Геринг: Нет, я отрицаю, что их недоимки даже могли быть списаны. Я помню, что вопрос ставился мною в другой связи. Денежная сумма предназначалась для так называемого фонда Адольфа Гитлера, и эту сумму фюрер предоставил в мое пользование для выполнения культурных задач.
Джексон: От сигаретной фабрики?
Геринг: Не от сигаретной фабрики; многие предприниматели были подписаны на фонд Адольфа Гитлера, и господин Реемтсма [323] дал мне эту сумму для фонда в течение нескольких лет, с согласия фюрера. Часть ее была потрачена на государственные театры, другая часть на пополнение коллекций искусства, и другие культурные затраты.
Джексон: Итак, вас допрашивало 22 декабря 1945 управление зарубежных активов службы Соединенных Штатов по расследованию деятельности картелей и зарубежным активам, не так ли?
Геринг: Я бы хотел открыто заявить, что меня спрашивали о том, готов ли я делать такие заявления об этом, и мне было сказано, что эти заявления не будут связаны с судом. Следовательно, присутствие моего защитника не являлось необходимым. Мне было четко сказано, и было повторено мне тюремным начальством, и перед допросом мне снова было подтверждено, что эти заявления не будут представлены в суде. Однако, для меня все это одинаково. Вы можете представить их, раз уж рассматривается мой вопрос. Но я бы хотел сказать о том, какой метод при этом использовался.
Штамер: Я снова возражаю против использования данных заявлений по тем же причинам, что и свидетель. Я лично некоторое время назад — я думаю под Рождество — спрашивался, мне кажется, сотрудниками казначейства Соединенных Штатов о том, могу ли они опросить подсудимого Геринга относительно вопросов собственности, прямо добавив, что мне не требуется присутствовать на этом допросе, потому что не будет обсуждаться ничего, что касалось бы суда, и могло быть на нем использовано.
Джексон: Я не могу подтвердить или опровергнуть сказанное, и поэтому я не буду развивать эту тему. Я не верю в то, что были даны гарантии о том, что эти факты не будут предъявлены. Меня об этом не информировали, если это конечно имело место, это было бы абсурдом.
(Обращаясь к свидетелю) Теперь я бы хотел спросить о получении некоторых предметов искусства из Монте-Кассино.
Геринг: Да.
Джексон: Я спрашиваю вас о факте того, что алтарная статуя из аббатства Кассино была доставлена вам, и вы выразили большую благодарность за это.
Геринг: Я очень рад, что могу прояснить данный вопрос. После того, как монастырь Монте-Кассино был полностью уничтожен обстрелом и от оборонявшейся десантной дивизии, прибыла делегация и доставила статую некоего святого, совершенно бесполезную с культурной точки зрения, в качестве сувенира для куратора моей коллекции, и он также рассматривал статую абсолютно не имеющей ценности. Она в дальнейшем оставалась в ящике и была перемещена куда-то. Другая…
Председательствующий: Я не думаю, что это было достаточно громко, чтобы стенографисты могли услышать.
Геринг: Оставшиеся культурные ценности из Монте-Кассино согласно моим сведениям, были отправлены следующим образом: большая часть, особенно предметы, которые принадлежали самому монастырю, были отправлены в Ватикан. Я убежден в данном факте, потому что аббат монастыря послал мне и моей дивизии письмо на латинском в котором он выражал огромную благодарность за это.
Во-вторых, насколько я помню, культурные ценности из музея Неаполя, которые находились в Монте-Кассино, большей частью были посланы в Венецию и переданы там итальянскому правительству. Некоторые картины и статуи были доставлены в Берлин, и здесь они были переданы мне. В тот же день я представил фюреру список, тех вещей, которые хранились в моём бомбоубежище, для того, чтобы он мог обсудить этот вопрос с Муссолини[324]. Я не сохранил у себя ни одного предмета для своей коллекции. Если бы мои войска не вмешались, эти бесценные культурные ценности, хранившееся в Монте-Кассино и принадлежащие монастырю, были бы полностью уничтожены бомбардировкой, то есть британско-американскими наступавшими. Таким образом, они были спасены.
Джексон: Итак, вы сказали, не имели ценности — существенной ценности?
Геринг: Даже сейчас я в этом убежден, и я опираюсь на мнение своих экспертов. Я даже не доставал эту статую из упаковки. Она меня не интересовала. С другой стороны, я хотел сказать слова благодарности своим войскам, которые доставили мне её.
