Багорский ботанический сад – своего рода „биологическая столица“ Индонезии Он расположен в городе Багор, что находится в предгорной западной части Явы, у подножия потухшего вулкана Салак (2211 м), в 60 км от Джакарты. Река Чиседани делит Багор на две части: на левой стороне расположены Ботанический сад, дворец президента, деловая часть, магазины, гостиница, на правой – виллы и особняки. Сад разбит на склоне вулкана Салак, на высоте 260 м над уровнем моря (18 мая 1817 года он был открыт). Багорский ботанический сад, без учета земель Дворцового парка, занимает площадь около 100 га, имеет отделения в Чибодасе, Пуровадади, Лаванге, Сиболангите на Суматре и Эка Карья на острове Бали.
Ботанический сад – любимое место отдыха горожан, сюда приходят целыми семьями с циновками и корзинками, полными еды.
Растения сада представлены 222 семействами, более чем двумя тысячами родов и почти 12 тысячами видов, собранными из разных тропических стран мира. Только на Яве, самом населенном острове Индонезии, произрастает около девяти тысяч цветочных растений. И почти все можно увидеть в этом саду.
Гордость сада – коллекция орхидей. Здесь собрано более 150 родов этих цветов. Наиболее ценные орхидеи выращиваются в специальной оранжерее.
В большом количестве представлены суккуленты из семейства кактусовых, которые достигают гигантских размеров. Особенно большим ростом отличаются цереус, опунции и африканские молочаи.
Весьма разнообразны пальмы: их более 200 видов, собранных со всего земного шара. Королевская, американская саболе с широкими мощными листьями. Пальма саговая, которая кормит индонезийцев. Гигантская Corypha с громадными веерными листьями. Нежная, травянистая Raphia. Изящная, невысокая Licuala grandis, с будто подстриженными листьями. Красавица Oreodoxa с прозрачным пучком рассеченных листьев, выходящих из зеленого „бутылочного“ ствола. Высокая кустистая пальма Oncosperma с острыми колючками. Колючая Zaiacca edulis (ее плоды, одетые „рыбьей чешуей“, – любимое лакомство индонезийцев).
Множество бамбуков, сапрофитов и лиан (одних из самых характерных растений тропических лесов).
Войдя в парк, попадаешь в тенистую аллею столетних деревьев, их кроны сомкнуты, а стволы увиты зеленью сапрофитов.
Некоторые лианы – истинное украшение сада. Например, Alsomitra tacrocarpa имеет плоды величиной с арбуз, которые при созревании лопаются и выбрасывают сотни семян‑летучек, которые долгое время парят в воздухе. У входа в парк обращает на себя внимание древесная фасолевидная лиана, 40 см в диаметре, которая перекинулась с одной аллеи на другую, образовав над дорогой гигантские плети. Лиана под названием Пламя Ириана цветет крупными соцветиями с красно‑коралловыми цветками, которые свисают гроздьями.
В саду есть участок, где произрастают пальмовые лианы, у которых узкий кожистый лист кончается острым крючком. Не дай бог войти в заросли этой ротанговой пальмы: острый шип разрывает рубашку и глубоко вонзается в тело. Эти пальмы‑лианы можно узнать по нераскрытому перистому листу, который торчит над кроной, как антенна.
Вся территория сада разбита на участки, на которых представлены деревья по семействам.
В ботаническом саду можно видеть разнообразные деревья с досковидными корнями, или контрфорсами, которые достигают высоты 5 м и присущи только тропическим растениям. Иногда расширение ствола у основания бывает таким большим, что приобретает форму подставки и как бы распластывается по поверхности почвы. Например, мощные эвкалипты имеют булавовидное вздутие у основания ствола.
Некоторые ученые объясняют происхождение досковидных корней тем, что они характерны для деревьев самого высокого яруса – выше 30 м, поэтому высота деревьев и образование таких корней как‑то взаимосвязаны. Однако досковидные корни часто встречаются не только у крупных деревьев, но и у представителей флоры с хорошо развитой поверхностной корневой системой. Кроме того, досковидные корни преобладают у растений, произрастающих там, где больше выпадает осадков (условия Багорского ботанического сада весьма благоприятны для успешного образования досковидных корней).
В Багорском саду на сухих высоких местах, хорошо дренированных почвах растут растения с ходульными корнями, относящиеся к роду Pandanus. Например, при входе в парк со стороны лаборатории имени Трейба можно видеть два пандануса высотой около 15 м, которые приподняты над землей метра на три на своих многочисленных ходульных корнях. Ходульные корни образуют и некоторые пальмы.
