Кроме кончанских и монастырских церквей, в описываемое время в Пскове строились патрональ-ные церкви профессиональных объединений. Их, видимо, было принято ставить в Довмонтовом городе, ставшем центром общегородской общественной жизни. Здесь была церковь купеческой корпорации, возобновленная в 1352 году на старом месте, здесь была общегородская «поповская изба», служившая для собраний всего псковского духовенства, здесь же должны были располагаться и церкви ремесленных братчин Пскова. Надо думать, что созданная псковским зодчим XIV века Кириллом в 1374 году церковь Кирилла над Греблей у Смердьего моста являлась не его личной, а корпоративной постройкой псковских каменщиков, предоставивших своему лучшему мастеру поставить храм «в свое имя» в ознаменование его заслуг.
В 1362 году обрушились своды старого Троицкого собора. Собор разобрали и в течение 1365— 1367 годов псковские каменщики создали его новое здание. Н. Н. Воронин высказал очень правдоподобное предположение, что руководителем этой постройки был мастер Кирилл. Само это здание до нас не дошло, оно было разрушено в 1682 году, но сохранился ряд его изображений, и среди них подробный рисунок его, сделанный в конце XVII века. Как было отмечено псковским летописцем, новый собор построили на сохраненном основании старого. Этим на первое время, до усложнения собора пристройками, была определена композиция его масс. Но совершенно по-новому псковские каменщики XIV века решили верх главной, самой высокой части собора. Здесь они применили ступенчатые своды.
Русские зодчие уже с XII века работали над поисками такой конструкции храма, которая позволила бы в наибольшей степени связать все его части в одну пространственную конструктивную систему и по возможности уравнять работу несущих частей ее. Эта работа в обычных купольных постройках резко неравномерна. Стены, имеющие большую площадь опоры, не несут никакой нагрузки, кроме собственного веса, а столпы, несущие вес куполов, имеют очень незначительную площадь основания. Неравномерность нагрузки вызывала неодинаковую осадку стен и столпов, что приводило даже к разрушению зданий. Средствами предотвращения этого была установка столпов на ленточные фундаменты и устройство связей из мощных брусов, соединявших столпы со стенами. Помимо этого русские мастера искали такого устройства сводов, которое позволило бы нагружать весом главы не только подпружные арки, но и боковые своды, а через них и стены. О первых шагах таких поисков говорят полоцкие постройки XII века: собор Спасо-Евфросиниева монастыря и Борисоглебский храм Бельчицкого монастыря. Здесь часть нагрузки от главы передавалась через сделанные снаружи под барабаном устои на своды, примыкающие с четырех сторон к барабану, то есть перекрывающие ветви подкупольного креста. Вскоре русские мастера-каменщики нашли решение более совершенное и в техническом, и в художественном отношении: своды со ступенчатыми подпружными арками. Такие своды, в частности, были применены на рубеже XII и XIII веков в сохранившемся до наших дней Черниговском храме Пятницы. Компоновка верха этого храма свидетельствует о ясном и глубоком понимании его строителями сложной работы системы каменных конструкций. Ступенчатые своды здесь дополнены в угловых частях сводами в четверть окружности, служившими дополнительным средством передачи нагрузки на наружные стены и придававшими всей системе в целом еще большую связанность и устойчивость. Наследство южнорусских зодчих было воспринято псковскими каменщиками. Ступенчатые своды стали характерны для псковского церковного зодчества. В псковском Троицком соборе 1365—1367 годов, возможно, была полностью повторена конструктивная система Черниговского Пятницкого храма, то есть не только повышенные подпружные арки под барабаном, но и своды в четверть окружности над угловыми частями.
Мы не можем точно указать, когда ступенчатые своды появились в Пскове, так как ничего не осталось от псковских построек последней трети XIII века, а это могло произойти уже тогда. Пониженные подпружные арки собора Снетогорского монастыря, построенного в 1310 году, еще не доказывают, что псковские мастера не знали тогда ступенчатых сводов, так как формы этого собора, очевидно, были продиктованы заказчиком, потребовавшим повторения собора Мирожского монастыря (к тому времени уже надстроенного в западной части). Иначе обстояло дело с храмом Михаила архангела в Городце. Здесь заказчики, видимо, потребовали лишь общего подобия своей постройки Троицкому собору, но не настаивали на сходстве их в частностях, что было и невозможно. Появление же здесь повышенных подпружных арок, вступивших в какой-то степени в противоречие с образцом, говорит скорее всего уже о том, что ступенчатые своды стали к тому времени привычными для псковских мастеров.
