Дмитрий I Иванович (др.-рус. Дмитрей Ивановичь; 12 октября 1350, Москва — 19 мая 1389, Москва), прозванный Донским за победу в Куликовской битве — князь Московский (с 1359) и великий князь Владимирский (с 1363). Сын князя Ивана II Красного и его второй жены княгини Александры Ивановны.
После смерти отца от мора в 1359 году опекуном 9-летнего князя Дмитрия и фактическим верховным правителем Московского княжества стал митрополит Алексий (Алексей Федорович Бяконт), обладавший сильным характером, большим авторитетом. Двум своим сыновьям Иван Красный завещал владения, оставленные Иваном Калитой соответственно Семёну и ему. После скорой смерти младшего брата эти владения соединились под властью Дмитрия.
В Золотой Орде со смертью Бердибека (1359) началась «великая замятня» — продолжительный период борьбы за власть. Великое княжество Владимирское по смерти Ивана Красного было отдано нижегородско-суздальским князьям. В 1362 году впервые упомянутый русскими летописями в западной части Орды темник беклярбек Мамай, фактически управлявший от имени хана Абдуллы, выдал ярлык Дмитрию Ивановичу, и московское войско выгнало из Переяславля и Владимира Дмитрия Константиновича суздальского. Впоследствии Москва поддержала его права на Нижний Новгород в обмен на отказ от претензий на Владимир, а Дмитрий Иванович женился на его дочери Евдокии.
Распад Золотой Орды коснулся не только её азиатской части: в мордовских землях укрепился Тагай, а в Волжской Булгарии — Булат-Тимур. Тот и другой были разбиты соответственно рязанцами в 1365 году у Шишевского леса и суздальцами в 1367 году на р. Пьяне. В этом ряду побед была и наступательная акция суздальцев, когда они в 1370 году вторглись в Волжскую Булгарию и посадили там мамаевых ставленников. Таким образом власть Мамая распространилась на все земли западнее Волги, и он перешёл к общерусским масштабам политики.
В середине 1360-х годов в Великом княжестве Тверском разгорелся территориальный спор между микулинским князем Михаилом Александровичем и кашинским князем Василием Михайловичем. На сторону кашинского князя встало Великое княжество Московское, чьим правителем был тогда номинально Дмитрий Иванович, а фактически правил митрополит киевский и московский Алексий (сын Василия Михайловича Кашинского Михаил был женат на московской княжне Василисе, дочери Симеона Ивановича Гордого). На сторону Михаила Александровича встал Ольгерд, женатый на его сестре Иулиании. Во время отъезда Михаила к Ольгерду Василий Кашинский с сыном Михаилом, князем Еремеем Дорогобужским и московскими полками подступил к Твери и осадил её. Город взят не был, но были разграблены окрестности на правом берегу Волги. Михаил, вернувшись с литовскими полками, разгромил Еремея, подступил к Кашину, но ушёл, послушавшись тверского епископа Василия.
В 1368 году Дмитрий Иванович позвал Михаила в Москву, митрополит Алексей гарантировал ему безопасность, но над Михаилом был устроен третейский суд, он был захвачен и посажен в заточение. Михаила спас неожиданный приезд в Москву трёх ордынских мурз. Михаила отпустили, но он бежал к своему зятю Ольгерду в Литву.
В 1362 году великий князь литовский Ольгерд Гедиминович разгромил при Синих Водах трёх ордынских князей, включил в состав своего государства Киев, Подолье, Посемье и Переяславль Южный, прекратив данническую зависимость этих земель от Золотой Орды. В 1368 году обострился конфликт в Тверском княжестве, долгое время после разгрома 1327 года находившемся под контролем Москвы. Микулинский князь Михаил Александрович с помощью состоявшего с ним в родстве Ольгерда занял тверской престол, выгнав своего дядю, Василия Михайловича, главу кашинских князей, состоявших в родстве с московскими. Дважды (в 1368 и в 1370 годах) московская рать вторгалась под Тверь и дважды после этого Ольгерд безуспешно осаждал Москву, в которой в 1367 году был отстроен новый белокаменный Кремль - первая каменная крепость на территории города Москвы. Работы по замене деревянных стен и башен на белокаменные большего периметра были проведены в 1366—1367 годах.
И. Е. Забелин предполагал, что материал для строительства поступал из каменоломен села Мячкова при впадении Пахры в Москву-реку. Мячковский камень в Москву доставляли Москвой-рекой. Летом его везли на судах, а зимой — на санях по замерзшей реке.
