ВРЕМЕН НЕМЫСЛИМАЯ СВЯЗЬ
Семейная переписка Пестелей
Публ. Н. А. Соколовой и Ек. Ю. Лебедевой
Сетевая публикация:
Предисловие
Часть 1. Довоенная переписка. 1799 – 1805 гг. Письма в Москву
Часть 1. Довоенная переписка. 1805 – 1808 гг. Письма в Германию
Часть 1. Довоенная переписка. 1809 – 1811 гг. Между: письма в Москву и Петербург
Часть 2. Письма в действующую армию. 1812 г.
Часть 2. Письма в действующую армию. 1812 - 1814 гг.
* Внимание! комментарии находятся в процессе редактирования по мере поступления к авторам новых материалов. Просьба учитывать это при использовании и перепечатке и сверяться с сетевой публикацией, текст которой может быть дополнен. С авторами публикации можно связаться по адресу nsokoloffa@mail.ru.
3. 1809 – 1811.
Между: письма в Москву и Петербург.
Так сколько же вам лет, дитя мое?
Ах, много сударь, много - восемнадцать.
Ю. Ряшенцев. Песня из фильма «Три мушкетера»
Эти письма, не имея территориального единства, довольно четко объединяются тематически. Общее для них – именно промежуточное положение того времени, когда они написаны (из Дрездена – в Москву, из Москвы – в Петербург, от гувернеров – в Пажеский корпус, из корпуса – в службу). Это жизнь, которая быстро меняется. Это короткий период перед началом самостоятельной жизни. Родители внезапно обнаруживают, что мальчик вырос, но еще не очень верят этому, и торопятся еще исправить шероховатости его характера, пока есть время. Прежние гувернеры заверяют в дружбе и просят помощи в поиске покровительства. Оставшаяся в Германии бабушка напоминает: теперь только вы сами будете отвечать за ваши поступки.
За эти два года меняется окружение Павла – меняется сильно, и больше одного раза. Адресату этих писем нужно успевать соответствовать всем этим переменам. Это трудно, но об этом речь вроде бы и не идет.
В этой части публикации, как и в предыдущей, есть письма, неопубликованные в 22 томе ВД – это письма учителей Павла (Л. Дероша, У. Джексона).
Эта часть публикации, как и предыдущая, была бы невозможна без помощи К.Е. Погореловой в отношении немецких реалий. Мы также благодарим Альберта Петрова за перевод с испанского фрагментов необходимой нам при комментировании монографии.
Анна Крок – Павлу Пестелю
Дрезден, 15/27 февраля 1809
Мне было очень приятно, мой дорогой Поль, получить от вас самих известия о вашем здоровье и благополучном путешествии. Чрезвычайные холода, что стоят здесь, часто заставляют меня дрожать за вас всех; я не буду по-настоящему вполне спокойной на этот счет, пока не узнаю, что вы все прибыли целыми и невредимыми и без неприятностей в отчий дом (*1). Я с нежностью представляю себе момент вашего прибытия и вашу взаимную радость, когда вы сожмете друг друга в объятиях. //л. 14 об.
Но, может быть, вы прибудете слишком поздно, чтобы застать еще вашего достойного Отца в Москве(*2); но даже застав его, вы увидите его весьма удрученным потерей своей почтеннейшей матери(*3). Именно вы, мои дорогие Дети, должны принести утешение в его душу, и мне приятно думать, что ваши родители, которые любят вас так нежно, всегда будут иметь повод радоваться, что принесли для вас такие жертвы. Что же касается меня, дорогие мои Дети, я буду //л. 15 наслаждаться вашими успехами и благословлю издалека ваши старания приобрести просвещение и добродетели.
Проезжая через Варшаву, я не нашла, что этот город напоминает Москву настолько, как вы говорите; мне показалось, что ее вид представляет большее единство замысла, в то время как разнообразные фрагменты, составляющие Москву, позволяют воображению свободно плавать между представлениями о Столице, о Деревне и о Дачной Местности. Эта //л. 15 об. пестрота имеет свое очарование для любителя; но что до меня, то я во всем предпочитаю твердо знать, с чем имею дело.
