1. Особенности развития гомеровского общества
Следующий за крито-микенской эпохой период греческой истории принято называть «гомеровским» по имени великого поэта Гомера, поэмы которого «Илиада» и «Одиссея» остаются важнейшим источником информации об этом времени.
Свидетельства гомеровского эпоса существенно дополняет и расширяет археология. Основную массу археологического материала для этого периода дают раскопки некрополей. Самые крупные из них были открыты в Афинах (районы Керамика и позднейшей Агоры), на острове Саламин, на Эвбее (вблизи Лефканди), в окрестностях Аргоса. Число известных сейчас поселений XI–IX вв. до н. э. крайне невелико (сам по себе этот факт свидетельствует о резком сокращении общей численности населения). Почти все они находятся в труднодоступных, укрепленных самой природой местах. Примером могут служить горные селения, открытые в различных местах на территории восточного Крита, в том числе Карфи, Кавуси, Врокастро и др. Судя по всему, в них укрывались остатки местного минойско-ахейского населения, вытесненного из равнинной части острова завоевателями — дорийцами. Приморские поселения гомеровского времени обычно располагаются на небольших полуостровах, связанных с сушей лишь узким перешейком, и нередко обносятся стеной, что свидетельствует о широком распространении пиратства. Из поселений такого типа наиболее известна Смирна, основанная на побережье Малой Азии эолийскими колонистами из европейской Греции.
Археология показывает, что так называемое дорийское завоевание отбросило Грецию на несколько столетий назад. Из достижений микенской эпохи сохранились лишь немногие производственные навыки и технические приспособления, имевшие жизненно важное значение как для новых обитателей страны, так и для остатков ее прежнего населения. Сюда можно отнести гончарный круг, сравнительно высокую технику обработки металла, корабль с парусом, культуру выращивания оливы и винограда. Сама микенская цивилизация со всеми характерными для нее формами социально-экономических отношений, государственных учреждений, религиозно — идеологических представлений и т. п. несомненно, прекратила свое существование (многочисленные пережитки крито-микенской эпохи сохранились в греческом искусстве и архитектуре, а также в религии, мифологии и эпической поэзии. Нельзя, однако, забывать о том, что это именно пережитки, т. е. разрозненные, случайно уцелевшие элементы безвозвратно ушедших в прошлое древнейших культур). На всей территории Греции снова на долгое время утвердился первобытно-общинный строй.
Микенские дворцы и цитадели были заброшены и лежали в развалинах. За их стенами никто уже больше не селился. Даже в Афинах, очевидно, не пострадавших oт дорийского нашествия, акрополь был покинут своими обитателями уже в XII в. до н. э. и после этого долгое время оставался незаселенным. Создается впечатление, что в гомеровский период греки разучились строить дома и крепости из каменных блоков, как это делали их предшественники в микенскую эпоху. Почти все постройки этого времени были деревянными или сложенными из необожженного кирпича. Поэтому ни одна из них не сохранилась. Погребения гомеровского периода, как правило, чрезвычайно бедны, даже убоги, если сравнивать их с микенскими могилами. Весь их инвентарь составляют обычно несколько глиняных горшков, бронзовый или железный меч, наконечники копий и стрел в мужских могилах, дешевые украшения в женских. В них почти совсем нет красивых ценных вещей. Отсутствуют предметы чужеземного, восточного происхождения, столь частые в микенских погребениях. Все это говорит о резком упадке ремесла и торговли, о массовом бегстве квалифицированных мастеров — ремесленников из разоренной войной и нашествиями страны в чужие края, о разрыве торговых морских путей, соединявших Микенскую Грецию со странами Ближнего Востока и со всем остальным Средиземноморьем. Изделия греческих ремесленников гомеровского периода заметно уступают как по своим художественным качествам, так и в чисто техническом отношении произведениям микенских, а тем более критских, минойских мастеров. В росписи керамики этого времени безраздельно господствует так называемый геометрический стиль. Стенки сосудов покрывает незатейливый узор, составленный из концентрических кругов, треугольников, ромбов, квадратов. Первые, еще очень примитивные изображения людей и животных появляются после длительного перерыва лишь в самом конце IX в.
