро становилась густой и чёрной, затем красноватой, наконец принимала огненную окраску – и вскоре всё здание обрушивалось в вихре пламени!»
«Пожар Москвы 1812», Мемуары графа де-Сегюра.
Пожар Москвы. Иоганн Адам Клейн. 1816 г.
Сильнее всего пострадал центр города. Несмотря на то, что был застроен исключительно каменными и кирпичными зданиями. Даже от Кремля почти ничего не осталось. Хотя от окружающих построек его отделяли широкие площади и рвы. Такие, например, как Алевизов ров (тридцать четыре метра в ширину и тринадцать в глубину). Который проходил от Арсенальной башни до Беклемишевской. Этот огромный ров после пожара оказался полностью завален обломками и мусором. После чего заровнять его стало проще, чем расчистить.
Бригадный генерал граф Филипп де Сегюр в своих воспоминаниях писал:
«Два офицера расположились в одном из кремлёвских зданий, откуда им открывался вид на северную и восточную части города. Около полуночи их разбудил необычайный свет – и они увидали, что пламя охватило дворцы: сначала оно осветило изящные и благородные очертания их архитектуры, а потом всё это обрушилось… Сведения, приносимые съезжавшимися со всех сторон офицерами, совпадали между собой. В первую же ночь, с 14-го на 15-е сентября, ОГНЕННЫЙ ШАР спустился над дворцом князя Трубецкого – и поджёг это строение».
Очень странный пожар... Необычайный свет. Огненный шар. Пламя, обрушивающее дворцы! Не глинобитные мазанки – а многоэтажные здания! Не зажигающее – а освещающее. Сначала. А затем обрушивающее! Насчёт шара – вообще без комментариев. В любой кинохронике ядерных испытаний видим именно такой шар.
Очаги возгорания возникали в разных местах города – и не были связаны друг с другом. Вскоре Кремль, где остановился Наполеон, оказался в огненном кольце.
Наполеон, которого обвиняют в поджоге Москвы и взрыве Кремля, сам едва уцелел во время этого пожара.
Граф де Сегюр разсказывает: «Тогда наши после долгих поисков нашли возле груды камней подземный ход, выводивший к Москве-реке. Через этот узкий проход Наполеону с его офицерами и гвардией удалось выбраться из Кремля».
Де Сегюр вспоминает: «Мы подвигались по огненной земле, под огненным небом, меж двух огненных стен. Нестерпимый жар палил наши глаза, но нам нельзя даже было зажмуриться, так как опасность заставляла смотреть вперед. Дышать этим разкалённым воздухом было почти невозможно. Наши руки были опалены, потому что приходилось то защищать лицо от огня, то отбрасывать горящие головешки, ежеминутно падавшие на наши одежды.
Те же из наших, которые раньше ходили по городу, теперь, оглушённые бурей пожара, ослеплённые пеплом, не узнавали местности, да и кроме того, сами улицы исчезли в дыму и обратились в груды развалин… От великой Москвы оставалось лишь несколько уцелевших домов, разбросанных среди развалин.
Этот сражённый и сожжённый колосс, подобно трупу, издавал тяжёлый запах. Кучи пепла, да местами попадавшиеся развалины стен и обломки стропил, одни указывали на то, что здесь когда-то были улицы. В предместьях попадались русские мужчины и женщины, покрытые обгорелыми одеждами. Они подобно призракам, блуждали среди развалин… От французской армии, как и от Москвы уцелела лишь одна треть».
Все, кто выжил, находились в состоянии шока. То, что превратило Москву в руины и пепел, потрясло очевидцев до степени шока. Только этим можно объяснить «призрачное» состояние жителей города – уже ни от кого не скрывавшихся; десяти тысяч русских солдат, отчасти вооружённых – которые уже не думали воевать с французами, или просто покинуть город (были деморализованы и дезориентированы); французских солдат – которые тоже не обращали внимания на присутствие вооружённого противника.
Дальше – больше. Следом за пожаром начались болезни.
Московский житель разсказывает: «Казармы были завалены больными солдатами, лишёнными всякого присмотра, а госпитали ранеными – умиравшими сотнями от недостатка в лекарствах и даже в пище… Улицы и площади были завалены мёртвыми окровавленными телами человеческими и лошадьми… Стенали борящиеся со смертью раненые, коих иные проходящие мимо солдаты, из сострадания прикалывали с таким точно хладнокровием, с каким мы в летнее время умерщвляем муху… Целый город превращён был в кладбище».
Всего погибло более восьмидесяти тысяч человек. Более 20 тысяч москвичей, более 30 тысяч раненых руських воинов-тартар, более 30 тысяч французов – тоже раненых и больных, пострадавших в огне пожара.
