Александр III взошел на престол 1 марта 1881 г. после убийства его отца терористами-народниками. Гибель отца от рук террористов стала для Александра III сильнейшим потрясением: в первые годы царствования он жил безвыездно в Гатчине, ожидая покушения. Став новым властителем России в марте 1881 г., он официально короновался лишь через два года, в мае 1883 г. В первом же манифесте о восшествии на престол от 29 апреля 1881 г. новый император Александр III заявил программу: «утверждать и охранять» самодержавие «для блага народного от всякого на него поползновения», искоренять «гнусную крамолу, позорящую русскую землю», утверждать веру и нравственность, прилагать усилия «к доброму воспитанию детей» и «истреблению неправды и хищения», «водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России» предшествующим императором.
Лично император Александр III (1845-1894 гг.) был, несомненно, человеком искренне верующим, причем укорененным в Православии, радел о церковных интересах, чистоте Православия. Император и его семья регулярно участвовали в литургической жизни, в церковных Таинствах, совершали паломничества по монастырям. Побудительным мотивом во внешнем выражении благочестия для царя была в большей степени идея национального воз рождения, в этом он хотел опереться на Церковь, ведь православная вера и Церковь признавались неизменно сопутствующими России с первых веков ее государственности и национального самосознания. При этом речь не шла о глубоких духовных исканиях, но прежде всего важна была демонстрация единства Церкви и государства.
В соответствии с этим эпоху Александра III отличает внимание к внешней стороне церковной жизни; церковные события, юбилейные «памяти» получали характер государственных празднеств, пышных торжеств: освящение храма Христа Спасителя, 1000-летие Успения святителя Мефодия, 500-летие успения преп. Сергия Радонежского. В целом с 1881 по 1894 г. прошло 17 грандиозных юбилейных торжеств, призванных продемонстрировать полноту духовной власти Церкви.
Следует также отметить строительство новых храмов и монастырей, восстановление ранее закрытых приходов, реставрацию памятников. Итогом стал рост числа монастырей (с 566 в 1881 г. до 733 в 1894 г.) и храмов (от 40 596 в 1881 г. до 48 621 в 1897 г.). Увеличилось и число церковно-приходских школ, просветительских обществ, братств; упорядочилась служба в храмах, они были обеспечены церковными хорами; появились новые церковные издания: «Вера и разум» (Харьковская семинария, с 1884 г.), «Богословский вестник» (МДА, с 1892). Однако эта внешняя, вполне благополучная сторона церковной и государственной жизни не могла снять вопроса о внутреннем состоянии страны и общества и неразрешенных серьезных проблемах
Началась эпоха жестокой реакции на либеральные реформы 60-х гг., эпоха подавления радикального вольнодумства и борьбы правительства с революционным подпольем, но революционный террор не прекратился. В то же время это были годы быстрого экономического роста России и усиления ее позиций на мировой арене. Россия вновь, как и после Отечественной войны 1812 г., стала одной из самых могучих держав в мире.
После либерального и радикального брожения 60-х годов в 80-е годы значительную часть интеллигенции захватили консервативные настроения. В сознании прежних вольнодумцев, как и в конце XVIII в., вновь пробуждались религиозно-мистические стремления, в обществе происходил новый возврат к вере, робкий, половинчатый, часто болезненный, но всеми ощутимый.
24 апреля 1880 г. Победоносцев был назначен обер-прокурором Святейшего Синода, а через полгода впервые в истории именно в этой должности введен в Кабинет министров. С этого времени началась 25-летняя - самая длительная за все время существования Святейшего Синода - обер-прокуратура, называемая часто «эпохой Победоносцева». Архиепископ Херсонский Никанор (Бровкович) писал об атмосфере тех лет: «Это что-то новое, новое веяние, какое-то возрождение русского духа, религиозного духа. Надолго ли, не знаю... Чувствовалось, что это новое веяние — нового царствования, что во всем этом... веет дух Κ. П. Победоносцева». В то же время Победоносцева хрестоматийно представляют темным реакционером, душителем духовной жизни, богословской и светской науки, русской культуры. Закончилась «эра Победоносцева» уже в следующее царствование и только в разгар революции, когда 19 октября 1905 г. он был уволен от должностей обер-прокурора Святейшего Синода и члена Кабинета министров (с оставлением членом Государственного Совета и сенатором). Умер Победоносцев 10 марта 1907 г.
Κ. П. Победоносцев (1827-1907), назначенный в 1880 г. обер-прокурором Святейшего Синода, действительно был главным идеологом и вдохновителем новой охранительной политики правительства. Не только в церковных, но и в государственных делах он был главным советником царя, архитектором политического курса правительства. Иногда кажется, что он «заслонял» императора, поскольку не всегда возможно выявить мнение самого Александра III по тем или иным вопросам. Поэтому личность Победоносцева заслуживает особого внимания, к чему побуждают и ее неоднозначные оценки как современниками, так и исследователями последних лет.