 Троицкий собор 1365—1367 годов. Реконструкция
|
Наружные формы верха нового Троицкого собора явились точным отражением конструкции его. Внешняя сторона кладки сводов полностью сохранила здесь свои очертания. Она получила лишь архитектурную обработку, повторявшую мотив обработки основного объема храма. Такой прием решения верха храма не мог появиться ни под влиянием форм деревянной архитектуры (как думают некоторые исследователи), ни в результате воздействия заказчиков. Это плод самостоятельного творчества каменщиков, в котором отчетливо выступили черты природного архитектурного мышления.
Новый Троицкий собор был сложен из плиты. Черты живописности композиции, проступавшие в предшествовавшем ему здании, теперь значительно усилились. Постамент под главой получил сложную форму, понижение угловых частей главного объема собора придало его массам еще большую расчлененность. Стены здания были покрыты обмазкой и побелкой, сверкавшими под лучами солнца.
Нельзя сказать, что от церковного строительства второй половины XIV века совсем ничего не осталось. В Довмонтовом городе под насыпью земляного укрепления, сделанного в 1701 году, существуют остатки храма того времени, по всей вероятности Рождества Христова, построенного в 1388 году. Его восточная часть, сохранившаяся почти на всю высоту, выступает из насыпи. Это было четырехстолпное здание с одной высокой и сильно выдающейся абсидой, обработанное снаружи лопатками. План четверика, по-видимому, был подобен плану основной части Михаило-архангельской церкви в Городце. К западной стороне примыкал притвор, о котором упоминает летопись. Верх храма не сохранился, но, без сомнения, своды его были ступенчатыми. Строители его не могли не воспринять нового веяния в архитектурном творчестве, нашедшего яркое выражение в недавно построенном Троицком соборе, то есть должны были отразить в формах верха конструкцию сводов и прийти в общем к тому же приему, что и зодчие Троицкого собора. В деталях же Этих двух построек была неизбежна разница. На небольшом здании не было ни смысла, ни возможности повторять ту обработку, которую получил постамент под барабаном обширного Троицкого собора. Угловые деления храма Рождества могли быть покрыты не двухскатными, а односкатными крышами, как показано на рисунке. Над притвором храма была, вероятно, звонничка.
 Церковь Рождества в Девмонтовом городе. Реконструкция
|
Во второй половине XIV века уже определились черты псковской школы архитектуры. Псковские храмы, как и другие общественные сооружения, возводились главным образом по заказам объединений горожан, весьма расчетливо расходовавших свои средства. Строили их мастера, работавшие не в порядке феодальной повинности, а по найму, за деньги. Нанимали их не поодиночке и не поденно, а целой дружиной, за заранее условленную плату за всю постройку. Каждая дружина стремилась соорудить здание с наименьшей затратой сил, добиваясь в то же время наилучшего удовлетворения желаний заказчиков и наибольшего художественного эффекта. Здания создавались из дешевых, добывавшихся около места стройки материалов, компоновались с учетом возможно большей экономии средств и сил. Приспособленность к жизненным потребностям и техническая целесообразность этой архитектуры не умалили эстетической значимости ее. Псковские зодчие признавали за эстетической стороной первостепенное значение. Ведь художественная ценность архитектуры не определяется стоимостью строительства и количеством украшений. Псковичи выработали поразительное умение придавать небольшим, простым и почти лишенным украшений постройкам высокие эстетические качества, иногда огромную художественную выразительность.