По данным археологии, каменными были башни и наиболее важные части стены, откуда была наибольшая опасность штурма. Укрепления дополнялись рвом, прокопанным от Неглинной до Москвы-реки. Историк Тихомиров в своей работе «Древняя Москва XII—XV вв.» писал, что первоначальные каменные стены были низкими, а их достройка велась много лет.
С этого времени в летописях часто встречается название — «Москва белокаменная». Появление у Москвы каменных стен позволило великому княжеству Московскому проводить более самостоятельную и агрессивную внешнюю политику. Уже в 1368 и 1370 годах стены спасли горожан от т. н. «литовщины» — выстояли против осады Ольгердом. Обеспечив свой тыл, князь Московский пошёл на обострение отношений с Ордой.
Помимо кремлёвских стен, при Дмитрии Донском были возведены каменные соборы в кремлёвских монастырях, Чудове и Вознесенском.
Осенью 1368 года литовский князь с большим войском двинулся на Москву. Традиционно пытаясь неожиданно ворваться во вражеские пределы, он стал наступать с юго-запада, а не с северо-запада, как обычно. Дмитрий Иванович успел только выслать сторожевой полк, состоящий из москвичей, коломенцев и дмитровцев, под командованием воеводы Дмитрия Минина и Акинфа Шубы. В это время литовцы разгромили дружину стародубского княжества Семёна Дмитриевича Крапивы. Затем Ольгерд взял Оболенск, где был убит князь Константин Юрьевич. 21 ноября на реке Тросна Ольгерд разбил сторожевой московский полк; все князья, бояре и воеводы погибли. Князь Дмитрий заперся в Москве, к которой уже подошло литовское войско. Три дня стояли литовцы, Кремль не взяли, но опустошили окрестности, взяли много пленников и скота. Ольгерд снял осаду, получив известие о нападении на Литву ливонских рыцарей. Литовское войско ушло на запад, разоряя всё на своём пути. Воспользовавшись отсутствием основных литовских сил, московские войска во главе с Владимиром Андреевичем провели ответные набеги в смоленскую и брянскую земли.
В 1370 году, после поражения от Тевтонского ордена большого литовского войска в битве при Рудаве, Дмитрий Московский вновь осадил Тверь; Михаил бежал в Литву.
В Рождественский пост Ольгерд двинулся к Москве с братом Кейстутом, Михаилом Тверским и Святославом Смоленским (за участие в походе он был отлучён от церкви константинопольским патриархом; в 1386 году погиб в сражении с литовцами). Они подошли к Волоколамску, начав штурм кремля. Князь Василий Березуйский погиб от литовского копья, но приступ был отбит. Три дня литовцы грабили окрестности, а затем двинулись к Москве. Осада началась 6 декабря 1370. В это время двоюродный брат Дмитрия Владимир Андреевич Храбрый начал сбор войск в Перемышле, к нему присоединились пронский князь Владимир Дмитриевич и полки рязанского князя Олега Ивановича. Понимая, что Кремль не взять, Ольгерд предложил мир, скрепив его браком своей дочери и Владимира Храброго. Но Дмитрий согласился только на перемирие до Петрова дня. Ольгерд отступил в Литву.
Однако в «Хронике Быховца» — историко-художественном произведении, написанном в середине XVI в., содержится другое изложение событий. Из-за невозможности дать отпор Ольгерду, Дмитрий Иванович послал к нему послов, прося не выгонять его из Москвы, обещая богатые дары, предлагая все что угодно. Великий князь Литовский простил Великого князя Московского, приняв богатые дары, примирившись, сел на коня и приставил к московской стене своё копьё и, возвращаясь назад, громким голосом сказал: «Князь Великий Московский! Помни, что копье литовское стояло под Москвою». После этого, установив границу по Можайск и Коломну, с большой добычей и полоном вернулся в Литву.
К началу 1370-х годов исследователи относят возобновление даннической зависимости находившихся в составе великого княжества Литовского южнорусских земель в рамках литовско-ордынского союза, направленного против Московского княжества, что повлекло за собой складывание оппозиции на восточнославянских землях великого княжества Литовского (в частности, на сторону Москвы перешёл Роман брянский). За участие во втором походе Ольгерда на Москву митрополитом Алексием был отлучён от церкви смоленский князь Святослав Иванович (Михаил Тверской и поддержавший его в местном территориальном споре владыка Василий были отлучены ранее), тогда в 1371 году Ольгерд обратился к константинопольскому патриарху Филофею с просьбой поставить отдельного митрополита в Киев с властью на Смоленск, Тверь, Новосиль и Нижний Новгород.