Все это, разумеется, не означает, что гомеровский период не внес в культурное развитие Греции ничего нового. История человечества не знает абсолютного регресса, и в материальной культуре гомеровского периода элементы регресса причудливо переплетаются с целым рядом важных новшеств. Важнейшим из них было освоение греками техники выплавки и обработки железа. В микенскую эпоху железо было известно в Греции только как драгоценный металл и шло главным образом на изготовление разного рода украшений вроде колец, браслетов и т. д. Древнейшие образцы железного оружия (мечи, кинжалы, наконечники стрел и копий), обнаруженные на территории Балканской Греции и островов Эгейского моря, датируются XII–XI вв. до н. э. Несколько позже, в Х-IX вв. до н. э., появляются первые орудия труда, изготовленные из того же металла. Примерами могут служить топор и долото, найденные в одном из погребений афинской Агоры, долото и тесло из одной могилы в некрополе Керамика, железный серп из Тиринфа и другое предметы. О широком применении железа для изготовления сельскохозяйственных и всяких иных орудий хорошо осведомлен и Гомер. В одном из эпизодов «Илиады» Ахилл предлагает участникам состязаний на тризне, устроенной им в честь погибшего друга Патрокла, испытать свои силы в метании глыбы самородного железа. Она же будет и наградой, которую получит победитель. Глыба эта так велика, что
Сколько бы кто ни имел и далеких полей и широких, — На пять круглых годов и тому на потребу достанет Глыбы такой; у него никогда оскуделый в железе В град не пойдет ни оратай, ни пастырь, но дома добудет. Широкое внедрение нового металла в производство означало в условиях того времени настоящий технический переворот. Металл впервые стал дешев и широко доступен (месторождения железа встречаются в природе гораздо чаще, чем месторождения меди и олова — основных компонентов бронзы). Отпала необходимость в опасных и дорогостоящих экспедициях к местам добычи руды. В связи с этим резко возросли производственные возможности отдельной семьи. Это был бесспорный технический прогресс. Однако его благотворное воздействие на общественное и культурное развитие Древней Греции сказалось далеко не сразу, и в целом культура гомеровского периода стоит намного ниже, чем хронологически предшествующая ей культура крито-микенской эпохи. Об этом единогласно свидетельствуют не только предметы, найденные археологами во время раскопок, но и те описания жизни и быта, с которыми нас знакомят гомеровские поэмы.
2. социально-экономические отношения. Рабство
Сосуды геометрического стиля
Уже давно замечено, что «Илиада» и «Одиссея» в целом изображают общество, стоящее гораздо ближе к варварству, культуру гораздо более отсталую и примитивную, нежели та, которую мы можем представить себе, читая таблички линейного письма Б или рассматривая произведения крито-микенского искусства. В экономике гомеровского времени безраздельно господствует натуральное сельское хозяйство, основными отраслями которого остаются, как и в микенскую эпоху, земледелие и скотоводство. Сам Гомер, несомненно, хорошо разбирался в различных видах крестьянского труда. Он с большим знанием дела судит о нелегкой работе землепашца и пастуха и нередко вводит в свое повествование о Троянской войне и о приключениях Одиссея сцены из современной ему сельской жизни.
