Женская проза игнорирует такую особенность массовой литературы, как нивелирование авторской точки зрения – она подчеркнуто индивидуальная, авторская. Именно в этом заключается главная черта новейшей элитной литературы.
Выделение "женской прозы" из общего массива современной литературы обусловлено сочетанием факторов: автор – женщина, центральная героиня – женщина, проблематика так или иначе связана с женской судьбой. Существенную роль играет и взгляд на мир с точки зрения женщины, с учетом женской психологии. В 1990-е годы "женская проза" официально была признана литературным явлением. В настоящее время проза выделяется как устойчивый феномен отечественной литературы, проходят дискуссии, собираются конференции, публикуются специальные исследования, анализирующие творчество писательниц. Явление исследуется на разных уровнях, его изучают филологи, историки и социологи. Но по сути в "женской прозе" происходят те же самые процессы, что и в остальной литературе, процессы, направленные на поиск новых отношений в искусстве и новых приемов их фиксации. Можно согласиться с мнением О. Славниковой, что женщины практически всегда выступали первопроходцами в открытии нового содержания.
Наиболее ярко женская проза представлена В. Нарбиковой, Л. Петрушевской, Т. Толстой, М. Вишневецкой, Н. Горлановой, А. Данилиной, М. Королевой, А. Матвеевой, М. Палей, И. Полянской, М. Рыбаковой, Н. Садур, О. Славниковой, Л. Улицкой, Г. Щербаковой.
Интересные взаимосвязи можно увидеть в женской прозе в постановке проблемы контраста детства и взрослой жизни, темы "утерянного рая", поиски смысла жизни, связи личности и общества, проблемы "маленького человека".
Другим признаком организации "женской" прозы становится поток сознания, выступающий в качестве сюжетообразующей основы. Вишневецкая М. подчеркивала, что поток сознания выступает фактически лишь приемом, благодаря которому можно вольно, путем ассоциаций переноситься во времени и пространстве. Обычно поток сознания в "женской" прозе подчиняется выявлению той ситуации, которая передает состояние героини. Часто поток сознания соединяется с приемом воспоминания. "Поминовение" (1987) М. Палей начинает с рассказа о своем детстве. Перед читателем сразу же возникает архетипический образ Дома из снов. Другой используемый автором постоянный образ – дорога – символизирует прожитую героиней жизнь.
Описания снов раздвигают время действия, а также служат одним из средств дополнительной характеристики героев. Наряду с воспоминаниями в них осмысливается прошлое или предвосхищается будущее. В романе О. Славниковой "Стрекоза, увеличенная до размеров собаки" (2000) текст выстраивается как поток перетекающих друг в друга состояний.
Фактографичность, "жесткий реализм" нередко соединяются в женской прозе тонким лиризмом. Поэтому появляются разнообразные формы "женской прозы", среди которых наиболее часто используемы социальнопсихологический, сентиментальный роман, роман-жизнеописание, рассказ, эссе, повесть.
Поскольку новейшая литература сложна и многообразна, поскольку она несет новый духовный опыт, новое самосознание и мировидение, построенные на основе трагического социального опыта XX века, женская проза напряженно ищет такие ценностные ориентиры и творческие методы, которые открыли бы возможность эстетически запечатлеть состояние мира рубежа веков.
Библейское постоянство мира в произведениях писателей противостоит суетности, жестокости, неверию, дисгармонии человеческой жизни, а перекличка мировых культур, открытость шуму времени ведет к пониманию истинного смысла бытия.
"Страдания и бедствия для того и даются, чтобы вопрос "за что?" превратился в вопрос "для чего?" И тогда заканчиваются бесплодные попытки найти виновного, оправдать себя, получить доказательства собственной невиновности..., потому что у Бога нет таких наказаний, которые бы обрушивались на невинных младенцев", – эта мысль характерна для произведений Людмилы Петрушевской, Татьяны Толстой, Людмилы Улицкой и Марины Вишневецкой.
Плюрализм мысли и формы, контаминация жанров, разномыслие и разноречие в пределах одной духовнокультурной палитры – вот что такое русская женская проза сегодня, поэтому она стала ярким феноменом современного искусства.
Людмила Улицкая пришла в литературу в конце 80-х годов, когда появился первый сборник "Бедные родственники". В 1990-е вышли "Медея и ее дети", "Сонечка", "Зверь", "Веселые похороны".