В 1370 году Мамай выдал ярлык на великое княжение Владимирское Михаилу Тверскому, и тот развернул активные военные действия в Северо-Восточной Руси, в том числе с помощью литовских князей. Дмитрий собрал войска и открыто не подчинился требованиям пришедшего с Михаилом из Орды посла: к ярлыку не еду, Михаила на княжение в землю Владимирскую не пущу, а тебе, послу, путь чист. В 1371 году Дмитрий заключил соглашение с Мамаем, по которому был установлен размер дани ниже, чем при Узбеке и Джанибеке, сам получил ярлык и выкупил находящегося в Орде тверского княжича за 10 тыс.руб. Ольгерд в третий раз лично двинулся на Москву, московское войско вышло ему навстречу, и был заключён Любутский мир, а Владимир серпуховской женился на Елене Ольгердовне (1372).
В 1371 году Дмитрий попытался поставить под свой контроль Рязань (войско возглавлял перешедший на службу в Москву из Великого княжества Литовского Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский), выгнав из неё Олега Ивановича и посадив Владимира Пронского, но Олег вернулся в 1372 году и при заключении Любутского мира упомянут как князь, находящийся в союзе с Москвой. По Рязани пришёлся и первый удар Мамая, в 1373 году, и уже в 1374 году у Дмитрия установилось с ним "розмирие". Исследователи считают, что это означало конец выплаты дани и в том размере, который был установлен в 1371 году. В 1374 же году прошёл съезд князей в Переяславле-Залесском, который предположительно служил консолидации вокруг Москвы антиордынских сил, в том числе, и находившихся в составе великого княжества Литовского. В 1374 году Мамай вновь попытался воздействовать на Дмитрия через Михаила Тверского, вторично выдав ему ярлык, что вызвало поход соединённых сил Северо-Восточной Руси, а также смолян, на Тверь, в результате чего Михаил признал себя младшим братом Дмитрия, обязался участвовать во всех антиордынских акциях Москвы и отказался от претензий на Кашин (1375). Ольгерд провёл карательный поход в смоленские земли.
В 1376 году Дмитрий отправил войско во главе с Дмитрием Боброком в Волжскую Булгарию. Был взят откуп с мамаевых ставленников и посажены русские таможенники. В том же году Дмитрий ходил далеко за Оку, остерегаясь рати татарской. Примерно в том районе (Волчья Вода) указывает местоположение отряда Арапши, готовящегося к вторжению на Русь, «летописная повесть о побоище на Пьяне». В 1377 году московско-суздальское войско выступило на восточные рубежи Руси и было уничтожено там на стоянке татарами из Мамаевой орды, были разорены Нижний Новгород, а затем Рязань.
В 1378 году по приказу Мамая 5 ордынских туменов (50 тыс.) во главе с мурзой Бегичем выступили в поход на Москву, вскоре были разбиты княжеской дружиной на р. Вожа в рязанских пределах. В сражении также участвовал Андрей Ольгердович псковский, перешедший на службу к Дмитрию из Литвы после смерти Ольгерда и потери Полоцка в пользу Ягайло и его союзника Скиргайло. В том же году умер митрополит Алексий, и Дмитрий, желая иметь митрополитом своего духовника Михаила-Митяя, вынудил его постричься в монашество и занять архимандрию в придворном Спасском монастыре. Великий князь отказался принять митрополита Киприана (его люди ограбили митрополита и не пустили его в Москву), за что организаторы и причастные были специальным посланием Киприана отлучены от церкви и прокляты «по правилам святых отцов».
В 1379 году Мамай вновь разорил Рязанское княжество, зимой 1379/1380 годов на московскую службу в Переяславль-Залесский перешёл Дмитрий Ольгердович стародубский и трубчевский. В 1377 году от Ягайла перешли к венгерскому и польскому королю Людовику I Великому волынские и подольские Гедиминовичи, начавшие военные действия против Орды ещё в 1374 году.
