В статье рассматриваются вопросы становления и развития личного сыска как метода оперативно-розыскной деятельности в борьбе с уголовной преступностью на примерах исторических персонажей русских сыщиков.
Ключевые слова: личный сыск, оперативно-розыскная деятельность, преступление, преступники.
Оценивая эффективность борьбы с преступностью, рядовой гражданин, обыватель в качестве критерия, в первую очередь, рассматривает быстроту раскрытия преступления после его совершения. При этом он не задумывается, какие усилия прилагают оперативные сотрудники и все участники, как принято говорить, компетентных органов, чтобы раскрыть преступление и наказать виновных.
Вместе с тем, к числу наиболее эффективных приемов и методов получения, сбора и проверки информации о преступлении и преступнике, в теории современной оперативно-розыскной деятельности или, как говорили в дореволюционный период в сыскной деятельности, является метод личного сыска.
Непосредственное выполнение самим оперативным работником оперативно-розыскных функций играло и играет важное, если не сказать главенствующее положение в оперативно-розыскной деятельности (ОРД). В современной терминологии ОРД осуществление оперативно-розыскных мероприятий сотрудником оперативного аппарата с целью решения задач оперативно-розыскной деятельности называется личным сыском. Еще в дореволюционной России термин «сыск» получил распространение и вполне определенное значение. Им обозначались специальные мероприятия непроцессуального характера по установлению и обнаружению неизвестных или скрывшихся преступников, т.е. значение сыска стало отождествляться с действиями уполномоченных лиц или полиции, причем эти действия непроцедурного, свободного характера имели тем не менее строго определенную направленность на раскрытие преступления и задержание преступника. В этом аспекте рассматривается и современное значение личного сыска[1]. Чтобы уяснить сущность и тактику успешного применения личного сыска, при проведении исследования данного метода, необходимо обратиться к истории его зарождения и развития, особенностям и искусству его проведения.
Использование личного сыска (его элементов) в борьбе с преступностью имеет большую историю, поскольку он применялся всеми субъектами, осуществлявшими розыск, задержание преступников и т.д. Например, в Губной Белозерской грамоте (1539 г.) говорилось о княжеских обыщиках, которые должны были «лихих людей разбойников» «обыскивати и имати»[2]. О проведении «повальных обысков», т.е. опросов «добрых» людей с целью, например, определения репутации обвиняемого, указывалось еще в Судебнике 1497 года и других документах[3].
В «Инструкции околодочным надзирателям» (1867 г.) отмечалось, что они должны собирать «необходимые сведения негласно, пользуясь близким знанием жителей своего околодка и местности, стараясь не возбудить никакого подозрения или недоверия, отнюдь не беспокоя жителей неуместным вмешательством в их дела...»[4].
Хорошо владел личным сыском московский обер-полицмейтер (с 1771 г.) Н.П.Архаров, который, меняя внешность, для получения необходимой информации мог часами находиться в базарной толпе, поддерживать беседу в кабаке, умея не только слушать, но и, по свидетельству современников, «читать в чертах и выражениях лиц»[5].
Весьма интересна и поучительна профессиональная деятельность первого начальника петербургской сыскной полиции Ивана Дмитриевича Путилина (1866-1889 г.г.), который много преступлений раскрывал личным сыском. По мнению известного судебного деятеля того времени А.Ф.Кони «в Петербурге не было ни одного большого и сложного уголовного дела, в розыск по которому Путилин не вложил бы своего труда»[6]. Он «был создан для своей должности. Необыкновенно тонкое внимание и чрезвычайная наблюдательность, в которой было какое-то особое чутье, заставлявшее его вглядываться в то, мимо чего все проходили безучастно, соединялись в нем его спокойной сдержанностью...»[7].
Наиболее рельефно И.Д. Путилин описывал приемы личного сыска, которыми он пользовался при раскрытии многих преступлений, совершаемых в окрестностях Петербурга, в своих воспоминаниях и, в частности, в рассказе «Душители». В период с 1855 по 1857 годы хорошо организованной шайкой «душителей» с целью грабежа, избиравшие своими жертвами преимущественно извозчиков, было совершено более двадцати убийств путем удушения. Совершенные и нераскрытые убийства наводили ужас на местных жителей окраин Петербурга. Путилин к тому времени был весьма молодым, точнее двадцати пятилетним человеком. Судя по своим воспоминаниям, он был «маленьким человеком, а именно помощником надзирателя при Нарвской части Петербурга»[8]. В поисках преступников Путилин «каждый день переряжался то оборванцем, то мещанином, то мастеровым и шатался по известным ему местам»[9] возможного сбыта краденого имущества. В целях создания благоприятных ситуаций при осуществлении розыска преступников и сбора о них любой информации методом личного сыска он «переодевался оборванцем в рваные галоши на босу ногу, рваные брюки, женскую теплую кофту с прорванным локтем и в военную засаленную фуражку. Подкрашивал нос, делал себе на лице кровоподтеки, притворялся пьяным»[10] и в вечернее время проводил сыскную работу в местах совершения данных преступлений на окраинах города. Вел негласное наблюдение за подозреваемыми лицами, проводил с ними разведывательные опросы, неоднократно, рискуя собственной жизнью, внедрялся в шайку грабителей, и по крупицам собирал информацию о преступниках. При этом Путилин активно использовал своих негласных осведомителей из числа преступного элемента.