Обмазка и побелка псковских каменных зданий — необходимое средство сохранения поверхностей плитной кладки от выветривания — легко и быстро наносились тонким слоем, равномерно покрывавшим кладку. Ее поверхностям не старались придать строго геометрические очертания — это привело бы к утолщению штукатурки, очень усложнило бы процесс ее нанесения и уменьшило бы ее прочность. И такая волнистая, не совсем ровная абмазка, сделанная руками древнепсковских мастеров, давала необычайный художественный Эффект, выявляла всю весомость каменных сооружений, придавала им скульптурность, особенную, неповторимую прелесть. Очень жаль, что в наше время такую штукатурку можно увидеть лишь в редчайших случаях, в каких-либо очень давно заброшенных или засыпанных помещениях.
Для обмазки брали поблизости от места стройки мелкий желтый горный песок, содержащий окислы железа и другие примеси. Побелка делалась обычной псковской известью — тоже нечистой, с примесями глины и окислов металлов. Из-за этого она принимала не чисто белый, а желтоватый цвет, а иногда бывала слегка розоватой. И лучшего цвета окраски для этих зданий невозможно придумать. Цветовой контраст между кремово-розоватыми поверхностями стен и голубым или в ненастную погоду свинцово-серым небом — одно из сильнейших художественных средств псковской каменной архитектуры. Необыкновенно красиво выглядят на такой обмазке падающие на нее тени, а самая несложная архитектурная деталь, самый простой орнамент на ее фоне получают особенно сильное звучание. Чудесным было сочетание обработанных этой обмазкой каменных зданий с темной зеленью деревьев, с голубовато-серыми и темными деревянными постройками, пестревшими множеством прозрачных синеватых теней.
В XIV веке псковские каменщики искали наиболее простые, технически целесообразные приемы орнаментации зданий, сложенных из плиты, и к XV веку выработали их.
Характерным для XIV века был обычай расписывать храмы фресками, причем не только внутри, но и снаружи. Росписи второй половины XIV века не сохранились, они погибли вместе со зданиями. Между тем, бесспорно, именно вторая половина XIV века была временем яркого расцвета стенной живописи в Пскове. В эту пору религиозных споров и сомнений стенная живопись, способная говорить с множеством народа на понятном ему языке изображений и несравненно более впечатляющая с первого взгляда, чем живопись икон, должна была широко распространиться по Пскову.
Икона тоже получила большее значение. Около середины XIV века иконостасы стали устраивать в несколько ярусов. Икона стала непременной принадлежностью внутреннего и даже наружного убранства каждого здания, жилого и общественного, за XIV век Псков не только вырос, но и коренным образом изменил свой облик. Городская застройка вышла уже на Завеличье. На территории посада возникли первые каменные храмы и городские монастыри. В 1383 году было основано три монастыря с каменными церквами: Духовский на Усохе, Козьмодемьянский на Запсковье и Никольский на Песках, на окраине посада. В 1398 году в поле, на краю посада вырос Михайловский монастырь. Еще до появления монастырей, в Старом Застенье, рядом с торгом, у самого въезда в город с Запсковья было основано подворье Снетогорского монастыря, на котором в 1365 году построили храм Иоанна богослова. Все эти храмы были каменными. Продолжалось и строительство кончанских и уличанских храмов. В 1371 году был построен кончанский храм Опоцкого конца — церковь Николы на Усохе. В 1373 году взамен разобранной старой деревянной церкви Власия псковичи построили на новом месте каменную церковь во имя того же святого. В том же году построили каменную церковь Петра и Павла в Застенье. До 1377 года была построена, а в 1377 году расписана церковь Василия на Горке, в 1383 году построена церковь Николы на Запсковье, на перекрестке у Старого Примостья, в 1384 году — Спаса у Старого костра, в Застенье.
Изменился Довмонтов город. Один за другим за его стенами вырастали общественные здания и храмы. Здесь строились корпоративные и обетные церкви. В 1352 году купцы перестроили свою церковь, сделав ее снова деревянной. В 1374 году был построен храм во имя признанного святым князя Довмонта-Тимофея и храм Кирилла; в 1383 — Сошествия святого духа; в 1388 году, во время мора, — храмы Рождества Христова и Покрова богородицы; в 1395 году — храмы Воскресения Христова и Николы на Гребле. В 1385 году была заново перестроена церковь Федора Тирона. На пространстве Довмонтова города, не превышавшем полутора гектаров, к концу XIV века стояло уже двенадцать каменных и один деревянный храм и, кроме них, ряд общественных зданий, часть которых, вероятно, также была каменной. Княжий двор в XIV веке был перенесен из Довмонтова города в Старое Застенье, где его построили у крепостной стены, рядом с главным въездом в город с западной стороны. В 1384 году на новом княжьем дворе была возведена каменная церковь Воздвиженья.