Джексон: Нехватка трудовых ресурсов стала острой в ноябре 1941, не так ли?
Геринг: Верно.
Джексон: И вы лично отдали директивы по трудоустройству русских военнопленных, не так ли?
Геринг: Трудоустройстве для чего?
Джексон: В военной промышленности — танки, артиллерийские комплектующие, авиационные запасные части.
Геринг: Верно.
Джексон: Вы отдали данный приказ на совещании в ноябре 1941, не так ли?
Геринг: Я не могу сказать на каком совещании это было; я отдавал директивы только общего характера.
Джексон: И директива определяла, что русские военнопленные должны были отбираться в сборных лагерях за пределами Рейха, и должны быть переправлены настолько быстро, насколько возможно и трудоустроены на производствах в следующем порядке: добыча, обслуживание железных дорог, военная промышленность — танки, артиллерия, артиллерийские комплектующие, авиационные запасные части, сельское хозяйство, строительство, и. т. д. Вы отдавали такой приказ, не так ли?
Геринг: Если я его подписал это мой приказ. Я не помню подробности.
Председательствующий: Какой у него номер, господин Джексон?
Джексон: Я прошу показать вам документ номер 1193-ПС.
Геринг: Я еще его не видел.
(Документ 1193-ПС был передан свидетелю)
Данный документ вы сейчас упоминали…
Джексон: Я не понял ответ.
Геринг: Извините. Я только, что получил документ об использовании русских войск. Вы говорили об этом документе?
Джексон: Правильно. Я обращаю ваше внимание на тот факт, что он является приложением к письму, подписанному Герингом.
Геринг: Я бы хотел отметить, что данный документ подписан не мной, а Кёрнером, что, однако, не уменьшает мою ответственность.
Джексон: Итак, вы не ответили на вопрос о том, что 7 ноября 1941, вы отдали приказ, как докладывал Кёрнер, в документе упомянутом как 1193– ПС?
Геринг: Я скажу только, что данный документ был подписан мной, а не Кёрнером, который являлся здесь молодым чиновником, регинрунгсратом, и я бы хотел только объяснить, что это была моя сфера и, что, следовательно, я признаю ответственность. Но я еще не читал его. Он касается директив и указаний, которые я давал в общих чертах и которые были, затем дополнены и пересмотрены соответствующими ведомствами, при этом естественно не каждое мое слово или каждое предложение было написано или сказано или продиктовано мной. Но это не отменяет того факта, что я несу ответственность за него, даже если я не знал о нем в подробностях, или даже изначально формулировал его иным образом. Однако общие директивы давались мной и на местах исполнялись нижестоящими чиновниками.
Джексон: Вы также отдали приказ, не так ли, чтобы 100 000 человек из числа французских военнопленных были переведены в военную промышленность? Недостаток рабочей силы, вызванный этим, должен был быть компенсирован советскими военнопленными. Перевод французских военнопленных был завершен 1 октября. Вы отдавали такой приказ?
Геринг: Верно. В первую очередь речь шла о том, чтобы большая часть французских квалифицированных рабочих, которые являлись военнопленными, стала вольнонаемными рабочими при условии, что они будут работать в германской военной промышленности. Сокращение их предыдущих мест работы, было компенсировано русскими военнопленными, потому что я считал, что бессмысленно использовать квалифицированных промышленных рабочих, к примеру, в сельском хозяйстве, или в другой отрасли не связанной со своей специализацией. Таким образом, это стимулировало их становиться вольнонаемными рабочими вместо того, чтобы быть военнопленными, если бы они согласились на такие условия. Директива была принята мной.
Джексон: И вам было известно, что в Германии используется принудительный труд?
Геринг: Обязательный труд.
Джексон: Вы свидетельствовали 3 октября 1945, следующее:
«Я бы хотел кое-что добавить к последнему вопросу допроса. Полковник спросил меня о том, являлась ли программа принудительного труда эффективной, и я сказал: «Да». У меня есть два замечания к сказанному.
«Хорошо.
«Я могу сказать, что по своим результатам он являлся эффективным как таковой.
Однако, происходило большое количество актов саботажа, а также предательств и шпионажа.
«Вопрос: Но в целом вы сказали, что это была успешная программа с точки зрения Германии?
Ответ: Да. Без этой рабочей силы мы бы не смогли достичь многого».
