https://ficbook.net/readfic/3260167
Автор: Beningfield (https://ficbook.net/authors/598899)
Фэндом: EXO - K/M
Основные персонажи: О Cехун, Ким Чонин (Кай)
Пейринг или персонажи: Ким Чонин/О Сехун
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, AU, Songfic
Размер: Мини, 7 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Чонин улыбается, и Сехун улыбается ему в ответ, глядя с другого конца шумной толпы.
Публикация на других ресурсах:
Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку
Примечания автора:
EXO – Love Me Right
Как тут можно было удержаться, когда ЛАВ МИР АЙТ, АХА, ЛАВ МИ РАЙТ!
Мы тут нынче все в мейнстриме, но КайСе, какие же там КайСе!
№3 в жанре «Songfic»
№21 в жанре «AU»
№49 в жанре «Романтика»
Just love me right,
Baby, love me right.
В их команду Сехун попадает ещё до официального начала учебного года, и Чонин придирчиво оглядывает его в коридоре, пока тренер распинается и рассыпается на указания и инструкции.
- Какой-то он дохлый, - Чанёль перекатывает во рту леденец, от него пахнет вишней и гелем для душа. Чонин согласно кивает, поправляя лямку сползающего рюкзака. – Зато высокий.
Чонин кивает снова, просто на автомате, а Сехун поворачивается в его сторону и с несколько мгновений не моргает, глядя в упор.
Чонин не отводит глаз, не вполне понимая, во что в данный момент ввязывается. От Сехуна за несколько метров разит несовместимостью и простотой, Чонин впредь старается держаться от него подальше.
Чонин не отягощает себя обязательствами и ненужной растратой эмоций.
Спустя неделю, когда начинается первый семестр и Чонин набивает рот говядиной с рисом, Сехун появляется в толпе первокурсников, толпящихся у входа в столовую. Чонин кивает в ответ на какую-то фразу то ли Чунмёна, то ли Чондэ, и провожает глазами его тёмную макушку.
Сехун почти не шевелит губами во время разговора и то и дело поводит острыми плечами, Чонин отворачивается, залпом осушая стакан колы.
Его удивляет тот факт, что он умудряется сразу подметить такие мелочи, а ещё пугает перспектива поддаться искушению и снова бросить на него быстрый взгляд.
Сехун нравится ему всё меньше и меньше.
- Обычно он куда строже с новичками, - Чондэ натягивает футболку, путаясь в вороте, и Чонин снова, в который уже раз отвлекается от своего внутреннего мира, щурясь из-за всё ещё яркого и всё ещё летнего солнца, глядя в открытое окно на поле.
Их тренер, как правило, и правда куда суровее и куда нетерпимее с вновь принятыми в ряды игроков, первые несколько месяцев тренировки напоминают исправительную колонию, а терпкий запах пота, крови и ветра, продувающего, кажется, и за грудную клетку, преследует даже во сне, пугая по утрам звоном будильника и необходимостью собирать себя как кусочки разрозненной мозаики.
Сехун же вовсе не выглядит таким же вымотанным и обессилевшим, как все в это первое время, и Чонину отчего-то кажется, что это вовсе не из-за особого отношения, как полагают другие. Он замечает, хотя и не знает, почему, стёртые в кровь колени и ступни, его окаменевшую от напряжения спину и сосредоточенный взгляд.
Сехун выделяется хотя бы тем, что не выделяется совсем. Сехун приковывает к себе взгляд.
- Он просто крепкий, - пожимает плечами Чонин, и Сехун, как всегда в такие моменты, как всегда вовремя и как всегда неожиданно поворачивается в сторону их окна, сдувая со лба мокрую прядь и близоруко щурясь на открытые ставни.
Чонин отворачивается, принимаясь затягивать шнурки.
Чонин отворачивается, по-прежнему ощущая на себе его пристальный взгляд.
А потом они играют пробный матч с командой из соседнего университета, и Сехун забивает два из четырёх гола, скользя острыми коленями по влажной от мелкого дождя траве и постоянно взлохмачивая спутанные волосы.
Чонин, играющий в защите и позволивший проскочить лишь одному мячу за всю игру, выискивает его глазами в гудящей толпе после конца матча и впивается в него взглядом, пугая своей настойчивостью даже самого себя.
Сехун смеётся и кивает обращающимся к нему, Чонин поднимает глаза к темнеющему от надвигающихся сумерек небу и вздыхает.
Сехун слишком простой и слишком несовместимый с ним, Чонину уже дурно от всего того, что скользит в такие мгновения по полю и за его пределами в раскалённом от дневной жары воздухе.