Особенно часто такие эпизоды используются в сравнениях, которыми поэт обильно уснащает свой рассказ. Так, в «Илиаде» идущие в бой герои Аяксы сравниваются с двумя быками, пашущими землю. Сближающиеся вражеские рати уподобляются жнецам, идущим по полю навстречу друг другу. Погибший напоминает поэту масличное дерево, выращенное заботливым хозяином, которое с корнем вырвал неистовый ветер. Встречаются в эпосе и развернутые описания полевого труда. Таковы, например, сцены пахоты и жатвы, с огромным искусством изображенные Гефестом, богом кузнечного ремесла, на щите Ахилла:
Сделал на нем и широкое поле, тучную пашню, Рыхлый, три раза распаханный пар; на нем землепашцы Гонят яремных волов, и назад и вперед обращаясь; И всегда, как обратно к концу приближаются нивы, Каждому в руки им кубок вина, веселящего сердце, Муж подает; и они, по своим полосам обращаясь, Вновь поспешают дойти до конца глубобраздного пара. Нива, хотя и златая, чернеется сзади орющих, Вспаханной ниве подобясь: такое он чудо представил. Далее выделал поле с высокими нивами; жатву Жали наемники, острыми в дланях серпами сверкая. Здесь полосой беспрерывною падают горстни густые; Три перевязчика ходят за жнущими; сзади их дети, Горстая быстро колосья, одни за другими в охапах Вяжущим их подают. Властелин между ними, безмолвно, С палицей в длани, стоит на бразде и душой веселится. Наряду с хлебопашеством греки гомеровской эпохи занимались садоводством и виноградарством. Об этом свидетельствует подробное описание чудесного сада царя феаков Алкиноя в «Одиссее»:
Был за широким двором четырех десятинный богатый Сад, обведенный отовсюду высокой оградой; росло там Много дерев плодоносных, ветвистых, широковершинных, Яблонь, и груш, и гранат, золотыми плодами обильных, Также и сладких смоковниц, и маслин, роскошно цветущих… Там разведен был и сад виноградный богатый; и грозды Частью на солнечном месте лежали, сушимые зноем, Частью ждали, чтоб срезал их с лоз виноградарь; иные Были давимы в чанах; а другие цвели иль, осыпав Цвет, созревали и соком янтарно — густым наливались. Чрезвычайно важную роль в экономике гомеровского времени играло скотоводство. Скот считался основным мерилом богатства. Количеством голов скота во многом определялось положение, занимаемое человеком в обществе; от него зависели оказываемые ему почет и уважение. Так, Одиссей считается «первым среди героев Итаки и близлежащего материка», потому что ему принадлежит 12 стад крупного рогатого скота и соответствующее количество коз, овец и свиней. Скот использовался и как меновая единица, поскольку настоящих денег гомеровское общество еще не знало. В одной из сцен «Илиады» бронзовый треножник оценивается в двенадцать быков; о женщине — рабыне, искусной во многих работах, сказано, что се стоимость равна четырем быкам.
Результаты изучения гомеровского эпоса вполне подтверждают вывод, сделанный археологами, об экономической изоляции Греции и всего Эгейского бассейна в XI–IX вв. до н. э. Микенские государства с их высокоразвитой экономикой не могли существовать без постоянных хорошо налаженных торговых контактов с внешним миром, прежде всего со странами Ближнего Востока. В противовес этому типичная гомеровская община (демос) ведет совершенно обособленное существование, почти не вступая в соприкосновение даже с ближайшими к ней другими такими же общинами. Хозяйство общины носит по преимуществу натуральный характер. Торговля и ремесло играют в нем лишь самую ничтожную роль. Каждая семья сама производит почти все необходимое для ее жизни: продукты земледелия и скотоводства, одежду, простейшую утварь, орудия труда, возможно, даже оружие. Специалисты — ремесленники, живущие своим трудом, в поэмах встречаются крайне редко. Гомер называет их демиургами, т. е. «работающими на народ». Многие из них, по-видимому, не имели даже своей мастерской и постоянного места жительства и вынуждены были бродить по деревням, переходя из дома в дом в поисках заработка и пропитания. К их услугам обращались только в тех случаях, когда нужно было изготовить какой-нибудь редкостный вид вооружения, например бронзовый панцирь или щит из бычьих шкур или же драгоценное украшение. В такой работе трудно было обойтись без помощи квалифицированного мастера — кузнеца, кожевенника или ювелира. Греки гомеровской эпохи почти совершенно не занимались торговлей. Нужные им чужеземные вещи они предпочитали добывать силой и для этого снаряжали грабительские экспедиции в чужие края. Моря, омывающие Грецию, кишели пиратами. Морской разбой, так же как и грабеж на суше, не считался в те времена предосудительным занятием. Напротив, в предприятиях такого рода видели проявление особой удали и молодечества, достойных настоящего героя и аристократа. Ахилл открыто похваляется тем, что он, сражаясь на море и на суше, разорил 21 город в троянских землях. Телемах гордится теми богатствами, которые «награбил» для него его отец Одиссей. Но даже и лихие пираты — добытчики не отваживались в те времена выходить далеко за пределы родного Эгейского моря. Поход в Египет уже казался грекам той поры фантастическим предприятием, требовавшим исключительной смелости. Весь мир, лежавший за пределами их маленького мирка, даже такие сравнительно близкие к ним страны, как Причерноморье или Италия и Сицилия, казался им далеким и страшным. В своем воображении они населяли эти края ужасными чудовищами вроде сирен или великанов — циклопов, о которых повествует Одиссей своим изумленным слушателям. Единственные настоящие купцы, о которых упоминает Гомер, — это «хитрые гости морей» финикийцы. Как и в других странах, финикийцы занимались в Греции в основном посреднической торговлей, сбывая втридорога диковинные заморские изделия из золота, янтаря, слоновой кости, флакончики с благовониями, стеклянные бусы. Поэт относится к ним с явной антипатией, видя в них коварных обманщиков, всегда готовых провести простодушного грека.