Вы говорили это?
Геринг: Это очевидно, потому что без рабочих нет работы.
Председательствующий: Я не думаю, что вы ответили на вопрос. Вопрос был о том, являлся ли принудительный труд эффективным. Что вы можете сказать об этом? Вы сказали об этом?
Геринг: Я хочу сказать, что отвечая на вопрос об эффективности рабочей силы; да, это верно.
Джексон: Теперь я покажу вам документ, 3700-ПС, написанный Шахтом вам, и вы говорили, что получали его?
Геринг: Да, я помню.
Джексон: Итак, вы и Шахт являлись одно время, чем-то вроде соперников в экономической сфере, не так ли?
Геринг: Я уже недавно объяснял это, и в какой мере.
Джексон: Вы хотели, чтобы его роль была устранена в случае войны, не так ли — с вашего пути?
Геринг: Не совсем. Существовало двое схожих чиновника имеющих похожую власть в одно и то же время, две личности, что долгосрочно было невозможно. Просто было решено, у кого из двоих останется власть. Это было особенно необходимо на случай мобилизации.
Джексон: Вы, свидетельствовали 17 октября прошлого года, о ваших отношениях с Шахтом сделав заявление, не так ли, относительно своих разногласий с Шахтом: «Это я хочу подчеркнуть: Шахт всегда старался заполучить новый пост, в то время как остальные министры работали сообща». Вы так говорили?
Геринг: Не совсем так, но я хотел бы подчеркнуть, что напротив, остальные министры строго выполняли Четырехлетний план, и у меня были определенные сложности с Шахтом, о которых я уже объяснял, в силу его оригинальной и сильной личности.
Джексон: Вопрос в том, вы делали по существу такое заявление?
Геринг: Не совсем в таких словах, но как я объяснял по сути.
Джексон: Итак, вы помните о письме Шахта, документе 3700-ПС?
Геринг: Да, я недавно читал его.
Джексон: И в этом письме Шахт говорил вам, ссылаясь на 3700-ПС? «Военной необходимостью является…» Вы хотите следить за мной?
(Документ 3700-ПС передается свидетелю)
«Военной необходимостью является призыв 15-ти летних, но это тяжко ляжет на боевой дух немецкого народа. Факты, с которыми столкнулся немецкий народ следующие:
«Первое, первоначальное ожидание короткой войны не оправдалось.
«Второе, ожидаемая быстрая победа над Англией с помощью воздушных сил не случилась.
«Третье, публичные обещания, о том, что на Германию не будут совершаться воздушные налеты не сбылось.
«Четвертое, периодические заявления о том, что русское сопротивление сломлено, не подтверждаются.
«Пятое, союзные поставки вооружений России, и резервы рабочей силы, оставшиеся у России, напротив, привели к значительным продолжающимся атакам на Восточном фронте.
«Шестое, поначалу победоносное продвижение в Египет было остановлено.
«Седьмое, высадка союзников в Северной и Западной Африке, объявлявшаяся невозможной, вместе с тем была осуществлена.
«Восьмое, колоссальное количество транспортов, которое было использовано для этой высадки, продемонстрировало, что наши подводные лодки, несмотря на свои успехи, не смогли предотвратить эти высадки. В дополнение, нехватка гражданских перевозок, ресурсов для вооружений, и доступности рабочей силы очевидны для народа.
«Призыв 15- летних усилит сомнения относительно завершения войны»
Вы бы могли точно сказать, когда получили данное письмо?
Геринг: Я могу лишь сказать, что оно датировано 3 ноября, но года нет. Если бы мне дали копию, где был бы указан год, я бы мог дать точный ответ. Я недавно говорил, согласно, моим сведениям, это вопрос ноября 1943 или 1944. Но, к сожалению, здесь этого не указано. Я вижу только 3 ноября. Года нет.
Джексон: Вы знали, что Шахт был отправлен в концентрационный лагерь? Вы знали, когда это произошло?
Геринг: Нет, но раз вы напомнили мне, я могу сказать, что это письмо определенно не могло быть написано в 1944, потому что в ноябре 1944, мне кажется, господин Шахт уже находился в концентрационном лагере; соответственно, это не могло быть ранее ноября 1943.
Джексон: И его отправили в концентрационный лагерь вскоре после получения вами письма?
Геринг: Нет не верно.
Джексон: Сколько еще он оставался на свободе?
