День первый
Пятое мая. В 3:20 утра звонит будильник. Что такое? Какого хрена? Ах, да! В поход же… Надо вставать. Не на работу, и то хорошо. А то, что так рано, даже лучше: раньше выйдем – дальше будем.
Утро оказалось не прохладным. Мастерку накинул, штурмовичок на плечи, и вперёд. Первый ходовой день ожидался прогулочным, хоть и длинным: рюкзаки с основной массой вещей отправлены заброской на место первой стоянки.
Мы расселись по двум автобусам и отправились в Каменномостский. Первые полдня с нами решил пройтись верховный жрец нашей туристской секты Дмитрий Кузнецов: то ли от нечего делать, то ли для проверки нашей организованности.
На ж/д станции Хаджох сделали стартовое фото, а наш позитивный и жизнерадостный руководитель Саша Енина предложила дать нам название в честь себя «Шуры-Муры», на что возражений не было. Хотя было и альтернативное название «Кто, если не Енина», но оно как-то не прижилось и использовалось мало. Вторая группа под руководством Жени Дуванского предпочла остаться безымянной.
В первый день и описывать-то особо нечего. Получился такой себе ПВД на дальнюю дистанцию без особых сложностей и трудностей. Хотя удалось посмотреть несколько достопримечательных мест, вполне легкодоступных, но до которых многие из участников так ни разу и не доходили в рамках своих вылазок на природу. Я, например, никогда не подходил близко к водопаду Наковальня на реке Мишоко. Водопад, правда, мало чем отличается от множества остальных на других реках и ручьях, но смотреть на падающую воду - это всегда завораживающе.
Затем была лёгкая прогулка по просеке и по лесной дороге до скалы Чёртов Палец, что на хребте Скалистый. Виды там, конечно, обалденные! Изумрудная зелень на много километров вокруг, широкие луговые склоны, заснеженные далёкие горы, а также главная цель нашего похода – Большой Тхач, стоящий к нам своей пятой точкой. Здесь мы немного перекусили, Кузнецов отправился домой, а мы ломанули вниз с хребта к реке Дах.
Спустившись к молочно-товарной ферме, на нас помчались три местные собаки. Одна из них, самая маленькая, сразу поняла, что лучше не надо нарываться, так как нас тридцать, а их только трое, и отсеялась. Остальные две, приблизившись, как-то робко прекратили свой лай. А мы заправились водой, перешли даховский мост и по пыльной дороге, любуясь хребтом Уна-Коз по левую сторону, отправились в направлении посёлка Усть-Сахрай. Проезжающие мимо машины поднимали густые столбы пыли, и приходилось закрывать рот и нос импровизированным респиратором. Хотя попадались и вежливые водители, снижавшие скорость, завидев группу туристов, за что мы им в благодарность дружелюбно махали и показывали большой палец.
У входа в Усть-Сахрай расположились на обед на небольшой полянке неподалёку от слияния Даха и Сахрая. Воду для супа набирали прямо из Даха.
После обеда успели заскочить в последний оплот цивилизации на нашем пути – в магазин в Усть-Сахрае, где затарились кто пивом, кто мороженым, а кто просто газировкой.
Дальше предстояла долгая, но лёгкая дорога вдоль Сахрая до места бивака. Где-то на полпути по этой дороге нас обогнали наши забросчики рюкзаков Заур и Аслан Тхагапсовы на своём пикапе с нашими же помощниками Юрой и Полиной. Особо уставшим было предложено запрыгнуть в салон, но желающих не было.
По дороге периодически колесили лесовозные «Уралы», и забавным был момент, когда наша Шурочка, втыкнув в уши наушники, шла посредине дороги, а за ней ехал «Урал», уже три раза просигналивший, но Саше всё хоть бы хны. И только когда я, идя впереди, махнул ей, чтоб она ушла на обочину, Саша повернулась и увидела перед собой огромный бампер «Урала». Впечатляющее, наверное, было зрелище, а главное – какое внезапное! От сигналов «Уралов» кровь в жилах стынет, а для Саши в наушниках это, очевидно, было сродни шёпота мотылька, который попробуй ещё расслышать.