Многие деревья цветут и плодоносят непрерывно. Но цветки и плоды могут появляться последовательно, как бы волнами, причем цветение идет одно за другим с перерывами от нескольких дней до нескольких недель (например, у фикусов). Порой растения цветут лишь тогда, когда будут сброшены листья на цветущих ветках.
Растут здесь и деревья, цветущие один раз в году, но постоянно образующие новые листья или к моменту цветения полностью их сбрасывающие. Есть деревья, цветущие два и больше раз в году. Это вечнозеленые, дающие непрерывно молодые листья (например, кофе, некоторые фикусы) или сбрасывающие листья дважды в год.
Такие вечнозеленые деревья, как индийский лебурнум, изумительная лагерстремия, цветут поодиночке и в любое время года. Все они сбрасывают листья и цветут с перерывом в 7–9 месяцев.
Типичное явление для тропиков – каулифлория, при которой образование цветков происходит прямо на толстых деревянистых ветвях или на самом стволе. Наконец, можно встретить деревья, у которых цветки и плоды образуются как на ветках, так и на самом стволе. Так, у хлебного дерева крупные плоды весом до 16 кг висят на плодоножках прямо на стволе, такая же картина характерна и для фикусов.
Растет здесь удивительно красивое высокое дерево с раскидистой кроной Moquiha tomentosa (Rosaceae), со слегка удлиненными листьями, с сероватым восковым налетом; его молодые листья свисают вниз, как платки. Плоды дерева тоже слегка вытянутые, овальной формы, с легким восковым налетом.
Багорский ботанический сад прекрасен в любое время года. В сухой период под ногами шуршит листва, словно поздней осенью в нашем лесу. Постепенно сбрасывают листья канарии – типичные жители тропиков. Однако даже в сухой период далеко не все деревья расстаются с кроной, а поля и в это время бывают покрыты зеленью всходов риса.
А вот ливень, который случается здесь, совсем не похож на наш, неслучайно его называют тропическим. Вот как описали этот ливень Яковлевы: „Иногда дождь льет как из ведра Небо полыхает, и разряды грома почти без перерыва следуют друг за другом. Асфальтированная дорога быстро превращается в реку, и лишь стаи маленьких птиц не боятся дождя и летают. Но вот дождь кончается, и через час снова все сухо и можно идти в парк собирать материал. У нижней канариевой аллеи проходим висячий мостик. Нам хорошо видно, как вспучилась речка. Большие валуны ушли под воду, и все бурлит и пенится, на перекатах стремительно несутся кусты и целые стволы деревьев Висячий мостик словно уходит из‑под ног. Такая мощь и сила водяной стихии! По‑видимому, в предгорьях Салака прошел тропический ливень и вода дошла до нас. В саду тихо, величественно стоит роща масличных пальм, и чуть заметно колышутся ее большие листья, совсем неподвижны блестящие пластинки мощного фикуса. Воздух насыщен влагой, между деревьями повис туман“.
Вместе с дождями в парке увеличивается количество змей и летучих собак – врагов столетних деревьев. Размножаются летучие собаки быстро, давая три‑четыре потомства в год; питаются плодами и часто опустошают фруктовые сады.
Бабочки здесь самых разных размеров – почти не видимые глазом и с летучую мышь. Множество птиц.
О. Брыкин рассказал об одном своем редком индонезийском приобретении – птице бэу: „Это черное‑черное, как вороненый пистолет, создание с белым хвостом и желтой шейкой могло в буквальном смысле слова говорить на любом языке без акцента. Так она научилась индонезийскому у моей служанки, русскому – у меня, английскому – у моих гостей. Почти как попугай, но без акцента. У нее был мощнейший клюв, которым она могла разгрызть проволочную клетку. Когда она повзрослела (а я взял ее практически птенцом), пришлось купить стальную клетку“.
Багорский ботанический сад был создан группой ученых‑инициаторов. Большая заслуга в развитии сада принадлежит ботанику Тейсману, который более 30 лет (1831 – 1869) собирал и пополнял ботанические коллекции. В память о Тейсмане на одной поляне в саду был сооружен небольшой обелиск.