Из девяти тысяч ста пятидесяти восьми строений было уничтожено шесть тысяч пятьсот тридцать два.
Пожар в Москве 15 сентября 1812 года. И. Л. Ругендас, 1813 год. Видим московитов-тартар и французов – которые убивают друг друга. Вся Москва полыхает в кольце термоядерного пожара… Видим вспышки загадочных взрывов – и горящие каменные дома, которые обрушатся спустя какое-то время.
«Это было огненное море… Небо и тучи казались пылающими, горы красного крутящегося пламени, как огромные морские волны, вдруг вскидывались, подымались к пылающему небу – и падали затем в огненный океан. О! Это было величественнейшее и самое устрашающее зрелище, когда-либо виденное человечеством». (Наполеон, письмо жене).
Пожар Москвы в 1812 году. Иван Айвазовский, 1851 год.
Иоганн Христиан Олендорфф. «Вид на Кремль во время пожара Москвы в 1812 году».
Как и на французской медали «За взятие Москвы» 1812 года, снова видим на куполах многофункциональных храмовых комплексов Кремля загадочные кресты-антенны – накопители, генераторы, трансформаторы атмосферного электричества. Никак не связанные с христианской символикой. В огне Московского пожара сгорели древнейшие и ценнейшие рукописи, летописи, документы, артефакты Великой Тартарии-Руси-Орды… Что дало возможность «победителям» чудовищно изказить, переиначить, переписать изторию под себя.
Александр Филиппович Смирнов написал свой «Пожар Москвы» в 1813 году, в возрасте 15 лет – будучи очевидцем тех событий. Юный художник-самовидец изобразил самый пик Московского пожара – постепенно усиливавшегося 14 и 15 сентября, и достигшего наибольших масштабов 16 сентября.
В центре площади изображен император Наполеон в сопровождении свиты. Они разтерянно вглядываются в огненную панораму бешено ревущего пламени от земли до неба – пожирающего Москву.
«Утром 16-го Кремль стал представлять собою остров в центре огненного моря. Стремительный ветер, спровоцированный жестокостью пожара, во сто крат усилился – и стал вести себя непредсказуемо. Из глубин пламени поднимался зловещий шум – и, подобно волнам океана в сильную бурю, прокатывались от одного к другому разкаты непрерывного грома. Это было извержение Везувия, соединённое ни с чем не сравнимым величием ужасного спектакля.»
Капитан 2-го полка пеших гренадеров гвардии Л. Ф. Фантэн дез Одоард
Пожар Москвы 1812 года. Немецкая гравюра, И. Клар, первая четверть 19 века.
Москва после пожара... Напоминает руины Хиросимы.
Карта радиационного фона г. Москвы. Повышенный уровень фоновой радиации в центре Москвы образует характерное пятно, с «факелом», вытянутым в сторону юга.
Но ядерный удар по Москве в 1812 году был только пробным камнем, началом…
Суммарная мощность ядерных зарядов, применённых некой «третьей силой» зимой 1816 года по ВСЕЙ территории Великой Тартарии – выжегших ВСЕ реликтовые древние леса и вызвавших трёхлетнюю «ядерную зиму» в Северном полушарии – по расчётам климатологов, составила около восьмисот мегатонн. Иначе говоря, сорок тысяч Хиросим.
Часть воронок, оставшихся после взрывов – и превратившихся в «карстовые» озёра, свидетельствует об использовании не только ядерных, но и термоядерных боеприпасов. Мощностью от одной до десяти мегатонн.
Но даже в этом случае – упомянутого количества бомб должно было хватить для гарантированного уничтожения практически ВСЕХ населённых пунктов Великой Тартарии. И крупных городов, и маленьких скитов. И больших станиц, и отдельных хуторов. И знатных кремлей, и небольших пограничных острогов.
Вот почему после гибели Великой Тартарии на её территории не возникло несколько менее крупных государств – как это обычно происходит после крушения империй или при разпаде больших стран!
Вот почему русы-ордынцы-тартары не подняли дубину народной войны против новых оккупантов-захватчиков – как всегда это делают Славяне-Арии в случае военного поражения!
Вот почему безкрайние пространства от Урала до Аляски в середине девятнадцатого столетия, когда началось их освоение, оказались практически безлюдными.
Подавляющая часть населения Великой Тартарии сгорела в огне атомных взрывов. Чем и объясняется отсутствие останков миллионов погибших. Уцелевшие задохнулись в дыму пожаров – или умерли от холода и голода. А также от лучевой болезни и раковых заболеваний. И были преданы очищающему огню товарищами, сородичами, друзьями. Ибо свершение Кроды (отправление к Роду с помощью погребального костра) является прямой обязанностью и свещенным долгом каждого Славянина-Ария по отношению к своим погибшим или умершим собратьям.
