Анализ стихотворения О.Э. Мандельштама «Я ненавижу свет»
Акмеизм (от греч. akme — «высшая степень, вершина, цветение, цветущая пора») — литературное течение, противостоящее символизму и возникшее в начале XX в. в России. Акмеисты провозглашали материальность, предметность тематики и образов, точность слова.
В начале своего творческого пути молодые поэты, будущие акмеисты, были близки к символизму, посещали «ивановские среды» — литературные собрания на петербургской квартире Вяч. Иванова, получившей название «башня». В «башне» вели занятия с молодыми поэтами, где они обучались стихосложению. В октябре 1911 г. слушатели этой «поэтической академии» основали новое литературное объединение «Цех поэтов». «Цех» был школой профессионального мастерства, а руководителями его стали молодые поэты Н. С. Гумилёв и С. М. Городецкий. Они же в январе 1913 г. в журнале «Аполлон» опубликовали декларации акмеистической группы.
Новое литературное течение, сплотившее больших русских поэтов, просуществовало недолго. Но гуманистический смысл этого течения был значителен — возродить у человека жажду жизни, вернуть ощущение её красоты. К акмеистам примкнули также О. Э. Мандельштам, М. А. Зенкевич, В. И. Нарбут и др. Акмеистов интересует реальный, а не потусторонний мир, красота жизни в её конкретно-чувственных проявлениях. Туманности и намёкам символизма было противопоставлено мажорное восприятие действительности, достоверность образа, чёткость композиции. В чём-то поэзия акмеизма — возрождение «Золотого века», времени Пушкина и Баратынского. Высшей точкой в иерархии ценностей для акмеистов была культура, тождественная общечеловеческой памяти. Поэтому столь часты у акмеистов обращения к мифологическим сюжетам и образам. Если символисты в своём творчестве ориентировались на музыку, то акмеисты — на пространственные искусства: архитектуру, скульптуру, живопись. Тяготение к трёхмерному миру выразилось в увлечении акмеистов предметностью: красочная, порой экзотическая деталь могла использоваться с чисто живописной целью.
Эстетика акмеизма:
• Мир надо воспринимать в его зримой конкретности, ценить его реалии, а не отрываться от земли;
• надо возродить любовь к своему телу, биологическому началу в человеке, ценить человека, природу;
• источник поэтических ценностей находится на земле, а не в ирреальном мире;
• в поэзии должно быть слито воедино 4 начала: 1) традиции У. Шекспира в изображении внутреннего мира человека; 2) традиции Ф. Рабле в воспевании тела; 3) традиции Ф. Вийона в воспевании радостей жизни; 4) традиции Т. Готье в воспевании силы искусства.
Основные принципы акмеизма
• Освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности;
• отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности;
• стремление придать слову определённое, точное значение;
• предметность и чёткость образов, отточенность деталей;
• обращение к человеку, к подлинности его чувств;
• поэтизация мира первозданных эмоций, первобытно-биологического природного начала;
• перекличка с минувшими литературными эпохами, широчайшие эстетические ассоциации, «тоска по мировой культуре».
• гедонизм (наслаждение жизнью), адамизм (звериная сущность), кларизм (простота и ясность языка);
• лирический сюжет и изображение психологии переживания;
• разговорные элементы языка, диалоги, повествования.
В сравнении с другими поэтическими направлениями русского «Серебряного века» акмеизм по многим признакам видится явлением национальным. В других европейских литературах аналогов ему нет (чего нельзя сказать, к примеру, о символизме и футуризме).
В 1912 году, к акмеистам примыкает Мандельштам. Свое понимание акмеизма он изложил в двух датируемых 1913 годом статьях «Франсуа Виллон» и «Утро акмеизма». В первой статье, отождествляя себя, теперь уже как правоверного акмеиста, с французским поэтом XV века Виллоном (Вийоном), а риторическую школу, с которой тот боролся, — с символистами, Мандельштам так пишет о его стихах: «Это не анемичный полет на восковых крылышках бессмертия, но архитектурно обоснованное восхождение, соответственно ярусам готического собора». Сравнение с готическим собором — неслучайно. Оно появляется и во второй статье, где Мандельштам настойчиво проводит мысль о том, что акмеист — это зодчий, и, следовательно, созданное им произведение искусства должно напоминать сложную архитектурную постройку.