За вторую половину XIV века совершенно преобразились крепостные сооружения посада. На месте старых укреплений Среднего города, состоявших из земляного вала и дубовой стенки над ним, которая, по замечанию летописца, была «мало выше мужа», в 1375 году псковичи построили каменную стену — четвертый пояс каменных укреплений по пути к Крому. Тогда же псковичи начали усилять стены башнями, или «кострами», как они говорили.
Реконструкция укреплений коснулась и Детинца. Значительная часть Пскова оказалась обведенной каменными стенами с каменными боевыми башнями. Это придало новый характер облику посада и всего города. Возможно, что в то время башни и стены в Пскове еще не было принято покрывать обмазкой и белить. Если это так, то их серые поверхности, кое-где прорезанные узкими щелями бойниц, своей суровой сумрачностью еще более подчеркнули живописность деревянной застройки, оживленной пестрой игрой света и теней, и контрастировали с каменными церквами, блиставшими выбеленными стенами, а кое-где яркими наружными росписями.
Псков и его архитектура в XV веке. В XV веке борьба с врагами Руси требовала от Пскова еще больших сил, чем прежде. Он не раз обращался за помощью к Новгороду, но, как правило, не получал ее. Только московские князья, заинтересованные в обороне западной границы Руси, не отказывали в покровительстве и в военной помощи псковскому государству.
Подъем экономики и культуры Пскова продолжался. Несмотря на все тяготы, выпавшие на ее долю, псковская земля была в цветущем состоянии. На местный торг шло большое количество разных изделий псковских ремесленников: одежды, обуви, посуды, кожи, деревянных, костяных, керамических и металлических предметов. Произведения псковского сельского хозяйства и ремесла шли и на внешний рынок. Больших успехов достигла в XV веке в Пскове обработка металлов.
Многочисленные церкви были украшены утварью и снабжены колоколами, сделанными псковскими металлистами. Ряд псковских церквей был покрыт листовым железом, выделанным местными кузнецами. Постоянная вооруженная борьба требовала производства военного оснащения, в том числе огнестрельного оружия — пушек и пищалей, ядер и пороха к ним.
О размахе керамического производства в Пскове в то время говорят поиски псковскими гончарами новых областей применения керамики. В Пскове в XV веке были в употреблении керамические плитки для облицовки деревянных поверхностей, которыми, возможно, обивали стены внутри богатых деревянных построек, керамические киоты для икон, служившие украшением жилищ горожан. Применялись покрытие керамических изделий слоем белой глины (ангобом) и поливой, обработка отформованных изделий штампами. В XV веке в Пскове выделывались украшенные рельефными изображениями поливные изразцовые печи. Для покрытия церковных глав, кроме металла, употреблялась керамическая черепица.
Процветала живопись, связанная главным образом с производством икон. Иконостасы приобретали все большее значение в убранстве храмов. Сплошная фресковая роспись стен и сводов церквей уступала место изображениям, сосредоточенным в иконостасе, ставшем теперь богатым поприщем применения мастерства иконников, резчиков по дереву, «среброкузнецов», литейщиков и других мастеров.