Несмотря на появление в гомеровском обществе достаточно ясно выраженных признаков имущественного неравенства, жизнь даже самых высших его слоев поражает своей простотой и патриархальностью. Гомеровские герои, а они все как один цари и аристократы, живут в грубо сколоченных деревянных домах с двором, окруженным частоколом. Типично в этом смысле жилище Одиссея, главного героя второй гомеровской поэмы. У входа во «дворец» этого царя красуется большая навозная куча, на которой Одиссей, вернувшийся домой в обличье старого нищего, находит своего верного пса Аргуса. В дом запросто заходят с улицы нищие и бродяги и садятся у дверей в ожидании подачки в той же палате, где пирует со своими гостями хозяин. Полом в доме служит плотно утоптанная земля. Внутри жилища очень грязно. Стены и потолок покрыты сажей, так как дома отапливались без труб и дымохода, «по — курному». Гомер явно не представляет себе, как выглядели дворцы и цитадели «героического века». В своих поэмах он ни разу не упоминает о грандиозных стенах микенских твердынь, об украшавших их дворцы фресках, о ванных и туалетных комнатах.
Да и весь жизненный уклад героев поэм очень далек от пышного и комфортабельного быта микенской дворцовой элиты. Он намного проще и грубее. Богатства гомеровских басилеев не идут ни в какое сравнение с состояниями их предшественников — ахейских владык. Этим последним нужен был целый штат писцов, чтобы вести учет и контроль их имущества. Типичный гомеровский басилей сам отлично знает, что и в каком количестве хранится в его кладовой, сколько у него земли, скота, рабов и пр. Главное его богатство состоит в запасах металла: бронзовых котлах и треножниках, слитках железа, которые он заботливо хранит в укромном уголке своего дома. В его характере далеко не последнее место занимают такие черты, как скопидомство, расчетливость, умение из всего извлекать выгоду. В этом отношении психология гомеровского аристократа мало чем отличается от психологии зажиточного крестьянина той эпохи. Гомер нигде не упоминает о многочисленной придворной челяди, окружавшей ванактов Микен или Пилоса. Централизованное дворцовое хозяйство с его рабочими отрядами, с надсмотрщиками, писцами и ревизорами ему совершенно чуждо. Правда, численность рабочей силы в хозяйствах некоторых басилеев (Одиссея, царя феаков Алкиноя) определяется довольно значительной цифрой в 50 рабынь, но даже если это не поэтическая гипербола, такому хозяйству еще очень далеко до хозяйства пилосского или кносского дворца, в которых, судя по данным табличек, были заняты сотни или даже тысячи рабов. Нам трудно представить себе микенского ванакта, разделяющего трапезу со своими рабами, а его супругу сидящей за ткацким станком в окружении своих рабынь. Для Гомера как то, так и другое — типичная картина жизни его героев. Гомеровские цари не чураются самой грубой физической работы. Одиссей, например, ничуть не меньше гордится своим умением косить и пахать, чем своим воинским искусством. Царскую дочь Навзикаю мы встречаем впервые в тот момент, когда она со своими служанками выходит на взморье стирать одежду своего отца Алкиноя. Факты такого рода говорят о том, что рабство в гомеровской Греции еще не получило сколько-нибудь широкого распространения, и даже в хозяйствах самых богатых и знатных людей рабов было не так уж много. При неразвитости торговли основными источниками рабства оставались война и пиратство. Сами способы приобретения рабов были, таким образом, сопряжены с большим риском. Поэтому цены на них были довольно высокими. Красивая и искусная в работе невольница приравнивалась к стаду быков из двадцати голов. Крестьяне среднего достатка не только трудились бок о бок со своими рабами, но и жили с ними под одной кровлей. Так живет в своей сельской усадьбе старец Лаэрт, отец Одиссея. В холодное время он спит вместе с рабами прямо на полу в золе у очага. И по одежде, и по всему облику его трудно отличить от простого невольника.