В ботаническом саду ведется большая научная работа. На основе лаборатории имени Мельхиора Трейба был создан Институт ботанических исследований. Национальный биологический институт также связан с историей ботанического сада (сотрудники этого учреждения организовали сотни экспедиций в разные районы тропиков и собрали громадное число растений, образцы которых представлены в гербарии).
В 1894 году Мельхиор Трейб пригласил в ботанический сад одного ученого для сбора зоологических материалов. Позже здесь организовали выставку фауны Малайского архипелага, она и положила основу для создания Зоологического музея.
РОССИЯ
Ботанический сад БИНа
Ботанический сад БИНа в Санкт‑Петербурге относится к старейшим научным учреждениям страны.
Одним из первых ботанических садов в Европе был сад в Падуе (1594 г.). Настоящий расцвет ботанических садов пришелся на более позднее время, особенно когда они стали возникать в колониальных тропических странах (Индия, Цейлон, Ява). В садах культивировались не только растения местной флоры, сюда доставлялись многие иноземные растения.
Первым ботаническим садом в России был царский сад в Измайлове под Москвой. В 1714 году в Петербурге на Вороньем острове Петр I основал Аптекарский огород для сбора, изучения и использования лекарственных растений. Аптекарскому огороду вменялось в обязанность заводить „куриозные и чуждые планты“, сохраняя их в зимнее время. Здесь был создан участок и для „прозябословия“ – для преподавания ботаники в медицинских школах. В устройстве сада принимал участие лейб‑медик Арескин.
В Аптекарском огороде выращивалось до трехсот видов лекарственных растений.
Вскоре функции этого учреждения расширились. В 1735 году, когда его директором стал ученый Иоганн Сигезбек (1735–1742), перед Аптекарским огородом были поставлены такие задачи: разведение лекарственных растений, постановка опытов по методам их размножения и выращивания; обучение работников госпиталей; установление контактов с зарубежными ботаниками и организация обмена семенами; расширение коллекций изучаемых растений.
К тому времени в саду числилось 1272 вида растений, росших в открытом и защищенном грунте. Здесь была представлена флора Сибири, Кавказа, Германии, Швеции, Монголии, Китая и др. Фактически это учреждение уже можно было назвать ботаническим садом.
Однако еще в 1823 году Аптекарский сад находился в очень плачевном состоянии. Он имел два отдела: медицинский и ботанический, число растений в последнем было крайне невелико – не более 1500 видов, и при этом не существовало никаких научных коллекций и пособий. В это время на сад обратил внимание возглавлявший Министерство внутренних дел граф В. П. Кочубей. Он задумал преобразовать сад, сделав его не только местом разведения лекарственных трав, но в первую очередь центром научных исследований. Тогда было принято решение соединить оба отдела в один сад, перестроить здания, приобретать живые и сухие растения, семена и, наконец, переименовать Аптекарский сад в Императорский ботанический сад. Управление новым садом было поручено профессору Ф. Б. Фишеру.
Первая денежная помощь была пожалована в день открытия сада в размере 100 тысяч рублей. На эти деньги были приобретены живые растения из коллекций, находившихся в Санкт‑Петербурге и его окрестностях. В это же время прибывший из Лондона старший садовник Ф. Фальдерман привез оттуда значительную коллекцию живых растений. Был приобретен сибирский гербарий ветеринарного врача, состоящий из 1000 видов, позже – коллекция сухих растений профессора Эшшольца, собранная во время кругосветного плавания. Ценный гербарий был пожертвован вдовой профессора Ледебура, послуживший основой коллекции так называемого Русского гербария (в конце XIX века гербарий сада считался одним из обширнейших и ценнейших в мире).
Одновременно был создан музей сада, состоявший из пяти коллекций. Особенно интересной была коллекция Амурского края (700 растений).
Приобретались растения в ботанических садах Англии, Бельгии, Германии, Франции. Созданный в Рио‑де‑Жанейро филиал Петербургского ботанического сада организовал сбор и закупку семян и саженцев тропических растений и пересылку их в Петербург.
Ботаническому саду мы обязаны и распространением кактусов в нашей стране (они уже были среди первых питомцев Аптекарского огорода). Французский путешественник Дешизо, посетивший Россию, в 1728 году с восхищением отзывался о саде и упоминал такие растения, как цереус, опунция, алоэ, молочай.
При первом директоре И. Сигезбеке, несмотря на сравнительно небольшую еще оранжерейную коллекцию (200 видов), насчитывалось 20 видов алоэ, 35 экземпляров цереусов и опунций.
