Процесс развития человечества как целого не может идти от более поздних фаз к начальным, т. е. общественно-экономические формации, определенным образом взаимодействующие с природной средой и естественными ресурсами, не могут сменяться в обратном порядке. Отдельные элементы социальных отношений (например, рабство, возродившееся в самых чудовищных формах в период сталинизма) в истории повторялись, возможно повторение и уклада хозяйства (например, возвращение от оседлого к кочевому хозяйству), но общий процесс однонаправлен, как необратима и эволюция. Иное представление кажется абсолютно нелогичным: меняется природная среда, меняется человечество, и принятие концепции обратимости было бы согласием с тем, что в одну и ту же реку можно войти дважды, да еще и не состарившись ни на миг.
Закон ноосферы В. И. Вернадского.
Биосфера неизбежно превратится в ноосферу, т. е. в сферу, где разум человека будет играть доминирующую роль в развитии системы "человек—природа". Иными словами, хаотичное саморазвитие, основанное на процессах естественной саморегуляции, будет заменено разумной стратегией, базирующейся на прогнозно-плановых началах, регулировании процессов естественного развития. Лишь благо и заинтересованное понимание, а не насилие и волюнтаризм могут быть в основе формирования ноосферы. Человечеству придется решить массу тяжелых для нового времени проблем, но это будут иные, чем сейчас, проблемы.
Только определенная гуманизация общества, относительно бесконфликтное его включение в систему биосферы, основанное на использовании только прироста ресурсов, может спасти человечество. Управлять люди будут не природой, а прежде всего собой. И в этом смысл закона ноосферы.
Более кратко можно констатировать:
1-й закон говорит о том, что общество развивается тогда и настолько, насколько сохраняется равновесие между его "давлением" на среду и возможностью восстановления этой среды естественным или искусственным путем.
2-й закон (принцип) говорит об ограниченности экономического развития экологическими рамками и указывает на необходимость управлять развитием с учетом глубоких процессов взаимодействия, происходящих между обществом, природой и человеком и теми группами, в которых человек живет.
3-й закон (правило) говорит о необходимости понимания возможного изменения социально-экологических потребностей человека разными способами, которые обусловлены природной средой и которые на нее влияют.
4-й закон говорит о том, что процесс развития общества через определенные фазы не может происходить от более поздних фаз по направлению к предыдущим.
5-закон — закон Вернадского, по которому биосфера неизбежно переходит в ноосферу, т. е. в такую сферу, в которой человеческий разум играет доминантную роль в развитии системы "человек—природа". Таким образом, ученые Реймерс, Бауэр, Вернадский, Коммонер и др. при формировании законов социальной экологии так или иначе исходят из закономерностей общей экологии, поэтому законы социальной экологии содержат в себе выражение этих закономерностей.
КАЛЛИКОТТ БЭЯРД
Бэярд Кэлликотт (р. 1941) — один из наиболее известных и плодовитых современных американских экофилософов. Профессор философии и природных ресурсов в Висконсинском университете и университете Северного Техаса, член редколлегий журналов «Экологические ценности» («Environmental values») и «Экологическая этика» («Environmental ethics»). Наиболее известные работы: «В защиту земельной этики» (1989) и «Экологические интуиции» (1992). Б. Кэлликотт первым в США (с 1971 года) стал читать университетский курс экологической этики. На Западе Б. Кэлликотта хорошо знают благодаря его работам по развитию идей О. Леопольда
в области этики земли, природоохранной эстетики,
а также по изучению экологической мудрости североамериканских индейцев, о внутренней ценности дикой природы.
На просторах СНГ до середины 1990-х годов
Б. Кэлликотт был неизвестен.
По твердому убеждению Б. Кэлликотта, экологическая этика должна иметь строгое метафизическое обоснование, опираться на теорию ценности, включая внутреннюю ценность не только людей, но и природных существ и природы как целого (Ермолаева, 1994). Вместе с тем, по мнению экофилософа — «Внутренняя и инструментальная ценности не являются взаимоисключающими: многие вещи могут цениться одновременно за их полезность и ради самих себя» (Кэлликотт, 1999). Более того, по мнению Кэлликота, даже красота и священность природы иногда описываются как внутренняя, а не как инструментальная ценность (Кэлликотт, 1999).
Здесь, возможно, мы должны объяснить, чем внутренняя ценность отличается от инструментальной. Инструментальная или утилитарная ценность — это ценность, которой нечто обладает как средство достижения целей другого. Внутренняя или присущая ценность — это ценность, которая полезна для обладающего ею. Внутренняя ценность человека редко оспаривается. Что касается внутренней ценности других существ или дикой природы в целом, то об этом экофилософы стали говорить лишь последние несколько десятков лет. Но дело в том, что родители ценят ребенка без всяких утилитарных соображений. Точно также можно ценить леса, реки или участки дикой природы — ради них самих, а не ради пользы для людей.
В отличие от сторонников защиты прав домашних животных, экофилософы подчеркивают особое значение диких видов: «Дикие животные и туземные растения занимают особое место в природе в соответствии с этикой земли, которого не имеют домашние животные (потому что они являются продуктами человеческого искусства и представляют расширенное присутствие человеческих существ в природном мире» (Callicott, 1984).
Б. Кэлликотт уделяет много внимания природоохранной эстетике: «Одна из главных причин, почему мы выделяем определенные природные территории в национальные, государственные и местные парки это то, что они считаются красивыми. Действительно, на арене ресурсного управления и охраны природы, исторически, природная эстетика была более важной, чем экологическая этика. Намного больше наших решений по охране природы и ее управлению было мотивировано эстетическими, а не этическими ценностями, красотой, а не долгом. Когда мы решаем, какие места нам спасти, какие восстановить и какие предназначить для других целей, то тогда большую роль начинает играть красота местности. Таким образом, полноценная природная эстетика чрезвычайно важна для полноценной политики охраны природы...» (Callicott, 1994).
Б. Кэлликотт — один из немногих современных экофилософов, кто внимательно изучал экологические традиции американских индейцев, умеющих жить в гармонии с дикой природой. К животным, растениям, предметам ландшафта индейцы относятся как к людям, с уважением, пытаются вступать с ними в сложные социальные отношения. А социальное общение, по его мнению, является той матрицей, из которой возникает моральность (Callicott, 1988).
Кэлликотт разделяет индейскую «мудрость в общении с природой» на несколько типов.
1. Утилитарная охрана. Как пример он приводит охотничьи обычаи по рациональному разведению и отстрелу охотничьих животных.
2. Религиозное поклонение. Религиозные мотивы могут играть большую роль в возникновении идеи охраны природы. Хотя в этом случае природоохрана чаще всего являлась побочным эффектом.
3. Экологическая осведомленность. Многие индейские племена имели определенные экологические знания, которые в виде примет и традиций сдерживали потенциальное разрушение природной среды.
4. Экологическая этика. Индейцы питают истинное уважение к природе, признают права на благополучие других форм жизни. Именно такой подход к природе Б. Калликотт считает очень важным, требующим своего распространения в других человеческих культурах (Callicott, 1988).