Следует также учитывать, что основную массу подневольных работников составляли женщины — рабыни. Мужчин в те времена в плен на войне, как правило, не брали, так как их «приручение» требовало много времени и упорства, женщин же брали охотно, так как их можно было использовать и как рабочую силу, и как наложниц. Супруга троянского героя Гектора Андромаха, оплакивая своего погибшего мужа, думает об ожидающей ее саму и ее маленького сына тяжелой рабской участи:
Ты, боронитель и града, защитник и жен и младенцев! Скоро в невалю они на судах повлекутся глубоких; С ними и я неизбежно; и ты, мое бедное чадо, Вместе со мною; и там, изнуряясь в работах позорных, Будешь служить властелину суровому… В хозяйстве Одиссея, например, двенадцать рабынь заняты тем, что с утра до позднего вечера мелют зерно ручными зернотерками (эта работа считалась особенно тяжелой, и ее поручали обычно строптивым рабам в виде наказания). Рабы — мужчины в тех немногих случаях, когда они упоминаются на страницах поэм, обычно пасут скот. Классический тип гомеровского раба воплотил «божественный свинопас» Евмей, который первым встретил и приютил скитальца Одиссея, когда он после многолетнего отсутствия вернулся на родину, а затем помог ему расправиться с его врагами — женихами Пенелопы. Маленьким мальчиком Евмея купил у финикийских работорговцев отец Одиссея Лаэрт. За примерное поведение и послушание Одиссей сделал его главным пастухом свиного стада. Евмей рассчитывает, что за его усердие будет щедрая награда. Хозяин даст ему кусок земли, дом и жену — «словом, все то, что служителям верным давать господин благодушный должен, когда справедливые боги успехом усердье его наградили». Евмей может считаться образцом «хорошего раба» в гомеровском понимании этого слова. Но поэт знает, что бывают и «плохие рабы», не желающие повиноваться своим господам. В «Одиссее» это козопас Меланфий, который сочувствует женихам и помогает им бороться с Одиссеем, а также двенадцать рабынь Пенелопы, вступившие в преступную связь с врагами своего хозяина. Покончив с женихами, Одиссей и Телемах расправляются и с ними: рабынь вешают на корабельном канате, а Меланфия, отрезав ему уши, нос, ноги и руки, еще живым бросают на съедение собакам. Этот эпизод красноречиво свидетельствует о том, что чувство собственника — рабовладельца уже достаточно сильно развито у героев Гомера, хотя само рабство еще только начинает зарождаться. Несмотря на черты патриархальности в изображении отношений между рабами и их хозяевами, поэт хорошо понимает, какая непроходимая грань разделяет оба эти класса. На это указывает характерная сентенция, которую изрекают уже известный нам свинопас Евмей:
Раб нерадив; не принудь господин повелением строгим К делу его, за работу он сам не возьмется охотой: Тягостный жребий печального рабства избрав человеку, Лучшую доблестей в нем половину Зевес истребляет.
6. Греческий полис, его сущность. Понятия «гражданин», «гражданское общество».
В системе духовных ценностей полиса сформировалось понятие гражданина как свободной личности, располагающего совокупностью неотъемлемых политических прав: активное участие в государственном управлении, хотя бы в форме обсуждения дел на Народном собрании, право и обязанность защищать свой полис от врага. Органической частью нравственных ценностей гражданина полиса стало глубокое чувство патриотизма по отношению к своему полису. Грек был полноправным гражданином лишь в своем маленьком государстве. Стоило ему переехать в соседний город — и он превращался в бесправного метека. Вот почему греки дорожили именно своим полисом. Их маленький город — государство был тем миром, в котором грек в наиболее полной мере ощущал свою свободу, свое благосостояние, свою собственную личность.