Геринг: Как мы сейчас поняли письмо было от 3 ноября 1943. Я услышал об аресте Шахта только после покушения на жизнь фюрера и после своего возвращения несколькими днями спустя, после болезни, то есть в сентябре 1944. Не было связи между арестом и письмом, потому что, когда я спросил его об аресте, мне было определенно сказано, что это произошло в связи с 20 июля.
Джексон: В качестве верховного главнокомандующего воздушных сил вы заключили соглашение, с рейхсфюрером СС, рейхсюгендфюрером, и министром оккупированных восточных территорий о вербовке молодых русских, украинцев, белорусов, литовцев и татар в возрасте от 15 до 20 лет? У вас было такое соглашение с Гиммлером и Розенбергом об этом?
Геринг: Чтобы я лично заключал такое соглашение, я не помню. Возможно, и даже вероятно, что это сделало мое ведомство.
Джексон: И вы свидетельствовали вчера или днём ранее — я думаю в пятницу — следующее: позвольте освежить вашу память.
«Теперь к вопросу о том, только ли государственная собственность конфисковалась; насколько я знаю, да. Частная собственность, как указывалось здесь в объявленных документах — я легко могу представить, что в холодную зиму 1941–42 немецкие солдаты брали меховую обувь, валенки и овечий мех там и там, у местного населения — это было возможно; но по большому счету частной собственности там не существовало поэтому, она не могла быть конфискована»
И я думаю, вы также сказали, что вы никогда не брали ничего, ни одной гайки или болта в случае оккупации зарубежной территории. Вы вспоминаете показания?
Геринг: Именно так.
Джексон: Вы все еще настаиваете на этом?
Геринг: Конечно.
Джексон: Я прошу показать вам документ ЕС-317.
Геринг: Да.
Джексон: Итак, то есть вопрос секретного командования, не так ли, датированный 7 сентября 1943? Верно?
Геринг: У меня письмо от 21 февраля 1944.
Джексон: У вас неправильный экземпляр — ЕС-317, страница 3.
Геринг: Да, страница 3.
Джексон: Это сопроводительное письмо нас не волнует. Ваш секретный вопрос датирован 7 сентября 1943, не так ли?
Геринг: Верно.
Джексон: Там написано следующее:
«Относительно вывоза собранного урожая и уничтожения средств производства в сельском хозяйстве и продовольственной промышленности на части оккупированных восточных территорий.
«По распоряжению фюрера, я приказываю:
«Первое: На восточных территориях указанных высшим военным командованием следует предпринимать постепенные меры исходя из военной обстановки. Мероприятия определяются командующими группами армий:
«1. Вся продукция сельскохозяйственного хозяйства, средства производства, и оборудование предприятий обслуживающих сельское хозяйство и продовольственную промышленность следует вывозить.
«2. Фабрики, работающие на продовольственную промышленность, как в сферах производства или переработки, уничтожать.
«3. Основную сельскохозяйственную продукцию, особенно документацию и учреждения, электростанции и. т. д., организаций ответственных за продовольственную экономику, уничтожать.
«4. Население, занятое в сельскохозяйственной и продовольственной экономике перемещать на запад в установленных границах».
Правильно?
Геринг: Совершенно верно; но я хочу сделать заявление в связи с этим. Мы касались совершенно военных мер связанных с отступлением, и, комментируя эти 4 пункта: я отмечаю, что ранее большое количество сельскохозяйственных машин было доставлено нами в Россию. Так как, русские, отступая, уничтожали всё, у нас не было военного повода, чтобы промышленное оборудование, привезенное и установленное нами попало в их руки целым. Это было связано, с чрезвычайно срочным военным приказом, связанным с отступлением, который исполнялся таким же образом как это делал противник. Это не касалось частной собственности.
Джексон: Он был подписан вами?
Геринг: Да, приказ содержит мою подпись.
Джексон: С разрешения вашей чести я перехожу к другому предмету.
Председательствующий: Да мы прервемся.
(Объявлен перерыв)
Джексон: Я попрошу показать свидетелю документ 3786-ПС, у нас нет его дополнительных копий, поскольку он поздно попал к нам. Я прошу вас проверить его и вспомнить совещание, к которому относится данный протокол?
Геринг: По видимому мы имеем дело с докладом касающимся ежедневного совещания у фюрера. Поскольку совещания проходили по разу или два ежедневно, я естественно не могу, сказать с точностью, сначала не прочитав доклад, вспомнить доклад от 27 января 1945, так как я присутствовал на многих из них в ходе войны.
