КОМНАТА С МЕЛОМ
Я вытер пот со лба. Только полвосьмого утра, а на градуснике уже тридцать пять градусов жары. Кондиционер в автобусе не работал.
Да-а, ну и денек намечается…
— Эй, парень, — крикнул водитель, — конечная!
«Да уж, точно конечная!» — подумал я. Выпрыгнув из автобуса, я внимательно осмотрел здание.
Двухэтажная средняя школа Милвуд была в ужасном состоянии! Красный кирпич почернел с годами от городской сажи и был весь в трещинах, а местами осыпался. Все окна на втором этаже были заколочены фанерой, а крыша просела.
Лучше смирись, Тревис, сказал я себе и потащился по ступенькам. Ты застрял здесь на все лето.
Пусть мама думает, что хочет. Я не очень-то и пытался завалить учебу в шестом классе.
Просто не повезло, как обычно бывает. Я старался учиться, но столько всего навалилось! То моя кошка Лили котят родит, то у брата новая игрушка на компе. Я уж молчу про телевизор. Ну и… так и понеслось. И вот я оказался в летней школе. А на нее без отвращения и не глянешь.
Открыв ржавую дверь, я шагнул через порог. В главном коридоре меня встретил мрак — едва ли можно что-то разглядеть. Воздух был сухим и спертым. Я закашлялся. Глоток воды из фонтанчика поблизости оказался несвежим на вкус — вода была теплой и мутной.
Пробежался взглядом по коридору — все как будто испарились. Ни ребят. Ни учителей. Никого. Я прошелся по коридору до двери с табличкой «Директор» и дернул ручку. Закрыто. Классные комнаты тоже оказались пустыми. Только скрип моих кроссовок нарушал гробовую тишину. Что-то тут не так. Я пришел не в тот день? А может, не в ту школу?
Тут раздался голос:
— Тревис Джонсон.
Я чуть было не подпрыгнул. Повернулся: такого долговязого и бледного типа я видел впервые в жизни.
— Д-да? — ответил я, запинаясь.
— Вы опоздали, Тревис — произнес он. Его губы, невероятно тонкие, почти не двигались, когда он говорил.
Ну супер, подумал я. Первый день в летней школе — и уже попался. Так держать, Тревис!
Я проследовал за высокой фигурой в классную комнату в конце коридора. Ну естественно, я только сюда не заглянул. Класс был полон. Многих я видел впервые.
Там же я увидел Дули Атуотера и Джанис Хамфриз. Они перешли из моей обычной школы. Джанис была стеснительной, но прикольной. Дули — первый затейник во всей школе. У него тысяча и один способ отмазаться от домашки.
— На последний ряд, Тревис, — велел учитель, — и поторопитесь. — Затем взял мел из подставки и написал на доске: «мистер Гримсли».
Мистер Гримсли сложил руки на груди и пристально оглядел класс. По его кислому взгляду было видно, что ему не впервой.
— Послушайте внимательно, мальчики и девочки, — объявил он, — я не очень-то терплю разгильдяев. Вам ясно, Дули?
— Я? — вопросил тот. — А что я-то?
— Мне известно о вас, Дули, — заявил Гримсли, перебирая карточки. — Мне все известно о каждом из вас. Вы славные дети, но страшно ленивые. Я предупреждаю. Без фокусов у меня на уроке.
Дули растянул рот в ухмылке.
Мистер Гримсли недобро глянул на него, затем продолжил:
— Каждый вечер вам следует выполнять домашнее задание, или готовьтесь посетить комнату с мелом.
— Комнату с мелом? — нервно переспросила одна из девочек. — Что это?
— Если вы, Аманда, не сдадите домашнюю работу утром, то узнаете, — протянул мистер Гримсли.
— Ни один учитель не задает домашку в первый же день! — возразил Дули. — Вы, должно быть, шутите!
— Я не шучу, — отчеканил Гримсли, — а теперь начнем урок.
На первую домашку нам следовало изложить пять причин, почему каждый из нас хотел бы стать пилигримом. Вернувшись домой, я сел за стол на кухне и написал три из них:
1. Много путешествовать.
2. Ужинать с крутыми индейцами.
3. Не надо выбрасывать мусор.
Тут вошел мой брат Крис.
— Айда за мороженым в «Снежный Домик»? — спросил он. — У них появился новый вкус — арахисовый с кукурузным сиропом и мятой.
У меня просто не было выбора! Я был должен пойти, не так ли?
После ужина по телеку показывали «Смертельное оружие». Ну как его пропустить!
И когда я вернулся в школу на следующее утро, в моем списке было только три пункта за то чтобы стать пилигримом.
И все же на три больше, чем у Дули.
— Где ваша работа, Дули? — осведомился мистер Гримсли.
— Дайте мне еще времени, — отвечал Дули. — В следующий раз принесу, мистер Гримлси!
— А я обязан? — удивленно поднял брови мистер Гримсли.