В прикладном искусстве, живописи, архитектуре Пскова XV века ярко выражены черты народного творчества. Произведения псковского ремесла того времени замечательны соединением технической целесообразности, позволявшей экономно расходовать материал, время и мускульную силу мастера, с сильным художественным эффектом, достигаемым этими экономными средствами. Тябла иконостасов, как, вероятно, и другие украшенные резьбой части зданий того времени, не знали форм, которые требовали бы вырубания больших масс древесины. Художественное богатство их заключалось в неглубоко вырезанном, но очень четком и необыкновенно красивом орнаменте. Формы и компоновка орнамента, в котором повторялись одинаковые мотивы, позволяли применять минимальное количество рабочих приемов при его выполнении и довольствоваться немногочисленными прорисями. Вкусы псковских мастеров сказывались в их любви к приему контраста и умении пользоваться им. Контраст — любимое средство народного искусства, и его можно проследить даже в старинной псковской крестьянской одежде. Покрытые рельефной резьбой тябла иконостасов, оставаясь непозолоченными (что, по-видимому, было характерно для Пскова XV века), контрастировали с совершенно гладкими, но зато горевшими ярчайшими красками рядами икон. Весь внутренний вид обычной псковской церкви того времени строился на контрасте иконостаса со слабо освещенными поверхностями стен и сводов. Расположение главы и окон было подчинено этому замыслу: свет из барабана лился на иконостас, боковые (северное и южное) окна располагались вверху близко к иконостасу с тем, чтобы большая часть света тоже падала на него.
Любовь к контрастам выражена и в иконописи Пскова того времени. Смелые сочетания ярких цветов, например, насыщенного темно-синего или зеленого с ярко-красной киноварью, коричневого с белым, при лаконичной и очень ясной композиции икон, давали особый декоративный эффект.
Принципы и характерные черты народного архитектурного творчества оказали огромное влияние на характер псковской архитектуры XV века. За этот век в Пскове было построено около четырех десятков церквей в монастырях и более двадцати храмов кончанских, уличанских и других. Из всех этих построек до нас дошли: церковь Василия на Горке (1413), Козьмы и Демьяна с Примостья (1462), Георгия со Взвоза (1494), Варлаама на Зваиице (1495) и Богоявления на Запсковье (1496). До Великой Отечественной войны существовала еще монастырская церковка Никиты в поле, построенная в 1470 году.
От первой половины XV века до нас дошел лишь один памятник псковского церковного зодчества — храм Василия на Горке. Он свидетельствует о больших изменениях, происшедших в архитектуре Пскова за вторую половину XIV века. Четверик храма завершался, как и в первых кончанских храмах, тремя полукружиями с каждой стороны и был покрыт по этим полукружиям. Но три абсиды с восточной стороны, высокое подцерковье, галереи, охватывавшие четверик с трех сторон, приделы, обработка абсид «валиковыми разводами», пояса орнамента из впадин на абсидах и барабане, обработка притвора пятилопастной дугой —- все это приемы, которые только начинали входить в архитектуру Пскова.
В первой половине XV века в Пскове было построено еще не менее двадцати каменных храмов, но все они не сохранились. Среди них было много монастырских и обетных церквей, которые не могли походить на сравнительно богатый и обширный храм Василия на Горке. Скорее они были похожи на его придел.
Во второй половине XV века основным типом здания церкви в Пскове стал трехабсидный кубический храм с одной главой, установленной на четырех столпах. В угловых частях западного деления вверху зачастую устраивались небольшие помещения — так называемые палатки, соединявшиеся между собой узкими деревянными хорами с лестницей (по всей вероятности, винтовой). В этих палатках иногда были свои алтари и службы. Глава возводилась на повышенных подпружных арках.
Наиболее ранний и наилучше сохранившийся образец такого здания находится не в самом Пскове, а в селе Мелетове.
 Церковь в селе Мелетове. Реконструкция
|
Обыкновение покрывать церкви прямо по сводам удерживалось по-прежнему. Наружные формы верха псковского храма со ступенчатыми сводами во второй половине XV века, как и раньше, отражали его конструкцию. Над угловыми частями, где своды опущены ниже, крыши были понижены, а возвышавшиеся над основными сводами подпружные арки с их забуткой образовывали восьмиугольный постамент под барабаном. Но в это время псковичи перешли на покрытие деревянными кровлями, и место полукруглых закомар заняли двухскатные крыши. Это привело к изменению внешнего облика псковских церквей. Для того чтобы композиционно связать все части храма с восьмиугольным постаментом, покрытым теперь на шестнадцать скатов, и с четвериком, покрытым крышей с шестнадцатью, а то и двадцатью скатами, псковские мастера при закругленной средней абсиде делали боковые абсиды прямоугольными и покрывали их кровлями с плоскими скатами. Благодаря этому, а также многоскатным кровлям звонниц, нижняя часть здания приняла единый характер с верхом, изобилующим изломами и пересекающимися плоскостями.