- Теперь понятно, почему его так быстро приняли, - Чанёль улыбается, махая Сехуну. Чонин не поднимает взгляда, продолжая листать конспекты. – Я думал, его просто для красоты и отвода глаз взяли.
- Для красоты у них ты, - смеётся Ифань, садясь за их столик. – Но должен же кто-то и играть уметь.
Чонин смеётся, наблюдая за попытками вмиг теряющего всю свою напыщенность Чанёля хорошенько наподдать Ифаню. По их столу оказываются раскиданными листки бумаги с формулами, упаковки сока, телефоны и беспечность, Чонин откидывается на стуле, изо всех сил потягиваясь и изо всех сил стараясь отвлечься.
И пропускает момент, когда всё то, что непонятно каким образом бурлит и вскипает алыми пузырями внутри, вырывается наружу вместе со свистком тренера и сильной болью в запястье.
- Ты вообще смотришь, куда несёшься, идиот тупой?! – даже Чондэ вздрагивает, пугаясь его повышенного тона, и Чонин понимает, прекрасно и лучше чем кто-либо другой понимает, что ведёт себя глупо, по-детски, смешно и нелепо, но Сехун совсем рядом и смотрит на него во все глаза, и это оказывается слишком даже для его обычной сдержанности. – А если бы я её к чертям сломал?!
Минутой ранее Сехун, слишком увлечённый перехватом мяча, нечаянно врезается в такого же увлечённого попыткой не пропустить его Чонина, и ситуация более чем типичная для обычных тренировочных будней. Но Чонин вскипает всё равно, злясь больше на самого себя, чем на растерянного Сехуна напротив.
Инцидент исчерпывает сам себя, потому что мелкие травмы на поле - обычное дело, да и нервные срывы только приветствуются вместо молчаливого накопления гнева и агрессии в себе. Тренер разгоняет толпу и даёт новые указания, Чонин переводит дыхание.
- Мне очень жаль, хён, - тихо говорит Сехун и продолжает смотреть так, словно видит, всё то, что скрывается за его постоянной нервозностью, за его словами и его случайно-нарочными взглядами видит и понимает.
Но продолжает молчать и смотреть, встречая его в коридорах или сталкиваясь плечом к плечу в раздевалке.
- С каких это пор ты у нас такая истеричка? – Кёнсу открыто смеётся ему в лицо, и Чонин хмурится, качая головой.
- С тех самых, - мрачно бубнит он.
С каких именно, он и сам не знает, но напряжение где-то ниже грудной клетки продолжает скручивать его внутренности в тугой узел, а его самого сворачивать пополам и выворачивать наизнанку, и он пугается своих реакций и мыслей, проверяя повязку на ушибленном запястье.
- Этот Сехун, - продолжает Кёнсу, и Чонин вздыхает, - этот Сехун, как бы это сказать, забавный он такой.
- С каких это пор ты у нас такой талантливый и красноречивый психоаналитик? – ухмыляется Чонин, и Кёнсу смеётся в ответ.
- С тех самых, - он пинает его ногой под столом, пока Чондэ шипит на них, не успевая записывать за лектором, - с тех самых, как твоё поведение в присутствии этого паренька перестало поддаваться нормальным объяснениям и критериям.
Чонин вздыхает, в который уже, кажется, раз.
И не здоровается с Сехуном в коридорах, коря себя за это после.
Тренировки занимают большую часть их времени, Чонин успевает только спать, стирать грязную форму и пробегать круги по полю. Сехун тяряется в размытости будней, тем не менее постоянно попадая в поле зрения.
И Чонин закусывает губу, отворачиваясь и возвращаясь к занятиям.
Чонин отворачивается, забивая гол самому себе.
- Тренер просил тебе передать, - зато Сехун ведёт себя как обычно, как уравновешенный и трезво мыслящий взрослый человек, передавая ему новый комплект формы и глядя так же просто и открыто, как и всегда.
Несовместимость, напоминает себе Чонин.
- Спасибо, - напоминает он себе ещё и о вежливости, скупо улыбаясь в ответ.
Чонин сам себе самого себя перестаёт напоминать совершенно, и по ночам, когда Кёнсу на соседней кровати уже давно мирно спит, укрывшись с головой одеялом, а Чанёль пропадает где-то с Ифанем и всем тем, что с самого его поступления происходит между ними, Чонин откидывает покрывало, просыпаясь и жадно глотая ночной воздух.
Чонину не нравится постоянное присутствие этого чёртового О Сехуна не только в его мыслях днём, но и в жарких и мокрых снах ночью.