— Ну, вы могли бы, наверное… — начал Дули. — Понимаете, у машины за моим окном сломалась сигнализация, и она так громко гудела, что мешала сосредоточиться. Пищала, пока ее не выключили.
— Это случилось после того, как вы легли спать? — спросил Гримсли.
— Ну, не совсем… — сказал Дули.
— Но все же вы сделали домашнюю работу, а утром обнаружили, что ее погрызла кошка. Так это было, Дули?
— Ну да, что-то вроде того, — сказал Дули, робко улыбаясь.
— Простите, Дули, следующего раза не будет, — отрезал мистер Гримсли, — вам пора в комнату с мелом.
С этими словами он направился в коридор.
Дули последовал было за ним, но у двери задержался.
— Я забыл учебник… — начал он, поворачиваясь.
Мистер Гримсли расплылся в неприятной улыбке. По-настоящему жуткой.
— Комната с мелом не учебный кабинет, Дули.
— А что это?
Мистер Гримсли промолчал.
Дули вздрогнул и проследовал за учителем по коридору. Его шаги постепенно звучали все тише, удаляясь на второй этаж.
Мистер Гримсли вернулся через каких-то две минуты — без Дули. На перемене Дули тоже не появлялся. Ни на обеде. Ни на следующий день. Ни когда-либо потом.
Я по нему не скучал и не жалел его. Как я понял, он вылетел из школы, на что давно напрашивался.
Однако в конце недели то же случилось с Марти Бланком. Марти сидел рядом со мной. Я не очень хорошо его знал, но он был ничего так.
Гримсли выдал домашние работы, проверенные вчера, и тут я услышал возглас Марти, получившего свою. На ней сверху стояла красная жирная двойка.
— Вы совсем не занимались, Марти, не так ли? — спросил мистер Гримсли.
Марти покачал головой.
— У меня не было времени, — ответил он. — Я выступал в детской лиге.
— Игра была важнее домашнего задания? — надменно спросил мистер Гримсли.
— Очень важная, — оправдывался Марти. — Команда рассчитывала на меня…
— В комнату, Марти, — отрезал мистер Гримсли.
— Но ведь я сделал домашнюю работу, мистер Гримсли? — возразил Марти. — Я не Дули. Я старался!
Мистер Гримсли взял в руки домашнюю работу Марти.
— Двойка, — твердо произнес он. — И сдается мне, вы недостаточно хорошо старались, да, Марти? Пройдемте, я познакомлю вас с комнатой с мелом.
У Марти просто челюсть отвисла. Казалось, он хотел что-то сказать, но не проронил ни слова. Он просто проследовал за мистером Гримсли по коридору.
Четыре дня спустя Марти все еще не было в школе.
— Наверно, Гримсли его отчислил, — сказал я Джанис. — Либо Марти убедил своих предков забрать его из школы. А может, на озеро отдыхать поехал.
— А может, — сказала Джанис, — Марти до сих пор в комнате с мелом.
Мы с Джанис уставились на второй этаж.
— Скорее всего, туда мистер Гримсли их и увел, — сказала она. — У меня мурашки от этих заколоченных окон.
Так, молча, мы глазели на окна.
— Тревис, а что, как ты думаешь, в этой комнате с мелом?
— Мел.
— Обхохочешься, Тревис. Может, тебе не страшно, но я боюсь. Я очень напугана. У меня тройки по последним трем домашкам. А если я следующая?
«А если я следующий?» — при этой мысли я задрожал.
***
На следующий день у Джанис тряслись руки, когда Гримсли выдавал наши работы.
— Н-но я усердно выполняла задание, — говорила она заикаясь. — Правда старалась.
И не требовалось видеть ее оценку. По ее голосу и так было ясно, что все плохо.
Гримсли не сказал ни слова. Он просто молча направился к двери. И встал в ожидании.
Джанис поднялась.
Гримсли ожидал ее.
Она медленно прошла к двери. После чего они исчезли в коридоре.
Мистер Гримсли вернулся через минуту или около того, и урок продолжился, как ни в чем не бывало. Перед самым звонком мистер Гримсли сделал объявление:
— Завтра у нас тест по математике. Я хочу, чтобы все сдали на отлично.
Отлично? Я никогда не получал отлично по математике. Ни разу.
Сразу после звонка я помчался на улицу, чтобы дождаться Джанис. Пока ждал, думал о тесте.
А ждал я целую вечность.
Джанис так и не появилась.
Я бегом добрался до дома, схватил трубку, набрал номер Джанис. Шли гудки, но никто не ответил.
Я нашел номер Марти в телефонной книге и позвонил ему.
Автоответчик сообщил, что номер Бланков отключен.
В тот вечер я пытался заниматься. Никогда ни над чем я не корпел так усердно. Но страх мешал сосредоточиться. А вдруг Гримсли засунет меня в комнату с мелом? Этот вопрос никак не шел из головы.
На следующий день после теста я чувствовал, что завалил его. Дай Бог, чтоб трояк. Правда, придется ждать до понедельника — целых два дня — и только тогда все прояснится.