Описанные выше наиболее общие черты свойственны в той или иной степени каждому полису, однако среди множества греческих городов-государств можно выделить два основных типа: полис аграрный, со слабым развитием торговли и ремесел, большим удельным весом труда зависимых работников и, как правило, господством олигархии. Образцом такого типа является Лакедемон, или Спарта (кроме указанных выше особенностей аграрного полиса для Спарты важнейшее значение имел фактор завоевания дорийцами местного населения и превращение его в зависимых илотов. Завоевание объясняет военизированную организацию господствующего класса спартиатов, консерватизм общей структуры и жизни спартанского общества). Другой тип представлял собой общество и государство с большим удельным весом ремесленных производств и торговых операций, товарно-денежных отношений, внедрением рабского труда в производство и повседневную жизнь, активным участием граждан в общественной и политической жизни, демократическим устройством. Наиболее ярким примером такого полиса являются Афины.
Греческий полис стал такой формой античного общества и государства, в рамках которого были созданы благоприятные условия для развития экономики, общественных отношений, политических учреждений, блестящей греческой культуры, открывшей одну из самых ярких страниц в истории мировой цивилизации.
7. «Великая греческая колонизация» VIII – VI вв. до н.э. Ее причины и последствия.
4. Великая греческая колонизация
Процесс социально-экономического, политического и культурного развития греческого общества VIII–VI вв. до н. э. породил такое интересное явление в древнегреческой истории, как Великая колонизация, т. е. выселение греков из городов Эгейского бассейна в многочисленные колонии (по-гречески «апойкии»), расположенные по побережью Средиземного и Черного морей. Всего было выведено несколько сотен колоний с общим населением в 1,5–2 млн. человек.
Каковы были причины этого мощного колонизационного движения? Можно назвать несколько основных. Интенсификация греческой экономики, развитие ремесел и торговли в рождающихся полисах требовали расширения поля деятельности: нужны были новые земли для теряющих свои наделы граждан, нужны были источники сырья, рынки сбыта для продукции ремесленных мастерских — и все это можно было найти в колониях, основанных в удобных и богатых областях Средиземноморья и Причерноморья, в окружающих их территориях, занятых местными племенами.
Другой важной причиной вывода колоний был процесс классообразования и социальной дифференциации греческого общества, протекавший в VIII–VI вв. до н. э. Потерявшие свою землю бедняки, попавшие в цепкие лапы ростовщиков, закабаляемые знатью сородичи, потерпевшие поражение в социальной борьбе представители разных борющихся группировок искали удачи и благосостояния на чужбине, во вновь основанных колониях. Аристократия не мешала такому переселению, ведь в колонию уходили недовольные, опасные для господства знати элементы, политические противники. Вместе с тем правящим кругам городов — метрополий было выгодно иметь свои колонии, с которыми устанавливались взаимовыгодные связи, откуда получали ценное сырье, куда можно было сбывать продукцию поместий и ремесленных мастерских, с помощью которых метрополии расширяли свое политическое влияние.
Греческий корабли (пентеконтера)
Выведение многочисленного населения в колонии было бы невозможно без общего возрастания численности греческого населения. Греция VIII–VI вв. до н. э. переживала своего рода демографический взрыв, вызванный целым рядом причин, до конца еще не исследованных, но, бесспорно, одной из главных было бурное развитие греческой экономики, создающей излишки продукции, требующей сбыта, достаточного количества сырья, рабочей силы, обеспечивающей определенный материальный достаток.
В Великой греческой колонизации можно выделить три разных направления. Наиболее мощным было западное направление. Первой колонией, основанной греками на Западе, было поселение на острове Питекуссы и город Кумы (в Кампании), выведенные около середины VIII в. до н. э. Вскоре были основаны города, превратившиеся затем в крупнейшие и процветающие западногреческие полисы: Сиракузы (733 г. до н. э.), Занкла (730 г. до н. э.), позднее переименованная в Мессану, Регий (720 г. до н. э.), Тарент (706 г. до н. э.), Сибарис, Кротон, Гела, Селинунт, Акрагант и др. Сицилия и Южная Италия были так густо усеяны сетью греческих колоний и поселений, греческие колонисты настолько основательно освоили эти территории, что Южная Италия и Сицилия стали называться характерным термином «Великая Греция».
На южном побережье Франции была основана Массалия (ок. 600 г. до н. э.), впоследствии ставшая многонаселенным полисом, через который по реке Родану греческие товары направлялись во внутренние области Галлии, вплоть до современного Парижа. На испанском берегу была основана крупная колония Эмпорион.
Особой активностью в западной колонизации отличался город Коринф, один из крупнейших торгово-ремесленных центров Балканской Греции, для которого характерно раннее становление полисного строя и новой экономики.