- Мы оба прекрасно понимаем, что тут происходит, - в ответ на его пространные фразы и попытки обличить в слова ощущения, горячей волной прокатывающиеся от затылка до низа живота, улыбается Кёнсу, не отрывая взгляда от учебника. – Но только что не понятно лично мне, так это твоё упрямое нежелание признавать очевидное.
За его всезнайство и заносчивость Чонин толкает его позже днём в фонтан и сам же отказывается разговаривать, тем не менее понимая и признавая очевидное.
Два дня спустя у них проходит первый важный матч в четверть финале, и Чонин с тоской глядит на табло, показывающее удручающее 1:1 и жалкие полторы минуты до конца матча. Мяч носится от одного игрока к другому где-то в середине поля, и он пытается оценить возможности противника приблизиться к его базе и начать представлять собой реальную угрозу их воротам и их шансам на победу. В воздухе пахнет прохладой осени и перспективой дополнительного времени, в течение которого он точно умрёт от усталости и недосыпа прямо здесь, в окружении товарищей, противников, рёва толпы и О Сехуна, не попадающего ни под одну из этих категорий.
И когда на десятой секунде до конца тайма этот самый О Сехун умудряется забить мяч и развалиться звёздочкой на земле, Чонин срывает с себя насквозь мокрую и насквозь опостылевшую футболку, кидаясь к своей команде.
Сехун радостно смеётся откуда-то из середины толпы, тренер подмечает сначала его успех, а затем мастерство Чонина, из последних сил защищавшего их ворота и самого вратаря. Чонин счастливо улыбается, пока тренер продолжает что-то говорить, пока другие продолжают душить друг друга в объятиях, трепать ему волосы и кричать в самое ухо.
Чонин улыбается, и Сехун улыбается ему в ответ, глядя с другого конца шумной толпы.
А потом, когда Чонин задерживается в душе последним, охлаждаясь под струями ледяной воды, Сехун хлопает дверцей его кабинки и приближается непозволительно близко.
В первое мгновение Чонин ещё пытается думать о щенках и пончиках, стараясь хоть как-то себя отвлечь, но мокрая шея Сехуна, его горящие глаза и вызов в самой глубине зрачков окончательно срывают все заслонки в эпицентре напряжения, кипящего внутри него уже несколько месяцев.
- Иди ты к чёрту, тупой идиот, - шипит Чонин, с силой дёргая его на себя и скользя дрожащими от напряжения пальцами по острым косточкам на бёдрах.
- Как предсказуемо, - Сехун облизывается, в ответ сильнее вцепляясь в его волосы на затылке и чуть наклоняясь для поцелуя.
На вкус он как клубничная жвачка, голое электричество и свобода.
Чонин теряет свой рассудок окончательно, беря в руку его член и проглатывая довольный стон.
Кёнсу подозрительно косится на него две пары подряд, Чондэ зачем-то рисует на его полях имя Сехуна в сердечках и воздушных шариках, а Чанёль, уставший и вымотанный, спит на плече Ифаня. Его личная жизнь полностью заменяет ему какую-либо заинтересованность в чужих делах, а пальцы Ифаня в его волосах какое-либо желание вообще на что-либо реагировать.
Чонин поправляет воротник застёгнутой на все пуговицы рубашки и чуть краснеет, не в силах избавиться от прошивающих тонкими разрядами тока воспоминаний. Сехун касающийся его, Сехун прикусывающий его шею и живот, Сехун опускающийся на колени, Сехун и его язык на его члене, на его бёдрах, на его ключицах, на мочке его уха и у него во рту.
Этот Сехун словно торнадо или магнитное поле, Чонин прижимает ладони к лицу, обессилено роняя себя на парту.
- Что опять не так? – недовольный его неразговорчивостью, тем не менее спрашивает Кёнсу. – Готов поспорить, я найду подтверждения моим предположениям лишь слегка отвернув ворот твоей экипировки.
- Это всё было из-за чистого адреналина и напряжения, может он уже пожалел, - стонет Чонин в ворох бумаг на столе, а преподаватель предупреждающе окликает его, заставляя вернуться обратно в реальность.
Кёнсу качает головой, давая ему подзатыльник.
Чонин качает головой в ответ, чёркая в его аккуратных записях фломастером.
Он теряется в мыслях и ощущениях весь день, а потом на перерыве перед последней парой Сехун встаёт совсем рядом около дверей в нужную Чонину аудиторию и тепло его тела ощущается даже без прямого соприкосновения.
Сехун молча смотрит на него, и всё становится предельно ясно и понятно.
- Если ты уже закончил, можешь подождать меня в столовой или коридоре. Эта пара у меня последняя, - Чонин улыбается ему, привычным движением поправляя лямку рюкзака и следуя за остальными в кабинет. Сехун кивает, пряча горящий взгляд.