Выходные тянулись бесконечно. Тяжело было думать о чем-либо, кроме дурацкого теста по математике. И комнаты с мелом.
Наконец, наступило утро понедельника. В ноги будто залили свинец, когда я поднимался по школьной лестнице. Чувствую, день будет нехорошим.
Я сел за парту и уставился на мистера Гримсли. Он сидел за своим столом. Стопка с тестами аккуратно лежала перед ним.
Он прочистил горло.
— Сейчас я верну вам тесты, — объявил он. — Многие более-менее справились.
Я приметил, что на меня он при этом не глядит. Но что бы это значило? Был ли это добрый знак? Или плохой? Трудно сказать.
— Беннетт, Аманда… — начал он, — отлично.
Только не это! Он еще и объявляет оценки!
— Дрейк, Джош — отлично. Эверс, Брайан — отлично, Фрэнклин, Марни — отлично.
Ух ты! Я не мог в это поверить. Все получали отлично.
У меня выступил холодный пот. Я вытер влажные ладони о штаны. А, не волнуйся, твердил я себе. Всем ставят отлично. Глядишь, и у меня будет так же.
Гримсли продолжал громко называть имена и оценки. Моя очередь.
В висках застучало, когда я наблюдал, как он смотрит в мой тест.
— Джонсон Тревис — тройка.
Весь класс затаил дыхание.
— Знаете, я… я могу лучше написать, мистер Гримсли — проговорил я, запинаясь. — Дайте мне переписать. Хорошо? Я напишу лучше, вот увидите.
— Никаких переписываний в моем классе, — строго ответствовал учитель.
— Пожалуйста, мистер Гримсли! — захныкал я. — Не отводите меня в комнату с мелом! Пожалуйста!
— Пойдемте, Тревис, — сказал мистер Гримсли — Вы ведь не хотите огорчить весь класс?
Я взглянул на одноклассников. Некоторые не сводили с меня глаз. В них читался ужас. Однако остальные ученики с головой ушли в учебники. Они делали вид, будто ничего не происходит!
— Вам все равно? — закричал я на них.
Молчание.
Мистер Гримсли стоял у двери.
— Пойдемте, Тревис.
Колени дрожали так сильно, что я едва волочил ноги.
Я проследовал за мистером Гримсли в коридор.
Главный выход был в конце коридора. Ноги у мистера Гримсли длиннее, но я моложе. Смогу ли я его обогнать?
— Даже не думайте, — предупредил он, не оборачиваясь, — дверь заперта.
Я последовал за мистером Гримсли вверх по лестнице. На втором этаже было темно, как в черной дыре. Единственный свет исходил от открытой лампочки, свисающей с потолка.
Я шел за мистером Гримсли. Прошли мимо кабинета 269. Затем 270. 271.
Когда мы дошли до кабинета 272, он остановился и повернулся ко мне.
— Всего хорошего, Тревис — сказал он.
Я отшатнулся. У меня пропал дар речи. Я был напуган до чертиков.
Мистер Гримсли повернул дверную ручку. Затем толкнул дверь, и та со скрипом отворилась.
Я глянул поверх его плеча. Сердце дрогнуло. Что ждет меня здесь?
Не видно ни зги. Абсолютная тьма.
Мистер Гримсли схватил меня за плечо и швырнул вперед.
Мои ноги запнулись об что-то, когда я оказался внутри.
Дверь с силой захлопнулась за мной!
Меня заперли! В комнате с мелом! Прищурившись, я ждал, пока глаза привыкнут к темноте.
Затем я увидел их.
Дули. Марти. Джанис.
А за ними — тени других детей, которых я раньше не видел. Прозрачные фигуры. Призраки.
Я пригляделся получше. Они что-то делали. Все сидели с поднятыми руками.
«Зачем? — недоумевал я. — Зачем они делают это?»
И тут я услышал этот звук.
В этот момент стало понятно, почему комната с мелом была худшим местом на Земле.
Мои руки тоже взлетели вверх.
К ушам. Чтобы зажать их.
Чтобы заглушить скрежет.
Чудовищный скрежет мела по доске — звук, который я буду слышать вечно.
ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ
— Шерон! — позвала меня младшая сестра. — Ше-е-рон!
Элис вечно сходит с ума, когда я дурачусь с ее кукольным домиком, но я не могу остановиться. Так трудно удержаться!
Настоящая засада делить комнату с младшей сестрой, когда тебе уже двенадцать, а еще этот домик занимает столько места!
Элис постоянно с ним играет. У нее есть кукольная семья и маленькая мебель по размеру. У них даже есть имена — Шона и Билл, кукла-мама и кукла-папа. Тимми и Тони, их дети. У всех волосы из пластика.
— ШЕРОН!
Я не спеша прошла по коридору в нашу комнату. Элис сидела на коленях перед домиком, возвращая все на свои места.
— Звала? — спросила я.
Она презрительно оглянулась.
— Ты опять переставила мебель.
— И?