Благодаря умелой организации и осуществления сыскной работы, обладая искусством перевоплощения, артистизма, умением использования, говоря современным языком, оперативного гардероба, смекалкой и оперативной хитростью, Путилину удалось найти, задержать и изобличить в совершенных преступлениях всю шайку убийц и грабителей, орудовавших в окрестностях города.
Рассуждая об успешных приемах сыска полиции того времени, И.Д. Путилин отмечал, что успех в раскрытии преступлений многие связывают с неким благодетельным случаем. О так называемом «случае» он писал: «В деятельности сыскной полиции очень часто встречается этот «случай», а незнакомые с нашими приемами люди часто даже иронизируют по этому поводу, приписывая все наши открытия случайностям.
Но случайность случайности рознь. Действительно, нам всегда помогает «случай», - мы гоняемся за ним и в долгих, неустанных поисках, наконец натыкаемся на него. Мы знаем места (темные, трущебные места), где могут проговориться и дать хоть косвенное указание; мы знаем места, где разыскиваемый может ненароком попасться, - и в этих местах беспрерывно дежурим, часто с опасностью для жизни, напрягая и слух, и зрение. И «случай» оказывается. Но насколько удача наших поисков будет обязана случайности - это ещё вопрос, и я склонен думать, что не будет нескромностью приписать что-нибудь и нашим способностям, и энергии»[11].
Так, в своих воспоминаниях И.Д. Путилин рассуждал о тех эффективных приемах, которые применяли и применяют сыщики в борьбе с уголовной преступностью и которые в теории оперативно-розыскной деятельности принято называть личным сыском.
Не менее колоритной фигурой в сыскной деятельности дореволюционной России в борьбе с уголовной преступностью в начале двадцатого века была фигура генерала Аркадия Франциевича Кошко - начальника Московской сыскной полиции и всего уголовного розыска Российской империи. А.Ф. Кошко в 1894 году поступил рядовым инспектором в Рижскую полицию, а закончил службу начальником Московской сыскной полиции. В своих воспоминания, вышедших в 1926 году в Париже под заголовком «Очерки уголовного мира царской России», он описывал типичные преступления того времени, совершаемые различными сословиями самодержавного строя. Он с успехом раскрывал сложные и запутанные преступления, разоблачал мошенников, ловил воров и, главное, задерживал убийц – тем самым «отвращая от людей потоки крови» [12], как выразился он в предисловии к воспоминаниям. В своих рассказах он описывал как изобретательность уголовного мира в совершении различных преступлений, так и мастерство их раскрытия с помощью приемов личного сыска. Во всех очерках прослеживается решительность и находчивость А.Ф. Кошко в проведении розысков преступников. Проявляется неординарность его сыскного мышления, знание приемов выведывания необходимой информации, установления с опрашиваемым лицом психологического контакта, позволявшего не только улавливать в поведении подозреваемого признаки обмана, но и оказывать на него психологическое воздействие по подчинению его воли своей, усыплять его бдительность, при необходимости вводя в заблуждение. Кроме того, он умел искусно осуществлять скрытое наблюдение, скрупулезно проводить осмотры мест совершения преступлений, использовать передовые криминалистические приемы установления личности преступников по следам отпечатков пальцев рук, что в конечном итоге, позволяло выдвигать обоснованные версии совершения преступлений и мероприятия по их раскрытию и задержанию преступников.
Таким образом, личный сыск, как и прежде, используется для выявления лиц и фактов, представляющих оперативный интерес, выявления свидетелей и потерпевших, обнаружения предметов и документов, могущих быть доказательствами по уголовному делу, розыска и задержания преступников и т.д.
Он позволяет оперативному сотруднику быстро и своевременно решать задачи, стоящие перед оперативными аппаратами, получать информацию «из первых рук» и своевременно реагировать на нее. Особенно широко применяется личный сыск при раскрытии преступлений по «горячим следам».
Для успешного применения личного сыска оперативный работник должен уметь анализировать и оценивать оперативную обстановку, выявлять и визуально контролировать деятельность лиц, представляющих оперативный интерес, пользоваться техникой и средствами маскировки, быть психологически устойчивым, уметь перевоплощаться, иметь соответствующие навыки общения с людьми разных профессий и возрастов, а также знать не только теорию, но и историю оперативно-розыскной деятельности и ее героев.
[1] См.: Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник / Под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского, Г.К. Синилова. – М.: ИНФРА-М, 2006. С.411.
[2] См.: Памятники русского права. Вып.4. М., 1956. С. 176-179.
[3] Так ст. 52 Судебника 1550 г. гласила: «А приведут кого с поличным впервые, ино его судити да послати про него обыскати. И назовут его в обыску лихим человеком, ино его пытати...» // Указ. раб. С.245.
[4] История полиции дореволюционной России. С.46.
[5] См.: Щит и меч. 1992. N 47. С.10.
[6] См.: Путилин И.Д. Русский Шерлок Холмс. Записки начальника Санкт-Петербургского сыска. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. С.7.
[7] Кони А.Ф. Избранное. М.,1989.С.43.
[8] См.: Путилин И.Д. Указ раб. С. 89.
[9] Там же. С. 91.
[10] См.: Путилин И.Д. Указ раб. С. 100.
[11] См.: Путилин И.Д. Указ раб. С.123.
[12] См.: Кошко А.Ф. Розовый бриллиант. – СПб.: ИД «Авалонъ», Издательский Дом «Азбука-классика», 2008. С. 11.