Джексон: Я обращаю ваше внимание на следующие инциденты в нем. Согласно протоколу присутствовали фюрер, вы, Кейтель, и Йодль, не так ли?
Геринг: Так указано.
Джексон: И я попрошу обратить внимание на страницу 31 и следовать по записи за мной, чтобы освежить ваши воспоминания. Это касалось 10 000 заключенных офицеров воздушных сил. Я цитирую то, что касается вас.
«Геринг: Около Сагана, есть 10 000 заключенных офицеров воздушных сил. Их содержание возложено на главнокомандующего армией резерва. Личного состава для охраны не хватает. Сделано предложение, не допустить захвата этих пленных советско-русскими союзниками. Это даст им 10 000 летчиков.
«Фюрер: Почему их не вывезли раньше? Это несусветное головотяпство.
«Геринг: Это вопрос командующего B. d. E.[325] Мы не имеем к этому никакого отношения. Я могу лишь доложить.
«Фюрер: Их следует вывезти, даже если им придется идти пешком. Привлеките фольксштурм[326]. Всех кто попытается сбежать расстреливать. Нужно использовать все средства.
«Геринг: Это Саган, там 10 000 человек.
«Гудериан[327]: Процесс перевода 4-й танковой дивизии завершен, также 227-я дивизия; остающаяся 32-я дивизия перемещается. Следующая линия, штаб 3-го танкового корпуса СС, будет выведена сегодня ночью, и следующей ночью дивизия Нидерланды[328], которая уже подтягивается. Части дивизии Нордланд[329] отведены с фронта.
«Фюрер: Они получат пополнение? Они уже на марше?
«Гудериан: Фегелейн[330] занимается этим. Он уже приказал, чтобы они были немедленно пополнены.
«Фюрер: Совершенно ясно, что группа армий «Висла» пока не имеет ничего, кроме корпуса Неринга[331], единственной группы, из всего, что есть на Висле. Следует её организовать. Они будут переданы отсюда и частично из Германии. Следует сделать это безотлагательно.
«Геринг: Как много вагонов для скота потребуется для 10000 человек?
«Фюрер: Если мы будем перевозить их согласно немецким стандартам, потребуется, по крайней мере, 20 грузовых поездов для 10 000 человек. Если перевозить их согласно русским стандартам, нам нужно 5 или 3.
«Геринг: Снимем с них штаны и ботинки, чтобы они не смогли идти по снегу.
Вы вспоминаете этот случай?
Геринг: Я смутно помню этот инцидент.
Теперь я хотел бы дать короткое пояснение относительно ценности данного документа.
Я понял, что данный документ появился только сейчас, но меня уже допрашивали по поводу данного документа задолго до начала судебного разбирательства. Уже тогда я указывал на то, что стенографическая запись этого совещания проводилась одновременно двумя стенографистами, поскольку совещание длилось 4 или 5 часов, и, поэтому, эти стенографические записи делались после, особенно часто, потому что присутствовало много человек, происходили опечатки в записях, и в результате заявления одного человека могли быть приписаны другому в протоколе. По этой причине я скажу, что я не только не помню своих заявлений тогда, но и не думаю, что я делал такое заявление. Мы рассматривали только подготовку транспортных средств для перевозки.
Джексон: Что же, я могу сказать, что вас допрашивали относительно инцидента, но не относительно этих записей, которые не были расшифрованы.
Геринг: В отношении расшифровки данного инцидента, было специально отмечено, что мы рассматриваем рукописный протокол совещания, я уже отмечал похожее мнение относительного подобного. Тогда мне они не вручались.
Джексон: Не рукописные, а стенографические.
Вы также докладывали на странице 35. Я обращаю ваше внимание и спрашиваю вас, это ошибочно приписывается вам?
«Геринг: 10 000 заключенных в Сагане должны быть перевезены обергруппенфюрером Юттнером[332]«.
Вероятно, я не произнесу это слово, как вы.
«Фюрер: Эти заключенные должны быть вывезены любой ценой. Фольксштурм может предоставить самых энергичных людей. Все кто попытается сбежать будут расстреляны.
«Фегеляйн: У нас есть люди, охраняющие концентрационные лагери. То есть группенфюрер Глюкс[333]. Он выполнит эту работу»
Это имело место?