Архитектурные образы появляются и трех программных акмеистических стихотворениях Мандельштама, написанных в 1912 году: «Я ненавижу свет...», «Айя-София» и «Notre Dame». Собор, храм строится человеком не для того, чтобы подняться к высшему началу, дотянуться до него; его смысл—в другом, а именно в том, как необычайно резко сказано в статье «Утро акмеизма», чтобы своим шпилем «уколоть небо, попрекнуть его тем, что оно пусто». Эта идея поэтически развертывается Мандельштамом в первом стихотворении «архитектурной триады» (в котором, среди прочего, присутствует и явная полемическая отсылка к названиям двух книг Иванова — книге стихов «Кормчие звезды» (1902) и сборнику философско-публицистических статей «По звездам» (1909)):
Я ненавижу свет
Однообразных звезд.
Здравствуй, мой давний бред, —
Башни стрельчатый рост!
Кружевом, камень, будь
И паутиной стань,
Неба пустую грудь
Тонкой иглою рань.
Будет и мой черед —
Чую размах крыла.
Так — но куда уйдет
Мысли живой стрела?
Или свой путь и срок
Я, исчерпав, вернусь:
Там — я любить не мог,
Здесь — я любить боюсь...
1912
Это стихотворение входит в сборнике «Камень».
В первой строфе лирический герой объявляет о своём неприятии пустоты и предлагает свой способ борьбы с ней:
Я ненавижу свет
Однообразных звезд.
К автору приходит образ, возникший у него когда-то давно. Это образ башни, устремляющейся вверх. Эта башня сродни образу Вавилонской башни, ее задача – дотянуться до неба:
Здравствуй, мой давний бред, —
Башни стрельчатый рост!
Поэту образ представляется как готическая башня, которая растет, а может, поэт поднимается по ней вверх. Чем выше, тем башня истончается, ее каменные узоры все тоньше и воздушней, она становится, словно кружевной, камень в конце концов превращается в паутину. Твердые и плотные материи истончаются, чтобы добраться до тонких нематериальных миров. Увенчана башня шпилем-иглой:
Кружевом, камень, будь
И паутиной стань
«Небо» — уже к знакомому образу здесь присоединяется еще образ его как живого существа, имеющее грудь. Грудь пустая – не несущая в себе сейчас никаких сил и образов, которые ищет поэт.
Поэт чувствует, что все же «небеса» раскроют новые неизведанные границы – «будет и мой черед », он ждет этого. «Крыло» — образ вдохновения. Поэт пытается представить, как далеко и куда же может улететь мысль, когда станет живой.
Но у поэта возникают опасения: человеческий век короток. А вдруг «небеса» могут не успеть до того, как его путь и срок исчерпаются? Образ «возвращения» возникает часто как возвращение туда, откуда мы все пришли. Это разделяет на мир жизни здесь и некий за ней. Поэт говорит, что там он не мог любить. Здесь же он, когда нет поддержки «неба» (высших сил), не решается и боится любить.
Тропы: свет однообразных звезд, мысли живой стрела, размах крыла - метафора, неба пустая грудь – метафорический эпитет, тонкая игла – эпитет.
Стихотворение состоит из 4х катренов.
Рифма перекрестная:
В 1, 2 и 4 строфах:
Я ненавижу свет мужская, точная, закрытая
Однообразных звезд. мужская, точная закрытая
Здравствуй, мой давний бред, — мужская, точная, закрытая
Башни стрельчатый рост! мужская, точная закрытая
В 3 строфе:
Будет и мой черед — мужская, точная, закрытая
Чую размах крыла. мужская, точная, открытая
Так — но куда уйдет мужская, точная, закрытая
Мысли живой стрела? мужская, точная, открытая
Ритмика стихотворения — силлабо-тоническая, т.е. ударные и безударные слоги чередуются в определённом порядке. Размер – дольник (трехстопный ямб с пиррихием):
Я не на ви жу свет
/ ′ / ′ /
Од но об раз ных звезд.
/ ′ / ′ /
Здравствуй, мой дав ний бред, —
′ / ′ / ′ /
Башни стрельчатый рост!
′ / ′ / ′ /
Литература:
1. Гинзбург, Л.Я О лирике / Л.Я. Гинзбург. - Л.: Советский писатель. 1974. 407 с.
2. История русской литературы Серебряного века (1890-е – начало 1920-х годов) в 3 ч. Часть 2. Символизм: учебник для бакалавриата и магистратуры / М. В. Михайлова [и др.]; ответственный редактор М. В. Михайлова, Н. М. Солнцева. - Москва: Издательство Юрайт, 2019. 227 с.
3. Коровин, В. И. История русской литературы XX - начала XXI века: в 3-х частях: Часть I: 1890-1925 годы: учебник для вузов / Сост. и науч. ред. проф. В. И. Коровин. - Москва: ВЛАДОС, 2014. - 496 с.