В. Карвинский (1779–1855), при покровительстве министра внутренних дел России Кочубея, организовал несколько экспедиций по сбору растений. В 1840 году он отправился с экспедицией в Мексику. Через три года он привез в Санкт‑Петербург большую дендрологическую коллекцию, гербарий, семена живых растений, в основном кактусов.
При основании Ботанического сада в нем не было ни одной книги, и только в 1824 году было сделано первое и очень ценное приобретение – библиотека, оставшаяся после смерти профессора Стефана, состоявшая из 637 сочинений в 1185 томах. Позже стали выписываться книги из‑за границы и приобретались сразу целые библиотеки, как, например, библиотека профессора Мертенса, затем 900 томов ботанических сочинений из бывшего Горенкского сада Директор сада Ф. Фишер купил множество книг в Англии, Германии и Франции во время своей командировки в 1824 году за границу.
В саду также велись сбор и сортировка семян, они отправлялись за границу, по каталогам выписывались семена из других садовых заведений. В 1835 году вышел первый каталог семян сада.
30 марта 1830 года было принято решение передать Ботанический сад из Министерства внутренних дел в ведомство Министерства Императорского двора. В связи с этим ежегодно выдаваемая сумма на нужды сада возросла почти вдвое, был увеличен и штат сада.
Больше внимания стало уделяться исследовательской работе, разведением аптекарских трав стали заниматься все меньше, а затем их выращивание было прекращено совсем.
В 1855 году директором Петербургского ботанического сада стал ботаник Э. Л. Регель. Он первым в России стал разрабатывать теоретические основы интродукции и акклиматизации растений, по его инициативе было организовано Русское общество садоводства. В период директорства Э. Регеля коллекция кактусов и суккулентных растений была уже достаточно крупной (в ней насчитывалось более 550 наименований, из них 377 видов и разновидностей кактусов) К 1889 году число кактусов достигло 1026 таксонов, а всего суккулентов насчитывалось 2103 наименования.
В конце XIX века сад пополнял свои коллекции растениями, которые завозили в Россию члены Русского географического общества. После пятого путешествия Н Пржевальского в Центральную Азию сад пополнился неизвестными ранее видами жимолости, гентианы, лука, эремуруса, лилии, аквилегии, дейции, груши, рододендрона, сирени, винограда.
В 1931 году на базе этого сада и Ботанического музея Академии наук СССР был создан Ботанический институт АН СССР (БИН), развивающий все отрасли ботаники.
До Великой Отечественной войны Ботанический сад БИНа был самым богатым по составу коллекций растений.
В результате блокады Ленинграда сильно пострадал парк, большой урон был нанесен саду. Самая большая оранжерея – Центральная – была разрушена бомбой, погибли ценные экземпляры. Но даже во время блокады сотрудники сада как могли боролись за жизнь редких коллекций отапливали оранжереи, разжигая в них костры, хранили у себя дома небольшие растения. Большую часть сохраненных растений составили кактусы (823 экземпляра пережили блокаду). Заслуга в спасении этой коллекции принадлежит садоводу Н И Курнакову. Все эти растения он держал в своей квартире.
После войны Ботанический сад был восстановлен относительно быстро.
Сейчас он включает в себя научный сектор, группу обслуживания коллекций открытого и закрытого грунта, семенную лабораторию, группы защиты растений, физиологическую, культуры тканей, группу экскурсоводов.
Коллекционный фонд растений Ботанического сада в начале 1980‑х годов составлял примерно 10 тысяч таксонов, коллекции живых растений уникальны.
П. Лапин пишет: „Большая часть парка построена в классическом ландшафтном стиле. По парку посетителя ведут плавно разветвляющиеся тропы, раскрывая все новые гармоничные композиции, сочетающие в себе группы деревьев, кустарников, многолетников. Сейчас парк предельно насыщен растительным материалом. Практически расширять его состав без ущерба композиционной целостности невозможно“.
В парке Ботанического сада есть участки Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии, Крыма, Кавказа, Северной Америки. Здесь растут сибирская кедровая сосна с большими шишками и грецкий орех, серый американский орех и дальневосточное бархатное дерево.