Юрист по специальности, профессор Московского университета по кафедре гражданского права, он имел блестящие и разносторонние знания, отличался острым, наблюдательным умом, по любому вопросу мог сформулировать продуманное, веское суждение. Известен он и как талантливый публицист, автор книг и статей на церковные, юридические и политические и даже литературные темы. Победоносцев близко к сердцу принимал церковные дела и, в отличие от своего предшественника, был религиозным человеком. Это не мешало ему, однако, в духе синодальной эпохи, в духе Петра I смотреть на Церковь преимущественно с точки зрения государственных интересов, как на одну из опор незыблемости государственного строя.
Но по контрасту с петровской идеологией европеизации России, которой Российское правительство придерживалось в течение почти двух столетий, Κ. П. Победоносцев к современной ему западной цивилизации относился с нескрываемым отвращением. В европейском либерализме он видел последнюю ступень перед тотальной катастрофой; и в своей реакционной политике вдохновлялся надеждой удержать Россию от повторения пагубных тупиков западного пути. «Россию надо подморозить, — говорил он, — чтобы она не протухла».
Его собственные политические воззрения историки характеризуют как своеобразное реакционное народничество. Победоносцев верил в прочность патриархального народного быта, в стихийную мудрость простого народа. «Народ чует душой», — любил говорить он. И в своих религиозных воззрениях он, человек книжной культуры, воспитанный на западных книгах, пытался отождествиться с простым народом. По его словам, он любил «исчезать со своим я в этой массе молящегося народа... Народ не понимает решительно ничего ни в словах службы церковной, ни даже в “Отче наш”... но это не важно, ибо истина постигается не разумом, но верою, и самые драгоценные понятия... находятся в самой глубине воли и в полумраке».
Церковь для него — это, прежде всего, «живое всенародное учреждение». В Православии он дорожил не святостью и подвижничеством, и даже не истиной, a его обычными, привычными формами, его традиционализмом. Победоносцев терпеть не мог всякого рода отвлеченных умозаключений, всякой расплывчатой философии. Человек на редкость проницательного ума, он испытывал скептическое недоверие к теоретическому разуму и даже к разуму церковному. Догматического богословия он не любил и считал его чуждым вере русского народа, русскому Православию, ибо «простой народ y нас спасается без всякого богословия», говорил oн. Его пугали и яркие проявления аскетического подвижничества. Победоносцева повергали в смущение духоносные избранники Божии — святитель Феофан Затворник и святой Иоанн Кронштадтский. Как и следовало ожидать, у Победоносцева не было глубоких личных отношений с духовными светочами того времени - святителем Феофаном Затворником, преподобным Амвросием Оптинским, о. Иоанном Кронштадтским, однако преследований за подвижничество и своеобразные взгляды, например, за необычную для церковной действительности практику о. Иоанна общей исповеди и частого причастия, он тоже не допускал. В начале XX в. Победоносцев выступил против прославления преподобного Серафима.
Не доверял он и иерархии. Победоносцев опасался ее самостоятельности, ее инициативы, слишком большого влияния ее на народ и потому стоял за самую жесткую правительственную опеку епископата. Он высказывался против созыва Поместного Собора, потому что и в церковном Соборе усматривал оттенок ненавистной ему демократии. Оберегая прочность государственных устоев, он склонен был противиться всяким новшествам. Любимым его словечком было «не надо».
Известный славянофил И. С. Аксаков писал ему в 1882 г.: «Если бы в те времена спросили тебя: созывать ли Вселенские Соборы, которые мы признаем теперь святыми, ты представил бы столько основательных критических резонов против их созыва, что они бы, пожалуй, и не состоялись... Твоя душа слишком болезненно чувствительна ко всему ложному, нечистому, и потому ты стал отрицателю относиться ко всему живому, усматривая в нем примесь нечистоты и фальши. Но без этого ничего живое в мире и не живет, и нужно верить в силу добра, которое пребудет лишь в свободе». Ho несомненной заслугой Κ. П. Победоносцева является его забота о строительстве сельских храмов, об издании религиозно-назидательных книг и молитвенников для народа, о материальной помощи духовенству.