При этом самый последний из выживших, понимая, что для него устроить Кроду будет уже некому, мог совершить самосожжение…
Огромная цветущая страна в одночасье была превращена в радиоактивное пепелище. И оставалась им долгие годы.
Но годы шли... На месте сгоревших лесов поднялась тайга. Воронки превратились в озёра. А большая часть радиоактивных изотопов разпалась. Радиоактивный фон в эпицентре ядерного взрыва недолго остаётся высоким, т.к. основные изотопы довольно быстро разпадаются.
Вот почему освоение безкрайних пространств от Урала до Аляски началось только в середине девятнадцатого столетия. Когда радиоактивный фон снизился, наконец, до безопасного уровня. Но даже полвека спустя переселенцы не рисковали приближаться к странным круглым озёрам, неизвестно отчего образовавшимся в самых удобных для заселения местах. И дали этим озёрам совершенно безсмысленные имена – Адово озеро, Шайтан-озеро, Чёртово озеро, Мёртвое озеро и т.п.
Опробовав и применив ядерное оружие против Наполеона в Москве, некая «третья сила» убедилась в его эффективности, утвердилась в своей безаказанности – и захотела снова применить его против своего главного врага –оставшихся от Великой Тартарии Орд, Земель, Метрополий. Потому что никаким другим способом сокрушить, покорить, подчинить их было нельзя. Их можно только лишь уничтожить. Но нельзя победить.
Можно только лишь обмануть-заморочить их. Разобщить-разделить их. Натравить-наускать друг на друга. Заставив их воевать между собой, заставив их убивать друг друга. Вот тогда они победят-уничтожать сами себя. И вот именно этот «хитрый план» некая «третья сила» применяет сейчас ко всем нам – потомкам Славных Руських, Ордынских, Тартарских Родов-племён. Применяет его ко всей Коренной Белой Расе – уже многие тысячи лет… Вот поэтому нас сейчас и осталось меньше 4 % от общего количества землян. Вот поэтому каждый из нас, ныне сущих в Яви Земной Чело-вечей Руських Кровей – за себя и за все Рода, за всех погибших и нерождённых Славян-Ариев-Русов – ведёт свою свещенную битву за Жизнь! За само ДРЕВО РАЗУМА-ЖИЗНИ-РОДА во всём ВСЕ-МИРЬЕ. Но это уже совсем другая изтория.
Итак. Сложим разрозненные факты воедино.
В 1816 году в Северном полушарии началась «ядерная зима» – продлившаяся три года. Незадолго до этого самое большое государство мира изчезло с лица Земли вместе со всем своим населением. При этом сгорели все древние российские леса. И появилось множество странных круглых впадин и «карстовых» озёр. Повторное заселение опустевших земель началось лишь через полстолетия. А любые упоминания о Великой Тартарии и тартарах были запрещены.
Ещё каких-то 110 лет назад, в канун 100-летия Бородинской битвы, Наполеон и Александр чествовались вместе – как «герои-победители» в той войне над неким загадочным «общим врагом». Над Московской Тартарией – последним крупным осколком Золотой Орды-Руси, осколком Великой Тартарии.
Памятный знак 1912 года – к 100-летию Отечественной Войны 1812 года. Можете представить себе такую медаль в память о Великой Отечественной Войне 1941-45-го? Сталин и Гитлер над орлом 3-го Рейха – как два главных «героя-победителя» в Войне против своих народов... Абсурд ведь. Немыслимо! Невозможно! А тут нате вам: Саня с Боней братья навек, две головы одного орла. Александр, Наполеон, Кутузов, Платов, Багратион, Де Толль, Милорадович, Фигнер … – все «герои-победители» тут в общей куче. А главный – НАПОЛЕОН!! Общий враг – Народ Великой Тартарии – успешно разбит, побеждён, разделён, порабощён, разобщён, заморочен, забит, запуган, загноблён, духовно сломлен, морально разложен… Готов к активной фазе само-ликвида. Радость-то какая. Это ж просто праздник какой-то. Как тут не выбить памятный знак в честь такой даты?
И вот ещё один памятный знак к 100-летию той Войны – 1812-1912 гг. Чествование ДВУХ императоров-«победителей»… «В ЕДИНЕНИИ СИЛА! » В единении – это да. В единении против нас чужих хищных тварей-паразитов, врагов-захватчиков-погубителей-угнетателей-предателей нашей РОДины и НаРОДа.
