Путаница коренится в заблуждении относительно движущей силы истории. Заблуждением является, как и в случае со многими заблуждениями, однобокое упрощение, которое поверхностно может выглядеть истиной. Утверждается, что "классовая борьба является движущей силой" истории (с. 114). Эта зацикленность на часто повторяемых доктринёрских клише является лишь видимостью истины. Это полуправда, которая, будучи вырвана из контекста, может привести к ложным выводам.
Марксистские науки политической экономии и истории помещают классовую борьбу в надлежащий ей контекст – способ производства, включающий как производительные силы, так и производственные отношения. Классовая борьба является доминирующей характеристикой производственных отношений, начиная с той временной точки, в которой производительные силы переходят от абсолютной дефицитности к относительной дефицитности и относительному изобилию, и простирается до той временной точки, в которой фактически достигнуто абсолютное изобилие в производстве. Последний пункт нигде на нашей планете – по крайней мере, пока – не достигнут. Период фактически достигнутой относительной дефицитности или относительного изобилия в производстве порождает и сохраняет классы, которые владеют средствами производства — рабовладельческого класса, землевладельческого класса, и класса, владеющего сельскохозяйственными и промышленными предприятиями, — как и классы, которые не владеют средствами производства: рабов, крепостных крестьян, рабочих (в капиталистических странах).
Все это элементарно, но выводы не представляются столь очевидными. Способ производства является движущей силой истории на стадии производства, на протяжении примерно последних десяти тысяч лет. До стадии производства, в течение примерно трёх миллионов лет, движущей силой человеческой истории был способ собирательства. В эпоху собирательства уровень сил собирательства определялся, в конечном счете, уровнем отношений, с одной стороны, между людьми и средствами собирательства, а с другой – между людьми и людьми. В течение трёх миллионов лет не было классов владельцев и невладельцев, и поэтому, следовательно, не было классовой борьбы. Классовая борьба не была движущей силой истории человечества до его перехода к эпохе производства. С наступлением эпохи производства, способ производства стал движущей силой, основным источником изменений в истории.
В рамках способа производства, с его двумя неразделимыми аспектами – производительными силами и производственными отношениями – именно развитие производительных сил привело, в конечном счете, к изменениям в производственных отношениях, породив тем самым новые имущие и неимущие классы в их взаимном антагонистическом конфликте. Производительные силы состоят из средств производства – орудий, механизмов и сырья – и навыков рабочих сил, которые работают с орудиями или управляют механизмами. Именно это сочетание рабочей силы и средств производства производит продукты – в форме либо новых средств производства, либо предметов потребления. Законом политической экономии и истории в эпоху производства является то, что уровень производственных отношений в конечном счете определяется уровнем развития производительных сил. Производительные силы являются содержанием, в то время как производственные отношения являются формой, в рамках которой осуществляется производство. В конце любой данной стадии форма может отставать и чаще всего отстаёт от содержания, и в этот момент непосредственно определяющим элементом является классовая борьба. Так, например, обстоит сегодня дело в Соединенных Штатах и Западной Европе. Или может сложиться такое особое стечение обстоятельств, которое на какой-то момент переставляет местами роли производительных сил и производственных отношений, которые впоследствии возвращаются к своим обычным типам взаимоотношений – как в Советском Союзе, Китае и других социалистических странах. После революционного изменения в производственных отношениях, в социалистических странах вновь становится приоритетным развитие производительных сил, но при общественной собственности и планировании. Только развитием производительных сил – определяющего, в конечном счете, элемента – могут социалистические страны достичь производства на уровне изобилия, – того, что ознаменует преобразование в коммунизм.
Во Введении и в разбросанном виде по всему тексту Программы есть ссылки на феноменальный производительный потенциал в Соединенных Штатах с его нынешним движением в сторону автоматизации и кибернетики. В Программе говорится о технологической революции. Но эти ссылки в ней делаются с точки зрения средств производства, а не производительных сил. Эта формулировка оставляет за кадром огромное достижение народа нашей страны: навыки рабочей силы и их конкретное применение в течение последних 150 лет впервые в человеческой истории создали производственный потенциал, способный производить изобилие. А ведь не капиталисты, а работники всех уровней построили механизмы, неавтоматизированные и автоматизированные, управляемые человеком или кибернетически, которые производят механизмы и потребительские товары. Нигде в Программе не воздаётся историческое должное народу Соединенных Штатов в связи этой колоссальной победой. Сосредоточив своё внимание на средствах производства в ущерб производительным силам, как и на том, что средства производства, хотя они и производятся народом, принадлежат вследствие экспроприации монополистическим капиталистам, Программа затушевывает самый важный и решающий факт современных реалий США. Мы уже выполнили то, к чему стремится каждый социалистический народ и для чего он прилагает все усилия. Мы завершили половину условий для перехода к строительству коммунизма.
Сегодня, вследствие этого грубого и славного факта, классовая борьба является определяющим фактором в нашей стране. Поэтому остается лишь реэкспроприировать производимые трудом средства производства. Классовая борьба – как это всегда было – стоит на повестке дня, но она также является определяющим элементом в движущей силе истории, способе производства. Разница в настоящее время, однако, в том, что противоречия между формой и содержанием, между частнособственническими отношениями и силами производства изобилия, так явно резки и разрушительны, саморазрушительны и разрушительны для всего мира, что революционный переход к общественной собственности является переходом к коммунизму, знаменуя конец эпохи производства и начало эпохи творческого саморазвития.
Придерживаясь стратегической цели, за которую работники нашей страны уже пролили пот, их можно побудить к действию и организовать, чтобы они пожали плоды своего труда. Побуждение к действию и организация поднимают проблему того, как представлена стратегия в Программе Коммунистической партии. Здесь противоречия в тексте становятся еще более острыми.