Н. Верзилин отмечает: „Вдоль аллеи интересная коллекция лекарственных дикорастущих растений. На этикетках указано, какое это растение и при каких болезнях употребляется. По другой стороне аллеи высажены различные сорта георгин. Каких только форм и расцветок здесь нет! А какие названия „Аида“, „Мери Пикфорд“, „Амундсен“, „Офелия“, „Сатана“, „Александр Невский“, „Садко“, „Гордость Советов“, „Советская Арктика“, „Сказка Пушкина“, „Максим Горький“, „Л Н Толстой“, „Станиславский“, „Чайковский“, „Чернышевский“, „Степан Разин“, „Песня о Соколе“, „Элегия“ и другие. На длинной рабатке вдоль дорожки любители цветов имеют возможность познакомиться с научными названиями, может быть, не известных им красивых растений“.
Здесь можно видеть горки, на которых растут трупами представители горной флоры Европы, Кавказа и Малой Азии, Сибири и Туркестана, Гималаев и Северной Америки. Произрастают и типичные альпийские растения (горный лен, камнеломки).
Есть здесь даже каменный сад на большой возвышенной площадке, обрамленной стеной из известняка, произрастают невысокие сухолюбивые растения.
Н. Верзилин пишет: „Ботанический сад прелестен во все времена года. В нем вы всегда найдете какие‑нибудь цветущие растения. Это своеобразный цветочный календарь. В марте ранней весною из‑под снега и на проталинах пробиваются и зацветают: галантус, пушкиния, белушник, крокус, сцилла, хианодокса. В апреле вас встречают цветущие ивы, осина, серая ольха и орешник. В мае цветут береза, клен, вяз, ясень, черемуха, рододендроны. Одеваются нежной листвой яркой весенней окраски бузина, таволга, жимолость, черемуха, лиственница, сирень. В июне более всего покрываются цветами древесные растения. В цвету стоят акации, жимолость, бузина, вишни, и каштан „зажигает“ белые свечи своих соцветий. А чуть позднее цветут яблони, рябина, сирень, боярышник, азалия. В июле цветут жасмин, чубушник, липы и розы. В августе появляются плоды у черемухи, желтой акации, вишни. В сентябре листва деревьев принимает осеннюю теплую окраску желтых, розовых, оранжевых, красных тонов. Деревья и кустарники пламенеют. Цветут розы. В октябре опадают листья и на синем небе вырисовываются черные силуэты стволов и выразительных ветвей. Среди опавшей листвы еще упорно цветет колхикум – безвременник. В ноябре дуб черешчатый сохраняет засохшие листья, и бирючина, бересклет карликовый, снежник – свои зеленые листочки…“
В оранжереях Ботанического сада много экзотических растений – виктория‑регия, пальмы, саговники и др.
Полярно‑альпийский ботанический сад
Это самый северный ботанический сад – единственный в мире, расположенный в полярных широтах (на Кольском полуострове, в горном массиве Хибин, у города Кировск). Сад занимает участок площадью 570 га в долине и на склонах горы Вудьяврчорр.
Он был основан в 1931 году по инициативе Кольской комплексной экспедиции Академии наук СССР, а в 1946 году президиум Академии наук СССР утвердил положение о Полярно‑альпийском ботаническом саде как самостоятельном научном учреждении. Первым директором сада был назначен ботаник‑географ Н. Аврорин.
История становления ботанического сада тесно связана с освоением земель Кольского полуострова. В районе Хибин, где создавался центр разработки Кольских апатитов, зима длится почти шесть с половиной месяцев. Для зоны характерны постоянная облачность, частые метели и обильные снегопады. С 10 декабря по 3 января солнце вообще не показывается над горизонтом, а вот с 28 мая по 18 июня оно вообще не заходит.
Почвы на полуострове каменистые, сильнокислые, бедные питательными веществами, холодные, покрытые лишайниками. Суровый климат и малопитательные почвы определяют флору полуострова. Здесь, в зоне тундры, встречаются карликовые деревья, редколесье ели и криволесье березы. Под натиском морозов и ледяных ветров „леса“ вырастают высотой по колено.
Большая часть отведенной территории была объявлена заповедником местной растительности. На территории ботанического сада выражены такие горные пояса растительности, как тайга, субальпийская лесотундра, альпийская тундра и арктическая пустыня. Есть участки растительности скал, каменных осыпей, болот.
У подножья горы расположен пояс северной тайги с разреженным древостоем ели сибирской, березы извилистой и мозолистой, рябины и др. „Деревья растут здесь медленно, – пишет П. Лапин. – Самые высокие ели достигают 15 м только в 400 лет. Узкие кроны с поникшими ветвями, обильно поросшие лишайниками, создают особый колорит всего ландшафта, отражающего предельные возможности существования леса на его крайней северной границе“.