В самом Пскове примером здания типа Мелетовского храма могла бы послужить кончаиская церковь Козьмы и Демьяна с Примостья, если бы она дошла до пас с меньшими переделками. Но первоначальный верх ее со ступенчатыми сводами, шестнадцатискатной крышей и постаментом под барабаном был разрушен в 1507 году, а при восстановлении храма мастера уже не повторили старые формы. Основания двух храмов такого же типа недавно были открыты раскопками в Довмонтовом городе.
Для псковской церковной архитектуры XV века характерны притворы, приделы, галереи и звонницы. Притворы — помещения перед входом в храм — были необходимы зимой для защиты от холодного ветра с улицы. В них помещались те, кто по церковным правилам не допускался для молитвы в самый храм. Притвор перекрывался всегда цилиндрическим сводом. Передний фасад его обычно обрабатывался пятилопастной дугой и тремя нишками с фресковой росписью, а в центре его располагалась высокая дверь. В арке этой двери с наружной стороны всегда делалась выемка (раскреповка). Углы притвора снаружи обрабатывались как бы вставленными в толщу стен круглыми столбами. Вход из притвора в храм обрамлялся наличником.
Приделами назывались небольшие храмики, прикомпоновывавшиеся к церкви снаружи. Распространенное мнение, будто старинные псковские церкви постепенно обрастали приделами, неверно. Правда, в конце XIV — начале XV века к реконструировавшимся старым храмам, например церкви Михаила в Городце и Троицкому собору, пристраивали приделы, но храмы XV и XVI веков компоновались и строились одновременно с их приделами, а впоследствии только теряли их. Приделы связывались между собой и с входом в главный храм закрытыми галереями. В таких случаях западный притвор храма получал с боков широкие проемы с арками, опиравшимися почти всегда на закругленные полустолбы у западной стены храма. Перекрытия галерей обычно были деревянными и, видимо, были наклонными, служа одновременно и основой для кровли. Лишь в XVII веке деревянные перекрытия галерей во всех псковских церквах заменяются сводами. Однако галерея богатой кончанской церкви Богоявления с Запсковья рубежа XV и XVI веков была сразу построена со сводчатыми перекрытиями, и, вероятно, это был не единственный случай. Освещались галереи небольшими редко расположенными окошками.
Обязательной принадлежностью псковских храмов в XV веке были сравнительно небольшие двухпролетные звонницы, возводившиеся на западной стене притвора.
Третий тип псковского храма XV века — бесстолпный. Бесстолпными делались многие из монастырских и, вероятно, обетных храмов, а также все приделы. Бесстолпные храмы не были новостью для Руси, они строились еще в XI—XII веках, но псковичи создали свой тип такого храма, свои конструкции его. О поисках наиболее разумного решения сводов бесстолпного храма можно в некоторой мере судить по дошедшим до нас памятникам. Единственный в своем роде пример решения таких сводов можно видеть в южном приделе церкви Михаила архангела в Городце. Основу здесь составляют две параллельные арки, расположенные поперек оси придела. Между арками и стенами остаются три широких прозора. Средний прозор заполнен ступенчато повышающимися к барабану поперечными сводиками, а с запада и востока к аркам примыкают полусводы. Можно с уверенностью сказать, что это был один из ранних вариантов не получивший потом распространения.
Более совершенен и технически, и художественно прием, который представлен в церкви Петра и Павла бывшего Середкина монастыря близ Пскова. Там основные арки, воспринимающие нагрузку верха, придвинуты вплотную к стенам.
Более простым и столь же удачным в техническом отношении является самое распространенное решение сводов, примеры которого можно видеть теперь в памятниках XVI века — церквах Покрова и Рождества богородицы в Углу и Николы от Каменной ограды. Первый же ярус арок оставлял не перекрытой только узкую щель, которая по обеим сторонам от барабана перекрывалась поперечными ступенчатыми арочками. При этом можно было сузить отверстие под барабаном дополнительной парой арочек, параллельных основным (северный придел церкви Василия на Горке).