— И засунула Шону головой в раковину!
— Ты уж прости, Элис, но Шона — кукла. Если ты не заметила, то и раковина тоже игрушечная. С ее волосами или чем-то там ничего не случится.
— Вот стерва!
Я скорчила рожу.
— Да вырасти уже! Нормальные девятилетки не проводят весь день, играя в дурацкие куклы!
— Они не дурацкие! — завопила Элис.
— Нет, дурацкие!
Она надула губы. Я почувствовала себя виноватой. Ну, может, немного.
— Ну извини, пожалуйста, ладно? — пробормотала я.
Я запрыгнула на кровать. Элис помолчала какое-то время, затем вернула крышу на домик и встала.
— Шерон?
— Да?
— Погнали вместе на гаражную распродажу?
— У тебя разве нет друзей? — спросила я.
— Никому не разрешают. К тому же, она будет на Ист-Бэй-Стрит, а нам нельзя так далеко одним. Поехали, пожалуйста? — умоляла она.
Не знаю, почему я согласилась с ней поехать. Вообще не знаю.
Может, чувствовала себя виноватой за то, что дурачилась с ее домиком. Да какая разница. Через несколько минут мы запрыгнули на велики и тронулись в путь.
***
Мы свернули на Ист-Бэй-Стрит. Элис остановилась напротив большого старого дома вдали от дороги. Я заметила имя на почтовом ящике.
— Эй, да это дом миссис Фостер! — воскликнула я.
— Ух, блин.
Я бросила взгляд на дом. Занавеска была отдернута, и мне показалось, будто кто-то следит за нами.
— Миссис Фостер настоящая чудачка! — сказала я Элис. — По крайней мере, я так слышала. Некоторые ребята поговаривают, что она ведьма и может превращаться в животных.
— Не может быть! — воскликнула Элис.
— Да я видела ее однажды, — настаивала я. — Она просто жуткая! У нее большие черные глаза, которые видят тебя насквозь. И волосы такие же черные, с проседью посередине, похожей на молнию.
Элис стала подтрунивать:
— Что такое, Шерон, испугалась?
Меня это задело.
— Да с чего бы мне пугаться?
— Тогда погнали. — Она покатила по дорожке из гравия. Я медленно последовала за ней. Мне не хотелось здесь оставаться. По правде, я боюсь миссис Фостер. Однако я не собиралась выглядеть слабачкой перед младшей сестрой.
Элис остановила велик перед гаражом. Там стояло два длинных стола, на которых миссис Фостер разложила вещи на распродажу. Но никого, кроме нас, здесь не было. Даже самой хозяйки.
— Да как же так, что мы здесь одни? — не понимала я.
Элис пожала плечами.
— Может, ушла пообедать или что-то типа того.
Я повернулась, чтобы осмотреть дом. Окна, сами как черные квадратные глаза, казалось, таращились на тебя в ответ.
— Думаю, нам лучше уйти.
— Подожди. — Элис указала на ближайший стол. — Там записка. Оставьте плату на столе.
— Подозрительно, — проворчала я.
— Ну а я гляну, — ответила Элис. И стала рыться в милом сердцу хламе. В смысле, для нее это в удовольствие. Я-то знала, за чем именно охотится Элис.
— Ты же не думаешь, что у миссис Фостер найдется игрушечная мебель? — поддразнила я ее.
— Даже если нету, может, леска найдется или что-нибудь, на что я повешу шторы. У нее тут, правда, есть очень старые штуки, и… глянь! — воскликнула Элис. — Ты глянь только! — Она взяла со стола крошечный предмет и поднесла к глазам. — Игрушечная лампа!
— Давай посмотрим. — Я провела пальцем по абажуру. На ощупь он был прохладный и зернистый, как кожа у лягушки. По спине пробежали мурашки. — Фу, какая гадость! — возмутилась я.
— Идеально подойдет для гостиной, — возразила Элис. — И всего-то за пару баксов! Как раз у меня столько. — Оставив деньги на столе, положила лампу в карман. — А ты ничего не хочешь купить?
Никогда в жизни! Мне ничего не хотелось брать из вещей этой жуткой женщины. Но и показывать Элис свой страх я не хотела. И потому начала рыться в груде хлама на столе. Мое внимание привлекла большая фарфоровая. Она показалась сравнительно ничего, и я взяла ее.
— Осторожней с ней, — предупредила Элис.
Огромный волосатый паук выполз на край чашки и побежал по моей руке. С воплем я отшвырнула чашку. Она разлетелась на асфальте на тысячу кусочков.
— Шерон! Посмотри, что ты наделала! — вздохнула Элис.
— Ненавижу пауков! — закричала я. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Подняв голову, я уставилась на дом. Возле одного из окон на верхнем этаже стояла женщина и сверлила меня взглядом. Бледная полоска в ее волосах заметно блестела в солнечном свете. Миссис Фостер!
Меня охватила паника. Мысли путались.
— Валим отсюда! — выкрикнула я.