К апрелю 1380 года противник Мамая Тохтамыш вышел к устью Дона, однако Мамай предпринял поход на Москву с большим привлечением наёмников (в связи с большими потерями своих войск на Воже), прежде всего генуэзцев. Мамай планировал соединиться на южном берегу Оки с Ягайло литовским и Олегом рязанским. Когда Дмитрий вывел свои войска к Коломне, ему пришло требование Мамая восстановить выплату дани в тех размерах, что были при Узбеке и Джанибеке. Тогда Дмитрий ответил отказом и вывел войска от Коломны за Оку с оставлением стратегического резерва в Москве, а затем и за Дон, ускоряя столкновение с одним только Мамаем. Эпизод с благословением русского войска Сергием Радонежским часть историков относят к битве на Воже, также некоторые убитые в Куликовской битве одновременно называются в качестве убитых в битвах на Пьяне и Воже. После победы на Куликовом поле Дмитрий не продолжил поход вглубь степей (хотя на наличие у него такого плана указывает присутствие в его войске проводников-сурожан) из-за высоких потерь. При этом Мамай, вернувшись в Крым, собрал остаток сил для того, чтобы идти на Русь изгоном, но вынужден был вывести это войско против Тохтамыша и потерпел поражение. Русские князья лишь обменялись посольствами с Тохтамышем по поводу его воцарения. За грабёж возвращавшихся с Куликова поля обозов Олег вторично был изгнан Дмитрием из Рязани, но в 1381 году по условиям мира, аналогичных миру с Михаилом тверским 1375 года, признал себя младшим братом московского князя.
В условиях закрепления за Москвой роли центра консолидации русских земель и борьбы с Ордой митрополит всея Руси Киприан превратился в естественного союзника Дмитрия. В 1381 году Киприан прибыл в Москву. Тем временем в Литве к власти пришли сторонники антиордынского союза с Москвой во главе с князем Кейстутом, который признал влияние Москвы в Смоленске и в верховских княжествах. Андрей Ольгердович вернулся в Полоцк. Однако уже в 1382 году под прямым военным давлением Тевтонского ордена и дипломатической поддержке Орды Ягайло вернулся к власти.
Нашествие Тохтамыша
Нашествие Тохтамыша
В 1377 году правитель Белой Орды (Ак-Орды) Тохтамыш-хан захватил столицу восточной части Орды Сыгнак при помощи Тимура (Тамерлана), а в 1379 году овладел Сараем, а затем землями в низовьях Дона.
Теневой правитель в Золотой Орде Мамай, после своего поражения в Куликовской битве, собрал в Крыму остаток сил для нового похода (но теперь уже «изгоном») на московского князя, но вместо этого ему пришлось противостоять Тохтамышу на р. Калке, где, перед намечавшейся битвой, мурзы и военачальники Мамая слезли с коней и изъявили покорность Тохтамышу. Мамай со всеми богатствами бежал в Кафу, где был убит и ограблен бывшими союзниками генуэзцами.
Тохтамыш послал московскому и другим русским князьям послов с извещением о своей победе над его соперником и их врагом, а также о своём воцарении в Золотой Орде. Послы заявили, что Тохтамыш благодарен Великому Московскому князю Дмитрию за то, что последний разгромил Мамая на Куликовом поле, но он победил не хана Золотой Орды, а темника, узурпатора ханской власти и теперь, когда в Орде пришёл к власти законный хан, из рода Чингизидов, Русь по старине должна платить дань Золотой Орде, за что Тохтамыш обещал Дмитрию Московскому свою милость и защиту от врагов. Послы были встречены со всеми почестями и одарены дорогими подарками, но от дани и признания покорности Дмитрий уклонился.
Летом 1381 года Тохтамыш отправил посла царевича Ак-Хозю с отрядом в 700 человек к Великому князю и другим удельным князьям, однако, доехав до Нижнего Новгорода, Ак-Хозя вернулся в Орду, а в Москву отправил посольство со свитой, которое, по всей видимости, в Москву не прибыло.
В 1382 году в Казани внезапно, чтобы исключить возможность доставки в Москву известий о действиях Тохтамыша, русские купцы и гости были перебиты или заключены под стражу. Их товары и имущество были изъяты, а суда доставлены Тохтамышу для переправы войск через Волгу. Переправив свои войска на правый берег, Тохтамыш скрытно повёл их изгоном.
«Вёл же войско стремительно и тайно, с такой коварной хитростью — не давая вестям обогнать себя, чтоб не услышали на Руси о походе его. »
Нижегородско-Суздальский князь Дмитрий Константинович, своевременно осведомлённый о действиях Тохтамыша, послал к нему посольством своих сыновей Василия Кирдяпу и Семёна, но те, ввиду быстрого передвижения войск Тохтамыша, не застали хана на месте и, гнавшись, настигли его только через несколько дней у границ Рязанского княжества. Олег Рязанский, чтобы не подвергать своё княжество разорению, встретил Тохтамыша за пределами своей земли и изъявил покорность, указав доступные броды на р. Оке. Тохтамыш повёл войско в обход Рязанского княжества с восточной стороны.