Но и в нашем единении против них. В нашей Чело-вечной – т.е. Божьей – Правде, Сути, ПриРОДе. В нашей Чело-вечной любви. В нашем Чело-вечном РАЗ-умении. В нашей Чело-вечной Со-вести и Со-творцовости во ВСЕ-БОЖЬЕМ Промысле. Вот в чём СИЛА НАШЕГО ЕДИНЕНИЯ! Сим победиша. Да будет ТАК.
P.S. –
После бегства из разорённой и сожжённой Москвы жизнь французов постепенно превратилась в сущий ад. Ко всему прочему, им теперь грозили смертью и Царь Голод, и Царь Мороз. «Брат Александр» вероломно предал и бросил вчерашнего союзника-партнёра «брата Боню». Жёстко так поматросил – и бросил. Заманив его вместе с армией в роковую западню Москвы. Подставив их под ядерный удар своих кукловодов-рептилоидов, под «дубину народной войны», под уже постоянно кошмарящий их безпредел партизан. Отказав ему во всякой помощи и поддержке. Оставив его армию в летней форме среди лютой стужи-зимы – и без всякого фуража-провианта. Заставив его потерять в чужой стране почти всю свою армию – и ВСЁ, что было смыслом его жизни. Вынудив его тайно бежать из России. Чтобы сдаться на милость его злейших врагов-англичан – давно вынесших ему приговор.
Наполеон пребывал в забвении, безславии, бездействии, нищете, одиночестве, глубокой депрессии… Наполеон долго и мучительно умирал от скуки, тоски, лейкемии на затерянном в безбрежном океане островке – ставшим его тюрьмой, его последним приютом. Находясь под постоянным надзором своих тюремщиков – бдительно пасших его днём и ночью с вышек. Воюя теперь своей славной шпагой с несметными полчищами наглых крыс – кишащих в его старом домишке.
Остров Святой Елены расположен в таком месте, что сбежать оттуда никак нельзя. Он находится посреди Атлантического океана, а ближайшая суша – Африка, до которой примерно 1800 км. Никаких иллюзий и шансов на освобождение тоже не было и быть не могло – он был осуждён на пожизненное заточение. От него уже ничего не зависело. И вот ЭТО нозило, ранило, убивало его больше всего! В общем, «награда» нашла «героя». Но нам его по-человечески жаль.
Наполеон на острове Святой Елены. Иван Айвазовский.
Зато блестяще выполнивший приказ своих английских кураторов-кукловодов Александр пребывал на вершине триумфа… Как «победитель» Московской Тартарии и «освободитель» Европы, он въехал в Париж на белом коне! Главные враги наглосаксов-мелкобриттов и их кукловодов-рептилидов были сокрушены, уничтожены, обращены в прах – благодаря гнусным предательствам этой гнилой мразоты.
Никогда-никогда-никогда не дружите с мелкими, лживыми, трусливыми, гнилыми, ничтожными, мерзопакостными, зловредными, чужими хищными тварями-паразитами в человеко-подобных биоботах – без живой Чело-вечной Души, Искры, Сути, Со-вести, Правды! Никогда и ни в чём не верьте им – гнобителям-тушителям-губителям-сжирателям ваших Божьих Зёрен-Искр! Никогда не опирайтесь на них своим сознанием. Ничего не хотите, не требуйте и не ждите от них. Никогда на них не надейтесь. Никогда не проецируйте на других существ свои мозговые эго-похоти, эго-прихоти, эго-понты, свои страхи-фобии-паранойи, свои злые и влажные мечты, свои фантазии и надежды, свои проекты и планы!
Потому что эти «другие» всегда сбегут от вас и от ваших заморочек в свой личный ад… И обязательно предадут-сдадут-сольют вас вашим врагам. И вас же ещё во всём обвинят, завиноватят, сделают крайним. Вас же измажут грязью и смешают с дерьмом – за которое держат сами себя и всех других.
Вот об этом мог бы сказать и предупредить нас товарищ Боня. Который когда-то очень сильно обиделся на «злых русских» – отказавшихся взять на службу молоденького младшего лейтенанта французской артиллерии… Они тогда посмеялись над его столь странным для них желанием сохранить своё – пусть очень скромное, но заслуженное и гордо носимое им – воинское звание. На русской службе всем поступившим иностранцам снижалось звание на один чин. Армейские дуболомы высокомерно проигнорили горячее желание Бони служить в именно в Русской Армии именно младшим лейтенантом (подпоручиком) – и участвовать в турецкой кампании во славу русского оружия!
И вот эта сильная душевная боль, обида и ненависть маленького молодого человека с великими амбициями заставили его стать всемирно известным «корсиканским чудовищем» Боунапартом. Заставили его мстить себе и другим за свою недостойность любви – а значит, и жизни. Заставили его погубить не