Мы вскочили на велики и бешено закрутили педали. Я кинула взгляд за спину. Миссис Фостер все еще стояла у окна, уставившись на нас круглыми мрачными глазами.
Мы не тормозили до самого дома. Элис побежала наверх со своей лампой. Мне кажется, она совсем забыла про миссис Фостер, как только вернулась в свой странный кукольный мирок.
А я помнила все. Ночью мне приснилась старуха. Во сне она узнала меня и заговорила со мной.
— Ты разбила мою чашу, — шипела она своим грубым скрипучим голосом. — И не заплатила за нее. Но ты заплатишь, Шерон. Обещаю. Теперь я о тебе позабочусь. А заботиться я умею.
Она склонилась надо мной. Ее волосы свисали и щекотали мне лицо. Я открыла глаза.
И уставилась на самого гигантского и уродливого паука, какого мне только случалось видеть. Он свисал с потолка на длинной белой нити и медленно кружился, глядя сверху. По его спине проходила белая полоска.
Он щекотал мое лицо передними мохнатыми лапами.
— Мама! — закричала я. — Папа! На помощь!
Через несколько секунд мама с папой влетели в комнату. Я вскочила с кровати и бросилась к ним в объятия.
— Там паук! — визжала я. — Здоровенный, мохнатый паук прямо на моей подушке!
Мама включила свет. Нигде не видно. Никаких следов паука в комнате.
Только Элис сидела на кровати, раскрыв рот от изумления.
Отец проверил под простыней и всю кровать. Я быстро поискала по всему ковру.
Но его нигде не было. Ни следа.
— Он был прямо здесь, — твердила я. — Он говорил со мной.
Элис хихикнула.
— Ну что, дожились, Шерон? Болтаем с пауками?
Я засмеялась через силу. Ну глупо ведь это было, правда?
На следующий день я поехала на велике к подруге. Я осталась у нее дольше, чем собиралась. Когда уже совсем стемнело, я снова запрыгнула на велик и быстро покатила домой.
К тому времени, как я добралась до нашего района, деревья уже отбрасывали длинные тени. Осталось проехать еще квартал, и я буду дома. Посмотрев по сторонам, я начала пересекать дорогу.
— А? — вскрикнула я, когда откуда ни возьмись послышался звук мотора. Я не могла пошевелиться, а только уставилась на горящие фары.
Наконец я так резко дернула в сторону, что чуть не навернулась на велосипеде. Взвизгнули тормоза. Я почувствовала облегчение, когда машина пронеслась мимо.
Ноги так дрожали, что я слезла с велика и уселась на обочине. Ужас! Чуть не сбили! Я не могла сообразить, откуда выскочил этот автомобиль. Я же смотрела по сторонам.
В канализационном стоке рядом со мной что-то зашебуршало. Я вгляделась в темную щель. Поначалу ничего не было видно.
Но вдруг что-то проскочило в темноте. Что-то маленькое и шустрое. Мое сердце заколотилось.
Огромный волосатый паук выполз из стока и вскарабкался на бордюр. Его спину пересекала бледная полоска. Я подскочила и пробежала квартал до своего дома. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя.
Это просто бред какой-то. Откуда лезут все эти пауки?
У меня не было ответа. Но кое-то я знала: вчера это точно не было сном. Из головы не выходила та бледная полоска на спине у паука.
Я вздрогнула. Внезапно мне стало так страшно… Я даже не стала возвращаться за велосипедом.
После ужина я пошла наверх делать домашнюю работу. Элис вытащила кукольный дом на середину комнаты. Крошечные стулья, столы, кровати и ванны были разбросаны по полу.
— Эй, — возмутилась я. — Ты залезла на мою территорию. Мне даже трудно пробраться к столу, чтобы сесть за домашку.
— Ну так делай ее на кровати, — выпалила Элис.
Только я сделала шаг, как заметила, что наступила на куклу Шону. У нее отлетело запястье.
Элис сразу же разрыдалась.
— Да посмотри же, что ты наделала! — запричитала она.
— Да я случайно! — простонала я. — Я не нарочно!
— Нет, нарочно. Ты ненавидишь мой кукольный домик. И Шону тоже. Поэтому всегда суешь ее головой в раковину. Поэтому ты на нее наступила!
Вся в слезах, она схватила сломанную куклу и выбежала из комнаты.
Вздохнув, я раскинулась на кровати. — Дурацкий домик!
Я взглянула вверх. Дыхание перехватило.
— Нет!
Паук.
Паук с белой полоской.
Он прицепился к потолку своими толстыми мохнатыми лапами.
Если он прыгнет, то приземлится мне на лицо.
С криком я скатилась с кровати.
Когда я подняла глаза, паук уже исчез.
В течение следующих двух дней Элис со мной не разговаривала. Она просто проходила мимо, будто не замечая меня.
В пятницу перед самым ужином мы пересеклись в коридоре.
— Элис, послушай, — взмолилась я. — Я очень извиняюсь за Шону. Я случайно наступила на нее. Правда, случайно.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Да все в порядке. Папа приделал ей руку.