Известия «от некоторых доброхотящих, живущих в пределах татарских» о походе Тохтамыша застало Дмитрия Московского врасплох. В Москве началась паника. Великий князь вышел навстречу ордынцам, но, не получив помощи от князей и видя разногласие и недостаток сил, повернул, для сбора рати, на север — через Переяславль в Кострому, а Владимир Андреевич Серпуховской направился в Волок Ламский. Тохтамыш, перейдя р. Оку, взял Серпухов и направился на Москву, «волости и сёла жгучи и воюючи, а род христианский секучи и убиваючи, а иные люди в полон емлючи».
Со многих окрестностей люди с имуществом бежали в Москву, чтобы укрыться за стенами белокаменного кремля. В Москве начались беспорядки. Одни хотели затвориться и держать оборону, другие пытались покинуть город. Между ними произошла распря. На вече было решено никого из города не выпускать. У ворот стояли люди с обнажённым оружием, рогатинами и сулицами, никого не выпуская из города. Дозволено было отбыть только княжеской семье и Киприану. Княгиня Евдокия с детьми отправилась к Дмитрию в Кострому, а Киприан в Тверь.
В Москву прибыл молодой литовский князь, состоявший на русской службе, внук Ольгерда Остей (вопрос о том, чьим сыном из Ольгердовичей являлся Остей, остаётся дискуссионным). До некоторой степени он сумел навести порядок и возглавить оборону. Вокруг города москвичи, чтобы лишить ордынцев материала для осады и укрытия, сожгли все посады. На стенах укрепили забрала, заготовили дёготь, кипящую смолу, кипяток и камни.
23 августа передовой отряд Тохтамыша подошёл к Москве. Приблизившись к стенам, ордынцы спросили горожан: «Есть ли в городе Великий князь Дмитрий?» Им ответили: «Нет». Ордынцы, отъехав от стен, объехали город вокруг, осматривая подступы, ров, ворота, забрала и стрельницы. В городе в это время люди молились в церквях, другие же, вскрыв погреба тех бояр и зажиточных людей, которые ранее покинули город, вынесли мёд и вина.
…и напивались допьяна и, шатаясь, похвалялись, говоря: «Не страшимся прихода поганых татар, в таком крепком граде …ведь страхом двойным одержимы они: из города - воинов, а извне - князей наших.» И потом вылезали на городские стены и бродили пьяные, насмехаясь над татарами, бесстыдным образом срамили их, слова разные выкрикивали, исполненные поношения и хулы. »
Ордынцы же махали им в ответ саблями. Вечером татарский авангард удалился.
Ночью 24 августа к городу подошли основные силы во главе с Тохтамышем. Когда ордынцы приблизились к городским стенам, москвичи пустили в них по стреле. Ордынцы ответили ливнем стрел, поразив многих защитников города, и, приставив лестницы, пошли на штурм. Защитники города лили на штурмующих кипяток, кидали камни, стреляли из луков и самострелов, били с пороков. Также москвичами было использовано огнестрельное оружие, вывезенное из Булгара во время похода 1376 года «иные тюфяки, а иные пушки великие пущаху». Все приступы были отбиты, с большим уроном для нападавших. Один из москвичей, суконник по имени Адам, приметив с Фроловских ворот знатного ордынского военачальника — татарского царевича, пустил в него стрелу из самострела, поразив «во́рога» насмерть.
Следующий день 25 августа ордынцы так же беспрерывно штурмовали город, но безрезультатно. Не сумев взять город силой и понеся при этом тяжёлые потери, Тохтамыш решил прибегнуть к хитрости.
26 августа к городским стенам, для переговоров, подошла делегация, состоявшая из ордынских князей и знатных вельмож. При них также находились сыновья Суздальского князя Василий и Семён, приходившиеся родными братьями жене Московского князя, великой княгине Евдокии. Парламентёры заявили жителям Москвы:
«Царь вам, своим людям, хочет оказать милость, потому что неповинны вы и не заслуживаете смерти, ибо не на вас он войной пришёл, но на Дмитрия, враждуя, ополчился. Вы же достойны помилования. Ничего иного от вас царь не требует, только выйдите к нему навстречу с почестями и дарами, вместе со своим князем, так как хочет он увидеть город этот, и в него войти, и в нем побывать, а вам дарует мир и любовь свою, а вы ему ворота городские отворите».
Их слова подтвердили Нижегородские княжичи Василий Кирдяпа и Семён:
«Верьте нам, мы ваши князья христианские, вам в том клянемся».