Победоносцев еще в 1880 г. заклеймил Положение от 16 апреля 1869 г. «О составе приходов и церковных причтов» как ошибку, если не преступление (согласно Положению 1869 г. приходы сокращались за счет укрупнения, чтобы повысить материальное положение духовенства). «Вышло так, - писал он Александру III, - что... кабаки приблизились к народу в самых мелких поселках, а церкви, напротив того, отдалились от него. Итак, во многих местах народ стал отвыкать от церкви, привыкая к кабаку. Немало воспользовался этим и раскол, особливо в глухих местах». Храмы для Победоносцева были важнейшей основой народной нравственности и главным устоем общественной стабильности. Вступив в должность обер-прокурора, он сразу поставил задачу увеличения числа церквей.
Однако, как и предвидели противники этой контрреформы, положение приходского духовенства - «легионов безвестно труждающихся» - во многих случаях материально ухудшилось, причем прибавилось у него и работы: на плечи клира легло устроение приходских библиотек для борьбы со старообрядчеством, учреждение церковно-приходских школ, новых семинарских общежитий, внебогослужебные собеседования. Бедность духовенства при необходимости содержать большие семьи влекла за собой столь осуждаемые денежные и натуральные поборы с паствы и меркантильность в целом, что никак не соответствовало духу Церкви Христовой. Еще печальнее был низкий уровень просвещенности и нравственности священников, особенно сельских, ставший постоянной мишенью для критики и источником оскудения веры. Довольно часто отсутствие подлинного благочествия и непрочность нравственных устоев в духовенстве широко обсуждались в обществе, отражались в печати, художественных произведениях. Гнетущее впечатление произвела на современников картина художника Василия Перова «Сельский крестный ход на Пасху» (1861 г.), но подобные сцены повторялись из года в год и двадцать лет спустя.
В 1883 г., при Победоносцеве, произошли важные перемены в управлении военным духовенством. Оно сосредоточено было в лице одного главного священника гвардии, гренадер, армии и флота вместо прежних трех главных священников, a в 1890 г. вышло новое положение о военном духовенстве. По нему, главный священник был переименован в протопресвитера военного и морского духовенства и при нем учреждалось правление из трех штатных и двух сверхштатных членов.
Новым явлением церковной жизни явились окружные соборы архиереев. Κ. П. Победоносцев в самом начале своего обер-прокурорства заявил, что правительство стремится к «применению на практике древнего канонического права святителей Православной Церкви соборно обсуждать важнейшие вопросы веры и церковной жизни». В церковных кругах пробудилась надежда, что начинается эпоха возрождения подлинной соборности. Но Победоносцев был исполнен глубокого недоверия к способности российского епископата самостоятельно, без государственной опеки решать церковные дела. Он писал: «Опыт (правда, невеселый) и наблюдение удостоверяют меня в том, что наша церковная иерархия нуждается в мирянине и ищет себе опоры вне круга церковного управления... Вообще, y нас в России невозможно ни в какой сфере деятельности успокоиться на том, что все и сорганизуется, и пойдет само собою; всюду надо хозяина». И в качестве властного «мирянина» и «хозяина» Победоносцев счел полезным созвать несколько окружных соборов, но отнюдь не Всероссийский Поместный Собор.
В 1884 г. в Киеве под председательством престарелого Киевского митрополита Платона (Городецкого) состоялся Собор архиереев южных и западных епархий. Собор обсуждал много важных вопросов церковной жизни: о положении духовенства, о свечных заводах, о соблюдении устава и церковном пении, о народном образовании, о мерах против влияния католичества и еврейства на православный народ. Но самой главной темой соборного обсуждения была борьба с усилившейся в южных епархиях штундой — насажденной немцами-колонистами сектой крайне протестантского толка, впоследствии слившейся с баптизмом. Собор обратился к пастве с посланием, предостерегавшим верных от уклонения в лжеучения и особенно в штунду.
В том же 1884 г. в связи с 50-летием святительского служения митрополита Исидора (Никольского) в Петербург съехалось несколько архиереев. Эта встреча архиереев тоже получила название “собора”. В Петербурге обсуждали постановку образования в церковноприходских школах, содержание церковных причтов. В 1886 г. под руководством синодального чиновника В. К. Саблера в Казани был проведен окружной собор епископов Поволжья, на котором преимущественно обсуждались меры по противодействию старообрядческому расколу. В том же году в Иркутске состоялся Сибирский собор архиереев, который тоже сосредоточил внимание на противостарообрядческой миссии. В 1888 г. в Киеве, в связи с торжественным празднованием 900-летия Крещения Руси, состоялся весьма представительный съезд архиереев, который получил в истории название Собора. После этих Соборов традиция не продолжилась2 - Победоносцев укрепился в своем представлении о неспособности епископов решать проблемы без опеки государственной власти. В дальнейшем проводились съезды по обсуждению проблем миссии, но присутствовали на них епархиальные миссионеры, так что архиерейский статус был потерян.