На первый взгляд кажется, что во всех произведениях читателю предлагается чисто бытовой уровень отношений. Однако за ним обнаруживается достаточно серьезная и глубокая постановка вопросов об ответственности за тех, кто живет рядом, о "бедных родственниках" и вовсе чужих людях, оказавшихся соседями, знакомыми, друзьями.
Семейная тема в современной литературе возникает довольно часто. Авторы пишут о распаде семьи, о непрочных или неполных семьях. На этом фоне выделяется книга Улицкой "Медея и ее дети". В греческой мифологии Медея – детоубийца. В повествовании Улицкой гречанка Медея оказывается собирательницей многонациональной семьи.
Читатель знакомится с необычной семьей. Медея давно вдова, брак был бездетным. Но ее дом стал семейным домом для многочисленных родственников – далеких и близких, родных по духу и не очень, разных по возрасту и национальности. Повествование компонуется из воспоминаний, отрывков из писем, включает рассказанные истории, диалоги. За всем этим судьбы и характеры людей, объединившихся в семью Медеи. А общение с ней, как утверждает автор-повествователь, – целебно. Семья по Улицкой – не столько единство персонажей по плоти, сколько по духу. Круг близких людей – это и есть своя семья. Произведения Улицкой со- здают впечатление достоверности, документальности, автобиографизма, способствуют возникновению особой доверительности между автором и читателем. Жизнь современной русской интеллигенции предстает перед читателем в эпизодах и диалогах – реакция на происходящее вокруг, умение не ныть по поводу материальных трудностей, интерес к работе, дружеские отношения с детьми, чувство юмора, скрепляющее дружеские и семейные связи – главные черты книг Улицкой.
Хотя прямой датировки событий нет, но в рассказах Л. Улицкой постепенно складывается картина мира определенного времени, поскольку писательница использует не только временные, но и предметно-бытовые детали ("усы сталинского покроя", "варшавский портной парижской выучки"). Из подробностей и создается образ поколения послевоенного периода.
Семья в произведениях Л. Улицкой – одна из центральных, главенствующих тем, можно говорить о традициях жанра семейной хроники в творчестве писательницы, тем более что в текстах явно прослеживаются специфические жанровые черты. Комплексный анализ некоторых жанровых аспектов и мифологических символов позволяет определить степень значения семьи как некой сакральной и социальной общности для Л. Улицкой и ее читателей.
Обращаясь к специфике жанра таких произведений Л. Улицкой, как романы «Казус Кукоцкого» и «Медея и ее дети», нельзя не отметить традиции русской семейной хроники. «Произведения Л. Улицкой, в центре которых находится идеальная семья, представляют собой своеобразную реконструкцию жанра семейной хроники, распространенного в русской литературе XIX– нач. XX веков».
Исследователи отмечают, что в произведениях этого автора история семьи часто связана с историческими событиями, которые выступают обрамлением для героев. Тема семьи у Л. Улицкой представлена и в рамках большого, эпического пространства.
Важно отметить личное восприятие семьи Л. Улицкой, выражаемое писательницей в интервью и беседах: «Тема семьи - одна из важнейших для меня тем. …А между тем именно семья формирует человеческую личность. …Мое тяготение к семейному роману - это мое личное переживание темы семьи в современном мире. Мы живем в сложные времена, когда традиционный институт семьи подвергается большим испытаниям и глубоким изменениям. Мои романы - не рецептура, а приглашение вдумываться в жизнь…».
Роман "Казус Кукоцкого" построен так же, как и другие романы Улицкой. Автор вводит различных персонажей, каждый из которых наделяется своей историей, но одновременно связан с главным героем, врачом Кукоцким. Его фамилия символична, она вызывает ассоциации со знаменитым хирургом С.И. Спасокукоцким (1870 – 1943). Автор как бы подчеркивает, что герой, носящий такую фамилию, никем, кроме врача, быть не может. Соответственно, Л. Улицкая наделяет его своеобразным мистическим знанием, способностью предвидеть болезни. Подобное видение всего организма называется "внутривидением" и свойственно тем, кто считается экстрасенсами.