Горожане поверили и открыли ворота. Из города торжественно вышли князь Остей, духовенство, бояре и простые люди. Ордынцы же набросились на них и начали всех рубить. Взобравшись на никем не защищённые стены, татары принялись грабить всё и жечь. «И была в граде сеча зла и вне града тако же сеча велика. И до тех пор секли, пока руки и плечи их не ослабли и не обессилели они». Люди толпами метались по улицам, обречённо ища спасения. Татары взламывали двери церквей и выволакивали, грабя и раздевая «донага», укрывавшихся там горожан всех возрастов — от младенцев до глубоких стариков. Срывая драгоценные оклады и ризы с икон, татары топтали и надругались над образами святых и выносили всю церковную утварь. В огне погибло огромное количество книг, свезённых для сохранения в Москву со всех окраин. Была вывезена вся княжеская казна. Все люди были изрублены, сожжены, утоплены или уведены в рабство.
Разграбив Москву, войска Тохтамыша, разделившись, разорили Владимир, Звенигород, Можайск, Юрьев. Жители Переяславля, спасаясь в лодках, отплыли на середину Плещеева озера. Часть ордынского войска, подойдя к Волоку Ламскому, была атакована и наголову разбита наспех собранной ратью Владимира Андреевича Серпуховского. Многие татары попали в плен. Оставшиеся бежали с поля боя и сообщили Тохтамышу о случившемся. Тохтамыш, опасаясь подхода с Костромы войск Дмитрия Московского, немедленно приступил к сбору своих войск и покинул московские пределы, разорив на обратном пути Коломну. Перейдя р. Оку, Тохтамыш, вопреки договору с Олегом Рязанским, разграбил его землю. Олег бежал. Покинув Рязанские пределы, Тохтамыш отправил к Дмитрию Суздальскому вместе с его сыном Семёном посла, своего шурина Шихмата. Василия хан оставил у себя.
Войска Тохтамыша вернулись в Орду с громадной добычей, включая множество уведённых в рабство людей.
Вернувшись в Москву, Дмитрий был ошеломлён увиденным. Он тут же повелел хоронить тела погибших, давая за 80 похороненных тел по рублю. Всего было потрачено на захоронения 300 рублей (то есть 24 000 погибших). В то время население Москвы не превышало 40 000 человек. Народ начал отстраивать города и сёла.
Спустя несколько дней, Дмитрий послал собранное войско на Олега Рязанского, чтобы наказать того за предательство. Олег, с небольшой дружиной, скрылся. 7 октября в Москву из Твери вернулся Киприан, но, из-за конфликта с Дмитрием, вскоре отбыл в Киев. Той же осенью в Москву прибыл посол от Тохтамыша по имени Карач, с предложением о мире. 23 апреля в 1383 году Дмитрий отправил в Орду своего старшего сына Василия. За ярлыком на Великое княжение Владимирское, ещё осенью 1382 года, в Орду отправились Михаил Тверской с сыном Александром и брат Дмитрия Суздальского Борис Городецкий. Однако Дмитрий выплатил Тохтамышу дань за 2 прошедших с поражения Мамая года, за что великое княжение Тохтамыш закрепил за родом московских князей, а Тверское княжество получило независимость от владимирского княжения, вернув в свой состав Кашин.
В 1388 году Тохтамыш выступил против своего бывшего покровителя Тамерлана. Как сообщает персидский историк Шереф-ад-Дин Йезди, в том походе золотоордынское войско частью состояло из русских.
***
Уже в 1382 году произошёл разрыв Киприана с Дмитрием Донским, и Дмитрий вернулся к политике создания собственной митрополии. Перспектива даннической зависимости от Орды сыграла свою роль в вопросе самоопределения спорных между Москвой и Вильно русских княжеств. Новгород, в котором в 1379—1380 годах сидел литовский князь Юрий Наримунтович, в 1383 году принял его брата Патрикея.
В 1384 году при посредничестве вдовы Ольгерда Ульяны Александровны был заключён предварительный договор между Дмитрием и Владимиром, с одной стороны, и Ягайло, Скиргайло и Корибутом, с другой, о бракосочетании Ягайло с дочерью Дмитрия и объявлении православия государственной религией великого княжества Литовского, но в том же году Ягайло подписал с тевтонцами Дубисский договор, по которому обязался в течение 4 лет, напротив, принять католицизм. Второе намерение было реализовано: в 1385 году Ягайло заключил с Польшей унию и женился на наследнице польского престола Ядвиге. Утверждение унии на литовско-русских землях было связано с сопротивлением: в частности, Святослав Иванович смоленский погиб в сражении с литовцами (1386), а Андрей Ольгердович потерял Полоцк (1387).