Передайте мои приветы, мой дорогой Поль, Господам Дерошу(*4), Гавинье(*5), д’Изарну, де Ториаку (*6) (если вам удастся его увидеть), Г[осподи]ну де Року(*7), в общем, всем, кто обо мне вспомнит, исключая г[осподи]на Лемера[1](*8), с которым я никогда не имела отношений, ни серьезных, ни смехотворных.
Любите меня, дорогое мое Дитя, и рассчитывайте на самое теплое участие, которое я всегда буду принимать в вас.
А. К.
P.S. Бедный Арсеньев(*9) умирает.
ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 478. Лл. 14 – 15 об.
____________________________________
(*1) Письмо пишется Анной Томасовной вскоре после отъезда внуков, после получения письма, написанного Павлом еще с дороги, из Варшавы. При этом она сообщает ему известия, извлеченные из письма из Москвы.
(*2) Иван Борисович собирался отправиться в Петербург, и дети действительно уже не застали его в Москве. («В феврале 1809 года прибыл я в Петербург…» - И.Б. Пестель. Записка о службе. // Русский архив. 1875. № 4. С. 391.)
(*3) Мать Ивана Борисовича, Анна Ивановна (Анна-Елена), урожденная Крок, скончалась 8 января 1809 г., в возрасте 62 лет, и была похоронена на иноверческом кладбище на Введенских горах («Московский некрополь». Т. 2. С. 412.)
(*4) Леонар Дерош – представитель иностранной колонии в Москве, занимавшийся преподаванием. См. о нем подробнее примечание в первой части переписки, в письме И.Б. Пестеля от 2 февраля 1804 г.
(*5) Гавинье Иван – упомянут в 1802 г. в списке французов, находящихся в России, но желающих при этом принести присягу Наполеону как Первому консулу, составленном российским Министерством иностранных дел: «Гавинье (Gauvignat),- уехал из Франции в 1774 г., служит на Московской почте». (L. Pingaud. Les francais en Russie et les Russes en France. Paris, 1886. P. 463.) Упомянутые в Адрес-календарях в 1809 – 1833 гг. Иван Иванович и Николай Иванович Гавинье (Говинье), вероятно, являются его детьми. Иван Иванович Гавинье в 1809 – 1815 гг. также служил на Московском почтамте «при разных должностях»; позже – в Петербурге, в Министерстве внутренних дел, где служил и его брат Николай. (В 22 томе ВД их почему-то сочли одним человеком, о котором и идет речь в данном письме.)
(*6) Д’Изарн и Ториак – представители иностранной колонии в Москве, занимавшиеся торговлей, знакомые семейства Пестелей. См. о них подробнее примечания в первой части переписки, к письмам И.Б. Пестеля от 10 декабря 1801 г. и от 16 февраля 1804 г.
(*7) Де Рок – личность не установлена.
(*8) Лемер – не вполне понятно, кто именно имеется в виду. Возможно, это хирург Я.И. Лемер, практиковавший в Москве и преподававший в Медико-хирургической академии, прибывший в Москву в 1809 г. с русскими военнопленными (тогда и Анна Крок, и Павел были знакомы с ним еще в Европе). (Москва и Отечественная война 1812 г. Кн. 1. М., 2011. С. 161, 163, 164.) Возможно также, что в виду может иметься «живописец по фарфору» Антон (Антуан) Лемер, живший в Москве, где он вступил в соответствующий цех, женился на вольноотпущенной крестьянке и умер в 1810 году. (ЦИАМ. Фонд Московского городового магистрата.)
(*9) В газете «Дрезденские объявления» за ноябрь 1805 года в списке прибывших путешественников упоминается «господин полковник Арсеньев на русской императорской службе». Это пока единственное упоминание, которое мы точно можем отнести именно к этому Арсеньеву. По всей видимости, к тому времени он был в отставке, поскольку продолжал проживать в Дрездене с 1805 по 1809 гг., находясь там не по делам службы.
Арсеньевы – довольно многочисленный дворянский род, в основном московский. В Адрес-календарях упоминаются различные его представители, находившиеся как на военной, так и на гражданской службе, в Москве и в Петербурге. Так, в Адрес-календаре на 1779 г. в Московской полицмейстерской канцелярии значится секунд-майор Василий Владимирович Арсеньев.