Мне стало легче. Но все равно хотелось ее подразнить.
— Я обещаю, что больше не буду пихать Шону головой в раковину,— предложила я.
— Правда, не будешь?
— Ага, я теперь переключусь на Билла.
Она показала мне язык, затем развернулась и направилась в столовую. Наверняка ябедничать.
Я пошла за ней. Но тут над головой раздался перезвон стекла. Мой взгляд упал на люстру. Ее стекляшки подрагивали, испуская радужные лучи по всей комнате всякий раз, как задует ветер из центрального окна.
Но только не когда оно закрыто.
Звон стекла становился громче. Стекляшки затряслись с новой силой. Не успела я отшагнуть, как люстра оторвалась от потолка.
Я вжалась в стену.
Она с грохнулась на пол возле меня.
Вскрикнув, я уставилась на нее.
Смотрела пристально. На паучиху.
— Ты… ты чуть не убила меня! — закричала я на нее. — Я знаю, кто ты, и знаю, чего добиваешься!
И бросилась наутек. Надо спасаться. Подальше от этой злобной старухи в ее паучьем теле.
Я сделала три шага и почувствовала, как что-то тяжелое упало мне на волосы.
Мой взгляд метнулся к зеркалу в коридоре. Я увидела ее — паучиху в моих волосах.
Я чувствовала ее горячее дыхание сзади на шее.
Я ощущала кожей, как мохнатые лапки скользят по моим волосам.
— Не-е-е-е-ет! — Вопя от ужаса, я потянула ее обеими руками, но она крепко вцепилась в волосы. Так сильно. Так крепко.
Я завопила снова.
«Может, меня услышат?»
Я вбежала в нашу комнату.
— Элис, помоги! Помоги!
Ее не было в комнате.
И тут я почувствовала, как паучьи лапки, а точнее их концы, острые как когти, начали вонзаться мою кожу. До самого черепа.
Прямо в мой мозг!
— Не-е-е-е-е-е-е-ет!
Сквозь собственный крик я услышала сухой смех.
— Ты ничтожество, — проскрипел паучий голос возле самого уха.
Боль пронзила голову. Все тело.
— Ты ничтожество, ничтожество.
Паучиха что, растет в размерах? Я чувствовала, как ее мягкое тельце давит мне на спину.
Она еще стала больше? Нет. Она не стала больше.
Это я стала меньше.
Я уменьшалась, и довольно быстро. Я уже стояла в тени мерзкой паучихи, которая вцепилась в меня, проникнув передними лапами мне под кожу.
— Скоро моя месть свершится, — заскрипел паучий голос старухи у меня под ухом. — Ты теперь совсем ничтожество.
— Не-е-ет! — С очередным криком я вырвалась и бросилась в кукольный домик. Там я спряталась.
Будучи размером с куклу, я нашла там укрытие. Здесь может быть безопасно.
Во что превратилась моя жизнь? Не так уж и плохо, как звучит.
Элис сделала хороший ремонт внутри. У меня отличная комната. Она даже поставила там маленький цветной телевизор!
Я чувствую себя уютно и в безопасности.
У меня только одна большая проблема.
Элис.
Вот она снова идет сюда.
— Эй, отпусти! Элис, я серьезно! Отпусти меня!
Почему ей кажется, что это так весело — окунать меня головой в раковину?
НЕ ТРЕВОЖЬТЕ МУМИЮ
В день, когда нам домой доставили саркофаг, я старался не подавать виду, что мне не по себе. Я знал, что Ким, моя старшая сестра, будет вечно меня дразнить, если заметит, как я волнуюсь.
— Ух ты! Гроб притащили, — начала Ким. — Испугался, Джефф?
Ким думает, что если ей тринадцать, а мне только одиннадцать, то я какой-то трусишка.
Она постоянно выпрыгивает из-за угла и пытается меня напугать. Это ее единственное занятие — дразнить и называть меня слабаком.
Отец у нас директор городского музея, поэтому я навидался саркофагов — в самом музее, правда. А этот первый, который привезли к нам домой.
Я считаю, что так нельзя было делать, но мама все же попросила грузчиков, чтобы те спустили саркофаг в подвал. Она строго сказала, чтобы мы не бегали вокруг него.
Когда работяги ушли, мы с Ким стояли у лестницы, глядя в глубину подвала.
— Я слышала, что мумии, — начала Ким, делая страшные глаза, — встают по ночам и ходят в поисках жертвы.
— Ты врешь, — ответил я.
— Да точно тебе говорю, — уверяла она. — Мумии завидуют живым, поэтому, как стемнеет, они бродят вокруг и забирают их жизни.
— Ну, у этой точно не выйдет — ее крышка цепями примотана.
— Знаешь, Джефф, какая твоя худшая черта? Ты слабак, — заявила Ким.
— Вовсе я не слабак! — возмутился я.
— Если ты не трусишь, тогда, может, спустишься и проведаешь мумию?