В 1386 году после нападений ушкуйников на земли по Волге Дмитрий Донской привёл войска из 29 волостей на расстояние 15 вёрст к Новгороду и получил от него контрибуцию 8 тыс. руб. в два срока (сумма в точности соответствовала признанной Дмитрием задолженности по ордынскому выходу за 1381—82 годы; очевидно, Дмитрий хотел таким образом восполнить собранную в 1383—1384 гг. с разорённой войной территории великого княжения и ушедшую в Орду сумму). После очередного конфликта с Рязанью был заключён «вечный мир», скреплённый браком Фёдора Ольговича с дочерью Дмитрия Донского Софьей.
В 1388 году, незадолго до смерти Дмитрия Донского, имел место конфликт с Владимиром Андреевичем Храбрым по вопросу наследования московского престола сыном Дмитрия Василием. Сначала Дмитрием были арестованы серпуховские бояре, затем после обещаний Дмитрием Владимиру дополнительных владений Владимир признал Дмитрия отцом, а Дмитриевичей старшими братьями (после смерти Дмитрия Василию пришлось реализовать обещания отца: Владимир получил Волоколамск и Ржев, а затем обменял их на Углич и Козельск). Дмитрий успел помириться на этом с Владимиром за два месяца до смерти: он умер 19 мая 1389 года.
В своём завещании Дмитрий Донской первым из московских князей упоминает великое княжение (Владимир, Переяславль-Залесский, Кострому), Белоозеро, Дмитров, Углич, Галич. Не менее ново было распоряжение Димитрия, чтобы мелкие князья Московской земли жили в Москве при дворе великого князя, а не по своим вотчинам. Однако, завещание содержало неясные указания на то, кто должен был наследовать великое княжение после Василия Дмитриевича, и завещание использовалось затем Юрием Дмитриевичем в борьбе против племянника Василия Васильевича, к которому в 1425 году при поддержке его деда по матери Витовта и хана Улу-Мухаммеда в нарушение родового принципа наследования перешло великое княжение.
«Воспитанный среди опасностей и шума воинского, он не имел знаний, почерпаемых в книгах, но знал Россию и науку правления; силою одного разума и характера заслужил от современников имя орла высокопарного в делах государственных, словами и примером вливал мужество в сердца воинов и, будучи младенец незлобием, умел с твердостию казнить злодеев. Современники особенно удивлялись его смирению в счастии. Какая победа в древние и новые времена была славнее Донской, где каждый россиянин сражался за отечество и ближних? Но Димитрий, осыпаемый хвалами признательного народа, опускал глаза вниз и возносился сердцем единственно к Богу Всетворящему. — Целомудренный в удовольствиях законной любви супружеской, он до конца жизни хранил девическую стыдливость и, ревностный в благочестии подобно Мономаху, ежедневно ходил в церковь, всякую неделю в Великий Пост приобщался Святых Таин и носил власяницу на голом теле; однако ж не хотел следовать обыкновению предков, умиравших всегда иноками: ибо думал, что несколько дней или часов монашества перед кончиною не спасут души и что государю пристойнее умереть на троне, нежели в келье».
— Н. М. Карамзин, «История государства Российского», том 5, глава I
За первые 20 лет своего правления Дмитрий сумел стать признанным главой антиордынской политики в русских землях, собирателем русских земель («всех князей русских привожаше под свою волю»). Представление о независимости и политическом единстве Руси стало при нём совпадать с идеей сильной великокняжеской московской власти. Великое княжество Владимирское окончательно перешло под власть Москвы, тем самым сделав процесс московского возвышения необратимым. Территория Московского княжества расширилась при Дмитрии за счёт территорий Переяславля, Галича, Белоозера, Углича, Дмитрова, части Мещеры, а также костромских, чухломских, стародубских и северных коми-зырянских (где была основана Пермская епископия) земель.
С другой стороны, были потеряны западные земли, включая Тверь (1383) и Смоленск (1386), а основная территория была разорена как войнами с Великим княжеством Литовским (с первым литовским вторжением в 1368 году закончилась отмеченная летописцем тишина великая на 40 лет, наступившая в Северо-Восточной Руси после разгрома Твери) и другими княжествами, так и нашествием Тохтамыша и последующей выплатой значительной дани. По мнению Костомарова Н. И.