Большой мощностью отличалось и колонизационное движение в северо-восточном направлении. Здесь ведущую роль играл Милет, также один из крупнейших и богатых греческих городов. По преданию, Милет вывел до 100 различных поселений и колоний. Крупными греческими колониями Пропонтиды стали города Кизик (756 г. до н. э.), Халкедон (685 г. до н. э.), Византии (667 г. до н. э.). Города Синопа (756 г. до н. э.) и Гераклея Понтийская (560 г. до н. э.) были наиболее могущественными на южном берегу Черного моря. Самыми значительными греческими колониями на Западном Причерноморье считались Истрия (657 г. до н. э.), Аполлония Понтийская, Одессос, Томы, Каллатия. В VI в. до н. э. колонизационная волна достигла Северного Причерноморья. Древнейшее греческое поселение было основано на островке Березань на рубеже VII–VI вв. до н. э., но вскоре Березанское поселение вошло в состав более крупной колонии Ольвии, основанной в первой половине VI в. до н. э. в устье Днепро — Бугского лимана. Целый ряд греческих колоний возник в древней Таврике (совр. Крым). В VI в. до н. э. около десятка разных поселений и городков появились на обеих сторонах Керченского пролива, наиболее крупными из них стали Пантикапей (рубеж VII–VI вв. до н. э.) на месте современной Керчи и Фанагория (547 г. до н. э.) на азиатской стороне Керченского пролива. В начале V в. до н. э. греческие колонии Керченского пролива объединились под властью сильного города Пантикапея, и это объединение стало называться Боспорским государством (или Боспором). Из других греческих колоний Северного Причерноморья заметную роль играли Тира (совр. Белгород — Днестровский) в устье реки Днестр, Феодосия в Восточном Крыму (совр. Феодосия), Херсонес (совр. Севастополь), Горгиппия (совр. Анапа).
Наиболее крупными греческими колониями Кавказского побережья были города Питиунт (совр. Пицунда), Диоскуриада (совр. Сухуми), Фасис (совр. Поти).
Значительно слабее представлена греческая колонизация в юго-восточном и южном направлениях, т. е. на финикийском побережье, приморских районах Египта и Ливии. В этих областях греческие колонисты встретили сильное сопротивление финикийских торговцев и стоящих за ними могущественных ассирийских, нововавилонских царей и египетских фараонов. Вот почему здесь было основано лишь несколько поселений, которые к тому же играли роль торговых факторий, подчиненных местным правителям. Это поселения Аль — Мина в Сирии, Сукас в Финикии, Навкратис и Дафны в Египте. Лишь Кирена, основанная в 630 г. до н. э. в плодородной местности в нескольких километрах от моря, мало доступная как египетским фараонам, так и финикийским или карфагенским мореходам, стала процветающим греческим полисом, установившим тесные контакты с городами Балканской Греции.
Греческие колонии выводились на территории, достаточно удобные для жительства, снабженные питьевой водой, с плодородными землями, расположенными, как правило, на морском побережье и располагающими хорошими гаванями в местах, укрепленных природой. Прежде чем вывести поселение, производилась предварительная разведка местности. Довольно часто поселение или город основывались на местах древних корабельных стоянок или временных факторий.
Как только устанавливалось место будущей колонии, в городе-метрополии объявлялась запись желающих выехать на новое поселение, а власти города назначали специальное должностное лицо, так называемого ойкиста. Ойкист официально возглавлял партию колонистов, он должен был окончательно определить место будущего поселения и окружающей сельской территории, провести религиозные обряды в честь основания города, линию городских стен, если они намечались, определить место главного храма, центральной площади — агоры, портового района, жилых кварталов. В состав колонистов записывались граждане данного города, как правило, обедневшие люди, младшие сыновья семейств, не имеющие прав на наследование отцовского участка, побежденные в политической борьбе, искатели приключений, но в партию колонистов могли записаться и жители других городов, так или иначе связанных с данным полисом — метрополией. Так, например, активная колонизационная деятельность Милета может быть объяснена лишь тем, что в составе колонистов было множество не только милетских граждан, но и жителей других греческих городов, считавших для себя выгодным участвовать в основании милетских колоний.