По реке Сахрай попадалось много водопадов. Мы проходили и Три Брата, и Стиральную Машину, и другие безымянные, но подойти к ним ближе и насладиться красотой просто не было времени: спортивный поход заставляет постоянно куда-то бежать, а тут ещё и такой неформат в виде тридцати пяти километров за один день.
В конце концов, добрались до места бивака неподалёку от водопада Манькин Шум, который я, кстати, тоже не увидел из-за необходимости всяких бивачных дел. Обнаружил, что во время транспортировки мне повредили рюкзак, отломав трёхщелёвку, поддерживающую правую лямку рюкзака. К счастью, с собой у меня были запасные детальки, а рядом – наша великолепная реммастер Лена Стукалова, которая быстро подлечила мой рюкзак, за что я ей был бесконечно благодарен.
На другом берегу Сахрая возле бивака был родник, где можно было набрать питьевой воды. Я отправился туда в забродах Кости Стукалова и ощутил всю мощь водного потока, который только кажется не таким уж и опасным, а на самом деле так и норовит свалить с ног и увлечь за собой дальше по течению. Здесь же я стал свидетелем первой причуды Жени Голуба, который решил скупнуться и проплыть по Сахраю метров сто по течению до места бивака. Учитывая бурный норов реки, небольшие порожки и каменистое дно, затея эта была, прямо скажем, не самая разумная. Был бы я руководителем, хрен бы я ему разрешил это сделать. Но в данном случае я только высказал ему вслух свои предположения о неразумности, что не остановило его от совершения задуманного.
Во время ужина в ход пошли основные запасы спиртного: то наливки, то самодельные водки, то разведённый спирт, в общем, всё, к чему я равнодушен и что я не приветствую в походе. Тем не менее, горячительные напитки повысили градус весёлости: Серёга Здражевский давал концерт на гитаре, затем было первое, не самое лучшее, исполнение походного хита про горы, который затем был повторён на бис квинтетом непосредственно перед отбоем. А сам общий отбой было решено установить в 23:00, чтобы хоть как-то наладить дисциплину среди участников похода, не ощущавших усталости после лёгкого первого ходового дня.
На этом первый день веселья закончился. Довольный народ расползся по палаткам, ещё не представляя, что готовит им день грядущий, хитро ухмыляющийся и глядящий со своей колокольни на мирно дремлющий бивак.
День второй
Я проснулся в полпятого утра от хруста древесины. Храпящему рядом Егору Кичигину внешние звуки совсем не мешали, а вот я не мог оставаться безучастным к тому, что там происходит, и выполз помогать дежурным. Но хрустеть начали не дежурные, которым до подъёма было ещё полчаса, а Юра Жданько с кем-то ещё, которому не терпелось начать новый день. Постепенно на завтрак сползались сонные и уставшие после вчерашнего вечера лица. Наш медик Олеся Варламова немного взбодрила всех аскорбинками.
После команды «Под рюкзак!» предстоял важный момент: ощутить, как на плечах сидит полноценный рюкзак, а не мелкий штурмовик. Дома мой рюкзак потянул на 15 килограмм. Здесь к нему ещё добавилась палатка Егора на два с половиной килограмма. Палатку нёс именно я, так как у Егора находился то ли завтрак, то ли обед пятого дня, и его предполагалось разгрузить одним из последних. Мои же запасы еды предполагалось съесть на третий день.
Выйти на маршрут удалось не поздно, в 7:15. Как ни странно, но темп взяли бодрый и шли довольно быстро. По дороге Заур отдал оставшуюся с завтрака сгущёнку страждущим голодным туристам, участвующим в какой-то «Робинзониаде».
Быстрый темп не удавалось держать. Первым препятствием для этого стал подвесной мост через Сахрай, по которому переправлялись по одному человеку, чтобы не расшатывать и без того шаткую конструкцию. Затем был первый брод через приток Сахрая реку Куну. Здесь пришлось переобуться в пенковые тапки, закатать штанины и топать по ледяной воде. Кто-то делал это в резиновых сапогах, кто-то, нарушая технику безопасности, босиком. Поскольку женщинам запрещалось мочить ноги, то мужчины переносили их либо на руках, либо на спине. Больше всех в этом преуспел Дима Валявский, который почти на каждом броде переходил туда-сюда раз шесть-семь.