— Да ни за что! — ответил я. — Ты рехнулась? Ты же слышала, что мама сказала.
— Может, спустишься и дотронешься до ящика? Всего разок. Могу поспорить, ты боишься даже это сделать, — подтрунивала она.
— Ладно, — ответил я. — Я сделаю это, — и едва произнес последние слова, как уже пожалел о них.
Выключатель в подвале не работал. Внизу было так темно! И стоял мрачный глинистый запах. Я медленно спустился по лестнице.
Саркофаг находился посреди комнаты. Все вокруг было укутано пылью, но саркофаг стоял чистым. Крышка была такой блестящей, что, казалось, сияла.
Я осторожно приблизился к саркофагу. Единственным звуком, который я слышал, было биение моего сердца.
Воздух был сырым и прохладным. Я растер покрытые холодным потом ладони, собираясь с силами.
Ты сможешь, подбадривал я себя. Здесь нечего бояться.
Я протянул руку, чтобы дотронуться до черного блестящего ящика… и крышка дрогнула!
Брякнули цепи.
Сердце замерло на мгновение.
Я не смог сдержаться и закричал.
Развернувшись, я помчался по лестнице без оглядки.
Дверь была закрыта! Ким закрыла ее за мной!
Я навалился на дверь и ворвался на кухню.
Ким сидела за обеденным столом и смеялась надо мной.
— Мумия ожила! — заорал я. — Цепи загремели! Крышка двинулась!
Она захохотала:
— Ты такой дурачок!
Одним шагом Ким переместилась к двери, распахнула ее и уставилась на саркофаг.
— Не на что смотреть, — подытожила она.
Она права. Крышка закрыта. Цепи висели спокойно.
Мое воображение сыграло со мной шутку. Или все же нет?
***
Той ночью мне трудно было уснуть. Я ворочался и так и сяк, но было неудобно.
Почему мне не спится? Я осмотрел свою комнату. Все на месте. Книги стояли ровно у себя на полке. Компьютер на столе отбрасывал тень на груду тетрадей. Я бросил одежду на пол у шкафа, там она и валялась грудой.
Ложись спать, говорил я себе. Все в порядке.
Но тут я услышал глухой удар.
Я сел на кровати. Звук был такой, будто на пол уронили телефонный справочник.
Я подождал. Прислушался.
БУМ!
Снова.
Что это за шум?
БУМ.
В нем слышался ритм. Раз-два… Звучит как…
ШАГИ!
Каждый громкий звук был шагом!
БУМ.
И они звучали все ближе.
Затем раздалось зловещее клацанье. Я внимательно вслушался в звуки.
БУМ! КЛЯЦ!
Мое сердце быстро забилось.
Это гремела цепь.
БУМ! КЛЯЦ!
Я начал судорожно дышать. Мумия! Она ищет жертву. Ищет меня.
Я закричал. Уже второй раз за сутки. Послышался топот бегущих ног.
Дверь распахнулась.
Мумия! Она вся была в спутанном облачении и с вьющимися волосами. Я снова взвизгнул и зарылся в своей постели.
— Тихо-тихо, — прозвучал спокойный голос. — Зайчик, все в порядке. Я уже рядом.
Что?
Это была мама. В своем махровом халате.
Она присела на край кровати и погладила меня по затылку.
— Тебе приснился кошмар? — спросила она.
— Нет! — воскликнул я. — Мумия выбралась. Я слышал, как она поднималась по лестнице по мою душу.
— Тебе просто приснился дурной сон. Вот и все. — Мама наклонилась и поцеловала меня в макушку. От нее исходил аромат мыла с корицей.
Я слушал, как ее шаги затихали в коридоре.
Мягкий шелест ее тапочек по полу нельзя было сравнить с тяжелыми шагами, которые я слышал до того.
Мне хотелось поверить ей, но я точно знал, что слышал. Мумия покинула саркофаг. Она снова отправится по мою душу.
***
На следующий день я поехал в библиотеку на велосипеде поискать способ защититься от мумии. Кто бы мог подумать, что из всех книг о мумиях у них окажутся только страшилки да учебники по истории изобразительного искусства! И ни одной для практического применения!
Когда я ехал домой через город, то приметил новый магазин на Главной Улице. На вывеске было написано: «Волшебная лавка Сэма Боуна». Витрина была выстелена декоративной тканью, а по ней разбросаны кристаллы всех видов.
За стеклом я увидел мужчину, который сидел на прилавке и листал большую книгу. У него были длинные густые волосы и борода. Возможно, он мог бы помочь мне. Все равно остальные не верят. Что мне терять?
Я пристегнул свой велик к знаку «Парковка запрещена» и толчком открыл дверь в «Волшебную лавку». На двери зазвенели колокольчики.
— Добрый день, сэр, — поздоровался мужчина, закрыв книгу и спрыгнув с прилавка. — Чем могу быть полезен?
— Вы и есть Сэм Боун? — спросил я его.