При более крупных размерах храма основные арки делали в две ступени каждую. Верхняя ступень опиралась на нижнюю, а нижняя — на наружную стену. Такими сводами были перекрыты приделы церкви Богоявления с Запсковья, уничтоженная фашистами церковь Успения в Гдове и приделы церкви в селе Доможирке у Чудского озера.
Есть основания думать, что нам известны не все варианты устройства сводов псковских бесстолпных храмов.
В последнем десятилетии XV века появились четырехстолпные храмы со сводами упрощенной конструкции, без подпружных арок. Барабан главы основывался прямо на сводах, перекрывающих подкупольный крест. Такие здания покрывались восьмискатпыми крышами. В селе Кобылье Городище церковь такого типа, построенная в самом конце XV или в XVI веке, сохранила до наших дней первоначальную форму покрытия. Техника псковского каменного строительства в XV веке стала еще совершеннее. Точность и чистота кладки, правильность очертаний арок, сводов, абсид, вертикальность углов в лучших постройках стали безукоризненными. Конечно, за века существования этих построек их кладка нарушилась от времени, разрушений, многочисленных неумелых •переделок и поновлений XVIII—XX веков. В наше время именно эту неровность и деформированность стен и сводов многие считают за характерную особенность древнепсковской архитектуры и даже восхищаются ею и воспевают ее. Но это увлечение архаическим видом памятников уводит от истины. В тех местах, где кладка построек XV века сохранилась до нашего времени в малоповрежденном виде (например, в подцерковьях), можно убедиться в этом. Псковским каменным постройкам того времени была присуща пластичность форм, смягченность очертаний. Стены или только углы церковных зданий на некоторой высоте от основания псковские каменщики слегка заваливали внутрь здания. Кроме того, мягкость и скульптурность каменным зданиям придавала обмазка, которой тщательно обрабатывались все поверхности каменной кладки и их пересечения, впадины и выступающие части, все детали орнамента.
В XV веке установились типичные приемы каменной псковской орнаментики. Каноническим стало украшение барабанов церквей «бровками» над окнами, над ними — поясом орнамента из трех рядов впадин, а еще выше — рядом «кокошников»; украшение абсид тем же неизменным поясом из впадин, а средней абсиды, кроме того, так называемыми «валиковьши разводами»; обработка входных дверей храмов наличниками из ровных поставленных на ребро плит, украшение фасадов кишками с фресковыми изображениями в них.
Формы псковской каменной орнаментики были связаны с наиболее удобными приемами кладки и с особенностями материала. Среди пород псковской плиты есть известняки, выламывающиеся ровными слоями определенной для каждой породы толщины. Некоторые из таких известняков очень мягки. Псковские каменщики пользовались этим для создания орнаментации своих построек. Перекрывая отверстие окна в барабане церкви двумя наклонными плитками, каменщик укладывал над ними еще такие же ровные плитки, но выдвигая их на несколько сантиметров за лицо стенки, и таким образом получалась «бровка». Если наружная часть окна была расширена и расширение перекрывалось арочкой, то и бровка получалась закругленной. Таково же происхождение дверных наличников, также складывавшихся из ровных плит, обрамлявших дверной проем, из которых один выдвигались из стены, а другие углублялись.
Классический псковский орнаментальный пояс, состоящий из двух рядов прямоугольных и между ними одного ряда треугольных впадин, складывался из небольших, совершенно необработанных, а лишь обколотых до нужного размера плиток. Окончательная форма придавалась орнаменту обмазкой.
Характерно, что псковская архитектура XV и XVI веков из так называемых «архитектурных обломов», то есть профилей, вытесывавшихся в камне, употребляла только два — валик и полувалик (последний — значительно реже). Иногда они почти совсем не обтесывались, а просто подбиралась плита с очень ровным краем и лишь слегка подрубались ее углы, а иногда и этого каменщик не делал, рассчитывая на последующую обмазку, посредством которой валик слегка скруглялся.