Затем был ещё один брод. На этот раз уже через Сахрай. А потом ещё. И ещё. И снова. Я шёл, не снимая тапок. Когда дошли до слияния рек Малый и Большой Сахрай, места, в народе именуемого «Тайвань», то успели к тому времени пройти шесть бродов. По дороге к Тайваню Нелля Алексеева попросила разгрузить её и забрать у неё обед четвёртого дня. Так к моему рюкзаку добавилось ещё полтора килограмма. Я уже надел рюкзак и попросил Костю, чтобы он положил мне этот рацион. Саша поинтересовалась, какой теперь у меня вес рюкзака. Я ответил, что где-то к двадцати подходит. Саша сказала, что надо будет меня разгрузить, нужно только проверить, у кого рюкзак полегче.
На Тайване сделали перекус. Лена Стукалова снова была вся в работе, так как Серёга Здражевский в хлам разорвал свои штаны. Здесь решали, куда нам отправиться дальше, по основному маршруту или по запасному. Пока стояли на отдыхе, в район Княжеской поляны принесло грозовую тучу и оттуда долетали отголоски грома. Изначально были рекомендации в случае дождя на Княжескую не идти, поэтому решили двинуть дальше вдоль Большого Сахрая. А это означало, что броды продолжались.
И продолжились они сразу же у Тайваня. Здесь я увидел ещё одну причуду от Жени Голуба, который, посадив на плечи Марину Фадееву, намеревался таким способом перенести её на другой берег. Когда в его сторону понеслись отборные маты от Паши Коноваленко и Коли Кудрявцева, Женя опустил Марину и перенёс её уже на руках, а не на плечах. Казалось, что Колю Женя Голуб своим поведением бесил больше всего. Характерным был недоумённый монолог Коли, обращённый двумя днями позже к «птице мира», как он называл Женю: «Слушай, ну, ты и гусь! Что ты за человек такой? Одёжу порвал, рюкзак порвал, чехол порвал, дождевик – в клочья…». И хотя желающих втащить «птице мира» за нестандартное поведение было много, но до драки, к счастью, так и не дошло. А вот за подвергание опасности себя и других участников группы я бы этому человеку диплом инструктора не давал, так как главным в туризме была, есть и будет безопасность.
Поскольку мы до последнего планировали идти через Княжескую поляну, то я уже надел ботинки. Снимать их снова и упаковывать в рюкзак желания не было, поэтому я опробовал новый способ переправы – надеть на ноги прямо поверх ботинок мусорные пакеты. Способ себя вполне оправдал, хотя с каждым новым бродом в пакетах образовывались дырки и внутрь попадала вода, но ботинки промокнуть всё же не успевали.
Броды следовали один за другим. В одном месте, на участке примерно в 150 метров, реку пришлось переходить трижды. Кое-где получалось проскочить по камням и брёвнам. На одном из бродов была яркая демонстрация того, почему стоит расстёгивать все ремни и вешать рюкзак на одно плечо. Наташа Елисеева поскользнулась на камнях и грохнулась в реку. К ней на помощь рванул Дима Валявский. К счастью, клапан рюкзак оказался в направлении по течению, а не против, и в рюкзак не успела набраться вода, поэтому Наташа и сама смогла подняться, хотя и с трудом. Уплыла только её бутылка с водой.
К моменту самого изнурительного участка пути я насчитал 15 бродов. Думаю, для Димы Валявского их было раза в три больше.
А потом начался самый «весёлый» подъём в моей жизни к скале Колокольня. Таких ещё точно не было. За два с половиной километра мы набрали 720 метров высоты. Группа сильно растянулась по тропе, так как физическая подготовка у всех была разная. Подъём давался тяжело не только тем, кто слабее, но и «лосям». По дороге наверх мы встретили группу туристов из троих человек, один из которых повредил колено и хромал. Представляю, насколько тяжело было идти ему. Планировалась взобраться на поляну под Колокольней и там стать на обед. Но до поляны не дотянули 250 метров и на отдых расположились прямо у тропы в лесу. Но, видимо, мы были не единственные, кому до верха не хватило сил, так как в этом месте было несколько кострищ и подходящее место для небольшого бивака.