— Единственный и неповторимый, — ответил он, отвесив легкий старомодный поклон.
Я хочу больше узнать о мумиях, — начал я неуверенно.
— А вам надо для школьного проекта? — спросил он. — Или, может, вы собираетесь в Египет?
— Да нет, понимаете, мой папа — директор музея естественной истории у нас в городе. К нам домой по ошибке привезли мумию…
Я выложил всю историю от начала до конца.
Когда я закончил, Сэм Боун стал ходить по лавке между полными рядами. Время от времени он брал книгу с полки и пробегался по страницам в поисках чего-то, либо рылся в коробках для масел, свечек или кристаллов.
— Ну конечно! — внезапно воскликнул он. — Я вспомнил, где искать!
Он ненадолго исчез в каморке.
Когда он вернулся, на его лице сияла улыбка до ушей.
Он протянул кулак и по одному разжал пальцы перед моими глазами. На его ладони лежал пурпурный мешочек с золотыми глазами, вышитыми на ткани.
Сэм развязал его и высыпал крошку синего порошка в свою руку.
— Это порошок против мумий! — заявил он. — Это древняя смесь минералов. По поверью, египтяне рассыпали этот порошок у входа гробницы, чтобы помешать духам выйти в мир живых. Стоит раз распылить его на мумию, и она потеряют свою силу.
Затем он дунул им мне прямо в лицо. Я закашлялся. Порошок имел горький и пропавший запах.
— Покупаю! — сказал я решительно. — Сколько стоит?
Можете не верить, но порошок стоил двадцать баксов!
— Ты разве не боишься ошиваться на кухне, Джефф? — дразнила меня Ким за ужином. — Все-таки здесь же дверь в подвал. — Она показала за спину. — Разве тебя не беспокоит, что там, в том ящике лежит мертвое тело, завернутое в тряпки? — Она встала со стула и изобразила, как мумия ковыляет по кухне. — Оно ждет, когда наступит ночь, чтобы проникнуть в твою комнату и…
— Закрой рот! — рявкнул я. Да что с ней не так?
— Хватит уже! — гаркнул отец. — Ким, у тебя плохие шутки. Хватит пугать Джеффа.
Пока родители убирали со стола, я набрал мороженого. Ким нагнулась над столом и прошептала:
— Если думаешь, что такой крутой, дождись-ка ночи.
— Ты о чем? — спросил я, нахмурившись.
— Ты знаешь о чем, — не унималась она. — Я о мумии. Я тоже ее слышала вчера ночью, знаешь ли. А еще я слышала, как ты вопил, как лялька.
Значит, мне не послышалось! Ким тоже слышала звуки.
А я и не боюсь, — ответил я. — У меня есть, чем защищаться. Мне вообще не о чем беспокоиться.
— Ага, конечно, — съязвила Ким. — Посмотрим, как это сработает.
***
После того, как все легли спать, я валялся, не смыкая глаз.
В комнате было очень прохладно. За окном дул сильный ветер. Стекла задребезжали, когда ветер резко усилился.
Мои пальцы вцепились в подушку. Я ждал. Просто ждал.
Я сжал мешочек с порошком против мумии в правой руке. Он придавал мне уверенности.
Дождь забарабанил в окно. Комнату озарила вспышка. Снаружи зарокотал гром.
И я услышал этот звук.
БУМ.
Он раздавался под моей спальней — из кухни.
Звук наводил на меня ужас.
БУМ! КЛЯЦ!
Послышалось протяжное завывание. Звук ветра или голос мумии?
БУМ!
Мумия шла по мою душу.
Но я не собирался сидеть сложа руки.
Я спрыгнул с кровати и распахнул дверь своей спальни. Я дрожал не переставая, но все же решился выйти в коридор.
Раздался яростный грохот. Молния на мгновение озарила коридор, но мумии там не было.
БУМ! КЛЯЦ!
Я схватился за перила и запрыгал вниз, перескакивая через ступеньки. Мои ноги тряслись, когда я соскочил на гладкий деревянный пол прихожей.
Я свернул за угол, направляясь к кухне.
БУМ!
Что-то преградило мне путь.
Мумия!
Было слишком страшно, чтобы кричать. У меня подступил комок к горлу.
Она стояла в темноте коридора. Мумия вся сгорбилась, ее лицо было замотано в тряпки. Ее тощие руки свободно свисали по сторонам, их тянули книзу огромные кисти, напоминавшие шершавые лапы, обтянутые слоями материи.
Цепи от саркофага свисали у нее с плеч. Они побрякивали, когда мумия подбиралась ко мне. Через ткань на ее лице было видно, как она зловеще скалилась.
Быстрее! Оторвав глаза от древнего чудища, я начал возиться с порошком. Было трудно открыть мешочек.
Он был затянут на узел! Пальцы слишком сильно дрожали, чтобы развязать его.
Мумия издала омерзительный протяжный рев и протянула ко мне свои руки. Огромные, уродливые клешни.
Еще чуть-чуть. Почти ра