Романы Голдинга определяются как романы-притчи, философские параболы, философско-аллегорические романы или же как трагические аллегории. Так или иначе, во всех попытках жанрового определения прослеживается стремление исследователей указать на философский, иносказательный план повествования. Голдинг дает этому объяснение: «В наши дни дело обстоит так, что любая мысль, которая не стоит того, чтобы ее высказывали, может быть высказана с предельной ясностью, а все, что стоит говорить, может быть донесено до людей только в особой манере мышления. "Притчевая форма повествования помогает автору донести «в особой форме мышления» свои идеи до читателя - позволяет создать многомерное пространство романов, где существуют атомная бомба и святые-искупители, видения Бога и дьявола. Размышляя о природе человека, автор использует библейские мотивы и образы практически во всех своих романах-притчах, среди которых «Повелитель мух» (1954 г.) занимает особое место.
Название повести символично: Повелитель мух - так расшифровывается имя одного из сторонников Сатаны – Вельзевула – в дохристианской мифологии, в Новом Завете это, как известно, одно из имен главы демонов. «Повелитель мух» — калька с древнееврейского «Вельзевул», одного из употребляемых в Библии имен падшего ангела, князя тьмы. Уже заглавие указывает на библейские темы грехопадения, первородного греха, зла, существующего вне и внутри человека, создает многомерное пространство романа, переводя повествование из земной, горизонтальной, плоскости, в которой протекает обыденная жизнь на острове, в духовную, как бы вертикальную, сферу, в которой реальность получает философско-религиозное осмысление. Таким образом, само заглавие указывает на одну из тем романа — тему первород-
ного греха, зла, присущего человеку от рождения. Голдинг, проработавший учителем много лет, хорошо знал психологию детей. Опыт Второй мировой войны привел его к разочарованию в людской природе. На встрече писателей в Ленинграде в 1963 г. [ Ефимова,:25].
Голдинг говорил о том, что «человечество заражено болезнью», что на протяжении жизни его не раз потрясало то, «как люди могут обходиться друг с другом" — автор находит «эту болезнь в самом доступном месте — себе самом». Отсюда он считает миссию литератора подобной миссии врача: «писатель ставит диагноз болезни», но для этого ему необходимо «сострадание, сочувствие к другим людям и еще — непреклонность», т. е. «решимость сказать то, что хочешь сказать, что бы потом ни случилось". Из этих слов следует, что эмоциональной основой отношения писателя к человеку является скорбь, неотъемлемая часть его писательской поциции – сострадание. Приведенное высказывание Голдинга позволяет говорить о близости его к христианским взглядам. Христианская доктрина о первородном грехе утверждает, что человек изначально «болен» злом- произошло это в результате грехопадения первых людей — Адама и Евы и, как наследственная болезнь, передается из поколения в поколение. Бог знал, что человек не способен самостоятельно преодолеть в себе грех, и сжалился, послав в мир «Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в него не погиб, но имел жизнь вечную. Святой-искупитель присутствует и в «Повелителе мух». Это Саймон, которого автор описывает как застенчивого болез-ненного мальчика. Сначала, казалось бы, он ничем не выделяется из группы сверст-ников, однако по мере развития сюжета Голдинг дает понять, что перед нами существо особенное. То, что для остальных выглядело игрой, забавой, для Саймона явилось Голгофой. Он проходит свой крестный путь: сначала — разговор со Зверем,
Библейские мотивы и образы в романе Уильяма Голдинга «Повелитель мух»
Повелителем мух, искушающим, а затем и пытающимся запугать: «Никто тебе не поможет. Только я. А я — Зверь… Но ты же знал, правда? Что я — часть тебя самого? Неотделимая часть! -Сам же прекрасно знаешь, что там, внизу, ты со мною встретишься, — так чего же ты? - Все это слишком далеко зашло. Я тебя предупреждаю. Ты нам не нужен. Ты лишний, понял? Мы хотим здесь на острове позабавиться. Так что не упрямься, бедное заблудшее дитя, а не то., мы тебя прикончим. Ясно? Джек, и Роджер, и Морис, и Роберт, и Билл, и Хрюша, и Ральф. Прикончим тебя, ясно?» Затем — обретение высшего знания: Саймон обнаруживает погибшего в аварии летчика, тело которого дети принимают за Зверя, и утверждается в мысли, что Зверь обитает не в джунглях, но внутри каждого человека.
Саймон не отступает. В отличие от остальных, заигравшихся в дикарей или поддавшихся страху, он мужественно идет до конца в познании истины. Когда же он пытается донести правду до остальных, его зверски убивают. «Зверски», потому что Саймон действительно «там, внизу» встретился со Зверем, овладевшим душами детей. Предсказание Повелителя мух сбывается.[Голдинг:1963,28].
Описывая Саймона при жизни, Голдинг ничем не выделяет его из круга сверстников, однако после смерти он как бы канонизирует своего героя, причисляет его к лику святых: «Вода двинулась дальше и одела жесткие космы Саймона светом. Высеребрился овал лица, и мрамором статуи засверкало плечо. Странно бдящие существа с горящими глазами и дымными шлейфами суетились вокруг головы. «Медленно, в бахромке любопытных блестящих существ, само — серебряный очерк под взглядом вечных созвездий, мертвое тело Саймона поплыло в открытое море». «Странные лучистые создания с горящими глазами», «суетящиеся» вокруг головы мертвого Саймона составляют как бы нимб мученика.
Протагонистом Саймона в романе является Зверь, Повелитель мух или дьявол. Он, в отличие от библейского сатаны, не персонифицирован и фигурирует в романе как «анархическая аморальная движущая сила», которая скрыто присутствует в душе каждого человека, а затем вырывается наружу, сокрушая все на своем пути. Тем не менее эта сила обретает вид свиного черепа на палке и даже произносит речи. Однако автор не акцентирует внимание на фантастическом алогизме, давая всему психологические мотивировки: так, например, разговор с Повелителем мух объясняется предобморочным состоянием Саймона. [Голдинг, 1981:74].
Писатель мастерски создает атмосферу зла, мерзости и запустения: все, что так или иначе сопровождает появление Повелителя мух, подвержено гниению и разложению. Зверя в романе сопровождают свои атрибуты: свиная голова на палке, облепленная мухами, мертвое полуразложившееся тело парашютиста, образы крови, кровавого гноящегося мяса, черно-зеленых жирных мух, маски дикарей, тоже черно-зеленого цвета. Описывая Повелителя мух, Голдинг материализует метафору, играет на периферии буквального и символического значений, от живого к мертвому, от мертвого к инфернальному.
Обобщая изложенное, можно сказать, что обращение к библейским образам позволяет автору «Повелителя мух» построить повествование как притчу, высказывая свои идеи в «особой форме», выйти за рамки «книги для детей». Присутствие христианских мотивов в романе увеличивает число возможных толкований и таким обра -зом уводит от буквального, придает действию почти космический масштаб, позволяет показать на примере группы детей историю цивилизации. При всей причудливости и необычности символики и стилистики роман Голдинга — часть сложной духовной жизни нашего времени, передает ее трагизм и ее нерешенные и едва ли подда-ющиеся решению вопросы.