Я дополз до этого места, рухнул на рюкзак и пару минут приходил в себя, после чего надо было идти добывать дрова. На обеде нас ждало небольшое разочарование. Наш завхоз где-то просчитался и на обед была заложена гречка. Только гречка. Без чего-либо ещё. Мы сидели и давились варёной гречкой. Благо были хотя бы специи, которыми можно было сдобрить этот обед.
А группа настолько растянулась, что когда некоторые уже заканчивали обедать, последние участники только-только подтягивались к основной группе.
На этом же привале я обнаружил интересную вещь. А точнее, не обнаружил. Когда я полез в свой рюкзак, чтобы временно переобуться в тапки, то не нашёл того самого обеда, который отдала мне Нелля. Я подумал, что Костя, не сумев запихнуть рацион мне в рюкзак, просто положил его под клапан и затянул стропой, а по дороге во время многочисленных бродов обед выпал из-под клапана. Когда к месту привала подползла наша Саша, я сообщил ей, что мы остались без обеда четвёртого дня. Но выяснилось, что ещё на Тайване Саша вытащила этот обед из моего рюкзака и переложила его Коле. То-то я смотрю, что Коля такой невесёлый идёт! Оказывается, кроме моего подарка, в его рюкзак разгрузился ещё кто-то, и Колин рюкзак по весу доходил примерно до тридцатки. Позже вечером вкрай измученный Коля раздавал обратно свои подарки, не желая более быть вьючным осликом.
После обеда мы всё-таки выползли на искомую поляну под Колокольней, а сама Колокольня возвышалась в стороне своей громадой. Отсюда, в лучах закатывающегося солнца, мы направились на поляну к балагану Ветреному, преодолевая уже не такие затяжные склоны. Кое-где начал появляться тающий снег. Идя под стеной Большого Тхача, мы увидели наверху интересный скальный выступ, похожий на морду кота. Было решено назвать скалу «Кот», но для большего интереса я предложил слить название воедино и именовать скалу «Скалакот». Так и решили. А я отметил на навигаторе точку, где эта скала находится.
К балагану Ветреному прибыли в полвосьмого. Уже темнело и надо было срочно добывать дрова. Добывать их пошли, естественно, те, кто прибыли первыми. Ими оказались я, Паша Коноваленко и Серёга Здражевский. За дровами надо было идти вниз по крутому склону, а потом, соответственно, тащить их на крутой подъём. Тут мы с Пашей уже еле ползли, волоча свою ношу по земле. Когда я, наконец, скинул дрова у кострища, меня шатало от усталости.
После ужина на лицах участников похода не читалось никакой готовности к веселью. Никакой гитары, никаких песен. Обессиленный народ расползся по палаткам. Не нужно было даже команды к отбою.
День третий
Снова договорились с Костей встать вместе с дежурными и помочь им с костром и водой. Без десяти пять я вылез из палатки. Все ещё спали. Лишь теперь, отдохнув, можно было сполна насладиться красотой окружающих гор. Над нами высокой стеной нависал Большой Тхач, а на небольшом отдалении от него, с другой стороны, высился его младший брат Малый Тхач. Я прометнулся с котлами по воду к роднику, встретив на обратном пути Костю и Сашу. Для растопки костра как нельзя кстати пригодилась заготовленная нашим костровым Димой Валявским сухая щепа. Неспешно приготовился завтрак, так же неспешно начали собирать вещи. Никто никуда не спешил, так как ранний выход и не предполагался, поскольку ожидался короткий дневной переход до поляны Шестакова. Было даже время походить по поляне да поснимать всякие цветочки.
На маршрут вышли в полдевятого. Быстренько перешли на соседнюю поляну, откуда открывался ещё более потрясающий вид на Большой Тхач. На вершине Тхача крошечными точками маячили туристы. Если б мы вчера пошли до Княжеской поляны, то сами сейчас были бы на их месте. Но нынче нам и здесь было хорошо и разочарования от непокорённой вершины не чувствовалось. Не стали мы покорять и вершину Малого Тхача, а решили, ради накрутки километража, пойти по запасному маршруту в обход массива горы, где полюбовались не менее захватывающими пейзажами с перевала Осетинского на высоте 2099 метров над уровнем моря: гора Асбестная, хребет Солонцовый, перевал Чёртовы Ворота, брат-близнец Большого Тхача гора Западный Ачешбок и, собственно, сами Тхачи, Большой – теперь уже на отдалении и Малый – похожий с этой стороны на «Титаник».