Намного выше северную тайгу сменяет березовое криволесье: извилистая береза кустится, а ее побеги переплетаются между собой. Иногда здесь можно видеть низкие кустики ели, карликовые тундровые ивы.
Дальше вверх, на высоте 420 м, начинается горно‑тундровый пояс. Между камнями встречаются кустистые лишайники, черника, голубика, брусника, а также карликовые ивы и березы.
Выше 1000 м уровня моря расположена зона высокогорной каменной пустыни, покрытая лишайниками с вкраплениями смолевки, овсяницы, камнеломки, полярной ивы.
На типичных участках каждой ассоциации устроены демонстрационные площадки, на которые можно подняться по серпантину горной тропы.
На участках, расположенных в нижней части сада, выращивают ин‑тродуцированные растения, завезенные со всех концов мира. Для сбора растительного материала были организованы многочисленные экспедиции, налажены связи с другими садами мира.
В коллекциях сада можно видеть стополист гималайский, пролеску Розена с альпийских лугов Кавказа, фиалку алтайскую из Южной Сибири и Китая. Здесь растут также водосбор канадский из Северной Америки, купава китайская, горькуша лопуховидная из Кашмира, лапчатка пурпурная из Северной Индии и другие растения. Они прекрасно себя чувствуют, цветут и плодоносят.
Некоторые из растений очень хорошо адаптировались, обильно и ярко цветут и дают плоды. Это, например, жимолость, спирея, таволга, рябинники, лапчатки, шиповники. Крупноцветные вечнозеленые рододендроны тоже прижились – они хорошо зимуют под снегом. Устойчивыми за Полярным кругом оказались ива Крылова, ольха пушистая, черемуха обыкновенная и Маака и др. Из хвойных – пихта сибирская, лиственница сибирская, сосна сибирская.
Древесные растения, устойчивые в местных условиях, активно размножаются и широко используются для озеленения Мурманской области.
Посетители больше всего любят бывать в оранжерее, в которой представлено множество тропических и субтропических экземпляров. Здесь в зависимости от сроков цветения растения подбирается световой режим.
Флористы, геоботаники, экологи, физиологи, почвоведы, микробиологи, фитопатологи, энтомологи обстоятельно изучили флору Кольского полуострова.
Согласно техническому заданию, утвержденному Академией наук СССР в 1946 году, коллекционные посадки должны были представлять зоны тундры, северных лесов, широколиственных лесов Европы, степей, пустынь, субтропиков, Урала, Алтая и Саян, гор Средней Азии, Кавказа, Крыма, Карпат, Западной Европы, Средиземноморья, Южной Азии, Дальнего Востока, Северной Америки и др.
Эта программа была успешно выполнена. В саду стали выращивать растения широколиственных лесов Европы, степей России, пустынь Средней Азии. Прижились здесь представители субтропиков Северной Америки (бархатцы, цинния, агератум) и Южной Америки, Южной Африки (гладиолус, лобелия) и Австралии (бессмертники, душистый табак). Представлены растения тропической Америки (амарант, вербена, настурция), пустыни Памира, Гималайских гор, субантарктической части Южной Америки. Нашли „прописку“ уроженцы средиземноморских стран – львиный зев, душистый горошек, мак.
В результате наблюдений за растениями выяснилось, что отдельные роды наиболее перспективны для выращивания в условиях Севера. Это – аквилегия, дельфиниум, мак, колокольчик, а также шиповник, спирея и жимолость и др. В Полярном саду прекрасно себя чувствуют ландыши, ветреницы, медуницы, купены, георгины – они цветут!
Прижились в Полярном саду плодовые и ягодные растения – дальневосточный шиповник, малина, крыжовник, смородина и даже стелющиеся яблони.
Сотрудники сада продолжают изучать и осваивать флору Крайнего Севера, расширяют ассортимент растений для зеленого строительства на полярных широтах, исследуют возможность приспособления растений к местным условиям и т. д. Каждое вновь приобретенное растение проходит в ботаническом саду испытание на выносливость.
Выращивают здесь и многолетние овощи, и силосные культуры. Сотрудники сада рекомендовали для внедрения в сельское хозяйство Крайнего Севера многолетние алтайские луки, разные виды ревеня и щавеля, многолетние кормовые травы.