Морской бой. Вазопись
Первые колонии были немноголюдные. Колонизационные партии насчитывали, как правило, несколько сотен человек. Колонисты должны были вступить в определенные отношения с местными племенами, Обычно (но далеко не всегда) такие отношения носили мирный характер: колонистов было слишком мало, чтобы проводить агрессивную политику, а вожди местных племен были заинтересованы в контактах с более цивилизованными греками, которые привозили им вина, оливковое масло, предметы роскоши. Имелись и случаи враждебных отношений колонистов с местными племенами, например в Южной Италии и в Северном Причерноморье. Оказавшиеся на чужбине первые поселенцы поддерживали тесные связи с метрополией и опирались на ее всестороннюю поддержку и помощь. Однако несмотря на эти тесные связи и близкое родство (в метрополии к тому же оставались ближайшие родственники и близкие), колония основывались как самостоятельный полис.
В зависимости от состава колонистов, местных условий, отношений с метрополией новая колония становилась или богатым земледельческим центром, или выступала преимущественно как посредник в торговле метрополии с местными племенами.
В колониях значительно слабее ощущался груз старых родовых традиций, и потому экономика, социальные процессы, новые органы государственной власти, культура развивалась свободнее и быстрее, чем в метрополии. Многие греческие колонии, первоначально небольшие и бедные поселения, превращаются в процветающие многолюдные, богатые города с развитой экономикой, активной социально-политической и культурной жизнью. Быстрый рост колоний оказывал стимулирующее воздействие на развитие греческого общества в целом, на установление зрелых форм полисного строя.
Великая греческая колонизация VIII–VI вв. до н. э., вызванная глубинными процессами общественного развития Балканской Греции, сама стала мощным фактором социально-экономического и культурного развития всего греческого мира.
Знакомство колонистов с новыми странами, новыми племенами расширяло культурный кругозор греков. Необходимость строить новые города, осваивать новые территории давала мощный толчок для развития градостроительства и архитектуры, изобразительных искусств. Взаимные контакты как со странами древней восточной культуры, так и с племенным миром Средиземноморья обогащали греческую культуру новыми идеями, новыми знаниями, послужили стимулом в развитии греческой философии и литературы.
8. Социальная структура греческого общества в архаический период. Аристократия и демос.
Архаический период VIII–VI вв. до н. э. был временем формирования социально — расчлененного общества и государства в форме полисного строя. Это был новый путь развития, отличный от того пути, которым шли в свое время древневосточные общества и древнейшие греческие государственные образования II тысячелетия до н. э. (общества древнего Крита и Ахейской Греции). Каковы же особенности этого нового пути и государства в Греции I тысячелетия до н. э.?
Формирование основ греческой цивилизации в VIII–VI вв. до н. э. осуществлялось не путем уничтожения «чистых» родовых отношений, как в громадном большинстве предшествующих обществ, а на более сложной культурной основе, включающей богатое крито-микенское наследство. Исторический опыт II тысячелетия до н. э. не пропал даром, был учтен, он обогатил общий исторический процесс.
Социальные отношения в VIII–VI вв. до н. э. строились на более высоком уровне развития производительных сил, чем во II тысячелетии до н. э. В частности, огромное влияние оказывало производственное освоение нового металла — железа. С помощью железных орудий можно было вспахивать каменистые земли, вырубать лесистые пространства и обращать их в пашню, обрабатывать твердые породы камня. Естественно, это расширяло материальные возможности греков, создавало предпосылки для появления более сложной экономики, динамичного товарного производства, которое задавало более быстрый темп хозяйственному и общественному развитию, чем консервативное натуральное хозяйство.
Природные условия в Греции отличаются от природных условий древневосточных стран тем, что здесь для нормального занятия земледелием нет необходимости строить сложные гидротехнические сооружения. Тем самым создавались благоприятные условия для его развития, а основной производственной ячейкой стали не громоздкие царские и храмовые хозяйства или общинное производство с его мелочной регламентацией, предполагавшие огромный управленческий аппарат, а небольшое частное хозяйство, построенное на продуманной эксплуатации рабского труда и с относительно высокой доходностью.
Процесс исторического развития греческого общества в VIII–VI вв. до н. э. протекал в рамках мелких, внутренне сплоченных республик, опирающихся на гражданский коллектив среднезажиточных земледельцев. В таких мелк