Отдохнув на перевале, отправились к поляне Шестакова. Начался мелкий дождь, пришлось накидывать дождевик, в котором я ощущал себя как в парнике. Тропа до поляны отмечалась невысокими подъёмами и спусками, которых мы преодолели около пяти.
Зайдя на поляну Шестакова, мы сначала решили остановиться в одном месте, где уже успели и костёр развести, но позже передислоцировались на соседнюю поляну. Обед, однако же, у нас был на первой поляне. Тем временем на место бивака стремительно спустилось густое облако. Снующие между двумя полянами люди играли в перекличку «Ёжик – Лошадка (Медвежонок)». К перекличке подключились и туристы из другой группы.
Обед прошёл под моросящим дождём. Пока перебирались со всеми вещами на место бивака, ставили палатки, кто ещё не успел поставить за время обеда, подходило уже и время ужина. Обеденный костёр оставили для новоприбывшей группы туристов.
На ужин пришло время облегчить мой рюкзак. Выяснилось, что я тащил макароны с мясом. Вполне неплохо.
Часам к шести и дождь закончился, и туман рассеялся, и можно было наблюдать, как облака ходят вокруг да около бивака, но нас не трогают. А над хребтом Солонцовым постоянно менялась облачная картина: здесь можно было просидеть с утра до ночи, фотографировать в разном освещении один и тот же хребет и каждый раз получалась бы разная картина. В горе Слесарне мы рассмотрели спящего дракона, а облака над ним словно свидетельствовали о его огнедышащести.
После ужина, приправленного остатками спиртного, гитарного концерта не было, а взамен пошли разговоры на эзотерико-мистические темы, предлагаемые Асланом: то о самопознании, то о паранормальных явлениях, то о загадочных совпадениях. Постепенно спокойный день так же спокойно клонился к своему завершению, и под сиянием звёзд и в лунном свете я отправился в палатку, поставленную на кочковатой земле, изрытой оленьими копытами.
День четвёртый
Утро для меня снова началось в пять утра. Да и вообще это кощунство – пропускать рассветы в горах. Отоспимся дома, а пока что нужно наслаждаться утренними горными пейзажами, ну, и заодно помогать дежурным. В поисках дров Лена Стукалова нашла олений рог, который Костя не поленился забрать с собой, прицепив сзади на рюкзак. Тут же появилось ещё двое желающих заиметь себе рог, поэтому Коля с Наташей отправились прочёсывать округу, в надежде найти второй трофей: мол, если есть один, то рядом где-то должен быть и другой. Поиски успехом не увенчались.
На маршрут вышли где-то в полвосьмого. Тропа повела нас через поляну, где мгновенно промокли ноги от мокрой травы. Во время одной из остановок наша командир Саша сделала самую глупую вещь, которую мне приходилось видеть за последнее время: ей вздумалось отломать сук от сухого дерева у тропы. Прогнувшись назад, Саша ухватилась за сук, который с хрустом отломился, а сама Саша брыкнулась на рюкзак вниз по склону тропинки. Ничего страшного, конечно, не произошло, поэтому эпизод изрядно позабавил всех, кто был этому свидетелем. Стоявший рядом Серёга Здражевский помог подняться нашему нерадивому руководителю.
Тропинка вскоре перешла в заросший волок, который затем и вовсе затерялся, и мы просто продирались по бездорожью вдоль ручья. Периодически попадались следы медведя. Потом нашли клочок его шерсти. Затем стали попадаться ещё и кабаньи следы. Тут уж можно было вырисовывать себе развернувшуюся драму между двумя зверями. К сожалению, никаких последствий такой драмы мы не нашли.
У слияния ручьёв где-то должна была быть дорога. Наш внештатный разведчик Антон Голотин отыскал её метрах в сорока выше ручья. Пришлось карабкаться наверх. Быстро вылезшие мужчины спускались обратно, чтобы помочь вытащить рюкзаки женщин и их самих.
