Зимние святки в деревне 50-60 лет назад
(Записано по воспоминаниям старожилов, коренных жителей деревни)
Из воспоминаний Галины Петровны Михайловой (Луньковой) 1931 г.р.
Зимние святки и рождество в деревне праздновали традиционно в пустом доме или у дома Николая Васильевича Дорина, местного фельдшера, рядом с домом Н.М. Семенова (Куземкина).
В доме собиралась молодежь и при свете керосиновой лампы рядились, мазались до неузнаваемости, закрывали лица занавесками, выворачили тулупы из овчины, изображая зверей, танцевали, пели под гармонь.
Из воспоминаний Марии Терентьевны Тихомировой: «Я всегда была «курицей», потому что была самая маленькая ростом и помещалась в «рыбацкую» (большую на три ведра картошки) корзину. Парни брали эту корзину вместе со мной, меня накрывали какой-нибудь тряпкой, а я кудахтала изнутри корзины, как курица. Корзину носили от избы к избе. В избе тряпку неожиданно откидывали и я оттуда выскакивала. Все смеялись. Причуда состояла в том, что заносили меня медленно, нарочно открывали дверь настежь, выстужая избы, а ведь зима, в доме полно маленьких ребятишек. Впереди корзины кто-то шел и специально мусорил, рассыпая зерно по полу. Считалось, что это для того, чтобы год голодный не был.
В деревне, особенно тем, кого молодежь недолюбливала за сварливый характер, разбирали поленницы дров, подпирали двери бревнами, мазали окна навозом (по морозу он примерзал так, что было трудно отмыть и он оставался до весны), опускали в дымовые трубы печек перья от домашней птицы, чтобы не было тяги и тогда печка дымила.
Из воспоминаний Людмилы Петровны Мальцевой 1936 г.р.
В святочные дни собиралась молодежь деревни в доме Куземкиных (Кузьминых). «Святки пришли! Открывайте двери!» - говорили старики или «Ряженые!»
Наряжались цыганами, зверями, сказочными персонажами. Посыпали полы, покрытые половиками, «пелами» (отходы от зерна после молотьбы – усики, шелуха, мелкие остатки соломы), которые при пляске высыпались из под длинных юбок и фартуков. Они были мелкие и колючие. Очень трудно было на следующий день их выметать, а ходить по полу очень колко. «Идите за пелами за гумно (туда выкидывались отходы) курицам.» - наказывали старики и мы уже знали, что это отходы, в которых иногда попадались зернышки.
Дверь когда входили ряженые они не закрывали, а тянули длинную веревку на конце которой был привязан «медведь», одетый в два вывернутых полушубка: один полушубок - руки в рукава, другой – ноги в рукава. Их называли «шубниками». Обычно они пакостили. Могли вытащить из избы мужика и побить. Изба намеренно выстужалась, но никто никогда за это не ругался, хотя до утра сидели потом в холодной избе.
Считалось грехом ругаться на ряженых, как и не пускать их в дом. Они могли нажелать хозяевам добра, здоровья, а могли навести порчу на скотину, проклянуть. Верили, что все наговоренное на святочной неделе сбудется.
Ряженые плясали под гармошку, почти каждая девушка умела играть на гитаре. А мы смотрели на ряженых с русской печки. Утром хозяева выходили смотреть не намазаны ли золой окна. В мороз зола примерзала намертво, до весны. Чаще всего таким образом наказывали вредных, жадных, сварливых. Им привязывали к окну «будильник» - гвоздик или гаечку привязанную на ниточку. За веревку дергали и она стучала по окну. Или «будильник» на входную дверь через скобу – полено привязанное к веревке. Входные двери «заламывали» - подпирали. Утром соседи помогали выйти.
Раскладывали снятую и сложенную возле стены черепицу по одной по всему двору. Рушили «костры» (поленницы дров). А утром мы их складывали.
Очень любили подтрунивать над местным ветеринаром Тихоном Прокоповичем, который жил (у старого кладбища) с учительницей физики и математики Хельмой Матвеевной Икко. Обычно у него во дворе стояла лошадь и сани (дровни). И каждую зиму он искал свои сани. Находил то в заброшенном колодце, то на крыше своего двора.
Нас высмеивали в деревенской газете «Колючка», которая вывешивалась в клубе. Только намазали окна золой, а на утро уже в газете нарисовано как убегаем от Д.Саши Ерофеева.
У наших родителей были «заветные дни», которые в каждом доме был свой. В этот день давались заветы. В эти дни не работали, не нарушали заповедей. В избу, во двор приглашали батюшку для освещения дома, скотины.
Из воспоминаний Людмилы Александровны Ивановой(Хозяйчиковой) 1935 г.р.
Помню, в клуб пришел К.Баранов полностью раздетый в образе черта («хостик» спереди), весь намазанный сажей и бегал голым по клубу, пугая девок, которые с визгом убегали из клуба.
Чтобы не узнали, кто лица закрывали занавесочкой тюлевой или капроновым чулком (но, это было позже).
Чаще всего мужчины переодевались в женщин. Иногда на голову одевали тыквину, вырезали в ней глаза.
На печную трубу клали стеклышко и печка дымила. Или втыкали перо куриное в картошину и опускали в трубу. Картошка вертелась внутри трубы. Приходилось чистить трубу.
Ходили в клуб, наряжаясь женихом и невестой, причем невестой, как правило, был мужчина, а женихом женщина, обыгрывали обряд, над головами молодых другие участники действа держали чугунки, пели свадебные песни.