Геринг: Я этого не знаю. Я уже свидетельствовал о том, что B. d. E., отвечала за перевозку, потому что мы не имели к этому отношения. Я не могу подтвердить, какие мнения высказывались другими господами. Вопрос стоял о том либо отдать эти 10 000, либо вывезти их.
Джексон: Я задам вам один или два вопроса о бомбардировках Варшавы. Вам известно, что 3 сентября, дом посла Соединенных Штатов, расположенный в 17 километрах от Варшавы, был разбомблен германскими воздушными силами?
Геринг: Нет, это мне неизвестно.
Джексон: Ваши воздушные силы сделали много хороших фотографий польских деревень и Варшавы, и затем использовали их на выставках для немецкого народа, не так ли?
Геринг: Возможно, я не занимался этим. В любом случае Люфтваффе не представляли фотографии немецкому народу. Возможно, такие фотографии Люфтваффе могли попасть в немецкую прессу, через министерство пропаганды. Но выставки, в смысле выставок листовок Люфтваффе, не проводились.
Джексон: Люфтваффе не делало фотографий с целью определить эффективность ударов, не так ли?
Геринг: Люфтваффе делало снимок до момента бомбардировки, и затем снова после того как цель бомбардировалась, чтобы определить была ли цель действительно поражена.
Джексон: Я прошу показать вам пять фотографий и спрашиваю вас, сделаны ли они во время атаки Люфтваффе на Польшу?
(Фотографии показывают свидетелю)
Геринг: Для ответа на первый вопрос, были ли фотографии действительно сделаны германскими воздушными силами, я не могу дать положительный ответ, потому как на них нет подтверждения, что они были сделаны германскими воздушными силами. Четыре из них, если вы посмотрите на них вблизи, сняты с наклонного угла, будто бы они сняты с церковного шпиля, нежели чем с самолета, на которых камера может делать вертикальные фотографии, из-за того, что она так смонтирована.
Фотографию, показывающая разрушенные части Варшавы можно оценить как аэрофотосъёмку. Дата отсутствует. Но не одна из этих фотографий не подтверждает, что они были сделаны Люфтваффе.
Однако, представим, что они были сделаны Люфтваффе, с целью того, чтобы облегчить дальнейшие вопросы.
Джексон: Вы сказали, что признаёте, что они сделаны Люфтваффе?
Геринг: Да, хотя и сомневаюсь.
Джексон: Я не хотел бы, чтобы вы поддавались в этом. Если вы думаете, что они не были сделаны Люфтваффе, я не хочу вас заставлять.
Геринг: Я говорю, что не вижу подтверждений. Я не делал эти фотографии, я не опознаю их, они представлены мне как фотографии Люфтваффе и с чисто технической точки зрения они могли быть сделаны с самолета с частной камерой с очень наклонного угла. Это не аэрофотосъемка, то есть вертикальные фотографии, сделанные воздушными силами.
Джексон: Что же, пропустим их, и перейдем к чему-нибудь еще.
Позвольте вручить вам документ 638-ПС, экземпляр номер США-788, о котором вас допрашивали и, который насколько помню, вы удостоверили.
(Документ 638-ПС вручается свидетелю)
Этот документ который подписан доктором Жуль и я прошу следить за мной.
«Из планов рейхсмаршала от 24 сентября 1942.
Первое: Рейхсмаршал ищет смелых парней, которые будут задействованы на Востоке в качестве зондеркоммандос и которые смогут осуществлять задачи по созданию беспорядков в тылу противника. Они будут собраны в банды с руководством, и переводчиками. Для этой цели рейхсмаршал рассматривает осужденных в первую очередь грабителей, кто совершил не очень тяжкие преступления, и которых можно по человечески понять.
В первую очередь рейхсмаршал упомянул лиц осужденных за браконьерство. Он знал, конечно, что рейхсфюрер СС имеет браконьеров, и они уже находяться у него в руках. Однако он запросил, чтобы вопрос был перепроверен. Единственные подходящие люди те у кого есть способность к охоте, которые занимались браконьерством ради трофеев, а не те, кто просто ставят силки и капканы. Рейхсмаршал также упомянул фанатичных членов банд контрабандистов, которые участвовали в перестрелках на границе и чьей страстью было перехитрить пограничников под страхом за свою жизнь, но не тех лиц, которые провозили в поездах товары.