Дальше пошли по хорошей лесовозной дороге, которая, впрочем, местами была настолько изъезжена и изрыта бульдозерами, что если б нам не повезло и лили дожди, то мы б все были по уши в грязи.
Подходило время обеда, и мы расположились на привал у развилки дорог. Проблема была только в том, что ближайший источник воды для обеда был метрах в четырёхстах внизу по крутому склону в реке Куна. По воду отправились первые пришедшие к развилке: как обычно в их числе был я, плюс Вика Дубакина и Олеся. Если девчонки взяли бутылки, то мне предстояло тащить котелок – не самая удобная ёмкость для воды при подъёме на такой склон. Пожалуй, этот склон измотал меня больше, чем весь ходовой день. Хорошо, хоть было время отдохнуть. А ещё от продирания по зарослям страусника мои коричневые ботинки покрылись жёлтыми спорами и стали напоминать цвет хаки.
После обеда путь продолжился всё так же по дороге. Остановиться планировалось у балки Алычовой. Не доходя пару километров до балки, на горизонте над лесом вознёсся хребет Ду-Ду-Гуш, пугая своей высотой. На следующий день нам предстояло лезть на самую его вершину.
У балки Алычовой мы прошли пару сотен метров вверх по тропе на хребет, где стали лагерем в пихтово-буковом лесу среди зарослей черемши и огромных «лопухов» белокопытника, послуживших нам с Егором подстилкой под палатку. Было пасмурно, и деревья света тоже не добавляли, но всё же здесь было уютно, хотя большинство палаток пришлось ставить под небольшим уклоном.
В балке протекал ручей, и наконец-то получилось полноценно обмыться. Последний раз такое счастье выпадало ещё в первый день у Сахрая. Юра Жданько даже соорудил походную баню, но я этого уже не застал, так как рано пошёл спать.
А после ужина Серёга опять взялся за гитару, и, отыграв несколько рядовых песен, пришло время забацать походный хит «Это, бля, горы!» дуэтом с Димой Валявским, чей сиплый и сорванный ещё в первый день голос добавлял особого колорита песне. «Перила готовы? – Готовы!!!», «Зарубайся!», «Это, бля, горы! А-та-та-та-та». Это то, что останется в памяти навечно и оставит неизгладимые впечатления от похода.
Ну, а я пошёл спать. Завтра ещё более ранний подъём, так как ожидается немалый переход километров на 20.
День пятый
Полпятого утра. Впервые в походе я проснулся по звонку будильника, а не до него. Хорошему сну способствовал дождь, стучащийся каплями в тент палатки. Я начал собираться к вылазке наружу. Егор, разбуженный моим будильником, сонно пробормотал: «Ты чё, на улицу пойдёшь?». «А чё делать! - говорю я. – Надо». Дождь был не сильный, но всё же я думал, что дежурные не захотят вылезать в такую рань, позволив себе поваляться ещё минимум полчаса. Но я ошибался. У костра уже суетилась Нелля. А когда мы с ней принесли воды, выполз на своё дежурство и Сергей Хомутов. Постепенно дождь прекратился. Было довольно тепло: я изначально обул тапки на босу ногу, чтобы лишний раз не мочить ботинки, и чувствовал себя вполне комфортно, не ощущая никакого утреннего сырого холода.
Хотя выход на маршрут планировался ранний, вышли мы даже позже, чем во второй день, в полвосьмого. Всё-таки большую группу очень сложно организовать на слаженные действия.
Нам предстоял штурм Ду-Ду-Гуша. За полтора километра дистанции предстояло набрать 480 метров высоты. Маршрут, вроде бы, продолжился по чём-то, напоминающем волок, но вскоре и эта «дорога» затерялась. Поэтому шли просто по треку навигатора, выбирая наиболее логичные места для подъёма на особо крутых участках. Ума не приложу, кто наносит эти красивые тропинки на карты! Где вы их там видели на местности?!