Таким образом, семья для Улицкой приобретает почти сакральный смысл, поэтому некоторые исследователи говорят об «идеальной семье», созданной автором в своих произведениях: «Устойчивая (идеальная) модель семьи с положительным семантическим содержанием - это полная семья, в центре которой, как правило, находится супружеская пара». При этом нужно отметить, что для Л. Улицкой важнейший показатель семейственности – связь не по горизонтали, а по вертикали, т.е. наличие органичных отношений между поколениями, память предков и исторических корней. Настоящая семья осмысляется не только как счастливая жизнь супружеской пары, но – в категориях рода, т.е. исторической «протяженности» семьи.
Весьма близко к этим мифам находится сюжетная линия Елены и Павла Кукоцких («Казус Кукоцкого»). Обстоятельство, что Кукоцкий спасает именно женские жизни (он талантливый врач – гинеколог) и становится отцом, не имея своих собственных детей, делает его частью именно матриархального материнского мифа, а не патриархального отеческого.
Э.В. Лариева говорит о противопоставлении в произведениях семейного пространства праведников внесмемейному пространству героев – разрушителей, отмечая таким образом, что внутренняя направленность этих героев поддерживается внешней. «В оппозиции к семейному пространству «праведников» в прозе Л. Улицкой находится «не-семья»: отсутствие семьи, семья социального низа. … Такое пространство приобретает значение аксиологической «пустоши», которое ведет к формированию «пустого» человека: без нравственных ориентиров, без духовного содержания». Мы видим совпадение внесемейного пространства: оно совпадает с отсутствием дома в традиционном пониманиии у героев.
«Несемейным героем»- разрушителем в романе «Казус Кукоцкого» выступает Тома Полосухина: удочеренная Кукоцкими девочка, выросшая в социально неблагополучной семье и принятая в дом после смерти ее матери от криминального аборта. С появлением Томы в доме Кукоцких наступил разлад в отношениях Павла и Елены, которую шокировало рьяное ратование ее мужа за разрешение абортов. Еленой все это воспринималось в вывернутом, неистинном виде, она исходила из того, что аборт – это убийство, но никак не хотела понимать, что вследствие этого запрета умирают женщины, оставляя «бессемейными», «безбудущными» сотни детей. Ключевую роль в создании образа Томы Полосухиной, в раскрытии его смыслового и функционального наполнения играет сравнение девочки с мышью: «Два случайно совпавших события – семейная ссора и приход в дом Томы – как-то соединились вместе, и Елена с глубоко запрятанной неприязнью наблюдала за мышевидной девочкой, едва достающей Тане до плеча».
В образе Томы реализуются черты антропоморфизма, характерные для поэтики автора, что отмечается другими исследователями. Сравнивая героиню с мышью, Улицкая начинает с описания гаража с земляным полом, где прошло детство Томы, затем следует ее «серость», усредненность, отсутствие собственного мнения. В тексте романа просматривается развернутая метафора, в итоге выстраивая контрастный мифологический образ. Выбор профессии так же связан с землей и темнотой: основное занятие Томы – «копаться в земле» выращивая растения, при этом захламляя и загрязняя дом, что соответствует в цветовом отношении темноте, сумраку, отсутствию света. «Деятельность героини ведет к разрушению: разладу в семье (после ее водворения в доме семья Кукоцких распадается), упадку дома (превращение его в грязную коммуналку). Все это соответствует функциям мыши как мифологического хтонического существа: нанесение вреда домашнему хозяйству, предзнаменование несчастий, болезни, смерти (в реальном плане сюжета это семейная ссора, болезнь жены, смерть дочери Кукоцкого, смерть семьи в метафорическом плане)». Этому образу в романе противостоят образы Елены и Тани, тотемом, покровителем которых, выступает кошка.
Таким образом, в произведениях Л. Улицкой мифологема семья выступает как объединяющий центр и как возможность для развития личности. При этом в произведениях Л. Улицкой происходит изменение традиционных понятий «семья» и «человек». Следует обратить внимание, что «человек» в творчестве данного автора может рассматриваться как составная часть мифологемы «семья» и как индивидуальная единица картины мира. Без сомнения, авторрассматривает семью как главенствующую ценность. Можно выделить тип героя-праведника, который выполняет функцию собирания, объединения семьи и героя - разрушителя, который не может существовать в семье, разрушает ее, либо погибает сам.