Во главе российской иерархии в 80-х гг. стоял первоприсутствующий в Синоде митрополит Исидор (Никольский). Он родился в 1799 г. в семье сельского диакона Тульской епархии. Рано осиротев, он в детстве испытал горечь нужды. После окончания в 1825 г. Петербургской духовной академии co степенью магистра, он принял постриг и был рукоположен в сан иеромонаха. До архиерейской хиротонии исполнял административно-педагогическое послушание. 58 лет продолжалось его святительское служение. До назначения на Петербургскую кафедру в 1860 г. преосвященный Исидор был епископом Полоцким, экзархом в Грузии, Киевским митрополитом. Он был удостоен высших государственных и церковных наград, в том числе Первосвятительского отличия — права совершать службу с преднесением креста.
Это был человек большого ума, трудолюбия, такта, неизменного спокойствия и ровности духа, умения ладить с людьми — и с собратьями-архиереями, и с подчиненными клириками, и с правительственными чиновниками. Его правилом было: ничего не ищи и ни от чего не отказывайся. Мудрый, осторожный, многоопытный церковный деятель, он был также замечательным духовным писателем, знатоком Священного Писания, автором нескольких экзегетических сочинений. После блаженной кончины святителя Филарета Московского преосвященный Исидор взял на себя главную заботу о переводе Библии на русский язык. Широкий размах имела и его благотворительная деятельность. Он был главным попечителем Императорского человеколюбивого общества. Скончался митрополит Исидор в глубокой старости, в 1892 г.
Любимой идеей Победоносцева, судя по всему, была организация народного просвещения под попечением Церкви, реализованная им в учреждении, поддержании и совершенствовании церковно-приходских школ с целью соединения религиозного и монархического воспитания. Для этого Победоносцев выхлопотал значительные средства и приложил немалые старания. Именно таким путем он рассчитывал с помощью Церкви удержать страну в повиновении, поэтому с его подачи тема церковно-приходских школ была признана вопросом первостепенной важности для государства.
Победоносцев предполагал создание при храмах широкой сети начальных училищ, подчиненных духовному ведомству и руководимых священниками. Этот процесс приобрел такой размах и значимость, что современники даже сетовали, будто из-за церковно-приходских школ забыты были в эти годы школы духовные - академии, семинарии, училища. В отличие от школ светских, стремящихся дать воспитанникам прежде всего определенный объем знаний и доступных далеко не всем, церковные школы для народа должны были не оставлять в небрежении души учеников, обращать внимание не столько на образование, сколько на воспитание. «В понятии русского народа, - писал обер-прокурор, - Церковь и школа неотделимы друг от друга; школа воспитывает, прежде всего, для Церкви и от нее получает свою жизненную просвещающую силу».
Для рассмотрения вопроса о церковно-приходских школах в 1882 г. была учреждена особая комиссия под председательством члена Синода Холмско- Варшавского архиеп. Леонтия (Лебединского). Комиссия после долгой подготовительной работы к июню 1884 г. выработала Правила о церковно-приходских школах и школах грамотности. По всей стране учреждались одноклассные и двухклассные училища - с двухлетним и четырехлетним сроком обучения (в начале XX в. срок обучения был увеличен до трех и пяти лет). Ядром учебной программы являлся Закон Божий; почти все остальные предметы - церковное пение, церковнославянский язык, русский язык, чистописание - рассматривались как служебные в отношении главного предмета.
Статистика подтверждает успешность предпринятых мер. К 1880 г. в 60 губерниях Европейской России насчитывалось всего 22 389 начальных школ, из которых пятая часть находилась под церковным надзором. Начиная с 1884 г. число церковно-приходских школ значительно увеличилось: с 4064 (105 317 учащихся) в 1884 п до 31 835 (981 076 учащихся) в 1894 г. Конечно, непростым был финансовый вопрос. Победоносцев исходатайствовал из казны 3 279 000 руб. (помогло сочувственное отношение к вопросу министра финансов С. Ю. Витте), и сумма ежегодно увеличивалась.
Царствование императора Александра III закончилось его ранней кончиной 20 октября 1894 г. Завершив в основном процесс «огосударствления» Церкви, светская власть перешла от прагматических взглядов на Церковь к признанию за нею главной воспитательной роли для сохранении существующего порядка, поддержке властей, тем самым привязав к судьбам гаснущей монархии. Однако, при этом не произошло ни перемен в политике опеки и давления со стороны государства, ни изменений в мироощущении самой Церкви. Охранительная активность Победоносцева разворачивалась на фоне традиционной пассивности Синода, который сам обер-прокурор неоднократно именовал «стоячей водой».