Не знаю, кому как, а мне Ду-Ду-Гуш дался довольно легко, несмотря на его крутость, в прямом и переносном смысле. Ползёшь себе потихоньку. А когда на луга вылезли, так вообще красота: идёшь да любуешься шикарными пейзажами. Совсем не сравнить с Колокольней, на которую мы и взбирались уже изрядно уставшие и по которой идёшь и ничего, кроме леса да тропинки не видишь, даже конечной цели. А Ду-Ду-Гуш прям понравился! Надо будет туда ещё несколько раз наведаться.
Выбравшись на вершину хребта, Ду-Ду-Гуш оправдал своё название, в переводе означающее «холодный, неприятный». Наверху был такой офигительный холодный ветер, что сбивало с ног! Наиболее красноречиво описал вершинный ветер только-только вылезший на хребет Паша Коноваленко. Ввиду нелитературности его тирады, цитату приводить не буду.
Пока мы ждали «хвост», вдалеке замаячили две фигуры, одна из которых была очень знакома. То наш шеф Александр Михальков пришёл с Виталием Ярошевичем встретить наши группы. Появление Михалькова, впрочем, не стало сюрпризом, так как мы об этом были в курсе ещё пару дней назад. Михальков, исходивший Ду-Ду-Гуш вдоль и поперёк, казалось, быстро проведёт нас до конечной точки нашего путешествия и уже часам к шести вечера мы будем дома отмечать праздник Победы. Но Александр Владимирович и не думал нам помогать, а, напротив, только внёс сумятицу в действия руководителей обеих групп. Хотя до обеда всё шло вполне нормально. После триангуляционного знака и памятника погибшим туристам мы ломанули по заросшему волоку, чтобы сократить путь и не давать крюк по дороге, длиной в полтора километра. Некоторым участникам такой маршрут пришёлся не по нраву. Но после волока пошла хорошая грунтовая дорога. Я, Стукаловы, Серёга Здражевский и Наташа Елисеева шли в авангарде и пели песни, воодушевлённые хорошей дорогой, красивыми берёзовыми лесами и относительно скорым прибытием домой.
Обедали прямо у дороги, стараясь по-максимуму доесть всё, что ещё оставалось, чтобы не тащить лишний груз. У многих начали сдавать колени: кто-то хромал, кто мотал себе бандажи и эластичные бинты. Мне, возможно, помогли не убить колени мои бинты, которые я наматывал для профилактики перед каждым ходовым днём.
Пройти оставалось каких-то семь километров. Но после обеда на маршруте началось бог знает что. Вместо того чтобы уверенно идти по треку, забитому в навигатор, как и делалось раньше, Михальков заставлял руководителей судорожно хвататься за карты, брать азимуты и применять прочие прелести ориентирования на местности. Мы сбились с трека, петляли по лесу, нарезая крюки и кое-где возвращаясь назад, пока, наконец, не вышли на нужную дорогу часам к пяти вечера, хотя в это время уже предполагалось трамбоваться в автобусы и отправляться по домам.
Тем временем, между участниками похода начали явно проявляться определённые шероховатости и недовольства, возникали мини-конфликты. Кто-то кого-то бесил, кто-то с кем-то был не согласен. Я решил здесь опустить подробности, потому что у каждого всё равно своя правда. Да и ни к чему это. На пятый день каждый для себя уже точно решил, с кем бы он пошёл в следующий поход, а кого больше видеть не хочет.
Итак, к шести вечера мы вывалились на знакомую уже нам поляну Блокгаузную, куда мы ранее спускались по время ПВД на Трезубец. Сделали финальное фото для отчёта, погладили пасущихся лошадок и пошли к Гранитному каньону, где нас ждали автобусы. В Каменномостском Аслан Тхагапсов угостил всех желающих пивом, а в Майкопе уставшие туристы разбрелись по разным районам, проходя мимо празднующих День Победы жителей города.
«Молодой бог» не был покорён. Мы не стояли на его вершине. Но мы видели всё его великолепное величие, которое я мечтал увидеть. Мы прошли весь этот путь, ощущая дух единства, и не только с природой, но и друг с другом, с чувством взаимовыручки и взаимоподдержки, с теми чувствами, которые не ощущаются столь остро в атмосфере городской суеты и повседневности. Уже только ради этого стоит ходить в поход.