Княжение Димитрия Донского принадлежит к самым несчастным и печальным эпохам истории многострадального русского народа. Беспрестанные разорения и опустошения, то от внешних врагов, то от внутренних усобиц, следовали одни за другими в громадных размерах
— Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей
К беспрестанным разорениям и опустошениям, то от внешних врагов, то от внутренних усобиц, необходимо добавить необыкновенные природные обстоятельства того времени — нашествие чумы, редкую по интенсивности солнечную активность и, как следствие, пожары, засухи, голод. К примеру, Н. М. Карамзин писал:
«Сия жестокая язва несколько раз проходила и возвращалась. В Смоленске она свирепствовала три раза: наконец (в 1387 году) осталось в нём только пять человек; которые, по словам летописи, вышли и затворили город, наполненный трупами».
— Н. М. Карамзин, «История государства Российского», том 5, глава I
.
В самой Москве, кроме белокаменного Кремля, были возведены монастыри-крепости (Симонов, Андроников), прикрывавшие подступы к центру города. При Дмитрии Донском в Москве была впервые начата чеканка серебряной монеты — раньше, чем в других русских княжествах и землях. Культурную жизнь княжества времён Донского характеризует создание произведений, связанных с победой русского оружия (ставших позже основой «Сказания о Мамаевом побоище» и «Задонщины», прославлявших успехи русского оружия на Куликовом поле).
Великий князь владимирский и московский Дмитрий Иванович Донской умер 19 мая 1389 года, погребён в Москве в Архангельском соборе Кремля.
Единственной женой Дмитрия была Евдокия, дочь великого князя Суздальско-Нижегородского Дмитрия Константиновича. У Дмитрия и Евдокии было двенадцать детей:
Даниил Дмитриевич (1370 — 15 сентября 1379).
Василий I Дмитриевич (30 декабря 1371 — 27 февраля 1425).
Софья Дмитриевна (умерла в 1427), в 1387 году вышла замуж за Фёдора, сына Олега Рязанского.
Юрий Дмитриевич Звенигородский (26 ноября 1374 — 5 июня 1434).
Мария Дмитриевна (умерла 15 мая 1399) — вышла замуж за князя мстиславского Лугвения (Семёна), сына великого князя Литовского Ольгерда.
Анастасия Дмитриевна — вышла замуж за Ивана Всеволодовича, князя Холмского
Симеон Дмитриевич (умер 11 сентября 1379).
Андрей Дмитриевич Можайский (14 августа 1382 — 9 июля 1432).
Пётр Дмитриевич Дмитровский (29 июля 1385 — 10 августа 1428).
Анна Дмитриевна (родилась 8 января 1387) — вышла замуж за князя Юрия Патрикеевича
Иван Дмитриевич (1380 — 29 июля 1393). В монашестве Иоасаф.
Константин Дмитриевич (14 мая 1389 — 1433) — князь Углицкий
Причислен к лику святых на Поместном соборе РПЦ в 1988 году. День памяти — 19 мая (1 июня нового стиля). Также его память празднуется в соборе Тульских святых, день памяти 22 сентября. С 2015 года установлено общее празднование памяти Дмитрия Донского и княгини Евдокии 19 мая (1 июня).
Имя Дмитрия Донского за несколько столетий стало символом русской воинской славы. В годы Великой Отечественной войны в честь Дмитрия Донского была названа танковая колонна, созданная по инициативе Московской патриархии на пожертвования верующих и переданная в 1944 году танковым войскам СССР. В 2002 учреждён Орден «За Служение Отечеству» в память святого великого князя Дмитрия Донского и преподобного игумена Сергия Радонежского. В русском флоте именем князя в разное время были названы парусные линейные корабли 1771 и 1809 годов постройки, винтовой фрегат, океанский броненосный крейсер и атомная подводная лодка.
Именем Дмитрия Донского названы:
Бульвар Дмитрия Донского, Северное Бутово, Москва, Россия
Станция метро «Бульвар Дмитрия Донского», Северное Бутово, Серпуховско-Тимирязевская линия, Москва, Россия
Ул. Дмитрия Донского, Калининград, Россия
Ул. Дмитрия Донского, Павловский Посад, Павлово-Посадский район, Московская область, Россия
Ул. Дмитрия Донского, Коломна, Московская область, Россия
Ул. Дмитрия Донского, Краснодар, Краснодарский Край, Россия
Ул. Дмитрия Донского, Новосибирск, Россия
Ул. Дмитрия Донского, Уфа, Россия
Ул. Дмитрия Донского, Одесса, Украина
Набережная Дмитрия Донского, Коломна, Московская область, Россия
Площадь Дмитрия Донского, Дзержинский, Московская область, Россия