Чонин думает о том, что смотрел и смотрит на него всё это время, всё это бесконечное время после его первого появления в команде и университете. И всё это время, всё это бесконечное время Сехун смотрел и смотрит на него в ответ, так же бесхитростно и просто, как и весь он, как и всё в нём.
Сехун отвечает на его поцелуи аккуратно и нетерпеливо, Чонин теряется во всём происходящем, утягивая его за собой на не заправленную кровать. До возвращения Кёнсу и Чанёля у них ещё полно времени, и Сехун стягивает с себя широкую кофту, отбрасывая её куда-то назад. Чонину кажется, что его тоже хорошенько подбрасывает вместе с ней, несмотря на то, как крепко он прижимает к матрасу охотно меняющегося с ним позициями Сехуна.
Круговорот событий, прикосновений и чувств путает его в суматохе дней, но взгляд Сехуна остаётся прямым и уверенным. Чонин согласно кивает в ответ на всё, что тот может ему предложить.
И предлагает в ответ.
В ночь перед матчем полуфинала он падает прямо на покрытое тонким слоем инея поле и пытается выровнять дыхание на пару с бешено стучащим от предвкушения игры сердцем. Сехун появляется откуда-то слева тихо и вполне неожиданно, Чонин не успевает ничего ответить, когда он уже нависает над ним.
- Кёнсу сказал, что ты вышел прогуляться, - проговаривает он прямо в его холодные с мороза губы, Чонин улыбается, лениво прикрывая глаза.
В ворохе падающего снега, лёгкого ветра и света огромных фонарей вокруг поля пальцы Сехуна на его запястьях и горячее дыхание в области шеи кажутся чем-то нереальным и сказочным, Чонин тянется к нему навстречу нетерпеливо и жадно.
- С чего ты взял, что я буду здесь? – кожа Сехуна под шарфом мягкая и тонкая, Чонин зализывает ямку между выпирающими косточками и улыбается.
- Подумал, ты захочешь занять места получше.
Это самое поразительное в Сехуне, это самое поразительное в них двоих: всё оказывается слишком несовместимо, но при этом слишком просто и понятно, чтобы можно было и дальше этому противостоять.
После полуфинала Чонин толкает его на шкафчики, и Сехун в ответ шипит от боли, словно баскетбольный мяч отскакивая обратно в его руки.
- Тренер забеспокоится, если его сегодняшние победители будут не в полном составе на праздновании, - голос Сехуна плавно перетекает в стон, и Чонин довольно мычит, глядя на него снизу вверх. - Чони-ин!
У Сехуна мастерски получается растягивать гласные его имени, а ещё целовать так, словно каждый раз у них – первый и наиболее незабываемый.
Чонин окончательно прощается с мыслью про несовместимость и ненужность, их тренировки окончательно выматывают их перед финалом, а сосед Сехуна по комнате слишком часто где-то пропадает, чтобы они могли этим не воспользоваться, окончательно прикипая друг к другу.
Где-то в конце первого семестра, в самом эпицентре экзаменов и изучения новых тактик и стратегий на поле, Чонин целует раскрасневшегося с мороза Сехуна на огромном мосту над рекой, невдалеке от их университета, и фары проезжающих мимо машин удачно пропускают маленькое пространство, полностью скрывающее их в это мгновение.
Чонин целует его снова и снова, забираясь холодными пальцами под тёплое пальто, и думает о том, как раньше мог отводить взгляд, встречаясь с Сехуном глазами на переменах или в раздевалке.
- Ты невозможный, дурацкий О Сехун. Ты был дурацким с самого начала, как только тебе приспичило играть в футбол в моей команде.
Сехун смеётся в ответ и тянет его ближе.
Сехун кивает, соглашаясь и слегка выдыхая на тонкую кожу за его ухом.
- А ты был потрясающим с самого начала, как только тебе приспичило играть в недотрогу и пялиться на меня при любом удобном случае.
Утром, просыпаясь в комнате Сехуна и потирая друг о друга замёрзшие ступни, Чонин замечает, как забавно меняется его выражение лица во время сна и как смешно торчат во все стороны обычно хорошо уложенные волосы.
Каким-то образом, ему каждый раз удаётся подмечать то, что обычно ему и в голову не пришло бы заметить, но в Сехуне, таком простом и несовместимом с ним Сехуне, важным оказывается всё.
Чонин вздыхает, прижимаясь ближе. Чонин думает о том, как бы перевести будильник так, чтобы проспать здесь с Сехуном всю ближайшую вечность, но при этом успеть на утреннюю тренировку и хорошенько позавтракать.
Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/3260167